«Грабитель из аллеи» в «Городе Ангелов»Страшные рассказы, мистические истории, страшилки

Одна из самых мрачных в истории Лос-Анджелеса серия убийств началась незадолго до полуночи 17 марта 1985 г. в небогатом районе Монтерей, когда 20-летняя Мария Хернандес (Maria Hernandez) возвратилась домой и, поставив автомобиль в гараж, вышла из него наружу. Из-за угла дома неожиданно выскочил мужчина с направленным на неё пистолетом. Он не пытался угрожать и ничего не требовал, точнее говоря он вообще не произнёс ни слова. Выстрелив в женщину в упор, с расстояния не более двух метров, он перешагнул через упавшую Марию и побежал внутрь дома. Оттуда через несколько секунд раздался второй выстрел. Мария Хернандес - как это не покажется удивительным!- не была убита выстрелом, более того, пуля её даже не поранила. Женщина упала единственно от страха, но быстро поняла, что находится в сознании и может двигаться. Мария стала подниматься с земли, но тут из дома выскочил нападавший. Вид встающей с земли жертвы, видимо, поразил его, возможно, он даже растерялся. Как бы там ни было, он не пустил в ход пистолет ещё раз, а принялся избивать Марию ногами. Женщина стала кричать и умолять не убивать её, скорее всего, именно эти крики и побудили преступника броситься бежать. Когда потрясённая всем случившимся Мария вошла в дом, то увидела в дверях кухни свою любовницу, 34-летнюю гавайку Дэйл Окадзаки, убитую выстрелом в лицо. Не прошло и пяти минут, как прибыли первые полицейские машины. Допрос Марии Хернандес и осмотр места преступления позволили полностью восстановить картину произошедшего и вычленить следующие важные для расследования моменты:- Преступление началось в 23. 50-23. 55 и продолжалось около минуты. К тому моменту, когда Мария подъехала к дому, преступник уже находился поблизости (т. е. он не преследовал женщину в дороге);- Преступник с самого начала воспользовался оружием, не сделав попытки добиться своих целей посредством словесной угрозы. Это указывало на крайнюю степень его ожесточения, не находившую рационального объяснения;- Марию Хернандес спала связка ключей, чудом оказавшаяся точно на пути полёта пули. Преступник воспользовался револьвером 22-го калибра, патрон которого имел пулю с относительно небольшой убойной силой. Именно благодаря этому ключи смогли сыграть роль спасительной преграды. Вместе с тем, сильно деформированная пуля оказалась непригодна для баллистической экспертизы. Гильзы на месте преступления не оказалось, т. к. она осталась в барабане револьвера;- Дэйл Окадзаки, вышедшая навстречу убийце из кухни, оказалась убита выстрелом в лицо. Смерть наступила мгновенно или почти мгновенно. Ранение было несквозным, пуля осталась в голове и это давало неплохие шансы на то, что пуля окажется в состоянии, допускающем идентификацию оружия по следам полей нарезов. Впоследствии такая экспертиза действительно была проведена;- Преступник ничего не похитил из дома. Он также ничего не похитил из гаража, остававшегося всё время открытым. Преступник не сделал попытки завладеть автомобилем, из которого вышла Мария Хернандес. Одна из самых мрачных в истории Лос-Анджелеса серия убийств началась незадолго до полуночи 17 марта 1985 г. в небогатом районе Монтерей, когда 20-летняя Мария Хернандес (Maria Hernandez) возвратилась домой и, поставив автомобиль в гараж, вышла из него наружу. Из-за угла дома неожиданно выскочил мужчина с направленным на неё пистолетом. Он не пытался угрожать и ничего не требовал, точнее говоря он вообще не произнёс ни слова. Выстрелив в женщину в упор, с расстояния не более двух метров, он перешагнул через упавшую Марию и побежал внутрь дома. Оттуда через несколько секунд раздался второй выстрел. Мария Хернандес - как это не покажется удивительным!- не была убита выстрелом, более того, пуля её даже не поранила. Женщина упала единственно от страха, но быстро поняла, что находится в сознании и может двигаться. Мария стала подниматься с земли, но тут из дома выскочил нападавший. Вид встающей с земли жертвы, видимо, поразил его, возможно, он даже растерялся. Как бы там ни было, он не пустил в ход пистолет ещё раз, а принялся избивать Марию ногами. Женщина стала кричать и умолять не убивать её, скорее всего, именно эти крики и побудили преступника броситься бежать. Когда потрясённая всем случившимся Мария вошла в дом, то увидела в дверях кухни свою любовницу, 34-летнюю гавайку Дэйл Окадзаки, убитую выстрелом в лицо. Не прошло и пяти минут, как прибыли первые полицейские машины. Допрос Марии Хернандес и осмотр места преступления позволили полностью восстановить картину произошедшего и вычленить следующие важные для расследования моменты:- Преступление началось в 23. 50-23. 55 и продолжалось около минуты. К тому моменту, когда Мария подъехала к дому, преступник уже находился поблизости (т. е. он не преследовал женщину в дороге);- Преступник с самого начала воспользовался оружием, не сделав попытки добиться своих целей посредством словесной угрозы. Это указывало на крайнюю степень его ожесточения, не находившую рационального объяснения;- Марию Хернандес спала связка ключей, чудом оказавшаяся точно на пути полёта пули. Преступник воспользовался револьвером 22-го калибра, патрон которого имел пулю с относительно небольшой убойной силой. Именно благодаря этому ключи смогли сыграть роль спасительной преграды. Вместе с тем, сильно деформированная пуля оказалась непригодна для баллистической экспертизы. Гильзы на месте преступления не оказалось, т. к. она осталась в барабане револьвера;- Дэйл Окадзаки, вышедшая навстречу убийце из кухни, оказалась убита выстрелом в лицо. Смерть наступила мгновенно или почти мгновенно. Ранение было несквозным, пуля осталась в голове и это давало неплохие шансы на то, что пуля окажется в состоянии, допускающем идентификацию оружия по следам