Ищу другаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Я – Марк. Обычный парень, что внешне, что по характеру. Незлобивый, спокойный. Одинаково чуждый и страстности и холодности в отношениях. Предпочитаю этакое приятное тепло. Казалось бы, что может быть не так? Живи себе да наслаждайся обществом других, не менее приятных людей. К тому же я живу один, что для многих представляется идеальным вариантом, так как одиночество открывает широкие возможности для реализации собственных желаний. Многие позавидовали бы мне. Но я сижу один, смотрю на звёзды. Отчего же мне так печально?Долгая жизнь иногда имеет и свои недостатки. Мои желания уже давным-давно реализованы, жизненный уклад отработан до мелочей, а искать приключения на свою голову не хочется. Не такого я о себе мнения, чтобы вершить судьбы стран и народов или даже отдельных людей по своей или чьей-либо ещё прихоти. Скука– сильнейший бич бессмертных, толкающий их на совершение поступков, из-за которых они становятся потом врагами общества номер один. Я смотрю на звёзды, и сами собой складываются стихотворные строчки. Так бывает довольно часто. Стихи не спрашивают моего желания, просто возникают в моей голове и сидят там, пока я не запишу их. Я достаю тетрадь, заведённую специально для этого, и переписываю слова, иначе они не дадут мне покою, появляясь в голове снова и снова. Стихи, рассказы– моя отдушина. Здесь я волен творить всё, что угодно, не боясь причинить кому-нибудь зло. Здесь я могу вернуться к началу и всё исправить. От этого я не откажусь никогда. Закончив писать я запираю тетрадь в столе. Никому её не показываю. Не стесняюсь, просто… Так надоело видеть на лицах снисходительную улыбку и слышать сказанное непередаваемым тоном «Поэт…», как будто в этом есть что-то постыдное. Будь я женщиной, к моим стихам отнеслись бы иначе. Женщинам позволительно быть сентиментальными. Ящик с тетрадью я запираю, хотя и точно знаю, что рядом нет никого, кто мог бы её прочесть. Стихи, звёзды… в такие моменты я ощущаю страдание. Одиночество непереносимо, если только он не выбрано добровольно. А я его не выбирал. И всё-таки сидя дома скорее всего ничего не высидишь. Я надеваю куртку и выхожу на улицу. Дома я совершенно один, а на улице… Как повезёт. Народ встречается разный. Большинство проходит мимо, не обратив на меня внимания. Я тоже на них не смотрю. Ничего у нас не получится. Слишком они обычные. Предсказуемые. Так можно гулять годами и никого не встретить. И вот в один миг происходит нечто, и всё меняется. Я вышел на небольшую улицу. Никогда здесь не был. Деревянные дома, даром, что почти центр города, редкие фонари. Всё обсажено кустами и деревьями. Длинные глухие заборы тянутся почти вдоль всей проезжей части. Днём здесь возможно и ходят люди, сокращая расстояние, но ночью сюда мало кто забредает. Всё то время, что мы там были, мимо нас никто не прошёл. Мы– это я и четверо парней. Когда я их увидел, они стояли лицом к лицу в сочетании один к трём. Их сложно описать. Одежда стандартная– тёмные куртки, тёмные штаны, вязаные шапки. Лица конечно разные, но не у всех. Двое выглядели этакими туповатыми дуболомами, с готовностью выполняющими любые распоряжения старшего (не по возрасту, разумеется, а просто главного). Вот старший наоборот отличался умом, хотя и силой обделён не был. Холодный, расчётливый, уверенный в себе. Из тех, что любят себя, следят за своим здоровьем (в смысле, ходят в спортзал, не пьют, не курят, а не таблетки горстями глотают) и мнят себя на вершине мира. Он сразу привлёк моё внимание. Его противник, хотя и стоял один против трёх, не проявлял ни капли страха или неуверенности. Он стоял прямо и был готов дать отпор, если это понадобится. А потребность в этом должна была возникнуть с минуты на минуту, так как голоса становились громче, ссора набирала обороты. – Оставь её. Она принадлежит мне. – Нет. Она выбрала меня. Это тебе придётся отступиться. Если бы их было двое, я бы не вмешивался. Ссора двух мужчин из-за женщины банальное дело. Но их было трое против одного. И главное– старший вытащил нож и явно не с намерением попугать. Я подошёл ближе и помахал рукой. – Привет!Они обернулись. Моё появление несколько сбило агрессивный настрой. Их можно понять. Худощавый, невысокий парнишка по недомыслию вмешивается в дела, его не касающиеся. – Пошёл вон!– рявкнул один из дуболомов, сделав в мою сторону угрожающее движение. Я сделал ещё шаг и оказался между противниками, так, чтобы эти трое видели моё лицо, а четвёртый нет. – Делим шкуру неубитого медведя?– продолжал дурачиться я. – А девушку кто-нибудь спросил, что она об этом думает?– А тебя уж точно никто не спрашивал!– огрызнулся старший, временно переключив внимание на меня. Этот тип прямо напрашивался на охоту. Если бы здесь не было свидетелей… Придётся заняться им чуточку позже. Я – Марк. Обычный парень, что внешне, что по характеру. Незлобивый, спокойный. Одинаково чуждый и страстности и холодности в отношениях. Предпочитаю этакое приятное тепло. Казалось бы, что может быть не так? Живи себе да наслаждайся обществом других, не менее приятных людей. К тому же я живу один, что для многих представляется идеальным вариантом, так как одиночество открывает широкие возможности для реализации собственных желаний. Многие позавидовали бы мне. Но я сижу один, смотрю на звёзды. Отчего же мне так печально?