Исповедь маньякаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

«Завтра состоится моя казнь. На рассвете. На глазах у всего города меня обезглавят. Думаете, это ужасно? Бесчеловечно? Возможно, вы и правы. Но я выбрал сам себе эту дорогу. И способ казни тоже. Настоящие убийцы уходят красиво. Это моя история. Добро пожаловать в мой мир. Скажу сразу, у меня была любящая мать, заботливый отец. У них все было просто замечательно: ни ссор, ни ругани. Меня никто не избивал, не унижал. Я, пожалуй, был счастливым ребенком, имея то, о чем некоторые дети могли только мечтать. Поэтому, говорить о том, что у меня были какие- то там детские травмы- глупо. Но именно эту жизнь, которая привела меня к смертельной казни, я начал в детстве. Мне было лет шесть, может больше, именно тогда, меня впервые посетила мысль о насилии. Я не мучил котят или птиц, я представлял своих ровесников. Как можно их душить, бить, а самое главное- наблюдать. Видеть, как они страдают, плачут, зовут на помощь. Но на протяжении долгого времени, все это было лишь в моих фантазиях. Нет, ну а разве вы не думали о насилии? Вы никогда не представляли, как наносите смертельные увечья своему обидчику? Конечно, думали. Все мы не святые. Со временем, я практически перестал общаться с людьми, сведя все контакты к интернету. На улице я появлялся только ночью, когда город засыпал. Я гулял по парку, вдоль озера, под мостами, мимо гаражей и так далее. Я искал место, где наконец дам фантазиям выбраться наружу. Я пытался рассчитать все до мелочей: как далеко будет слышен крик, как быстро найдут труп, кого я буду убивать именно здесь, и самое главное- как долго меня будут искать. Мою первую жертву звали Ирэн. Она была чертовски красива. Ее бледное лицо, черные, как ночь волосы, тонкие губы и застывшие голубые глаза смотрелись очень красиво на покрасневшем от крови снегу. Она напоминала мне фарфоровую куклу, которая просто стоит и пылится у многих детях. Такими не играют, а любуются. И я любовался ей. Ирэн училась на вечернем отделение в колледже. После занятий всегда спускалась к оврагу, чтобы покурить, видимо боялась, что кто- то узнает о ее пагубной привычки. Эта роскошная кукла и не предполагала, что курение, таким образом, заведет ее в могилу. Именно в этом овраге я и ждал ее. Окрикнув девушку издалека, я спросил про наличие огонька. Ее эту ничуть не испугало. Подойдя к ее спине, я резким движением ножа провел по шее. Пару минут она похрипела, а после-смерть. Докурил выпавшую из рук сигарету, потушил бычок и ушел. Долго еще стояла перед глазами эта девушка. Я думал о том, как ее не дождались дома, как начали переживать родственники, как ее нашли, но с моральной стороны меня совершенно не беспокоило это. Я получил самое главное. Я кайфанул. Я достиг психологического удовлетворения. На душе появилась какая- то эйфория от того, что в моих руках находилась чужая жизнь, что именно я мог просто взять и прекратить чье- то существование. Даже сейчас, сидя в камере и проживая свои последние часы, я долго вспоминал именно Ирэн. Наверно, это как с первым сексуальным опытом. Кстати говоря, мне не важны были деньги, украшения, карточки, мной не двигала месть или сексуальное влечение, я просто хотел испытать кайф. Я часто задумывался о том, какая ждала меня жизнь, не выбрав я эту маниакальную зависимость. Я был очень умен, сдержан, ухожен, я мог, пожалуй, добиться хороших успехов в бизнесе или политике. Но это не мое. Я сам творил свою жизнь, и, черт возьми, горжусь собой. Не прошло и недели после моей любимой Ирэн, как я снова нуждался в дозе удовольствия. У меня уже было наготове место, орудие, оставалось дело за малым. Поздно вечером, с автобусной остановки я выследил паренька. На вид ему было лет 17-18. Ох, и не понравился он мне. Всю дорогу он трепался по телефону, не замечая, что за ним идет его смерть. Он жаловался своему собеседнику, что родители купили ему не такую, как он хотел, приставку, рассказывал как на прошедшей тусовке переспал с какой- то девкой, как все напились, накурились. В общем, желание его убить росло с каждой минутой. Мне было важно, чтоб этот отброс свернул именно к нужным мне гаражам. Так и