полей нарезов. Впоследствии такая экспертиза действительно была проведена;- Преступник ничего не похитил из дома. Он также ничего не похитил из гаража, остававшегося всё время открытым. Преступник не сделал попытки завладеть автомобилем, из которого вышла Мария Хернандес. Это заставляло думать, что преступник вовсе не руководствовался соображениями поиска поживы. Вместе с тем, его просто-напросто могло сбить с толку появление второй женщины - Окадзаки - которую он вовсе не ожидал увидеть. Не зная, сколько ещё людей может находиться в доме, он поспешил скрыться с места преступления;- Во время избиения Марии Хернандес на лужайке перед домом, убийца потерял свою чёрную бейсболку с вышивкой «АС/DC»;- По утверждению Марии Хернандес, нападавший не был ей знаком. Однако, могло быть так, что нападавший заочно знал свои жертвы. Погибшая Дэйл Окадзаки и Мари Хернандес являлись лесбиянками, которые не считали нужным скрывать свои отношения. Полиция, принимая во внимание странность нападения, должна была учитывать возможность того, что преступление было вызвано именно нетрадиционностью сексуальных отношений потерпевших;- Нападавший ничего не требовал и ничего не искал на месте преступления;- Преступник казался выше среднего роста, был худощав, выглядел как испанец или мексиканец. Хернандес определила возраст нападавшего в 25 лет или около того. По её словам он имел тёмные волосы обычной длины, тёмные глаза, усов и бороды не носил, смотрел в глаза жертве. Женщина сказала, что с головы до ног нападавший был одет в чёрное. Как особую примету она отметила запах гнилых зубов изо рта нападавшего и его неровные, с заметными щербинами, зубы. Для американцев, всегда обращающих большое внимание на свою улыбку и не экономящих на стоматологии, эта примета означала, что преступник либо принадлежал к самому дну общества, либо вообще не являлся гражданином США. Последнее соображение могло оказаться весьма важным - в Калифорнии, как и в других южных штатах страны, находилось большое число иммигрантов из Мексики (в том числе и нелегальных). Пока криминалистическая бригада работала на месте преступления, поступило сообщение о новом нападении менее чем в километре от дома Марии Хернандес. Неизвестный стрелял в женщину, вышедшую из автомашины, припаркованной возле дома N 535 по улице Северная Альгамбра (N. Alhambra), после чего быстро скрылся. Женщина лежала возле автомашины, которая так и осталась стоять с открытой дверцей. Свидетелем нападения стал человек, проезжавший мимо и сообщивший об увиденном встреченному дорожному патрулю. По прибытии на место нового преступления выяснилось, что его жертвой стала 30-летняя китаянка Цай Ли Юа. Женщина скончалась до прибытия полиции, впоследствии из её тела были извлечены три пули 22-го калибра. Вместе с пулей из головы Дэйл Окадзаки они были направлены в криминалистическую лабораторию, сравнение следов нарезов показало идентичность таковых. Это означало, что пули, убившие Окадзаки и Цай Ли Юа, были выпущены из одного и того же пистолета. Т. о. в ночь с 17 на 18 марта 1985 г. в районе Монтерей неизвестным было совершено двойное убийство, лишь по счастливой случайности не ставшее тройным. Убийство трёх и более человек, совершённое в течение ограниченного времени, иногда называется «цепным» убийством. Главным его критерием является отсутствие у преступника момента психологической релаксации («остывания») в интервалах между убийствами, другими словами, все они совершаются как бы «на одном дыхании». «Цепные» убийства рассматриваются криминалистикой как разновидность серийных. Классическим образцом такого рода преступлений является нападение в 1966 г. Ричарда Спека на общежитие медицинского колледжа, жертвами которого в течение одной ночи стали восемь девушек. Лишь по счастливой случайности, независившей от воли преступника, его нападение в Монтерее не стало «цепным» убийством. Фактически случившееся означало, что полиция Лос-Анджелеса получила нового и притом очень дерзкого серийного убийцу, ярого ненавистника женщин. Кроме того, ненависть убийцы могла диктоваться и соображениями расовой нетерпимости, поскольку его жертвы не принадлежали к англосаксонскому этносу. Уже на следующий день детективы получили в своё распоряжение сначала словесный портрет разыскиваемого, а затем и рисунок, подготовленный полицейским художником. С этими материалами на руках они принялись обходить городские районы, традиционно заселённые испаноговорящей диаспорой. Однако, уже на третий день розысков преступник нанёс новый удар, в высшей степени неожиданный. Во втором часу дня он проник через заднюю дверь в один из жилых домов в Монтерее и похитил находившуюся там девочку шести лет. Он приказал ей залезть в чемодан на колёсиках, который спокойно вывез на окраину города в багажнике собственного автомобиля. Он изнасиловал девочку около городской свалки и оставил её там. Девочка сумела самостоятельно выйти на дорогу и добраться до полиции, которая уже её разыскивала. Особую дерзость этому преступлению придавало то обстоятельство, что похищение состоялось фактически под носом матери ребёнка, находившейся на переднем крыльце дома. На самом деле, преступник, скорее всего, готовил нападение на именно на мать, которую он мог видеть, проезжая мимо дома в автомашине, но тайно проникнув в дом, он соблазнился более лёгкой добычей - 6-летним ребёнком. В силу очевидных причин имя и фамилия девочки никогда не оглашались. На первый взгляд ничто не связывало это преступление с убийствами в ночь с 17 на 18 августа в Монтерее - уж больно разнился в обоих случаях почерк преступника, выбранные им жертвы, да и сексуальный характер нападения 20 марта казался вполне очевиден. Однако, девочка уверенно опознала насильника в предъявленном ей рисунке полицейского художника и упомянула об особой примете, мало кому на