Долгая жизнь иногда имеет и свои недостатки. Мои желания уже давным-давно реализованы, жизненный уклад отработан до мелочей, а искать приключения на свою голову не хочется. Не такого я о себе мнения, чтобы вершить судьбы стран и народов или даже отдельных людей по своей или чьей-либо ещё прихоти. Скука– сильнейший бич бессмертных, толкающий их на совершение поступков, из-за которых они становятся потом врагами общества номер один. Я смотрю на звёзды, и сами собой складываются стихотворные строчки. Так бывает довольно часто. Стихи не спрашивают моего желания, просто возникают в моей голове и сидят там, пока я не запишу их. Я достаю тетрадь, заведённую специально для этого, и переписываю слова, иначе они не дадут мне покою, появляясь в голове снова и снова. Стихи, рассказы– моя отдушина. Здесь я волен творить всё, что угодно, не боясь причинить кому-нибудь зло. Здесь я могу вернуться к началу и всё исправить. От этого я не откажусь никогда. Закончив писать я запираю тетрадь в столе. Никому её не показываю. Не стесняюсь, просто… Так надоело видеть на лицах снисходительную улыбку и слышать сказанное непередаваемым тоном «Поэт…», как будто в этом есть что-то постыдное. Будь я женщиной, к моим стихам отнеслись бы иначе. Женщинам позволительно быть сентиментальными. Ящик с тетрадью я запираю, хотя и точно знаю, что рядом нет никого, кто мог бы её прочесть. Стихи, звёзды… в такие моменты я ощущаю страдание. Одиночество непереносимо, если только он не выбрано добровольно. А я его не выбирал. И всё-таки сидя дома скорее всего ничего не высидишь. Я надеваю куртку и выхожу на улицу. Дома я совершенно один, а на улице… Как повезёт. Народ встречается разный. Большинство проходит мимо, не обратив на меня внимания. Я тоже на них не смотрю. Ничего у нас не получится. Слишком они обычные. Предсказуемые. Так можно гулять годами и никого не встретить. И вот в один миг происходит нечто, и всё меняется. Я вышел на небольшую улицу. Никогда здесь не был. Деревянные дома, даром, что почти центр города, редкие фонари. Всё обсажено кустами и деревьями. Длинные глухие заборы тянутся почти вдоль всей проезжей части. Днём здесь возможно и ходят люди, сокращая расстояние, но ночью сюда мало кто забредает. Всё то время, что мы там были, мимо нас никто не прошёл. Мы– это я и четверо парней. Когда я их увидел, они стояли лицом к лицу в сочетании один к трём. Их сложно описать. Одежда стандартная– тёмные куртки, тёмные штаны, вязаные шапки. Лица конечно разные, но не у всех. Двое выглядели этакими туповатыми дуболомами, с готовностью выполняющими любые распоряжения старшего (не по возрасту, разумеется, а просто главного). Вот старший наоборот отличался умом, хотя и силой обделён не был. Холодный, расчётливый, уверенный в себе. Из тех, что любят себя, следят за своим здоровьем (в смысле, ходят в спортзал, не пьют, не курят, а не таблетки горстями глотают) и мнят себя на вершине мира. Он сразу привлёк моё внимание. Его противник, хотя и стоял один против трёх, не проявлял ни капли страха или неуверенности. Он стоял прямо и был готов дать отпор, если это понадобится. А потребность в этом должна была возникнуть с минуты на минуту, так как голоса становились громче, ссора набирала обороты. – Оставь её. Она принадлежит мне. – Нет. Она выбрала меня. Это тебе придётся отступиться. Если бы их было двое, я бы не вмешивался. Ссора двух мужчин из-за женщины банальное дело. Но их было трое против одного. И главное– старший вытащил нож и явно не с намерением попугать. Я подошёл ближе и помахал рукой. – Привет!Они обернулись. Моё появление несколько сбило агрессивный настрой. Их можно понять. Худощавый, невысокий парнишка по недомыслию вмешивается в дела, его не касающиеся. – Пошёл вон!– рявкнул один из дуболомов, сделав в мою сторону угрожающее движение. Я сделал ещё шаг и оказался между противниками, так, чтобы эти трое видели моё лицо, а четвёртый нет. – Делим шкуру неубитого медведя?– продолжал дурачиться я. – А девушку кто-нибудь спросил, что она об этом думает?– А тебя уж точно никто не спрашивал!– огрызнулся старший, временно переключив внимание на меня. Этот тип прямо напрашивался на охоту. Если бы здесь не было свидетелей… Придётся заняться им чуточку позже. В более благоприятных условиях. Я посмотрел ему прямо в глаза. Так и думал, что его воля основана на уверенности в своей силе. Встретив кого-то более сильного он уступил. Это была его ошибка. Если бы мне нужны были слуги или воины, готовые пожертвовать ради меня всем, возможно он остался бы жив. – Скоро я приду за тобой, – произнёс я, не отпуская его взгляда. – Жди. Он покорно кивнул головой. Я вздохнул. Мне всегда бывает жаль, когда человек не сопротивляется моей воле. Этот, если я ему прикажу, перережет себе глотку. Отныне он мой и никогда не освободится. Двум другим я просто улыбнулся. Они оценили это по достоинству. Их крики скрылись вместе с ними. Подозреваю, что бежать они будут долго. Старший тоже был напуган и хотел уйти. Просто не мог без моего разрешения. – Иди, – разрешил я, и он поспешил исчезнуть. – Спасибо, брат, – выдвинулась из-за спины их несостоявшаяся жертва. – Здорово у тебя получилось!