случилось. Подойдя вплотную, я ударил его по шее мощным шокером. Парень упал без сознания. К сожалению, он не успел завершить свое треп по телефону. Сбросив вызов за него, я понял, что времени у меня не так много. Достав из кармана обычный кухонный нож, я начал кромсать его пропитое и прокуренное тело. С каждым ударом во мне все сильнее просыпался азарт. «Ещё и ещё…» Мне хотелось разорвать его, чтоб ни один патологоанатом не собрал потом этот пазл. Убедившись в пропаже пульса, я плюнул на него и стремительно удалился. Мне было совсем его не жаль. Такие отбросы не должны жить. В этот вечер я не почувствовал удовлетворение, мне казалось, что убил я не ради себя, а ради этого города в целом. Что- то вроде супергероя, который оставляет в живых только честных и порядочных. У меня начали трястись руки, я хотел еще и еще. «Завтра состоится моя казнь. На рассвете. На глазах у всего города меня обезглавят. Думаете, это ужасно? Бесчеловечно? Возможно, вы и правы. Но я выбрал сам себе эту дорогу. И способ казни тоже. Настоящие убийцы уходят красиво. Это моя история. Добро пожаловать в мой мир. Скажу сразу, у меня была любящая мать, заботливый отец. У них все было просто замечательно: ни ссор, ни ругани. Меня никто не избивал, не унижал. Я, пожалуй, был счастливым ребенком, имея то, о чем некоторые дети могли только мечтать. Поэтому, говорить о том, что у меня были какие- то там детские травмы- глупо. Но именно эту жизнь, которая привела меня к смертельной казни, я начал в детстве. Мне было лет шесть, может больше, именно тогда, меня впервые посетила мысль о насилии. Я не мучил котят или птиц, я представлял своих ровесников. Как можно их душить, бить, а самое главное- наблюдать. Видеть, как они страдают, плачут, зовут на помощь. Но на протяжении долгого времени, все это было лишь в моих фантазиях. Нет, ну а разве вы не думали о насилии? Вы никогда не представляли, как наносите смертельные увечья своему обидчику? Конечно, думали. Все мы не святые. Со временем, я практически перестал общаться с людьми, сведя все контакты к интернету. На улице я появлялся только ночью, когда город засыпал. Я гулял по парку, вдоль озера, под мостами, мимо гаражей и так далее. Я искал место, где наконец дам фантазиям выбраться наружу. Я пытался рассчитать все до мелочей: как далеко будет слышен крик, как быстро найдут труп, кого я буду убивать именно здесь, и самое главное- как долго меня будут искать. Мою первую жертву звали Ирэн. Она была чертовски красива. Ее бледное лицо, черные, как ночь волосы, тонкие губы и застывшие голубые глаза смотрелись очень красиво на покрасневшем от крови снегу. Она напоминала мне фарфоровую куклу, которая просто стоит и пылится у многих детях. Такими не играют, а любуются. И я любовался ей. Ирэн училась на вечернем отделение в колледже. После занятий всегда спускалась к оврагу, чтобы покурить, видимо боялась, что кто- то узнает о ее пагубной привычки. Эта роскошная кукла и не предполагала, что курение, таким образом, заведет ее в могилу. Именно в этом овраге я и ждал ее. Окрикнув девушку издалека, я спросил про наличие огонька. Ее эту ничуть не испугало. Подойдя к ее спине, я резким движением ножа провел по шее. Пару минут она похрипела, а после-смерть. Докурил выпавшую из рук сигарету, потушил бычок и ушел. Долго еще стояла перед глазами эта девушка. Я думал о том, как ее не дождались дома, как начали переживать родственники, как ее нашли, но с моральной стороны меня совершенно не беспокоило это. Я получил самое главное. Я кайфанул. Я достиг психологического удовлетворения. На душе появилась какая- то эйфория от того, что в моих руках находилась чужая жизнь, что именно я мог просто взять и прекратить чье- то существование. Даже сейчас, сидя в камере и проживая свои последние часы, я долго вспоминал именно Ирэн. Наверно, это как с первым сексуальным опытом. Кстати говоря, мне не важны были деньги, украшения, карточки, мной не двигала месть или сексуальное влечение, я просто хотел испытать кайф. Я часто задумывался о том, какая ждала меня жизнь, не выбрав я эту маниакальную зависимость. Я был очень умен, сдержан, ухожен, я мог, пожалуй, добиться хороших успехов в бизнесе