тот момент известной - запахе изо рта насильника и щелях между его зубами. В конце марта 1985 г. детективы Монтерея понятия не имели о том, что подобные преступления не так давно уже совершались в другом районе Лос-Анджелеса - Монтебелло. Пройдёт довольно много времени, прежде чем все эти посягательства станут рассматриваться как фрагменты одного и того же преступного «сериала». А через семь дней - 27 марта 1985 г. - полиция Лос-Анджелеса получила сообщение о новом кровавом злодеянии неизвестного убийцы. В этот день Питер Заззара приехал в дом своего отца Винсента по адресу Стронг-авеню, 10234 и обнаружил его убитым. Убита оказалась и Максин, жена Винсента. Прибывшей на место преступления криминалистической бригаде представилась картина необычного и довольно сложного по характеру протекания преступления. События в доме, согласно полицейской реконструкции, протекали следующим образом: преступник незамеченным проник в здание в тёмное время суток через заднее окно. В это время Винсент Заззара, 64-летний владелец пиццерии, дремал на диване с газетами, а его жена, 44-летняя Максин, адвокат по профессии, укладывалась спать. Без угроз и предупреждений убийца выстрелил в Винсента и убил его на месте; хозяин дома не успел даже подняться с дивана. Затем нападавший быстро прошёл в спальню и заставил Максин раздеться; сброшенная женщиной пижама осталась на полу перед кроватью. Грубо изнасиловав женщину, преступник трижды выстрелил в неё в упор, затем исхлестал её тело, лицо и горло ножом. Полицейский патолог насчитал на теле Максин не менее 15 разнонаправленных порезов, явившихся следствием беспорядочных и неприцельных ударов. Не удовлетворившись этим, убийца, используя нож, вынул глазные яблоки женщины и некоторое время метался с ними по дому. В конце-концов, он выбежал с ними на улицу и бросил глаза на газоне. Как определила аутопсия, убийство произошло поздним вечером 25 марта 1985 г. Преступник оставил на месте преступления большое количество смазанных отпечатков пальцев и ладоней. Несмотря на огромное желание криминалистов отыскать хоть один чёткий отпечаток, пригодный для идентификации убийцы, сделать это так и не удалось. Некоторые из 4-х выпущенных на месте преступления пуль оказались в достаточно хорошем состоянии для того, чтобы их использовать для баллистической экспертизы. Последняя с очевидностью продемонстрировала, что выстрелы в доме Заззара были произведены из того же самого револьвера 22-го калибра, который использовался при убийствах Окадзаки и Цай Ли Юа. Осмотр территории перед домом Заззара позволил обнаружить чёткий отпечаток обуви в мягком грунте свежевскопанного газона. След был оставлен человеком, обутым в мягкие теннисные туфли фирмы «avia» размера 11, 5 (по американской шкале). В подвергшемся нападению доме такой обуви не имелось, не носил подобных туфлей и Питер Заззара, первым приехавшим на место преступления. Криминалисты практически не сомневались в том, что этот след на газоне оставлен убийцей. Данное открытие могло помочь опознанию преступника, но для этого сначала требовалось получить подозреваемого. А с этим делом у полицейских не ладилось. Несмотря на активный розыск, в ходе которого тщательной проверке подверглись более полусотни мужчин, подходящих под имевшееся у детективов описание, убийцу идентифицировать не удалось. Более того, преступник, видимо, понял с чем связана активность полиции в испано-мексиканских районах, и решил затаиться. Он пропал практически на полтора месяца. Но 14 мая 1985 г. он вновь заявил о себе в уже узнаваемой манере, а именно - вторжением в дом с хозяевами, стрельбой и издевательствами. На этот раз жертвами неизвестного преступника стали Уильям и Лилли Дой, 66 и 56 лет соответственно, проживавшие в отдельно стоявшем доме в районе Монтерей. Благодаря счастливому стечению обстоятельств Лилли Дой осталась жива и полиция получила возможность в точности реконструировать картину нападения. Незадолго до полуночи преступник проник в дом с чёрного хода и в тёмном коридоре схватил Лилли. Он спросил, есть ли кто ещё в доме, и узнав, что здесь находится её муж, под угрозой пистолета, приказал женщине отвести его к нему. Уильям Дой, видимо, услышал подозрительный шум в коридоре, потому что когда Лилли вошла с преступником в спальню, он вынимал из прикроватной тумбочки 9-мм. автоматическую «беретту». Член Стрелковой Ассоциации, Уильям несмотря на свой возраст великолепно владел этим оружием; будь в его распоряжении ещё секунда-полторы времени и жизненный путь неизвестного подонка бесславно закончился бы на пороге комнаты. Но времени Уильяму не хватило: преступник выстрелил ему в голову, пуля попала в верхнюю губу, причинив ужасную рану. Дой упал на кровать, обливаясь кровью, а убийца, оставив Лилли, попытался выстрелить в него вторично, приставив пистолет к голове. Выстрела, однако, не последовало - револьвер дал осечку. Это, видимо, обескуражило преступника. Он поднял с пола выпавшую из рук Уильяма «беретту», обежал с нею вокруг кровати. Затем, сообразив, что на пистолете могут остаться отпечатки его пальцев, принялся вытирать его простынёй. Лилли Дой, видимо, могла воспользоваться растерянностью убийцы и попытаться бежать, но ужас увиденного парализовал её. Прошло некоторое время, прежде чем преступник вспомнил о её присутствии. Грубо схватив женщину, он выволок её из спальни и принялся избивать в соседней комнате. Сорвав с Лилли одежду, он начал насиловать женщину, однако, через какое-то время остановился, услыхав звук в комнате, где остался Уилльям Дой. Тот же, несмотря на полученное смертельное ранение, нашёл в себе силы приподняться и набрать номер «911» по телефону, стоявшему возле кровати. Магнитофонная запись диспетчера «Службы Спасения» зафиксировала его слабое бормотание: «»Help… please… help me…»». Дой не мог ответить на