– Это просто, – пожал я плечами. – Воля человека легко поддаётся воздействию, если знать, что и как сделать. – Так ты гипнотизёр?– Не совсем. – Меня Влад зовут. Если что, найди меня. Помогу чем смогу. Он сказал, где его искать и ушёл. Я тоже подался, только в другую сторону. Меня ждали, трепеща всеми фибрами души и не находя себе места. Так бывало всегда, когда я вынужден был отложить охоту. Сейчас, оставшись в одиночестве, я шёл по следу. Встретив кого-то, подобного мне, большинство людей испытывает страх. Чем сильнее страх, тем сильнее его запах. Нет, не тот запах, что улавливаешь носом. То, что я чувствую– такого у человека вообще не бывает. Сильные эмоции. Я называю это запахом просто потому, что это наиболее близкое похожее ощущение. Идти по «запаху» страха можно так же просто, как по обычному следу. Я шёл, гадая, приготовится он к моему приходу или нет. Вообще-то должен был. Любовь к себе у него достаточно сильна, чтобы заставить его предпринять хоть что-нибудь для собственной защиты. Но сам он лично против меня не выйдет. Не сможет. Впрочем, что бы он ни предпринял, ему это не поможет. Всё равно в двери я входить не собирался. Люди мыслят стереотипно. Защищают двери и забывают про окна, особенно если живут на восьмом этаже. Кто же залезет в окно на такой высоте?Но я– другое дело. Превращение в летучую мышь мгновенно и безболезненно. Единственное, к чему пришлось привыкать в своё время– смена ракурса из-за разницы в размерах между человеком и нетопырем. Трансформацию никто не видел. Я проследил за тем, чтобы свидетелей не было. Форточка открыта. Любит парень свежий воздух– ни днём, ни ночью окно не закрывает. Противомоскитная сетка, да. Ну, это не препятствие. Острым когтем я без труда вспорол сетку и проник внутрь. Теперь, уже в образе человека, я осмотрелся. Я не ошибся. Он приготовился. Хотя, как видно, читать не любит, довольствуется тем, что случайно услышал. В каждом углу развешены чеснок, полынь (интересно, где взял?). В коридоре растяжка, заряженная святой водой. Свет выключен, но это мелочи. По полу рассыпаны серебряные предметы: ложки, ножи, подсвечники… Будь я босиком, мне бы не поздоровилось. Но ботинки сделали своё дело. Парень спрятался в шкафу, но это уже не имело значения. Мне не нужен зрительный контакт, чтобы подчинить себе человека, если он уже поддался моей воле. – Выходи, – коротко приказал я. Дверца отворилась, и он вышел наружу. Рука судорожно сжимает нож, тоже наверняка серебряный. С таким оружием при определённых условиях у него могли быть шансы. Но сейчас, в данную минуту, победить он не мог, потому что ещё тогда, на улице, сдался. Всё вот это– святая вода, чеснок и прочее– от страха и не более. – Брось, – коротко приказал я. Он вздрогнул. Нож звякнул, ударившись об один из рассыпанных вокруг предметов. – Стой смирно. В его глазах появилось отчаяние, но он стоял неподвижно. Даже откинул голову назад, чтобы мне не мешать. Теперь, когда жажда крови утолена, я могу спокойно заниматься всеми остальными делами. Меня интересовал Влад. Как мне показалось, у него достаточно силы духа и самостоятельности мышления, чтобы понять и принять меня. Наверно он смог бы стать моим другом, несмотря на то, что он человек, а я вампир. Бытует мнение, что человек вампира может интересовать лишь только как еда, как существо низшего порядка. Если же отношения возникают, будь то любовные или дружеские, то человек в итоге превращается в вампира. Хотя бы потому, что обратное превращение невозможно. Я– вампир, и могу сказать по себе, что это не правда. Я вовсе не смотрю на людей, как на бифштексы. Во всяком случае, не на всех людей. И обратить его у меня намерения нет. Без его согласия– точно. Дружба между вампирами встречается довольно редко. Они объединяются иногда ради совместной охоты, обеспечивая друг другу алиби. Бывают и «кружки по интересам», где среди себе подобных можно открыто проявить свою сущность и не увидеть в глазах страха или неприязни. Но дружба, настоящая дружба, встречается нечасто. Конечно, если так сложится, я отказываться не буду, но вообще-то, думается мне, среди людей я встречу друга быстрее, чем среди вампиров. Пусть он только узнает меня прежде, чем увидит, кто я есть на самом деле. А мне вот интересно, задумывались ли вы, что вас ждёт, если вдруг появится желание построить отношения с человеком, с которым у вас нет никаких контактов? Вы видите его, понимаете, что он хороший и вам было бы приятно общаться с ним, но вы не живёте в одном дворе, не работаете рядом, не ходите в один клуб. Ребёнок просто подошёл бы и сказал: «Меня зовут так-то, а тебя? Давай дружить». А взрослые так поступать не могут. Обременённые опытом и здравым смыслом, они ждут доказательств того, что эта дружба имеет какие-то перспективы. Они слишком заняты множеством разных дел, чтобы вспоминать о друзьях, если эти друзья