или политике. Но это не мое. Я сам творил свою жизнь, и, черт возьми, горжусь собой. Не прошло и недели после моей любимой Ирэн, как я снова нуждался в дозе удовольствия. У меня уже было наготове место, орудие, оставалось дело за малым. Поздно вечером, с автобусной остановки я выследил паренька. На вид ему было лет 17-18. Ох, и не понравился он мне. Всю дорогу он трепался по телефону, не замечая, что за ним идет его смерть. Он жаловался своему собеседнику, что родители купили ему не такую, как он хотел, приставку, рассказывал как на прошедшей тусовке переспал с какой- то девкой, как все напились, накурились. В общем, желание его убить росло с каждой минутой. Мне было важно, чтоб этот отброс свернул именно к нужным мне гаражам. Так и случилось. Подойдя вплотную, я ударил его по шее мощным шокером. Парень упал без сознания. К сожалению, он не успел завершить свое треп по телефону. Сбросив вызов за него, я понял, что времени у меня не так много. Достав из кармана обычный кухонный нож, я начал кромсать его пропитое и прокуренное тело. С каждым ударом во мне все сильнее просыпался азарт. «Ещё и ещё…» Мне хотелось разорвать его, чтоб ни один патологоанатом не собрал потом этот пазл. Убедившись в пропаже пульса, я плюнул на него и стремительно удалился. Мне было совсем его не жаль. Такие отбросы не должны жить. В этот вечер я не почувствовал удовлетворение, мне казалось, что убил я не ради себя, а ради этого города в целом. Что- то вроде супергероя, который оставляет в живых только честных и порядочных. У меня начали трястись руки, я хотел еще и еще. Случай подвернулся мгновенно. На выходе из парка, где обычно типичные семьянины выгуливают своих собак, шла женщина лет 35. Конечно, она не входила в мои планы, но отсутствие плана, не значит отсутствие желания. Я шел ей навстречу, продумывая свои действия. Она тоже разговаривала с кем- то по телефону. В шаговой доступности, я услышал из ее трубки детский голосок, который спрашивал, как скоро вернется мама домой. Кольца на женщине не было. Мне хватило пары секунд, чтобы понять что эту даму дома ждем маленькое сокровище. И что своей зависимостью я мог оставить малыша совсем одного в этом полном жестокости мире. Моя ломка может подождать и до утра, а вот ребенок мог и не дождаться. Как видите, я не такой уж моральный урод. У меня тоже есть слабые места. Во многом, конечно, сыграло свое дело то, что моя мать была просто чудесной женщиной, самой лучшей, ровно как и мой отец. Царство им небесное. За полтора года я убил около 30 человек. В основном, это были мужчины 25- 30 лет. К моему счастью, правоохранительные органы никогда на меня не выходили. Я был неуязвим. Я менял имена, причёски, работу, имидж. Я никогда не повторялся. Меня ужасно веселил факт того, что опытные мужики не могут поймать 20ти летнего парня-психа(как потом они меня и называли). Хотя скорее смена стиля была нужна мне, как новая деталь для убийств, а не как попытка спрятаться. Я не боялся ареста, потому что каждый день трезво представлял, как ко мне в квартиру вваливается наряд полиции. Мне просто хотелось как можно больше кайфовать. Я чувствовал себя наркоманом. Помню, я повстречал девушку. Ее звали Кимберли. Особой красотой она не отличалась, да и умом не блистала. Вешалась на меня постоянно, доставала своей назойливостью. Конечно, отношения мне были не нужны. Не для этой пустой траты сил и времени я себя творил. Но Ким отлично подходил на роль моей очередной жертвы. Уговорить ее пойти туда, куда нужно было мне, не составило никакого труда. Она сама постоянно трепалась, что на край света готова. Но так далеко мне не нужно было. И я привел ее к озеру. Его гладь будто манила к себе. Эта была чудесная летняя ночь. Отличное время для очередной дозы. Кимберли предложила освежиться и полезла в воду. Я начал душить ее. Она пыталась вырваться, царапала мне руки, пыталась кричать, но вода заполоняла ее легкие. Она подняла ужасный шум, который совсем не нравился мне. Такая красивая и тихая ночь вовсе не нуждалась в её бесполезных стонах, да и никто бы не услышал. Много времени мне не понадобилось, я был очень силен. Почувствовав, как она ослабела полностью, я швырнул