История Лиз БорденСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

История Лиз Борден вот уже 120 лет притягивает тех, кто любит распутывать сложные преступления. Случай Лиз интересен тем, что она — не полоумная маньячка, а рекспектабельная старая дева, преподававшая в воскресной школе. Вот почему для жителей Фолл-Ривер, узнавших об обвинении Лиз в убийстве собственных родителей, это стало такой неожиданностью. Тот факт, что Лиззи в итоге оказалась невиновной, лишь добавляет загадочности этому делу, и по сей день окутанному завесой тайны. Итак, на протяжении нескольких десятилетий семья Борденов была одной из самых влиятельных в округе, а отец семейства, Эндрю Джексон Борден, входил в число богатейших людей Фолл-Ривер, благо должность члена совета директоров ряда банков к этому располагала. Высокий худой скромняга, он восхищал всех, кто его знал, своим умением вести дела, однако с юмором Борден не особо дружил и приятным парнем не слыл…Дом Борденов стоял в «немодной» части города, зато близко к работе Эндрю. В особняке он жил вместе с своей второй женой Эбби Дюрфе Грей и своими дочерьми от первого брака Лиззи и Эммой. Дом девочкам не нравился, и они не раз просили отца переехать, но в силу аскетичности своей натуры Борден даже задуматься о таком не мог. Впрочем, обычно Эндрю мало в чем отказывал своим дочерям и даже проявлял по отношению к ним некоторую щедрость. События, которые привели к трагедии, начали разворачиваться в четверг, 4 августа 1892 года. С утра все шло своим чередом. Эмма отправилась в гости к друзьям в соседний Фэйрхэвен, а днем ранее к Борденам из Дартмута приехал дядя девочек Джон, брат первой жены Эндрю, бывший у них постоянным гостем. Первой проснулась 26-летняя горничная Бриджет Саллива. В 6:00 девушка спустилась из своей мансарды, развела огонь на кухне и начала готовить завтрак. Спустя час чета Борденов и Джон позавтракали, после чего Джон собрался навестить родственников. Борден пошел проводить шурина и закрыть за ним дверь. Это был своеобразный ритуал: все двери в доме всегда держались закрытыми, даже межкомнатные на втором этаже. Через несколько минут после ухода Джона спустилась 32-летняя Лиззи, однако от полноценного завтрака она отказалась, сославшись на плохое самочувствие — ограничилась кофе и парой печений. По словам Бриджет, после трапезы Лиззи вышла в сад, где ее стошнило. За два дня до этого такое же недомогание почувствовали и старшие Бордены — они не спали практически всю ночь, потому что их постоянно тошнило. Может, это было пищевое отравление, может, грипп, а может, и что похуже. В 9:15 Эндрю отправился в город, а Эбби пошла в комнату для гостей, которую отвели Джону, чтобы привести в порядок постель, предварительно дав Бриджет указание вымыть там окна. С окнами горничная закончила в 10:30, а через 15 минут домой вернулся Эндрю. Встретившая его Лиззи объявила, что «мисс Борден» вышла, получив записку от заболевшего знакомого. Лиззи и Эмма всегда называли свою мачеху «мисс Борден», и в последнее время отношения между ними были довольно напряженными. Взяв ключи от спальни, Борден пошел на второй этаж по черной лестнице — только по ней можно было попасть в комнату. Прихожей в доме не было, а парадная лестница вела в комнату Лиззи, через которую можно было пройти в комнату Эммы и комнату для гостей. Между комнатой старших Борденов и Лиззи были двери, но обычно они оставались закрытыми. Наверху Эндрю пробыл лишь несколько минут, после чего спустился и прилег на диван в гостиной, а Лиззи тем временем начала греть утюг, чтобы погладить носовые платки. «Ты собираешься сегодня выходить, Бриджет? — спросила девушка. — В Sargent«s сегодня распродажа тканей, по восемь центов за ярд». Бриджет таким предложение не