вопросы диспетчера, назвать себя и место, где он находится, но диспетчеру были хорошо слышны доносившиеся из трубки женские крики - это убийца насиловал Лилли Дой в соседней комнате. Диспетчер «Службы Спасения» поняла, что звонок сделан с места преступления. Хотя звонивший не сообщил адреса, на телефонной станции определили с какого номера осуществлён вызов (благодаря тому, что трубка оставалась снятой), и диспетчер тут же связалась с управлением полиции. Уильям же Дой, выронил из рук трубку и её удар об пол привлёк внимание убийцы. Вернувшись в спальню, он всё понял. Бросившись вон из дома, он даже не сделал попытки добить Лилли Дой. Полиция прибыла к дому менее чем через минуту с того момента, как преступник покинул место преступления. Возможно, полицейские смогли бы задержать его по горячим следам, но они совершенно неправильно оценили обстановку, решив, что Лилли Дой застрелила своего мужа в ходе семейной ссоры. Когда ситуация прояснилась минули чуть ли не десять минут, за это время убийцы и след простыл. Уильям Дой скончался от потери крови ещё до прибытия кареты «скорой помощи». Отвлекаясь несколько в сторону от основного повествования, можно сказать, что вопрос о возможности осмысленных и целенаправленных действий смертельно раненого человека относится к разряду весьма важных для судебной медицины. Описаны совершенно достоверные, но кажущиеся невероятными, случаи сохранения двигательной активности людей при получения ими безусловно смертельных ранений и травм. Например, человек, стреляющий в свой висок из пистолета (пуля проходит по касательной к лобной доли мозга), остаётся в сознании ещё более двух часов и даже не испытывает особой боли. Мужчина, смертельно раненый ударом ножа в левый желудочек сердца, оказывается способен пробежать более 400 м. , догнать нападавшего и задержать его после рукопашной схватки. Описан случай, когда африканец, раненый на охоте стрелою (наконечник достиг аорты), прожил более 13 часов, до последних минут сохраняя способость двигаться (за несколько минут до смерти он самостоятельно поднялся по лестнице на второй этаж). Огнестрельные ранения в голову, являющиеся безусловно смертельными, далеко не всегда приводят к мгновенной (или даже быстрой) смерти. Именно по этой причине в Советском Союзе расстрел по приговору суда осуществлялся выстрелом под основание черепа (в первый или второй позвонок) под углом 45 градусов вверх. Именно такая траектория движения пули, позволявшая ей войти в мозг снизу и одновременно разрушить позвоночник, гипоталамус и таламус, приводит к безусловно мгновенному обездвиживанию человека и прерыванию основных его жизненных процессов - дыхания и сердцебиения. Кстати, у такого способа казни имелось и ещё одно достоинство, чисто прикладного характера. При попадании пули в висок или лоб образуется фонтан крови величиной чуть ли не в метр, заливающий всё вокруг; при выстреле же под основание черепа снизу вверх весь поток крови направлен вниз, на одежду смертника. Конвоирам меньше мыть приходится!Вопрос о сохранении двигательной активности после причинения человеку смертельного ранения является для судебных медиков весьма важным вовсе не из абстрактного академического интереса, а в силу его большой практической важности. Известно, что многие самоубийцы склонны обставлять свою смерть таким образом, чтобы заставить окружающих думать, будто они были убиты. Например, если при отравлении они пользуются ядами с отложенным действием, то уничтожают их упаковку и моют посуду, из которой принимался яд; если для нанесения ранений использовался нож, то делается это таким образом, чтобы не оставить на его рукоятке отпечатков пальцев и придать обстановке на месте преступления видимость борьбы (кстати, наибольшее число ранений холодным оружием наносят отнюдь не жестокие маньяки, а самоубийцы. Описаны суициды с числом ран 240 и даже более!). В настоящее время судебная медицина выработала определённый набор критериев, позволяющих отличать такого рода суицидные инсценировки от настоящего убийства. Уильям Дой своей самоотверженностью фактически спас жизнь жене. Лилли дала полиции неплохое описание нападавшего, которое в целом хорошо согласовывалось с тем, что уже имелось в распоряжении правоохранительных органов. Кроме того, убийца оставил в доме Дои несколько удовлетворительных отпечатков обуви, соответствовавших отпечатку, обнаруженному на газоне перед домом Заззара. Схожесть манеры действия на месте преступления с продемонстрированной убийцей прежде, не оставляла никаких сомнений в том, что именно щербатый испанец нанёс визит в дом Дои. Репортёры криминальной хроники обратили внимание на ряд кровавых и немотивированно жестоких нападений в вечернее время. Во второй половине мая 1985 г. в лос-анджелесских газетах появились публикации, в которых содержались предположения о возможном появлении в городе серийного убийцы. Неизвестный преступник получил неофициальное прозвище «valley intruder» («Грабитель-из-аллеи»). Полиция активно разыскивала человека, подходившего под имевшиеся у неё описания. Была задействована агентура в криминальной среде лос-анджелесских латиноамериканцев, казалось, преступнику просто некуда деться от расставленных на него силков, однако, проходил день за днём, а долгожданного прорыва в расследовании так и не происходило. Через две недели с момента нападения на дом Дои - если точнее, 30 мая 1985 г. - «Грабитель-из-аллеи» вновь дал о себе знать. На этот раз его жертвами стали 42-летняя Кэрол Кайл и её 12-летний сын Марк, проживавшие в районе Бэрбанк в собственном доме. Преступник скрытно проник в дом и сумел незамеченным пройти в спальню спящей Кэрол. Женщину разбудил свет его фонарика, направленный прямо ей в лицо. Преступник, пригрозив пистолетом, сказал женщине, что не задумываясь убьёт её, если та закричит. Затем