Хранитель БудущегоСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

В любом городе любой страны отправляйся в любую психиатрическую лечебницу или любой реабилитационный центр, в который сможешь попасть. Когда ты подойдёшь к регистратуре, попроси встречи с тем, кто называет себя «Хранитель Будущего». Ни в коем случае не следуй за дежурным, если он предложит провести тебя, он — неверный проводник, и единственное место, куда он тебя выведет — безумие. Истинный проводник молчалив, он вручит тебе лист бумаги, на котором огнём и кровью будет начертан путь вперёд. Иди вперёд, точь-в-точь следуя указаниям на листе. Если твой взгляд будет твёрд, ты минуешь две вахты и человека и обнаружишь себя в длинном заброшенном вестибюле. Возможно, когда-то он и выглядел пышным, полным цветов и надежд, но сейчас ты можешь видеть лишь пятна на стенах и грязь на коврах. Как только ты начнёшь идти через вестибюль, изображения начнут появляться в досель незаметных окнах. Краем глаза ты сможешь увидеть своих давно умерших друзей, зовущих тебя, или потерянную любовь — вновь юную и свежую — и вновь она будет предлагать тебе себя. Голоса начнут шептать тебе, что окна хранят ещё одну попытку, удобный шанс переделать то, что когда-то не получилось. Они будут говорить, что ты снова можешь выбрать, но ни в коем случае не отводи взгляда от бумаги у тебя в руках. Сделать это означает целиком увидеть то, что наблюдает за тобой снаружи, и это приведет тебя к концу, от которого нет никакого спасения. Ты собьёшься со счёта, пытаясь измерить невероятную длину вестибюля. Некоторые говорят, что ты должен идти, пока не увидишь в окнах каждое из всех своих возможных будущих. Другие намекают, что чем ближе время единения подступающих, тем короче будет найден путь к концу вестибюля. Если последние правы, то, возможно, все вошедшие в вестибюль очень долго искали свою дорогу до наступления расплаты. Теперь ты должен смотреть только в конец вестибюля, и достигнув его, ты можешь никогда не вернуться. Дверь перед тобой выведет в танцевальный зал, похожий на вестибюль, зал, падший из его прежней яркости и элегантности в грязь и отчаяние. Иди вперёд во мрак до двери, и все возможности убежать останутся позади тебя. Иди очень осторожно. Хранитель наблюдает за тобой даже сейчас. Дорога будет прямо идти вперёд через центр комнаты, но на протяжении многих лет комната ветшала, и путь… переместился. Возможно, ты никогда не найдёшь своего пути, если он переместился слишком далеко, и остаток своей неестественно долгой жизни ты проведёшь, мечтая попасть хотя бы в одно из полуразмытых, искушающих видений в окнах. Однако, если тебе повезёт, ты найдёшь одинокую точку, где свет будет медленно угасать, полностью исчезая. Там ты должен закрыть глаза и ждать, что бы не происходило дальше. Если ты понравился Хранителю, то вскоре ты услышишь тихое кошачье мурлыканье, и почувствуешь тепло, вьющееся вокруг твоих ступнёй. Ты должен держать свои глаза закрытыми, пока голос не спросит тебя три раза: «Что ты сделаешь с ними?». Ответишь после первого или второго раза — и мурлыканье превратится в злобное шипение, а в следующий миг тысячи острых когтей разорвут твою глотку. Только после третьего, последнего вопроса ты можешь открыть глаза. Перед тобой окажется женщина, лежащая на кровати. Подобно комнатам, предшествовавшим её комнате, когда-то давным-давно она была потрясающе красивой, но сейчас она лежит на своей кровати, абсолютно голая, и ты видишь, что она тошнотворно жирная, её кожа покрыта пролежнями, мертвецкой гнилью и сифилитическими язвами. Сотни кошек и котов окружают её, наконец, один подойдёт к тебе и выжидающе застынет рядом с твоей ногой. Говори только с ним, скажи: «Я сделаю то, что должен». Он научит тебя языку кошек, и как только это случится, другие вразнобой начнут говорить тебе тайну, никогда не предназначавшуюся для человеческих ушей. Ты никогда не должен открывать её, вплоть до того времени, когда тебе будет больше нечего отдать: кошки — коварные создания, и вдоволь насладятся болью и страданиями того, кто предаст их доверие. Эта тайна — объект шестнадцатый из пятьсот тридцати восьми. Больше я ничего не могу рассказать.