соблазнилась и заявила, что из дома никуда не выйдет. Утром было жарко, а в сочетании с мытьем окон и расстройством желудка это совершенно разморило горничную, так что ближе к 11 утра она поднялась по черной лестнице в свою комнату вздремнуть. Из объятий сна девушку вырвали крики Лиззи: «Бриджет, спустись!». — «В чем дело?», — одергивая платье, Бриджет понеслась вниз по лестнице. «Скорее! Отец умер! Кто-то пришел и убил его!», — вопила Лиззи. Спустившись, Бриджет обнаружила Лиззи стоящей у задней двери с белым лицом. Она загородила вход в гостиную и приказала: «Не ходи туда. Приведи врача. Бегом!». Прибывший доктор Боуэн принялся осматривать тело. Бордена убили острым предметом, по всей видимости, топором, а лицо и голова были так изуродованы, что доктор не сразу узнал его. На лице Боуэн насчитал 11 ран. Один пришелся на глаз, другой — на нос, а остальные были сосредоточены в верхней части лица. Из ран все еще текла кровь, брызги которой виднелись и на стене над диваном, и на полу, и на картине. Казалось, на Бордена напали сверху и сзади. Через несколько минут кому-то пришла в голову мысль проверить, дома ли Эбби. Лиззи заявила, что практически уверена в том, что мачеха вернулась домой, и послала Бриджет наверх проверить спальню, однако девушка отказалась и пошла туда лишь тогда, когда к ней присоединилась Аделаида Черчилль. История Лиз Борден вот уже 120 лет притягивает тех, кто любит распутывать сложные преступления. Случай Лиз интересен тем, что она — не полоумная маньячка, а рекспектабельная старая дева, преподававшая в воскресной школе. Вот почему для жителей Фолл-Ривер, узнавших об обвинении Лиз в убийстве собственных родителей, это стало такой неожиданностью. Тот факт, что Лиззи в итоге оказалась невиновной, лишь добавляет загадочности этому делу, и по сей день окутанному завесой тайны. Итак, на протяжении нескольких десятилетий семья Борденов была одной из самых влиятельных в округе, а отец семейства, Эндрю Джексон Борден, входил в число богатейших людей Фолл-Ривер, благо должность члена совета директоров ряда банков к этому располагала. Высокий худой скромняга, он восхищал всех, кто его знал, своим умением вести дела, однако с юмором Борден не особо дружил и приятным парнем не слыл…Дом Борденов стоял в «немодной» части города, зато близко к работе Эндрю. В особняке он жил вместе с своей второй женой Эбби Дюрфе Грей и своими дочерьми от первого брака Лиззи и Эммой. Дом девочкам не нравился, и они не раз просили отца переехать, но в силу аскетичности своей натуры Борден даже задуматься о таком не мог. Впрочем, обычно Эндрю мало в чем отказывал своим дочерям и даже проявлял по отношению к ним некоторую щедрость. События, которые привели к трагедии, начали разворачиваться в четверг, 4 августа 1892 года. С утра все шло своим чередом. Эмма отправилась в гости к друзьям в соседний Фэйрхэвен, а днем ранее к Борденам из Дартмута приехал дядя девочек Джон, брат первой жены Эндрю, бывший у них постоянным гостем. Первой проснулась 26-летняя горничная Бриджет Саллива. В 6:00 девушка спустилась из своей мансарды, развела огонь на кухне и начала готовить завтрак. Спустя час чета Борденов и Джон позавтракали, после чего Джон собрался навестить родственников. Борден пошел проводить шурина и закрыть за ним дверь. Это был своеобразный ритуал: все двери в доме всегда держались закрытыми, даже межкомнатные на втором этаже. Через несколько минут после ухода Джона спустилась 32-летняя Лиззи, однако от полноценного завтрака она отказалась, сославшись на плохое самочувствие — ограничилась кофе и парой печений. По словам Бриджет, после трапезы Лиззи вышла в сад, где ее стошнило. За два дня до этого такое же недомогание почувствовали и старшие Бордены — они не спали