Истории Медиума. «По ту сторону зеркал»Страшные рассказы, мистические истории, страшилки

Когда я наконец-то закончил писать очередную главу, то на часах уже было без пятнадцати пять утра. Скоро начнёт светать. А через час уже надо собираться на учёбу. - Господи, пора прекращать пить кофе, - устало протянул я, лениво потягиваясь в кресле. Буквы перед глазами расплывались, превращая строчки в прерывистые линии. Голова буквально раскалывалась, словно была готова разлететься вдребезги. Бессонные ночи не доводят до добра. Это даже дети знают. Но я настолько упрямый человек, что не могу лечь спать, пока не выполню поставленную перед собой задачу. - Ладно, на этом можно закончить, - тяжело вздохнув, я закрыл ноутбук. Откинувшись на спинку кресла, я уставился в потолок. Семь часов перед монитором плохо сказались на моём зрении, поэтому всё плыло в белёсой дымке. А может я просто устал. Всё-таки трое суток без нормального сна могут любого довести до ручки. Отодвинув от себя чашку недопитого кофе, уже давно остывшего, я медленно встал. Но в ту, же секунду сел обратно. - Дьявол! - зашипел я, схватившись за левую ногу. Мышцы свело от боли. Мириады невидимых иголок вонзились в мою плоть - пульсирующая боль заставляла кривиться и шипеть. Отсидел ногу, вот и результат. Кое-как перетерпев острую вспышку боли, я вновь поднялся на ноги. В животе предательски заурчало. Закусив нижнюю губу, я тоскливо глянул в сторону кухни, лихорадочно вспоминая, что осталось в холодильнике, да и осталось ли вообще. Но отчаянные попытки припомнить хоть что-то не увенчались успехом. Обречённо вздыхая, я поплёлся в ванную, чтобы умыться. Глаза слипались. Жутко хотелось спать. Но нельзя. Надо на учёбу. Чтоб её…Коснувшись дверной ручки, я распахнул дверь в ванную комнату. Было темно, хоть глаз выколи. Пошарив левой рукой по холодной стене, я пальцами нащупал выключатель. Щелчок, и небольшую комнатку озарил яркий жёлто - оранжевый свет лампы. Прямо напротив дверного проёма на стене, над раковиной висело большое зеркало овальной формы в резной деревянной раме. Сделав несколько шагов к раковине, я придирчиво изучил своё отражение в зеркале. Впавшие щёки, бледная кожа, синяки под глазами, взгляд, как у побитой собаки, коротко остриженные тёмные волосы взъерошены, и торчат в разные стороны. В общем, результат моих наблюдений меня не воодушевлял. Совсем. - И ради этого я насилую себя? - тихо хмыкнул я, закончив осмотр. Покачав головой, я повернул вентиль крана, включая холодную воду. Наклонившись к раковине и, сложив ладони лодочкой, я зачерпнул пригоршню ледяной воды и, плеснул себе в лицо. По спине тут же промчалась стая мурашек. Но результат был достигнут, я всё-таки смог нормально открыть глаза. Повторив сию процедуру ещё пару-тройку раз, я стянул с крючка небольшое махровое полотенце. Вытерев лицо, я выпрямился во весь рост. По ту сторону зеркала на меня смотрел молодой человек, больше похожий на персонажа из фильмов ужасов. Кожа мертвенно-синяя, глаза пустые и безжизненные. Волосы грязные, перемазанные запёкшейся кровью и землёй. На шее у него виднелись кровоподтёки и следы чьи-то пальцев. Одет он был в окровавленную белую футболку. А на его лице был виден отчётливый рваный разрез от середины лба до мочки правого уха. - Твою мать! - воскликнул я, бешено замотав головой, чтобы отогнать от себя внезапное наваждение. Я зажмурился, не решаясь открыть глаза. Не знаю, сколько я так простоял, но спустя какое-то время я всё-таки открыл глаза. Но теперь отражение в зеркале было нормальным. Кажется, это была просто галлюцинация на почве недосыпа и стресса. - Надо прекращать это дело, - устало выдохнул я, пальцами помассировав переносицу. Развернувшись к двери, я уверенно зашагал прочь из ванной, на ходу гася за