не находятся в пределах видимости. И если судьба не столкнёт вас раза два или три и если эти столкновения не покажут со всей очевидностью, что дружба эта неминуема, вы просто махнёте рукой и, унося в душе сожаление об упущенной возможности, расстанетесь. Но если вдруг у вас достанет решимости сделать по-своему, то вы всё равно не подойдёте и не скажете напрямую, как в детстве, хочу, мол, с тобой дружить, опасаясь, что вас не поймут и посмотрят косо. Нет, вы станете имитировать судьбу, подстраивая «случайные» встречи, искать благовидные предлоги, пока, наконец, не добьётесь полной ясности. Ну а мне, коль скоро я имею дело с человеком, придётся придерживаться общепринятого мнения и поступать так, как принято. Я нашёл точку соприкосновения. Влад ходил в спортзал, где занимался рукопашной борьбой. Понятно, почему он так уверенно держался тогда. Хотя три против одного и в этом случае неблагоприятный расклад. Я пришёл в тот же спортзал, прихватив с собой сумку с вещами. Влад мне обрадовался. Сердечно пожал руку. А когда я сказал, что хочу записаться сюда, взял на себя обязанности гостеприимного хозяина: познакомил с ребятами, показал, что здесь, как и зачем. Занятие длилось полтора часа. В напарники мне достался неопытный паренёк. Весёлый и слегка хулиганистый. Я бы даже сказал, проказливый, если бы не знал точно, что из детского возраста всё-таки он уже вышел. Его легко было обмануть. Он так и не понял, что на самом деле мне не трудно осилить любого из них или даже всех скопом. Кроме одного. Его имя Игорь. Он помощник тренера. Была ли то его должность или так обозначалось положение любимого ученика, не могу сказать. Он лениво ходил между нами, то поправляя кому-то руку, то делая замечание, и на новеньких не смотрел. Я даже усомнился в себе. Или чутьё ошибается, или он тоже не человек. И если это так, то притворство поможет мне не больше, чем помогло ему. Впрочем, это не так уж важно. Наши интересы нигде не пересекаются. Это внимание– любопытство и не более. Так прошло около года. Я регулярно приходил в зал, постепенно находя всё большую притягательность в обретающемся там обществе. С Владом отношения складывались неплохо. Мы ещё не делились сокровенным, не открывали друг другу душу, но общались вполне дружески. Думаю, мы уже доверяли друг другу и могли бы при случае обратиться друг к другу за помощью. К Игорю я относился холоднее, хотя он-то как раз прилагал усилия к тому, чтобы познакомиться поближе. Он улыбался, был неизменно вежлив и приветлив, но чувствовалась в нём какая-то холодность. Равнодушие, которое ничем нельзя замаскировать. Не верилось, что он способен испытывать сильные чувства. Тревогу, там, или сомнения. Поэтому я удивился, когда он подошёл ко мне с просьбой. Вампир, который просит кого-то о чём-то, зрелище весьма любопытное. Существо, привыкшее полагаться всегда и во всём только на себя, просить не умеет. – Мне нужна помощь, – сказал он. В этой фразе была странная смесь силы и неуверенности. Словно он и сам ощущал необычность происходящего. – В чём?– полюбопытствовал я. Мне и вправду было интересно это узнать. – Да, понимаешь, тут такое дело…Надо встретиться кое с кем. Дело неприятное, но не обойти никак. И кроме тебя мне попросить некого. Ты понимаешь, о чём я. – Хочешь, чтоб я сходил?– Нет. Я пойду сам. Ты просто будь рядом. Для подстраховки. Хорошо?Дело обещало быть непростым, раз одному вампиру понадобилась поддержка другого. Если бы это была встреча с человеком, (да пусть даже с группой людей!), он бы справился сам. В такой ситуации отказывать не стоит. – Когда?– Сегодня. После тренировки. – Хорошо. Мы собрались и вышли пораздельности. Предполагалось, что я пойду в стороне и прослежу, чтобы на встречу не пришёл кто-нибудь неучтённый. На самом деле всё вышло иначе. В какой-то момент я потерял Игоря из виду и остался один на тёмной улице. Меня это не обеспокоило. Следить я должен был не за Игорем, поэтому не заподозрил, что он исчез специально. А что касается темноты, я никогда её не боялся, даже когда был человеком. Луна и звёзды открывали путь моим мечтам, а всякого рода злые люди почему-то обходили меня стороной. Если кто и начинал ссору, она гасла не разгоревшись. Ни разу до того как я стал вампиром мне не пришлось подраться, убить кого-нибудь или покалечить. А сейчас и подавно мне бояться некого. Но оказалось, что я не прав. Даже вампиру есть чего опасаться, если атака продумана и подготовлена. Это не было ошибкой или случайностью. Они ждали именно меня. Я узнал их. Те два дуболома, которые при последней нашей встрече панически бежали от моей улыбки. На этот раз я не почувствовал и тени страха. Ненависть заполняла их сердца до отказа. И двигались они гораздо быстрее, чем способно двигаться человеческое существо. Мне случалось сталкиваться с таким раньше. Так бывает, когда человек отведает крови вампира. Строго говоря, у вампира нет крови. Вместо неё по жилам течёт этакая квинтэссенция энергии. Но это не так уж важно. А важно то, что единственный вампир, с которым я в последнее время тесно общался– это Игорь. Неужели я где-то перешёл ему дорогу и не заметил этого? Хотя за четыреста лет у меня мог появиться и другой враг, о котором я не знал или уже забыл. Как бы то ни было, сейчас мне приходилось уворачиваться от ударов, которые пытались наносить мне эти двое. – Спокойнее, – попытался утихомирить их я, но они не реагировали. Кровь вампира для человека сродни наркотику. Сейчас они живут одной мыслью. Всё остальное для них просто не существует. Так не может продолжаться бесконечно. Их надо остановить. Иначе рано или поздно удар достигнет цели. Я нанёс несколько встречных ударов. Хоть и отведавшие вампирской крови они всё же оставались обычными людьми. Смертными. Боль отрезвила их. Ненадолго, но достаточно, чтобы они смогли ответить мне. – Кто послал вас? Чего вы хотите?