неизвестный заставил хозяйку дома подняться с кровати и отвёл её в смежную комнату; узнав, что кроме неё в доме ещё находится и сын, отправился на его розыски. Отыскав мальчика, преступник надел на него наручники, после чего изнасиловал на глазах матери. После этого он запер мальчика в шкафу и подступил к Кэрол Кайл. Сначала он потребовал выдать деньги и ценные вещи. Хозяйка сказала ему, где находится её кошелёк, но там практически не было наличности, поскольку она обычно расплачивалась кредитной картой, затем Кэрол отдала грабителю золотой браслет и алмазное ожерелье. Украшения удовлетворили алчность преступника. После этого грабитель принялся насиловать Кэрол Кайл и делал это долго и с откровенным удовольствием. Уже после того, как преступник закончил издеваться над женщиной, он отвёл ещё в душ и приказал вымыться. Там Кэрол сказала ему: «Вы, видимо, очень несчастливы, если делаете это со мной и таким образом». Фраза эта, как, впрочем, и безропотное подчинение жертвы, наверное, расположили преступника к Кэрол и тот благодушно ответил: «Я на знаю, почему сохраняю вам жизнь. Я убивал уже людей прежде, вы не поверите, но я это делал». Преступник действительно оставил в живых как Кэрол, так и её сына. Факт изнасилования мальчика полиция скрыла, рассчитывая использовать этот эпизод в дальнейшем для разоблачения мистификаторов и сумасшедших, если таковые станут выдавать себя за «Грабителя-из-аллеи». Описания преступника, сообщённые полиции потерпевшими, хорошо соответствовали уже имевшимся в её распоряжении данным. Никаких следов, способных помочь идентификации нападавшего - волос, отпечатков пальцев, обуви и пр. - на месте преступления найдено не было: грабитель действовал очень аккуратно и расчётливо. Он ушёл из дома лишь убедившись, что Кэрол смыла всю его сперму. Предусмотрительность, продемонстрированная им при нападении на Кэрол и Марка Кайл, заставила полицию в дальнейшем по-новому оценить все его действия. В руководстве лос-анджелесской полиции росло понимание того, что в городе действует чрезвычайно жестокий сексуальный преступник, чья опасность возрастает по мере того, как он набирается опыта. На основании 6-страничной служебной записки, обобщавшей всю информацию о «Грабителе-из-аллеи», накопленную к тому времени полицией, 5 июня 1985 г. было принято решение о создании оперативного штаба для розыска неизвестного убийцы. В организационно-техническом отношении штаб подчинялся непосредственно главе городской полиции, оперативно-розыскными мероприятиями штаба руководил сержант Салерно.

Этот человек осенью 1977 г. активно участвовал в розысках жестоких серийных убийц, известных как «Хиллсайдские душители». Тогда преступный дуэт по-настоящему потряс воображение жителей Лос-Анджелес, но судя по тому, как действовал «Грабитель-из-аллеи», этот убийца имел все шансы создать вокруг себя куда бОльшую панику. Одним из направлений деятельности штаба стала разработка «поискового психологического портрета» преступника. Официально ФБР США к розыску «Грабителя-из-аллеи» не привлекалось, поскольку убийства на территории Лос-Анджелеса не выходили за пределы юрисдикции штата Калифорния (ФБР же может привлекаться к расследованию дел, относящихся к ведению общефедерального Министерства юстиции, т. е. в тех случаях, когда преступления подпадают под юрисдикцию нескольких штатов). Тем не менее, к 1985 г. некоторые сотрудники полиции Лос-Анджелеса уже прослушали в Академии ФРБ в Квонтико семинары по использованию метода «построения поискового психологического портрета» при расследовании серийных преступлений с неочевидным мотивом. Так что полицейские и криминалисты в целом неплохо представляли сущность этой методики. Анализ действий «Грабителя-из-аллеи» на месте преступления позволил выделить следующие существенные черты его личности:- Убийца относится к категории организованных несоциальных. Он планирует свои действия, чётко представляя место, время и объект нападения. Это, конечно, не означало, что он с точностью до минуты рассчитывал в какой именно дом вломится, но преступник явно имел критерии отбора цели нападения и чётко их придерживался. Его интересовали благоустроенные отдельно стоящие дома, которые подвергались нападениям только в тёмное время суток, до полуночи или чуть после. Убийца пользовался оружием, которое приносил и уносил с собою. Степень его самоконтроля на месте преступления - средняя или выше средней. - Убийца принадлежит к европейской расе, возраст по описанию свидетелей - 25 или около того лет. Скорее всего, не иммигрант, поскольку в его речи не прослеживаются характерные для этой категории лиц обороты речи и акцент. - Телосложение преступника эктоморфное, худощавое, тонкокостное. Психически он неуравновешен, в повседневной жизни демонстрирует истероидные черты, подвержен вспышкам гнева, которые способны в значительной степени снизить степень самоконтроля. - Преступник является «совой», пик его психической и двигательной активности приходится на вечернее и ночное время. - Убийца не имеет постоянной работы, довольствуется случайными заработками. Вполне возможно, что он находится на иждивении родственников, либо получает социальное пособие по инвалидности, скорее всего, психического профиля. На основании этого вывода требовалась масштабная проверка лиц, проживающих в южной части Калифорнии и получающих социальные пособия. - Преступник скорее всего имел прежде столкновения с законом, представляет методы работы полиции. На это указывает его поведение на месте преступления, умение не оставлять отпечатки пальцев (за этим, видимо, преступник следит особо). Также косвенным указанием на криминальную опытность преступника служит то обстоятельство, что он не забрал с собою дорогой 9-мм. пистолет Уильяма Дои (похищенное оружие позволило бы полиции выйти на убийцу через скупщиков