собой свет. А заодно выбрасывая из головы мимолётное наваждение. Перед глазами всё ещё стояла мутная пелена, из-за которой окружающий меня мир, казался похожим на смазанную фотосъёмку. Но благо, что в собственной-то квартире я ориентировался и закрытыми глазами не хуже, чем при свете дня. Даже если учесть излюбленное развлечение некоторых предметов - странствие по квартире в поисках лучшей доли. Под «странствием» я подразумеваю именно путешествия, и это отнюдь не метафора. Если говорить прямо, то некоторые предметы домашнего обихода, проживающие со мной под одной крышей, с давних дней полюбили оказываться где угодно, но только не на своём месте. Порой складывается ощущение, что они маются от скуки, а потому перемещаются по комнатам, развлекая себя. Ну, и меня попутно. В качестве примера могу привести вчерашнее происшествие. Как и всегда, я вернулся домой ближе к вечеру. Усталый и вымотанный. Можно сказать выжатый, словно лимон. Тянутся, и рыскать по стене в поисках выключателя, мне было лень. Поэтому я решил, что и в темноте доберусь до кухни. Когда я наконец-то закончил писать очередную главу, то на часах уже было без пятнадцати пять утра. Скоро начнёт светать. А через час уже надо собираться на учёбу. - Господи, пора прекращать пить кофе, - устало протянул я, лениво потягиваясь в кресле. Буквы перед глазами расплывались, превращая строчки в прерывистые линии. Голова буквально раскалывалась, словно была готова разлететься вдребезги. Бессонные ночи не доводят до добра. Это даже дети знают. Но я настолько упрямый человек, что не могу лечь спать, пока не выполню поставленную перед собой задачу. - Ладно, на этом можно закончить, - тяжело вздохнув, я закрыл ноутбук. Откинувшись на спинку кресла, я уставился в потолок. Семь часов перед монитором плохо сказались на моём зрении, поэтому всё плыло в белёсой дымке. А может я просто устал. Всё-таки трое суток без нормального сна могут любого довести до ручки. Отодвинув от себя чашку недопитого кофе, уже давно остывшего, я медленно встал. Но в ту, же секунду сел обратно. - Дьявол! - зашипел я, схватившись за левую ногу. Мышцы свело от боли. Мириады невидимых иголок вонзились в мою плоть - пульсирующая боль заставляла кривиться и шипеть. Отсидел ногу, вот и результат. Кое-как перетерпев острую вспышку боли, я вновь поднялся на ноги. В животе предательски заурчало. Закусив нижнюю губу, я тоскливо глянул в сторону кухни, лихорадочно вспоминая, что осталось в холодильнике, да и осталось ли вообще. Но отчаянные попытки припомнить хоть что-то не увенчались успехом. Обречённо вздыхая, я поплёлся в ванную, чтобы умыться. Глаза слипались. Жутко хотелось спать. Но нельзя. Надо на учёбу. Чтоб её…Коснувшись дверной ручки, я распахнул дверь в ванную комнату. Было темно, хоть глаз выколи. Пошарив левой рукой по холодной стене, я пальцами нащупал выключатель. Щелчок, и небольшую комнатку озарил яркий жёлто - оранжевый свет лампы. Прямо напротив дверного проёма на стене, над раковиной висело большое зеркало овальной формы в резной деревянной раме. Сделав несколько шагов к раковине, я придирчиво изучил своё отражение в зеркале. Впавшие щёки, бледная кожа, синяки под глазами, взгляд, как у побитой собаки, коротко остриженные тёмные волосы взъерошены, и торчат в разные стороны. В общем, результат моих наблюдений меня не воодушевлял. Совсем. - И ради этого я насилую себя? - тихо хмыкнул я, закончив осмотр. Покачав головой, я повернул вентиль крана, включая холодную воду. Наклонившись к раковине и, сложив ладони лодочкой, я зачерпнул пригоршню ледяной воды и, плеснул себе в лицо. По спине тут же промчалась стая мурашек. Но результат был достигнут, я всё-таки смог нормально открыть глаза. Повторив сию процедуру ещё пару-тройку раз, я стянул с крючка