– Уничтожить тебя, – хрипло, явно с трудом проговорил один. – Ты– чудовище!– яростно выкрикнул другой. Эти слова немного задели меня. Я никогда не отрицал того факта, что я вампир. Но назвать меня чудовищем? Я, например, никогда не убивал того, кто просто чем-то мне не нравился. И вообще стараюсь не причинять боли или обижать кого-либо без крайней на то причины. – А тот, кто послал вас? А вы сами? Разве нет?– спросил я, пытаясь вызвать их на дискуссию. Но было поздно. Их мозг снова затянуло пеленой ненависти. Теперь у меня просто не оставалось выбора. Жалость привела бы лишь к тому, что они убили бы меня. Я полностью выпустил на волю свою сущность. Движения стали не просто быстрыми– стремительными. То, что я сделал, убило бы их, будь они в нормальном состоянии. А так они на время отключились. Видит бог, я не желал им зла. Убедившись, что в ближайшее время они не поднимутся, я повернулся к ним спиной, чтобы уйти. Это была моя ошибка. Ненависть способна на многое. Порой, поддавшись этой страсти, человек, даже смертельно раненый, продолжает сражаться. А уж притвориться, что лежишь без сознания… Я понял свою ошибку тогда, когда услышал движение за спиной. Руки сработали раньше, чем голова. Что и как они сделали– не знаю. Я увидел глаза одного из них прямо перед собой, а в них уверенность в том, что будет дальше. Если бы я не увидел их! Если бы сущность вампира не была сейчас на свободе! Если бы он не пытался меня убить!Я сделал то, что сделал, и отрицать это бессмысленно. И то, что я не хотел, ничего не меняет. Но худшее, что было во всей этой ситуации– это Игорь. Он стоял с телефоном в руках и снимал происходящее. – Зачем?– только и смог спросить я, ещё не оправившись от того, что произошло. – Не догадываешься?– усмехнулся он. – Теперь мне не нужно ждать, когда ты начнёшь доверять мне. – Шантаж? Шантажировать убийцу– не самая мудрая мысль. Игорь рассмеялся. Он смотрел на меня сверху вниз, полностью уверенный в том, что контролирует происходящее. Любой на его месте был бы уверен в том же. Но я впервые оказался в таком положении и теперь категорически не знал, как реагировать. А если этого не знал я, то как мог кто-то другой предсказать, что будет дальше?– Да брось!– пренебрежительно махнул рукой Игорь. – Я-то знаю, как обстоит дело. Он аккуратно убрал телефон и теперь стоял, сунув руки в карманы. Ему было весело. – Поначалу ты будешь сопротивляться, но потом найдёшь то, что оправдает меня в твоих глазах. Я делал это много раз, и всегда происходило именно так. – Почему ты думаешь, что я не попытаюсь избавиться от тебя?– Потому что только я знаю, где существуют копии этой записи и могу проследить за тем, чтобы она не попала в чужие руки.

– И ты уверен, что мне не всё равно, увидит это кто-нибудь или нет?– Конечно, не всё равно. Полиция, получив это видео, начнёт преследование. За тобой будет охотиться не один человек, а целая организация. И тебе придётся скрываться, потому что тот, кто способен на убийство никогда не будет желанным членом общества. Даже сто лет спустя это видео способно будет настроить против тебя людей. Он был прав. Более того! Получив неоспоримые доказательства одного убийства, полиция тут же вспомнит и о других подобных, но не раскрытых убийствах и припишет их мне. Возможно, меня и не казнят. Но двадцать пять лет в ограниченном пространстве просто невозможно будет скрывать, что я вампир. Охотиться и не стареть нельзя будет прекратить, и это в конце концов вызовет вопросы, ответить на которые я не смогу. Самоубийство, если бы я в своё время сумел довести его до конца, решило бы множество проблем. Сколько раз я думал о том, что это могло бы быть наиболее простым выходом для меня и избавило бы людей от того зла, которое я, пусть и невольно, принёс и ещё принесу им. Сейчас пойти и признаться означало то же, что совершить самоубийство. И я снова не смогу этого сделать. Я рассмеялся, чувствуя во рту привкус горькой иронии. – Знаешь, твой метод находить себе друзей очень эффективен. Что-то в этом есть, определённо есть. Поставь кого-то в безвыходное положение, и он сам найдёт то, за что можно любить и уважать тебя. Действительно очень эффективно. Но отчего-то мне совсем не нравится, что ты испытываешь этот метод на мне. – Ничего. Я совсем не так плох, как ты сейчас думаешь. Я не чудовище. Просто я знаю мир несколько лучше, чем остальные и пользуюсь этим. Да, я всегда говорю себе то же самое. Означает ли это, что я не прав?