краденого, многие из которых традиционно являлись полицейскими информаторами). - «Грабитель-из-аллеи» неуверен в собственных силах, испытывает глубокие сомнения в своей мужественности и способности производить на людей желаемое впечатление. То, что он не задумываясь стреляет в мужчин указывает на то, что он сомневается в своей способности запугать мужчину даже имея пистолет в руках. Понимая, что мужчины вряд ли станут исполнять его требования даже под дулом пистолета, он предпочитает сразу убить их, даже не вступив в переговоры и не попытавшись добиться исполнения своих требований словесной угрозой. - Убийца имеет серьёзные проблемы в сексуальных отношениях с женским полом. То, что он насиловал женщин разных возрастов (и 56 лет, и девочку 6 лет), а также 12-летнего мальчика, свидетельствовало о размытых границах его «диапазона сексуальной приемлемости», что в свою очередь указывало на инфантильность преступника. Он плохо понимал женщин, был неспособен устанавливать и поддерживать длительные доверительные отношения с постоянным партнёром, поэтому, скорее всего, такового партнёра убийца не имел. Если он всё же и существовал, то отношения их явно не были нормальны, а скреплялись какой-то сильной взаимной девиацией. Преступник не был женат и если в его жизни всё же присутствовала женщина, то это была либо его мать, либо кто-то, похожий на мать (старшая сестра, тётка). - Преступник имеет выраженный садистский комплекс, умышленно причиняя жертвам чрезмерные и ненужные для достижения его целей страдания. Поскольку садисты часто соглашаются играть в сексе противоположную роль (т. е. страдающей стороны), то возможно, что в своих обыденных сексуальных отношениях (если таковые существуют) преступник выступает как мазохист. - Убийца прибывает к месту преступления и покидает его на автомашине. Видимо, проезжая вдоль квартала, он выбирает дом, соответствующий его критериям, после чего паркует машину неподалёку и, двигаясь пешком, подходит к дому со стороны чёрного хода. Покидает он место преступления через парадный вход, кратчайшим путём к машине. Преступник, скорее всего, перемещается на старой, низкобюджетной автомашине, находящейся в плохом состоянии и грязной. Полиции при работе со свидетелями и соседями надлежит обратить особое внимание на то, не замечал ли кто-то из них неподалёку от места преступления незнакомую автомашину и не запомнил ли её особые приметы или номера. - В случае задержания убийцы, допрос должен проводиться в энергичной, подавляющей его личность манере, желательно утром, когда психическое и физическое состояние преступника будут находиться на спаде. Хотя прежде он, видимо, имел столкновения с законом, задерживался полицией и имеет представление о методах её действий, всё же испытанный им стресс от задержания и индивидуальные черты личности преступника позволяют рассчитывать на успешное подавление его воли к сопротивлению и признание вины. В дальнейшем станет ясно, сколь точно полицейские «профилёры» описали разыскиваемого убийцу. В июне 1985 г. калифорнийская пресса и телевидение открыто заговорили о появлении в Лос-Анджелесе опасного серийного преступника. В памяти горожан ещё свежи были события восьмилетней давности, когда «Хиллсайдские Душители» заставили трепетать весь город. Поэтому информация криминальных репортёров не осталась незамеченной и вызвала большой интерес жителей Калифорнии. Кстати сказать, именно в июне 1985 г. «Грабитель-из-аллеи» получил ещё одно прозвище, впоследствии прочно закрепившееся за ним - «Ночной Бродяга» («Night Stalker»). Именно так назывался один из репортажей в газете «Los Angeles Times», посвящённый неизвестному убийце. По странной иронии судьбы точно также называлась любимая песня убийцы из репертуара австралийской рок-группы «AC/DC». Журналисты, сами того не ведая, чрезвычайно польстили самолюбию преступника, назвав его так. Между тем, убийца, точно испугавшись активности полиции, вновь надолго исчез. Уже вторично взятая им пауза превысила две недели. Появилось предположение, что преступник арестован по какому-то незначительному поводу и члены оперативного штаба по розыску «Грабителя-из-аллеи» даже взялись проверять задержанных полицией Лос-Анджелеса после 30 мая. Однако, в конце июня преступник напомнил о себе. 28 июня было обнаружено тело Пэтти Элайн Хиггинс, 27-летней учительницы, проживавшей в отдельном доме в районе небогатой индивидуальной застройки Аркадия. Женщина подверглась изнасилованию, после чего ей было нанесено несколько ударов ножом. Смерть наступила от глубокого разреза горла. Убийца проник в дом через открытое окно на тыльной стороне дома. Нашлись свидетели, которые в ночь с 27 на 28 июня видели высокого худощавого брюнета, одетого во всё чёрное, возле грязной тёмно-коричневой автомашины неподалёку от дома Хиггинс. Мужчина этот не проживал в ближайших окрестностях и никто прежде не видел его машину на этом месте. Друг и мать Пэтти Хиггинс при осмотре её вещей отметили факт исчезновения ряда драгоценностей - колец с бриллиантами и золотой цепочки. Полиция испытывала некоторые сомнения относительно того, следует ли считать убийство Хиггинс связанным с действиями «Грабителя-из-аллеи», но последующие события подсказали правильный ответ. Совсем скоро - 2 июля 1985 г. - стало известно о новом преступлении, во многом повторявшем основные элементы, отмеченные в убийстве Пэтти Хиггинс. На этот раз жертвой убийцы сделалась 75-летняя Мэри Луиза Кэннон. Она также проживала в Аркадии и расстояние от её дома до дома Хиггинс не превышало 400 м. Женщина оказалась убита одним ударом ножа в шею. Преступник проник в дом через окно со стороны заднего двора. Летом ночи в Калифорнии стояли жаркие и душные, а дома, в которых проживали Хиггинс и Кэннон не имели кондиционеров. Привычка хозяев оставлять приоткрытые окна на ночь