небольшое махровое полотенце. Вытерев лицо, я выпрямился во весь рост. По ту сторону зеркала на меня смотрел молодой человек, больше похожий на персонажа из фильмов ужасов. Кожа мертвенно-синяя, глаза пустые и безжизненные. Волосы грязные, перемазанные запёкшейся кровью и землёй. На шее у него виднелись кровоподтёки и следы чьи-то пальцев. Одет он был в окровавленную белую футболку. А на его лице был виден отчётливый рваный разрез от середины лба до мочки правого уха. - Твою мать! - воскликнул я, бешено замотав головой, чтобы отогнать от себя внезапное наваждение. Я зажмурился, не решаясь открыть глаза. Не знаю, сколько я так простоял, но спустя какое-то время я всё-таки открыл глаза. Но теперь отражение в зеркале было нормальным. Кажется, это была просто галлюцинация на почве недосыпа и стресса. - Надо прекращать это дело, - устало выдохнул я, пальцами помассировав переносицу. Развернувшись к двери, я уверенно зашагал прочь из ванной, на ходу гася за собой свет. А заодно выбрасывая из головы мимолётное наваждение. Перед глазами всё ещё стояла мутная пелена, из-за которой окружающий меня мир, казался похожим на смазанную фотосъёмку. Но благо, что в собственной-то квартире я ориентировался и закрытыми глазами не хуже, чем при свете дня. Даже если учесть излюбленное развлечение некоторых предметов - странствие по квартире в поисках лучшей доли. Под «странствием» я подразумеваю именно путешествия, и это отнюдь не метафора. Если говорить прямо, то некоторые предметы домашнего обихода, проживающие со мной под одной крышей, с давних дней полюбили оказываться где угодно, но только не на своём месте. Порой складывается ощущение, что они маются от скуки, а потому перемещаются по комнатам, развлекая себя. Ну, и меня попутно. В качестве примера могу привести вчерашнее происшествие. Как и всегда, я вернулся домой ближе к вечеру. Усталый и вымотанный. Можно сказать выжатый, словно лимон. Тянутся, и рыскать по стене в поисках выключателя, мне было лень. Поэтому я решил, что и в темноте доберусь до кухни. Так, что сбросив с себя куртку и рюкзак, я разулся и медленно поплёлся на кухню. И что я там обнаружил?Нет, не кавардак устроенный духами или барабашками. Но стоило мне переступить порог кухни, как мне тут, же под ноги бросился стул. Бросился прямо как заждавшийся хозяина щенок. Его зловещий силуэт на фоне тусклого света уличных фонарей, льющегося через окно, злорадно дрогнул в мою сторону. Столкнувшись со своевольной мебелью, мне чудом удалось не сломать его. Да и самому ничего себе не сломать. Споткнувшись о глупую деревяшку, я буквально перелетел через спинку стула и, опрокинув оный, распластался на холодном полу. Может я и страдал редкими провалами в памяти, но ещё не дожил до старческого маразма, чтобы оставлять стул на входе в кухню. Более того, я отчётливо помнил, что утром поставил его возле открытого окна. Вывод - у меня в квартире живёт сбрендившая мебель, которая пытается меня убить время от времени. Ну или просто покалечить. Так вот, понуро шагая через коридор, я теперь внимательно смотрел себе под ноги. Даже рукой на стену опирался. А что? Мало ли, вдруг очередной стул-убийца вздумает покуситься на моё здоровье? Доверяй, но проверяй. В общем, размышляя непонятно о чём, я всё-таки миновал коридор, добрался до порога кухни. Предусмотрительно взяв в руки длинный зонт, висевший на вешалке в коридоре, я пошарил им в дверном проёме, проверяя, не подкарауливает ли меня какая-нибудь зараза. Не ощутив никакой «угрозы», я тяжело вздохнул и, вернув зонт обратно на вешалку, переступил порог кухни. Шагнув навстречу спасительному выключателю, я щёлкнул по нему пальцем. Вспышка света на мгновенье ослепила меня, заставив зажмуриться. После долгого пребывания в полумраке, тускло-оранжевый