Прошло несколько дней, а я всё ещё не знал, как поступить и чего ждать дальше. На тренировки я не ходил. Видеть Игоря не хотелось. И Влада, по правде говоря, тоже. Смутно ощущалось, что его следовало держать подальше от происходящего, чтобы ненароком не втянуть в неприятности. Я не мог сказать, какие именно неприятности могут ему грозить, может и никаких, но узнавать не собирался. Однако в жизни далеко не всегда всё бывает так, как хочется. И люди не всегда поступают так, как от них ждёшь. Чёрт возьми, ведь именно этим мне и понравился Влад– он думал своей головой и принимал решения сам. И в этот раз он поступил по-своему. Придя в спортзал я назвал своё имя и адрес. При желании найти меня было не так уж трудно. Не стоило и удивляться, что однажды, открыв дверь, я увидел его у себя на пороге. – Привет, – поздоровался он непринуждённо. – Вот, пришёл тебя проведать. Пустишь?Я отошёл в сторону. В конце концов, что бы там ни происходило, у меня не было причин поступать с ним грубо. – Болеешь?– спросил он, разглядывая моё лицо. – Что-то не похоже. Действительно, после охоты лицо вампира теряет свою бледность. Приятный румянец придаёт ему на редкость здоровый и цветущий вид. Я, разумеется, не стал всё это объяснять Владу. Просто сказал:– Нет. А почему ты так подумал?– Ты пропускаешь тренировки. А мне казалось, тебе нравится заниматься. – И ты пришёл узнать?Я удивился. Не многие решились бы вот так прийти. Но и обрадовался тоже. Скрывать, что мне приятен визит, я не стал. – Проходи. Чай будешь. Он не отказался, и мы прошли на кухню. Не надо думать, что моя квартира мрачна и неопрятна. Окна закрыты, само собой, но скрытое освещение создаёт полную иллюзию дневного света, а отсутствия зеркал гости, как правило, не замечают. Слишком это обыкновенная вещь в каждом доме, чтобы обращать на неё внимание. Что до порядка, имея в своём распоряжении массу свободного времени, убиваешь его как можешь. В том числе и уборкой. Так что чаепитие получилось вполне нормальным. Я, правда, чай не пил, обошёлся холодной водой. – Так что случилось?– снова вернулся Влад к теме разговора. – Ничего особенного, – ответил я, но невольно поморщился. Он это заметил. – Давай рассказывай. – Мы поссорились с Игорем. – И всё? Ну, это не серьёзно. Ну не мог же я ему сказать, что Игорь заснял, как я убиваю человека! И я сказал другое:– Мне неприятно общение с ним, а он не пропускает тренировок. Это Влад мог понять. Занимаясь борьбой, надо доверять тем, с кем можешь оказаться в паре. А если доверия нет, работа не получится. – Хочешь, я поговорю с ним и выясню что да как?– Не надо. Не думаю, что мы можем помириться. – Что, так серьёзно?– Да. Дальше расспрашивать он не стал. Очевидно понял, что я всё равно не расскажу. Мы поговорили на другие темы, и он ушёл. Я подумал, что с этой стороны всё кончилось. Решать чужие проблемы, особенно, когда об этом не просят, не будет никто. И это к лучшему. Мне бы не хотелось, чтобы он пострадал из-за меня. Ещё несколько дней меня никто не беспокоил. Я уж начал думать, что может быть моё беспокойство напрасно– Игорь просто подстраховался на всякий случай и не более, – когда раздался телефонный звонок. Звонил Игорь. Голос его при этом звучал легко и беззаботно. – Привет, – сказал он и сделал паузу, давая мне возможность поздороваться тоже. – Привет, – буркнул я. – Надо встретиться, – не стал он терять времени зря. – Зачем?– Там узнаешь. – Мне не интересно. Мгновение молчания, после которого голос полностью изменился. Теперь он звучал холодно и уверенно. – Марк, ты придёшь и сделаешь то, что я скажу. Тебя это касается больше, чем меня. Так что…– Ладно. Время и место?Он сказал и прервал разговор. А я так и стоял с трубкой в руке. Что-то явно назревало, и это что-то должно было внести ясность и расставить всё по своим местам. Я сунул трубку в держатель и отправился на место встречи. Игорь стоял, небрежно сунув руки в карманы куртки. То, что он хотел сказать, не обещало мне ничего хорошего. Я понял это ещё до того, как он заговорил. А когда он заговорил, то лишь подтвердил мою догадку. – Тебе предстоит кое-что сделать. Тебе это не понравится, но выбора у тебя нет. Было уже темно, но тьма не мешает вампиру видеть. Я внимательно вглядывался в его лицо, надеясь понять, что движет им: утверждение собственного превосходства, сожаление из-за создавшегося положения или может быть тайное удовлетворение, но увидел лишь иронию и полнейшее равнодушие. И он не притворялся. Его действительно не беспокоило то, что он говорил. – Что именно я должен сделать?– Убить человека. – Что?– А чего ты так всполошился? Ничего нового для тебя в этом не будет, верно? Ты убиваешь людей каждую ночь на охоте. – Но почему я?– Потому что он хочет получить то видео, понял?– Как он узнал о нём?– Не знаю. Но узнал и хочет получить. Так сильно хочет, что готов шантажировать меня. Так что тебе придётся его убить или он получит то, чего хочет. – Но зачем ему это видео?