сыграла с ними злую шутку: преступник, пользуясь этим обстоятельством, беспрепятственно проникал внутрь. Полиция практически не сомневалась в том, что Хиггинс и Кэннон стали жертвами одного и того же убийцы. Буквально через день - 4 июля 1985 г. - последовало новое прямо-таки удивительное по своей наглости и безрассудству нападение. Преступник днём проник в дом N 1401 по Арно-драйв в районе Сиерра-Мэйд и напал там на 16-летнюю Уитни Беннет. Он принялся избивать девушку, повалил её на кровать и потребовал раздеться, но Беннет не подчинилась и принялась кричать. В ходе завязавшейся борьбы девушке удалось прорваться к окну и позвать прохожих. Люди помчались в расположенный неподалёку бар и вызвали по телефону полицию. Преступник же, убедившись, что ему уже не удастся реализовать свой план, бросился наутёк. Свидетели смогли рассмотреть как самого преступника, так и его автомашину: вне всяких сомнений, на Уитни Беннет напал «Грабитель-из-аллеи», с места преступления он скрылся на старом грязном «понтиаке-гран-при» коричневого цвета. Уитни Беннет осталась жива и смогла дать описание нападавшего. Полиция располагала уже несколькими свидетелями, видевшими преступника вблизи и даже разговаривавшими с ним, однако, розыск по-прежнему плутал впотьмах. В конце июня-начале июля сотни мексиканцев, пуэрто-риканцев и испанцев, имевших криминальное прошлое и подходивших под описание «Ночного Бродяги», задерживались полицией Лос-Анджелеса для опознания. И каждый раз результат такового оказывался отрицательным. Силы, брошенные на розыск маньяка, постоянно увеличивались: сначала оперативный штаб руководил 50-ю агентами в штатском, затем их число увеличили в полтора раза, а потом - в два. Вся агентура полиции в Лос-Анджелесе была задействована в интересах розыска «Грабителя-из-аллеи». Полиция обратилась к другим правоохранительным органам - Агентству по контролю за оборотом наркотиков и ФБР - с просьбой использовать свою агентурную базу для получения любых сведений о личности неизвестного убийцы. Результат, однако, оставался неудовлетворителен. Убийца, если только он действительно проживал в Лос-Анджелесе, как будто не имел никаких контактов в преступной среде. Либо имел, но тщательно скрывал свои «похождения» от дружков. Либо - что представлялось даже более вероятным - вообще не проживал в городе и появлялся в Лос-Анджелесе наездами, лишь на время совершения преступлений. Специалисты понимали, что преступник, испытав фиаско при нападении на Уитни Беннет, пребывает в состоянии крайнего гнева. В самое ближайшее время он должен был нанести жестокий удар для того, чтобы компенсировать пережитый им стресс. Прогнозы эти оказались справедливы. Уже поздним вечером 7 июля 1985 г. «Грабитель-из-аллеи», проникнув в своей манере через заднюю дверь дома, совершил нападение и зверски убил 70-летнюю Джойс Лусиллу Нелсон, проживавшую в районе Монтерей. Жертва подверглась жесточайшему избиению, в ходе которого преступник использовал в качестве орудия бутылку и найденный в доме молоток. Убийца не насиловал жертву, но обворовав её, похитив как наличные деньги, так и украшения, не имевшие, впрочем, сколь-нибудь большой ценности. Не удовлетворившись, видимо, содеянным, преступник покинул дом Нелсон и через три квартала влез в жилище другой пожилой женщины - 63-летней Софи Дикман. Последняя отдала преступнику все сбережения, попросила не убивать её. Покорность жертвы, видимо, понравилась нападавшему; он изнасиловал её, но не убил. Дикман дала описание преступника, из которого следовало, что в её дом проник именно «Грабитель-из-аллеи». Женщина отметила явную неадекватность нападавшего: тот плохо владел телом, по несколько раз повторял одно и то же, мгновениями точно переживал разрыв с реальностью. От него не пахло спиртным, на основании чего Дикман предположила, что преступник - наркоман. Дома Нелсон и Дикман не были оснащены кондиционерами, как, впрочем, и дома всех последних жертв «Ночного Бродяги». Через газеты полиция обратила внимание жителей на то, что отсутствие кондиционера делает дом более уязвимым и привлекает к нему внимание преступника. Полиция рекомендовала горожанам ни в коем случае не оставлять в вечернее и ночное время открытыми окна. Полицейский совет, как всегда дельный, но несвоевременный, лишь подстегнул панику, и без того назревавшую в Лос-Анджелесе. Со второй декады июля практически все газеты, радиостанции и телеканалы Лос-Анджелеса начинают размещать ежедневные репортажи, посвящённые «Грабителю-из-аллеи» и его преступлениям. Владельцы домов принимают лихорадочные усилия по защите своих жилищ: укрепляются двери, устанавливаются системы сигнализации, освещение придомовой территории и пр. В эти дни продажа оружия в Лос-Анджелесе увеличилась почти втрое - люди принялись лихорадочно вооружаться. Вооружённые жители районов Аркадия и Монтерей приступили в вечернему и ночному патрулированию улиц. Какое-то время казалось, что мобилизованная общественность сможет создать трудности преступнику в его дальнейшей деятельности. За десять дней конца июня-начала июля он, по мнению полиции, совершил 5 нападений (реально больше, но об этом станет известно позже), но после 7 июля пропал. Две недели длилась взятая «Ночным Бродягой» пауза, третья по счёту за время его «сериала»; снова возникла надежда, что уж теперь-то - когда жители оповещены и вооружены - он уберётся из города. Расчёт на это, как и прежде, не оправдался. В ночь на 21 июля 1985 г. «Грабитель-из-аллеи» нанёс удар там, где его менее всего ждали. В благополучном районе Глендейл, где проживали представители среднего и выше среднего класса, он вломился в дом Макса и Лилы Нейдинг, жестоко убив обоих хозяев. Это была зажиточная семья: Макс Нейдинг владел тремя бензозаправочными станциями, имел доли в нескольких торговых предприятиях, управлял значительным