свет лампы кажется ослепительным. А тут ещё и шторы были задёрнуты, вообще темень кромешная была, как и в коридоре. Но кое-как справившись с неприятной резью в глазах, я, всё ещё прищуриваясь, направился к газовой плите. Похлопав руками по карманам стареньких, потрёпанных жизнью джинсов, я достал зажигалку. Приподняв стоявший на плите чайник, я пару раз тряхнул его, чтобы удостовериться, есть ли в нём вода. Услышав ответный и недовольный бульк, я отставил его в сторону. Повернув ручку на плите, я зажёг ближайшую конфорку, куда и водрузил чайник. - Вот зараза! - хлопнув себя по лбу, за глупую забывчивость, воскликнул я. Конечно, сегодня же суббота. Учёба отменяется. Можно было спокойно лечь спать и забить на все дела. Но нет, мне надо было напиться за ночь кофе, в преддверии очередного нудного учебного дня. Уснуть уже не получится. А продолжать что-либо писать мне не позволит ни зрение, ни уставший от бессонницы рассудок. - Сгинь проклятый, - злобно шикнул я на выдвинутый из-за стола стул, который уже поджидал меня, притаившись прямо за спиной. Уж не знаю, обиделся тот или почувствовал себя виноватым за вчерашнее поведение или вовсе разочаровавшись, что я раскрыл его коварные замыслы, но стул остался стоять на месте. Да-да, я теперь всегда начеку. Поэтому знай своё место. В ожидании, пока закипит чайник, я подошёл к окну и, раздвинув занавески, устало облокотился на подоконник. На улице начало светать. Весеннее солнце лениво поднималось из-за горизонта, окрашивая рваные облака в оранжево-янтарные краски зари. Само собой, город ещё не успел очнуться ото сна, но за окном уже стали появляться люди, а на дороге мелькать редкие автомобили, снующие туда-сюда. С высоты девятого этажа, я мог разглядеть немало, но большую часть пейзажа за моим окном занимали жилые высотки, да пустынный двор, где уже орудовал местный дворник, махая длинной метлой. От созерцания медленно просыпающегося города, меня отвлёк внезапный звон. Догадка пришла мгновенно. Это зазвонил телефон, по моей инициативе перенесённый из коридора на кухню, где я проводил большую часть времени и мог совмещать болтовню с чем-то ещё. - И кого нелёгкая в такую-то рань принесла? - недовольно буркнул я, бросив косой взгляд на трезвонящий телефон. Выждав около минуты, в надежде, что незваному абоненту наскучит слушать длинные гудки, и он сбросит вызов, я вернулся взглядом к светлеющему за окном небу. Телефон действительно умолк. Видимо человеку надоело названивать мне. Но спустя мгновение, он в очередной раз зазвонил, раздражая меня своим трезвоном. Так повторялось ещё несколько раз, прежде чем я всерьёз задумался над тем, что столь настырные люди раздражают меня не меньше резких звуков. И тяжело вздохнув, я всё же оторвался от окна, чтобы поднять трубку разрывающегося от усердия телефона. - Алло, - сняв трубку, сказал я. Но мне никто не ответил. На другом конце линия была тишина. Никаких звуков. Даже чьего-то дыхания в трубку слышно не было. - Что за детский сад? - недовольно проворчал я, кладя трубку.

Но стоило мне это сделать, как треклятый телефон вновь разразился звоном. - Алло! - раздражённо воскликнул я в трубку. И опять ничего не услышал в ответ. Только зловещая тишина. И ни звука больше. - Рррр! - не удержался я, с шумом кладя трубку. Сверля телефон раздражённым взглядом, я гадал над тем, в чью дурную голову пришла идея поиздеваться надо мною с утра пораньше. Но ничего путного в голову не приходило. Кандидатов на незамедлительную экзекуцию не было. Вернее я не мог вспомнить никого из своих знакомых, кто мог обладать столь глупым чувством юмора. Прошло около двух минут. А телефон хранил молчание, словно взятый в плен партизан. Видимо «юмористу» наскучило набирать мой номер телефона, чему я был несказанно