– Откуда я знаю? Вот у него и спроси. У нас назначена встреча, на которой мы должны обменяться информацией. Придёшь туда вместо меня. Он не стал прощаться. Просто повернулся и ушёл, предварительно сунув мне в руку листок, на котором было записано место и время встречи. Вот так. События разворачиваются, и от меня мало что зависит сейчас. Я должен узнать, кто этот человек, как он узнал про запись и что ему от меня нужно. Поэтому я пойду на место встречи. Но убийство, холодное расчётливое убийство претило мне. Игорь ошибся, когда напомнил об охоте. Однажды, ещё когда я не привык быть вампиром и страдал от того, что мне приходится убивать, мне пришла в голову мысль пожертвовать собой, уничтожить себя, но не совершать больше убийств. Я удалился от людей и решил не делать ничего, что облегчило бы моё существование. Первой появилась жажда крови. Я уже знал это чувство. К нему нельзя притерпеться. Жажда будет расти, пока её не утолишь свежей живой кровью. Кровь из пакетика не поможет. В ней нет энергии жизни. Но я терпел. Так прошло несколько часов. А потом взошло солнце. Его первые лучи обожгли кожу. А когда солнце поднялось полностью, боль и жажда стали настолько непереносимы, что затмили разум. Я не знаю, сколько времени пребывал в этом состоянии, но когда пришёл в себя, то обнаружил, что нахожусь в деревне, в каком-то сарае. На дворе была ночь. Я вышел наружу. Прямо на дороге валялся труп. И убил его, по-видимому, я, потому что больше некому. Я бродил по деревне, заглядывал в дома, в сараи, в конюшни и коровники. Повсюду я видел трупы. Детей, женщин, мужчин… Ни одной живой души. Кроме меня, разумеется. Обезумевшее существо, в которое я сам себя превратил, наделало таких бед, которых я никогда бы не допустил. Позднее я попробовал другой способ, но пришёл к тому же. Потом я ещё не раз возвращался к этому вопросу и понял, что не существует быстрого и безболезненного способа убить вампира. Любой из них весьма мучителен, а это риск, что не управляемое разумом чудовище устроит нечто ужасное. Я не собирался никого убивать, только поговорить. Есть и другие способы убеждения, когда имеешь дело с человеком. Я пришёл заранее и притаился. Хотелось посмотреть, кто мной интересуется. Он не заставил себя ждать. Пришёл ровно в назначенное время. Я предполагал много всякого. И то, что я увидел, было в числе моих предположений, но как весьма маловероятное. Чем Влад мог прижать Игоря? Как мог Игорь допустить, чтобы против него смог получить какую-то информацию человек? И тем не менее это был Влад. И, если судить по его виду, он был уверен в том, что получит желаемое.

Я подошёл к нему и поздоровался. Влад сначала вскинулся, но увидев меня вместо Игоря, отступил на шаг. – Марк? А ты что здесь делаешь?– Хотел узнать, кто так заинтересован моими делами. – Я хотел только помочь. Я вздохнул и присел на небольшую оградку, какими ограждают иногда газоны во дворах. Он действительно хотел только помочь, и не его вина, что это невозможно. – Как?– только и спросил я, не интересуясь, впрочем, ответом. Каков бы он ни был, результата это не изменит. Влад присел рядом со мной и начал рассказывать…На первой же тренировке он подошёл к Игорю и спросил, что произошло. – Ничего особенного, – ответил Игорь. – Подуется и успокоится. Не обращай внимания. Несмотря на то, что я говорил ему то же самое, он не мог поверить, что взрослый человек из-за пустяковой ссоры станет так себя вести. Дело наверняка гораздо серьёзнее, чем мы оба хотим показать. Он и сам не мог бы сказать, почему ввязался в это дело и почему продолжает вмешиваться, несмотря на то, что его так явно отстраняют от него. Отчего-то был уверен, что мне нужна его помощь. Может быть поэтому не прекратил расспросы. Более того, рискнул высказать вслух свою догадку. – У тебя что-то на него есть?Ваш противник может обладать просто невероятным самообладанием, но существует секунда, может быть доля секунды, когда он не в состоянии скрыть истину. Это тот момент, когда он неожиданно для себя слышит правду, о которой, как он думает, никому неизвестно. Влад хотел знать ответ, поэтому не пропустил это мгновение. Он понял всё. Несколько дней он пытался придумать, как отобрать компромат, что бы это ни было. Следить за Игорем не получалось. Он быстро замечал, когда за ним шли. Надо было изобрести что-то другое. Быстрее и проще всего было попробовать блеф. И он попробовал. Был ли он достаточно убедителен или Игорь просто не захотел лишней возни, но он согласился на встречу и сказал, что принесёт то, что нужно. Вот так всё и вышло. И вот мы сидим на холодной металлической оградке. Влад огорчён. Он так и не сумел мне помочь. А я не знаю что делать. Мне хотелось, очень хотелось рассказать ему всю правду. Ведь он поступил по отношению ко мне как друг, и теперь я должен был бы поступить так же. Но поступив так, разрушу всё то, что только что приобрёл. И всё-таки…Я слез с оградки и встал перед ним, собираясь выложить всё, как есть, когда услышал насмешливый голос Игоря:– Всё-таки решился, да? Тогда мне не придётся выступать в роли злодея-разоблачителя. – В чём дело Игорь? Чего ты хочешь?