Иван Крамской «Неизвестная»Страшные рассказы, мистические истории, страшилки

«Неизвестная» — картина русского художника Ивана Крамского (1837—1887), написанная в 1883 году и являющаяся частью собрания Государственной Третьяковской галереи. Размер картины — 75, 5×99 см. На полотне изображена молодая женщина, проезжающая в открытом экипаже по Невскому проспекту у павильонов Аничкова дворца. Справа за её спиной виднеется Александринский театр. Она одета по последней моде 1880-х годов. На ней бархатная шляпка с перьями, украшенное мехом и лентами пальто, муфта и тонкие кожаные перчатки. Взгляд царственный, таинственный и немного грустный. Поначалу многие считали, что на портрете изображена аристократка, однако бархатное, отороченное мехом и синими атласными лентами пальто, а также модная шляпка-беретка, насурьмленные брови, помада на губах и наведенный румянец на щеках безошибочно выдавали в этой женщине даму полусвета. Она не выглядела обитательницей публичного дома, но вполне могла быть содержанкой какого-нибудь богача… Тем не менее, когда автору картины задавали вопрос, существует ли его героиня в реальности, он лишь усмехался и молча пожимал плечами. Оригинала и впрямь никто никогда и нигде не встречал…Между тем Павел Третьяков сперва отказался приобрести «Неизвестную» для своей галереи – не исключено, что он остерегался распространенного поверья о том, что портреты красавиц способны «высасывать силы» из живых людей. Путешествуя по частным собраниям, «Незнакомка» очень скоро обросла дурной славой. От первого человека, который ее купил, ушла жена, у второго дом сгорел при пожаре, третий пережил банкротство… Все несчастья, как полагали, происходили по вине «роковой» картины. Похоже, что и сам Крамской не смог избежать проклятия. Менее чем через год после завершения портрета один за другим скончались два его сына…«Проклятая» картина попала за границу. Но говорят, что и там она продолжала чинить всяческие беды своим владельцам. В 1925 г. «Незнакомке», однако, было суждено вернуться в Россию и все-таки занять свое место в Третьяковской галерее. С тех пор никаких эксцессов с ней больше не приключалось. Может, дело было в том, что портрету никак не давали занять подобающее место?