тело. Меня наполнила эйфория и легкость. Еще одно дело сделано. Еще одно мгновение, дарящее мне удовлетворение. После моей воздыхательницы было еще семь человек. Признаться, я и не верил, что меня вообще поймают. От части, я и сам этого хотел и понимал, что так постоянно не может продолжаться. Будто чувствуя, что осталось мне немного, на последнем своем «деле» я оторвался. Я вышел на охоту глубокой ночью, чтобы исключить возможных свидетелей. Гуляя по проспектам, я заприметил паренька. Он был явно сильно пьян. Я подошел к нему, мы разговорились. Предложил ему проехать ко мне и выпить еще. Многие люди уже изрядно напившись, все равно хотят добавки. Этот был именно таким. Проехать домой к незнакомому человеку не казалось ему странным и опасным, что ж мне это и на руку. Из бара я достал коньяк, рюмки и налил нам. Он начал рассказывать что- то про день рождение, что с кем- то поругался там, сбежал и наткнулся на меня (кто еще на кого наткнулся). Видя, что мой объект уже клюет носом, я повел его в туалет якобы умыть, раздеть и спать уложить. Ванна уже была полная. Я положил его туда прямо в одежде. Оголив его вены, я нанес порезы на обеих руках. Вода покраснела мгновенно. Но мне хотелось чего- то еще. Повторюсь, я будто чувствовал, что это моя последняя возможность. Я сделал ему надрез на груди, протянул линию от уха до уха (не знаю почему меня это так порадовало), разрезал веки. Мне, будто художнику, хотелось рисовать скальпелем по его телу. Это ужасно забавляло. Разодрав его живот, пересчитав ребра, и высунув органы наружу я захотел поиграть ими. Вы когда-нибудь держали в руках человеческую печень? Или сердце? А я держал. Я чувствовал это тепло людских органов в своих ладонях. Копаться в нем было истинное удовольствие. Я представлял себя обезумевшим доктором, чокнутым профессором. Никогда не забуду это чувство. За окнами начало светать. Нужно было избавляться от парнишки. Я обернул его тряпками, чтоб ни от куда не капало и просто отнес на помойку, прикрыв чьими- то мусорными пакетами. Вернувшись, я отмыл квартиру, умылся и лег спать. Чувствуя прилив счастья, я страшно гордился собой. Через пару дней ко мне постучались. Я не оказывал никакого сопротивления, а с честью принял расплату за свои поступки. Помню, я даже не вникал, как именно меня нашли. Мне разъяснили, будто последний сигнал мобильника этого парня был из моей квартиры. Мальчик- то оказался чьи- то крутым сыночком. Поэтому на уши были подняты все городские службы. Знали бы его родители, какое удовольствие мне доставил их отпрыск. На суде я сам признался во всех совершенных мною убийствах, а их было около 40ка. Мне не поверили, потому что я редко повторялся. Фантазии мне хватало и на разные места, и на разные способы, да и среди жертв было тяжело найти что- то общее. Я сам рассказал про каждую свою «дозу», где, как и кого. Полиция ликовала. Наконец- то найден человек, два года державший общественность в страхе. Я рассказывал все: как я улыбался жертвам в лицо, как я наблюдал, как жизнь покидает их тела, какое удовольствие мне доставляли их крики, стоны, мольбы. Я заряжался этим и жил. Суд настаивал на мед экспертизе, но я отказался. Им было тяжело поверить, что с виду красивый, ухоженный и спокойный молодой парень мог оказаться таким монстром, совершенно не стесняясь этого, что и показалось страшным. Я объяснил в суде, что стал наркоманом. Только вот зависим я стал не от травки или химии, а от беспомощных людей, для которых я было типо Богом, который решал, сколько им осталось. Мной двигал кайф, желание кайфануть. С каждым днем оно усиливалось, и я удовлетворял его. Я знал, что меня казнят. И я буквально умолял об обезглавливании. Мне казалось, это очень красиво. Толпа народу и моя катящаяся голова, с застывшей улыбкой, с которой я шел по этому миру. Я знаю, что многим меня не понять. В ваших глазах я законченный психопат, но я всего лишь делал то, что мне нравилось, не боясь последствий и осуждений. Каждый прожитый мною день, был словно последний, и я рад, что именно так все и закончилось. Завтра меня будут переполнять эмоции, завтра со мной сделают то, что я делал с другими. И, знаете, мне совсем не страшно».