рад. И в миг моего торжества, чайник разорвал повисшую на кухне тишину своим пронзительным, режущим слух свистом. И одновременно с ним телефон снова зазвонил. В этой оглушающей какофонии резких звуков, я зажал уши руками и, поднявшись из-за стола, направился к чайнику. Он раздражал больше. А телефон подождёт. Погасив конфорку и открыв крышечку носика чайника, я шумно выдохнул, стоя к телефону в пол-оборота. - Клянусь Бездной, если узнаю, чья это выходка - придушу собственными руками, - сквозь зубы прорычал я, взглядом испепеляя ненавистное изобретение человечества, которое действовало мне на нервы уже десять минут. - Да, ну, алло! - более не сдерживая своего праведного гнева, гаркнул я в трубку. - Привет, Сэт, - донёсся мне в ответ чей-то испуганный голос. - О, Проклятая. Ты что ли? - несколько удивлённо протянул я. - Ага. Ты чего такой злой с утра пораньше?- Да, блин, козлы мне какие-то названивают, и молчат в трубку. Бесит же, - недовольно буркнул я в ответ. - А, понятно. - А ты чего в такую рань позвонила?- Да так, на днях кое-что приключилось со мной. - Подробнее. - Ничего серьёзного, - поспешно заверила меня Проклятая, но я не шибко поверил. - Я говорю, подробнее, - с лёгким нажимом повторил я. - Об этом лучше поговорить при встрече, - уклончиво ответила собеседница. - Где и когда?- Когда тебе будет удобно. На нашем старом месте. - Значит, жду тебя в 10:00 И не опаздывай, - спокойно сказал я, и повесил трубку. Тяжело вздохнув, я опустился на треклятый стул, который ещё вчера пытался меня покалечить. Не знаю, рад он был мне или же нет, но я всё ещё был на него в обиде. «Любопытно, что такого могло произойти с этой балдой, что она позвонила в такую рань?» - эта банальная мысль мешала мне здраво рассуждать, и трезво оценивать сложившуюся ситуацию. Недостаток информации во все времена был самым губительным и разрушительным препятствием для многих умов. Достаточно лишь вспомнить, сколько великих учёных оказалось на инквизиторском костре из-за своих знаний. Или сколько могущественных империй и государств постигла горечь поражений и несчастий из-за недостатка информации о противнике. Но я что-то отвлёкся. Отстранённые размышления вряд ли помогут мне вникнуть в корень проблемы. Для решения уравнения мне не хватает констант. Слишком много переменных и тривиальных «если». От подобного у меня всегда портилось настроение. - Так-с, нужно взбодриться, - хлопнув себя по коленям, я решительно поднялся со стула и направился к висящему над мойкой шкафчику с посудой. Но стоило мне открыть дверцы шкафчика, как мой энтузиазм резко поубавился. На сушилке сиротливо стояла пара чистых тарелок, и ни одной, ни одной чистой кружки. Мысленно подготовившись к самому худшему, я опустил свой взгляд на раковину. Мои опасения подтвердились мгновенно. Большая часть посуды оказалась грязной. Конечно, в мойке была не вся посуда, но «пропажа» наверняка находится где-то в комнате, и судя по девственно пустому шкафчику - она в не менее плачевном состоянии. Разумеется, мыть посуду в пять утра я не собирался. Но и пить с грязной кружки - тоже. Вариантов оставалось немного. Поэтому здраво рассудив, что лучше забрать с комнаты одну кружку и сполоснуть оную, гораздо выгоднее, нежели перемывать всю скопившуюся в мойке посуду, я разочарованно закрыл шкафчик и обречённо поплёлся в сторону комнаты. По дороге через коридор я дважды успел передумать и, вспомнив о том, что зарёкся больше не пить кофе попытаться развернуться обратно. Но чувствуя, как тело начинает тяжелеть и с каждым шагом превращаться в кисейную массу, едва плывущую по течению, вновь возвращал себя к мысли о необходимости кофеина в организме. В итоге, я всё-таки доплёлся до своей комнаты твёрдо уверенный в себе. И о, Боги! На улице рассвело, и