практически всю ночь, потому что их постоянно тошнило. Может, это было пищевое отравление, может, грипп, а может, и что похуже. В 9:15 Эндрю отправился в город, а Эбби пошла в комнату для гостей, которую отвели Джону, чтобы привести в порядок постель, предварительно дав Бриджет указание вымыть там окна. С окнами горничная закончила в 10:30, а через 15 минут домой вернулся Эндрю. Встретившая его Лиззи объявила, что «мисс Борден» вышла, получив записку от заболевшего знакомого. Лиззи и Эмма всегда называли свою мачеху «мисс Борден», и в последнее время отношения между ними были довольно напряженными. Взяв ключи от спальни, Борден пошел на второй этаж по черной лестнице — только по ней можно было попасть в комнату. Прихожей в доме не было, а парадная лестница вела в комнату Лиззи, через которую можно было пройти в комнату Эммы и комнату для гостей. Между комнатой старших Борденов и Лиззи были двери, но обычно они оставались закрытыми. Наверху Эндрю пробыл лишь несколько минут, после чего спустился и прилег на диван в гостиной, а Лиззи тем временем начала греть утюг, чтобы погладить носовые платки. «Ты собираешься сегодня выходить, Бриджет? — спросила девушка. — В Sargent«s сегодня распродажа тканей, по восемь центов за ярд». Бриджет таким предложение не соблазнилась и заявила, что из дома никуда не выйдет. Утром было жарко, а в сочетании с мытьем окон и расстройством желудка это совершенно разморило горничную, так что ближе к 11 утра она поднялась по черной лестнице в свою комнату вздремнуть. Из объятий сна девушку вырвали крики Лиззи: «Бриджет, спустись!». — «В чем дело?», — одергивая платье, Бриджет понеслась вниз по лестнице. «Скорее! Отец умер! Кто-то пришел и убил его!», — вопила Лиззи. Спустившись, Бриджет обнаружила Лиззи стоящей у задней двери с белым лицом. Она загородила вход в гостиную и приказала: «Не ходи туда. Приведи врача. Бегом!». Прибывший доктор Боуэн принялся осматривать тело. Бордена убили острым предметом, по всей видимости, топором, а лицо и голова были так изуродованы, что доктор не сразу узнал его. На лице Боуэн насчитал 11 ран. Один пришелся на глаз, другой — на нос, а остальные были сосредоточены в верхней части лица. Из ран все еще текла кровь, брызги которой виднелись и на стене над диваном, и на полу, и на картине. Казалось, на Бордена напали сверху и сзади. Через несколько минут кому-то пришла в голову мысль проверить, дома ли Эбби. Лиззи заявила, что практически уверена в том, что мачеха вернулась домой, и послала Бриджет наверх проверить спальню, однако девушка отказалась и пошла туда лишь тогда, когда к ней присоединилась Аделаида Черчилль. По лестнице они поднялись вместе, но первой убитую Эбби увидела Аделаида. Она лежала в луже крови и была похожа, как позже рассказывала Аделаида, на «оболочку человека». Эбби пришлось похуже, чем ее супругу: на ее тело обнаружилось 19 ран, нанесенных, скорее всего, тем же топором, которым был убит Эндрю. Кровь на теле Эбби была темной и застывшей, что навело доктора на мысль о том, что она была убита раньше своего мужа. О случившемся в полицию сообщили в 11:15, однако именно на этот день был намечен ежегодный пикник фолл-риверской полиции, и большинство стражей порядка наслаждались погодкой на природе. Единственный свободный офицер, приехавший по вызову, увидев тело Бордена, поспешил обратно в участок, чтобы поставить начальство в известность. Пока он отсутствовал, в дом набежали соседи, затоптавшие все возможные улики. Через 30 минут к дому Борденов подъехал судмедэксперт. Узнав о том, что вся семья в последние дни испытывала недомогание, он сфотографировал тела, а желудки погибших вместе с молоком отправили в Гарвардскую медицинскую школу на проверку. Следов яда анализы не