Влад тоже встал на ноги. Создавалось ощущение, что назревает схватка. Решающая схватка, результат которой предопределит, кто против кого и кто на чьей стороне будет. – Я пришёл на встречу и увидел, что вы мирно беседуете. Не хотел мешать вам. Но если бы он не решился, мне всё-таки пришлось бы рассказать правду. Влад посмотрел Игорю прямо в глаза и задал вопрос, который меня волновал тоже:– Зачем? Какова бы ни была правда, что ты-то с этого имеешь?Игорь ответил не менее прямым взглядом и отбросил притворное веселье. – Видишь ли, мы с ним одного поля ягоды. Он может притворяться сколько угодно, всё равно это не изменит того, кто он есть. Я хочу, чтобы он признал свою сущность, как признали её все мы. – Я никогда и не врал о том, кто я есть. Просто не всегда и не всем рассказывал, – вмешался я. – Просто я хочу жить иначе. – По-человечески, хочешь ты сказать? Добрый, честный, справедливый?– Игорь насмешливо улыбался. – Вот перед тобой человек. Хороший человек, насколько я могу судить. Расскажи ему всё. Пусть он выскажет своё мнение. Влад вопросительно посмотрел на меня. Но я-то знал, к чему приведёт признание. Игорь торжествовал. – Не хочешь! Вот то-то и оно. А я знаю правду, и меня это не смущает. Только среди себе подобных ты сможешь обрести истинную свободу. Я не мог с ним согласиться. Было время, когда я тоже пришёл к этой мысли и попытался влиться в вампирское сообщество. Но скоро был вынужден выйти из него. И сейчас я попытался высказать то, что думал по этому поводу. – Меня никто не будет осуждать, это верно. Но я не получаю удовольствия от убийств и не хочу притворяться, что мне всё равно, когда кто-то рядом рассказывает о чём-либо подобном. Я против того, чтобы из прихоти порабощать волю людей и принуждать их к поступкам, заставляющим их страдать. Изливая чувства я упустил из виду третьего собеседника. Хотя я и понимал, что рано или поздно он узнает правду, надеялся преподнести её по-другому. – Убийства?– тихо переспросил Влад. И я, и Игорь оба разом повернулись к нему. – Да. Он убивает каждую ночь. И я тоже. Игорь отвечал Владу, но разговаривал он со мной. Я понял, что выбора у меня нет. – Покажи ему, Марк. Покажи ему. Будь до конца честным, – продолжал настаивать он. – Хорошо. Только, Влащд, ты помни, что я твой друг и не опасен для тебя. Я сосредоточился и осторожно выпустил на волю свою сущность. Если и были свидетели, они метаморфозы не увидели. Но Влад увидел. И сразу понял всё. Его самообладанию можно позавидовать. Один вампир– уже смертельная опасность. Два вампира, один из которых настроен к тебе явно не дружелюбно– тем более. Но он не дрогнул. – Ты тоже, – то ли спросил, то ли потребовал он у Игоря. Тот просто молча преобразился. Влад испытывал целую гамму разных эмоций. Для него вампиры до сих пор были всего лишь литературными персонажами, про которых придумано множество историй как страшных, так и комических. Теперь, увидев нас прямо перед собой, он пытался решить, какой из подходов будет более правильным. Так и не придя к определённому выводу, он подошёл к вопросу с другой стороны. – И это никак нельзя вылечить?– Вампиризм– не болезнь. Это способ существования. Этого нельзя изменить. Некоторое время держалось молчание. – Что ж. Пора заканчивать, – снова заговорил Игорь. – Давай, Марк. Убей его, и пойдём со мной. Для меня, однако, всё было не так просто. – Нет. Я не хочу его убивать. – Да? А он тебя уничтожит не сомневаясь, если только ты отпустишь его. И меня, кстати, тоже. – Нет. Он мой друг. Я повернулся к Владу, надеясь увидеть подтверждение своих слов. Но он был хмур и отвёл взгляд. – Ты видишь, он не готов принять тебя таким, каков ты есть. Как ни странно, в голосе Игоря на этот раз прозвучала горечь. Я заметил, но в тот момент не обратил внимания. Я надеялся, что всё ещё можно исправить. Даже предпринял попытку сделать это. – Почему, Влад? Что тебе мешает?– Я не знаю, действительно ли ты хороший парень или просто притворяешься таковым. Но есть нечто, чего я в любом случае не смогу тебе простить. Я не могу простить тебе убийства. Сделав это, я должен буду прощать это всем и всегда. А так нельзя. Ведь ты сам сказал– изменить это не получится. Ты не остановишься. Я думаю, ты поймёшь меня. Я отступил на шаг. Вы можете думать по-другому, но выбор сейчас придётся делать именно мне. Кто-то сегодня должен умереть. Если я уйду, Игорь убьёт Влада. Вампир не оставит в живых свидетеля своего существования. А я превращу свою жизнь в ад, если позволю убить друга. Но если я хочу защитить его, надо устранить Игоря. А потом скрываться всю жизнь, так как вся полиция города будет разыскивать меня как серийного убийцу, а может даже маньяка. Да и вампиры, если эта история станет известна, не останутся в стороне. Я снова смотрю на звёзды. Только они смотрят на всех нас с небес, не подразделяя на плохих и хороших. Для всех остальных это жизненно необходимо. Я снова один и думаю о том, что пора уже перестать искать друзей. Ни разу ещё ничего хорошего из этого не получилось. Говорят, приняв решение, чувствуешь себя лучше. Это не всегда так. Я сделал свой выбор, но это не принесло облегчения. Должно быть судьба всё-таки существует. И моя судьба– одиночество. Но как всё-таки хочется, чтобы рядом был друг!