в окна моей комнаты хлынул солнечный свет…Моему полусонному взору предстала весьма жалкая и удручающая картина, от которой мне стало совсем тоскливо. В комнате царил не просто беспорядок. Нет, здесь властвовал сам Хаос, предпринявший захват моего личного пространства и превращения оного в собственные безраздельные владения. Сохранив внутренне спокойствие, я обвёл комнату равнодушным взглядом, про себя отметив, что помещение больше похоже на «поле боя», нежели спальню двадцатилетнего студента. Но корить себя за столь откровенное разгильдяйство я не собирался, поэтому, как только мой взгляд наткнулся на кружку, я с каменным выражением лица, молча, подошёл к столу и, схватив чашку, поспешил ретироваться из владений Хаоса и беспорядка. Держа в руках полупустую кружку с холодным кофе, я чувствовал себя если не победителем, то, по крайней мере, не столь жалким неудачником, неспособным привести квартиру в надлежащий порядок. Если бы не моя патологическая лень и откровенная не любовь к уборке, то я бы никогда не докатился до подобного. Но всегда существует пресловутое «если», портящее всю картину. Вернувшись на кухню, я обречённо подошёл к переполненной грязной посудой мойке и, повернув вентиль, включил горячую воду. Решительно выливая кофе в раковину, я подставил грязную кружку под струю горячей воды. Во все времена, сколько я себя помнил, мытьё посуды для меня приравнивалось едва ли не к каторге. Наверное, поэтому я всегда отлынивал от сего не богоугодного деяния, и если попадался, то старался покончить с этим как можно быстрее. Оттирая кружку, я не сразу сообразил, что она давно уже скрипит от чистоты, а тёмный кофейный налёт на дне - давно въелся и выводиться не желал ни под каким предлогом. Здраво рассудив, что изменить сей факт мне не под силу, я совершенно спокойно выключил воду. Поставив «идеально» чистую кружку на кухонный стол, я открыл навесной шкафчик и с удивлением обнаружил, что мои запасы сахара и кофе подходят к критической отметке. - Да уж, в этом доме проблемы сами себя создают, - попытавшись перед собой оправдать собственную забывчивость, выдохнул я, взяв в руки сахарницу и банку с кофе. Едва не уронив фарфоровую сахарницу на пол, я трижды чертыхнулся, обвиняя непокорную посуду во всех смертных грехах. Причиной моей неуклюжести послужила упавшая со стола ложка, которую я опрометчиво попытался поймать. Обиженно звякнув об пол, негодная ложка отскочила куда-то под кухонный стол, где и решила переждать мою вспышку праведного гнева, а заодно позлить меня ещё больше. Мысленно сложив трёхэтажный закрученный и крайне не лестный эпитет на проклятую ложку, закатившуюся так далеко под стол, что наклонившись и подсунув рук по, который, я не смог не только дотянуться до неё, но и даже увидеть гадину. - Чтоб тебя тараканы унесли! - недовольно буркнул я, поднимаясь с пола и отряхивая джинсы. К счастью, тараканов в моей квартире не водилось. И даже если бы они внезапно нагрянули ко мне, то спустя пару дней поспешно ретировались отсюда, мигрируя в более гостеприимное жилище. Причиной их бегства стало бы почти полное отсутствие чего-то съедобного в этом доме. Готовить я не любил ничуть не меньше, чем уборку, а питался чаще всего жареной картошкой, яичницей, сосисками, пельменями и бутербродами. И даже, если по какому-то божественному стечению обстоятельств я приносил домой нормальные продукты, то они легко умещались на одной полке холодильника. Насыпав в кружку сахар и кофе, я потянулся рукой к недавно закипевшему чайнику. И с удивлением не обнаружил его на своём месте. Ничего не понимая, я повернул голову в сторону газовой плиты. Чайника не ней не было. В этот момент меня охватило чувство неминуемой паники, предвестницы грядущего сумасшествия. Завертевшись посреди кухни, я