показали. Расследование убийства шло довольно хаотично. Лиззи была отнюдь не главной подозреваемой — это шло против правил той эпохи: таких женщин, как она, считали неспособными на преступление. Впрочем, других подозреваемых пришлось отмести как еще более неподходящих. Улики начали всплывать через несколько дней, однако они оказались бесполезными. Один мальчик рассказал полиции, что видел мужчину, перелезающего через забор с участка Борденов, однако у соответствующего описанию гражданина оказалось железное алиби. Окровавленный топор обнаружился на ферме в Южном Сомерсете, но кровь на нем оказалась цыплячьей. Так что следствию ничего не оставалось, как сделать Лиззи главной подозреваемой. «Где ты была, когда это случилось?», — спросила мисс Боуэн у Лиззи. — «Я была во дворе, услышала стоны и пошла к дому. Дверь была открыта настежь». То же позже Лиззи повторила и соседке, мисс Аделаиде Черчилль. На вопрос последней о том, где ее мачеха, Лиззи ответила: «Не знаю, наверное, ее тоже убили, потому что мне кажется, я слышала, как она пришла. У отца, должно быть, был враг, потому что мы все болели, и он думал, что молоко отравлено». Косвенные улики начали истолковывать против нее. На ее одежде нашли пятна крови, нашли реальный мотив преступления и даже определили, как именно она совершила убийство. За несколько недель полицейские «восстановили» последовательность событий, так что Лиззи оказалась под самым серьезным подозрением. Накануне убийства произошло несколько событий, которые полиция посчитала связанными с трагедией. Во-первых, рано утром 3 августа Эбби пошла к доктору Боуэну и рассказала ему о том, что всю ночь ее и Эндрю тошнило. Доктор сказала, что это не стоит беспокойства, и отправил женщину домой. Позже он зашел проведать Эндрю, однако тот недовольно буркнул, что не болен и денег за визит платить не намерен. Во-вторых, в тот же день Лиззи пыталась купить в аптеке синильной кислоты на 10 центов. Она объяснила аптекарю, что хочет извести моль, которая завелась в тюленьей накидке, однако тот отказался отпустить яд без рецепта. Позже и аптекарь, и другие клиенты опознали Лиззи, однако она все отрицала: заявила, что не пыталась купить яд, и что ее вообще не было в той аптеке. В-третьих, дядя Джон приехал рано утром. Появился он без багажа, хотя собирался остаться на ночь. И он, и Лиззи покзали, что не виделись друг с другом до убийства, хотя Лиззи точно знала, что дядя где-то в доме. Наконец, в тот вечер Лиззи навестила свою подругу Элис Рассел. По словам Элис, Лиззи была взволнована и обеспокоена некой угрозой, нависшей над ее отцом. «Я чувствую, что что-то должно произойти, и я не могу бросить его», — заявила Лиззи. Она добавила, что у отца есть враги, и она боится, что с их семьей что-нибудь случится. Что это было? Предчувствие страшной трагедии или подготовка почвы для алиби?В день убийства следователи не заметили или намеренно пропустили некоторые детали, которые расходились с показаниями Лиззи. Эбби была убита, согласно заключению судмедэксперта, около 9:30 утра. Убийце, если это были не Лиззи с Бриджет, пришлось бы прятаться в доме как минимум час, ожидая возвращения Эндрю. По словам Лиззи, Эбби вышла, но это было не так. Записку, на которую ссылалась Лиззи, якобы полученную ее мачехой от больного друга, полицейские не нашли. Позже Лиззи сказала, что, наверное, сожгла ее. Когда Борден вернулся домой, Бриджет, чтобы впустить его, пришлось открыть три замка на входной двери. Таким образом, убийце было бы довольно трудно попасть внутрь. Сделать это можно было лишь тогда, когда Лиззи отлучилась в сарай. Согласно показаниям Бриджет, когда Эндрю вошел, она слышала смех Лиззи на втором этаже, сама же Лиззи заявила, что была на кухне, когда отец вернулся.