старательно искал «пропажу», которая обнаружилась на подоконнике. - Вот зараза! Ты разве не в курсе, что твоё место на плите, а не на подоконнике, - пригрозив «собеседнику» пальцем, зашипел я, словно озлобленная кошка. Но, ни мой угрожающий тон, ни испепеляющий взгляд, ни обещания выбросить «негодника» в окно, не возымели ровным счётом никакого эффекта. Чайник не раскаивался, и более того, лишь оскорблено зашипел в ответ, выпуская из носика тонкую струйку пара. На этой ноте я впал в ступор. Не пойму, кто из нас всех в доме хозяин? Я? Мебель? Посуда? Или этот оскорблёно фыркающий чайник?Минут пять я стоял неподвижно, буравя чайник недоверчивым взглядом. Выглядел тот крайне подозрительно, и не вызывал у меня ни капли доверия. Мы оба молчали. Казалось, мы изучали друг друга взглядом, пытаясь испепелить. Я следил за чайником, он следил за мной. Это безмолвное противостояние длилось ещё несколько минут прежде, чем я рискнул подойти к «бунтарю». Он, казалось, только этого и ждал. Стоило мне сделать шаг вперёд, как эта сволочь дёрнулась мне навстречу и, с победным грохотом рухнул на пол. Металлическая крышка звучно шлёпнулась о кафель и, не теряя времени, резво покатилась в сторону порога, ловко сманеврировав мимо меня. Сам же чайник, совершив в воздухе кульбит, достойный олимпийской медали, с оглушающим лязгом приземлился на бок следом за крышкой, попутно расплескав кипяток по всей кухне, и злорадно показывая мне пустое дно, ещё какое-то время покачивался. - Я ж тебя… - а дальше весь мой богатый словарный запас оскорблений и закрученных матных эпитетов. В этот момент я бы удивил не только сапожников, также и российских трактористов, автомехаников, фрезеровщиков, слесарей и сварщиков. Нескончаемое словоизлияние, выражающие моё недвусмысленное мнение о поступке «мятежного» чайника, внимательно слушала вся квартира, и никто из присутствующих не осмелился меня перебивать. Меня вообще-то трудно вывести из себя, доведя до белого каления. Но подобные действия не могут не бесить. Это просто не может не бесить!Наконец, высказав всё, что я думаю, а так же то, о чём я ещё не успел подумать, я с блаженной улыбкой на лице почувствовал облегчение. Выпустив весь скопившийся за неделю негатив, я наконец-то спокойно вздохнул, ощущая не виданную ранее лёгкость. То ли мне этого остро не хватало, то ли я наконец-то заметил в «лице» чайника хоть какое-то подобие раскаяния за совершённые действия, но мне и, правда, полегчало. Махнув на всё рукой, и постаравшись не пнуть треклятый чайник, я вышел из кухни, отправляясь на поиски половой тряпки. Насколько я помнил, то пресловутая половая тряпка валялась где-то под ванной, куда я собственно и направился. Щёлкнув по выключателю, я наклонился, и запустив руку под ванну, принялся лихорадочно искать тряпку. Когда мои пальцы коснулись чего-то холодного и склизкого, я с отвращением понял, что эта «гадость», наверняка и есть тряпка. Извлекая оную на свет божий, я осторожно взял «слизняка» двумя пальцами. Поднявшись на ноги, я внимательно изучил свою «находку». Вытирать пол сей пакостью мне расхотелось моментально. Так, что я брезгливо бросил тряпку в ванну, а затем включил горячую воду. Обильно посыпав тряпку стиральным порошком, а так же не пожалев на неё моющего средства, я кривясь принялся её полоскать. Тряпка звучно хлюпала и чавкала, словно полусгнившее, осклизлое и желеобразное чудовище. В процессе «полоскания, больше похожего на активную стирку, я трижды пожалел о том, что за всё время проживания в этой квартире до сего дня так и не удосужился приобрести ещё несколько тряпок. Или на крайний случай не пустить на них несколько старых и рваных футболок. Когда чавканье смолкло, и тряпка приобрела более-менее презентабельный облик, я выключил воду и хорошенько её отжал. Тяжело вздыхая, я захватил с собой ведро и отправился на кухню, где меня ожидал «всемирный потоп» в миниатюре. Захватив по пути отлетевшую крышку, я поднял с пола чайник, и в отместку за его выходку хлопнул крышкой так, что несчастный зазвенел от обиды. Оставив чайник на плите, я принял убирать с пола последствия его злодеяний. Хорошо ещё, что пролитый кипяток успел остыть. Методично отжимая тряпку в пластмассовое ведро, я не переставал мысленно складывать на «бунтаря» многоэтажные и нелицеприятные эпитеты. Мне потребовалось около пяти минут на ликвидацию последствий «аварии», после, которой я со злобой швырнул тряпку в ведро. Не скрывая угрозы во взгляде, я покосился на девственно пустой чайник. Почему-то мне захотелось без дальнейших разбирательств и выяснений отношений вышвырнуть эту дрянь в окно. Но перспектива покупать новый чайник меня не прельщала. А значит, придётся как-то смириться с крутым нравом этого. Что ж, попробуем ужиться на одной кухне. Я ногой отодвинулся ведро в угол кухни, чтобы ненароком не споткнуться об него и не усложнять себе утро. - Не утро, а просто полный… - окончательно выпустив пар, я кратко высказался относительно начала сегодняшнего дня, после чего подставил чайник под кран и до половины наполнил его водой. Зажигая конфорку, я водрузил чайник на плиту. Немного покрутившись на месте, я достал из кармана джинсов мятую пачку сигарет марки «Winston» и, прикурив от газа, со вздохом облегчения опустился на широкий подоконник. Вытянув левую руку, я нашарил пальцами защёлку на форточке и, открыв её, впустил на кухню холодный весенний ветер, принесший с собой далёкий шум просыпающегося города. Жадно затягиваясь, наполняя лёгкие едким дымом табака, мои мысли вновь вернулись к утреннему разговору с Проклятой. Ума не могу приложить, что могло с ней приключиться, коль она при всей своей гордости решила обратиться ко мне. Да ещё и в пять утра. К слову, Проклятая, она же Марина Лаврова, студентка 2-ого курса журфака, не была мне близкой подругой. Скорее просто хорошей знакомой, с которой мы находились в одной компании уже пару лет. Она была весьма загадочной личностью. И к сожалению, припомнить причину, по которой я назвал её Проклятой впервые - мне уже и не суждено. Но в ней всегда наблюдалось нечто не от мира сего. Может, всё дело было в отрешённом взгляде её лиловых глаз? А может в странной, никому непонятной усмешке? Чёрт его знает. Но вопреки моей конфликтности с окружающим миром нам удалось найти общий язык. Так вот, возвращаясь к нашим баранам. Без веской причины она бы нипочём не стала ко мне обращаться. Исходя из этого, можно сделать вывод, что у неё действительно произошло нечто из ряда вон выходящее. Знать бы ещё что…Сделав очередную затяжку, я с шумом выдохнул, выпуская изо рта рваные клубы синевато - серого дыма. Докуривать сигарету до конца - желания не было. Так, что когда две трети сигареты были уже позади, я взял в руки наполненную окурками металлическую банку из-под кофе и, затушил окурок. К тому времени над чайником уже поднимались тонкие струйки пара, возвещающие о том, что с минуты на минуту он разразится протяжным свистом. Не дожидаясь этого светлого момента, я выключил газ, и взяв чайник, налил в кружку кипятка. Найдя в ящике стола чайную ложку, я бросил её в кружку, и медленно пошёл в комнату, на ходу помешивая кофе. Времени было предостаточно. И мне было жизненно необходимо найти себе какое-нибудь занятие на ближайшие три с половиной часа. Чем я собственно и решил заняться. Прикрыв за собой дверь, я осторожно поставил кружку на край письменного стола и, развалившись в кресле, открыл крышку ноутбука. - Ладно, посмотрим, чем я могу заняться, - бросив взгляд на настенные часы, выдохнул я, включая ноутбук.