пакетом акций. Дом Нейдингов имел кондиционер и совсем не походил на то малобюджетное жильё, в котором проживали предыдущие жертвы убийцы. Это обстоятельство, однако, не спасло хозяев. Преступник, видимо, сумел беззвучно войти через дверь в кухне, обнаруженную незапертой. Случилось это уже ночью, когда хозяева дома находились в кровати. Макс Нейдинг, видимо, был застрелен во сне в самом начале нападения; во всяком случае, следы на месте преступления свидетельствовали о том, что он даже не попытался подняться навстречу убийце. А вот над Лилу преступник поиздевался: видимо, добиваясь от неё сведений о хранимых в доме ценностях, он подверг её жесткому избиению; лицо и шею женщины покрывали гематомы, нос хозяйки дома оказался сломан, выбиты два зуба. Преступник судя по всему, сел на грудь Лилу, когда та лежала в кровати, тем самым обездвижив её: именно в таком положении проходил допрос жертвы. Следы на шее свидетельствовали о душении Лилу, однако, не асфиксия явилась причиной её смерти, а многочисленные ножевые ранения, нанесённые в лицо, шею и плечи хаотично и, видимо, в состоянии крайней ярости. Судя по всему, преступник не добился от Лилу желаемого и в гневе убил её. Возможно, женщина кричала и отказывалась замолчать - это тоже могло побудить убийцу побыстрее расправиться с хозяйкой дома. Во всяком случае, Лилу Нейдинг не была изнасилована, а из дома, несмотря на произведённый разгром, ничего ценного не пропало. Это означало, что «Грабитель-из-аллеи» не достиг тех целей, какие ставил перед собой и остался неудовлетворён. А значит, в ближайшее время он мог повторить нападение. На самом же деле, преступник решился на новое нападение куда скорее. Полиция утром 21 июля ещё работала в доме Нейдингов, как поступило сообщение, гласившее, что минувшей ночью «Грабитель-из-аллеи» совершил ещё одно вторжение. Покинув Глендейл и проехав чуть более 8 км. , он под утро вломился в жилище иммигранта из Индии Ховананга, проживавшего в районе Сан-Валлей вместе с женой и сыном. Хозяин дома был убит в собственной кровати, подобно тому, как несколькими часами ранее был застрелен Макс Нейдинг. Жена погибшего - Сомкинд Ховананг - подверглась продолжительному избиению, преступник допытывался у неё, где хранятся семейные сбережения. Сомкинд не желала рассказывать об этом нападавшему, но её сопротивление было сломлено после того, как «Грабитель-из-аллеи» отыскал спрятавшегося в шкафу 8-летнего сынишку хозяев дома и принялся избивать его. Сомкинд отдала «Грабителю-из-аллеи» наличные деньги, имевшиеся в доме (более 30 тыс. $), а также украшения, как свои, так и убитого мужа - кольца, запонки, булавку для галстука и пр. Улов оказался на редкость богат, никогда ещё преступник в ходе своих нападений не обогащался столь значительно. Забрав ценности, грабитель принялся насиловать Сомкинд на глазах её сына. Он никуда не спешил и покинул место преступления лишь перед самой зарёй. Сомкин Ховананг и её сына он оставил в живых, как бы поблагодарив за то, что они позволили себя ограбить (приходит на ум древнеримское юридическое изречение, как раз подходящее к случаю: «beneficium latronis non occidere» - «благодеяние разбойника - не убить»). Покидая дом Ховананг, он потребовал, чтобы мать и сын поклялись Сатаной в том, что не станут вызывать полицию немедленно по его убытию. Впоследствии пули, извлечённые из тел Макса Нейдинга и Чейнаронга Ховананга, были идентифицированы как принадлежащие тому самому револьверу 22-го калибра, который и прежде «Грабитель-из-аллеи» использовал в своих нападениях. Никаких сомнений в том, что именно он совершил кровавые злодеяния в ночь в 20 на 21 июля 1985 г. не оставалось. Между тем, рассказ Сомкинд Ховананг о том, что преступник потребовал клятвы «именем Сатаны», подтолкнул следствие в неожиданном направлении. Возникло предположение, что «Грабитель-из-аллеи» является последователем какого-то изуверского культа и его нападения продиктованы иными соображениями, нежели брутальная похоть или жажда наживы. Не так давно - в конце мая 1985 г. - в Лос-Анджелесе произошло преступление, имевшее черты ритуального. 28 мая на сестёр Мэйбл Бэлл, 84-х лет, и Флоренс Ланг, 81-го года, проживавших в районе Монровия, в доме N 433 по Норт-Альта-Виста, напал неизвестный мужчина. Он зверски избил обеих пожилых женщин, ограбил дом, забрав разного рода безделушки, и скрылся неопознанным. Сёстры, получившие тяжёлые черепно-мозговые травмы и находившиеся в беспомощном состоянии, по чистой случайности были обнаружены 2 июня соседями, которые встревожились из-за того, что женщины уже несколько дней не включали поливщик газона. Флоренс Ланг от полученных побоев скончалась 15 июня, а Мэйбл Бэлл выжила, но удовлетворительного описания нападавшего дать так и не смогла. Преступник требовал от Мэйбл Бэлл орального секса, но женщина отказалась удовлетворить нападавшего, тогда он жестоко избил её молотком, бросил в кровать и сорвал одежду. На бедре Мэйбл губной помадой он нарисовал сатанинскую пентаграмму - пятиконечную звезду вершиной вниз - и ещё одну такую же пентаграмму изобразил на стене спальни, где происходило это нападение. В начале июня никто не связал это нападение с «Ночным Бродягой», уж больно непохожим выглядело случившееся на то, что обычно делал на месте преступления этот злоумышленник, однако через полтора месяца сделанное прежде заключение пришлось пересмотреть. После того, как стало известно, что «Грабитель-из-аллеи» использовал молоток при нападении на Джойс Лусиллу Нелсон, а также потребовал клятвы «именем Сатаны» от Сомкин Ховананг, нападение на Мэйбл Бэлл и Флоренс Ланг также стали считаться совершёнными «Ночным Бродягой». Появление в деле следов, свидетельствовавших о возможном исповедании преступником сатанинского культа, могло определённым образом повлиять на дальнейших ход розысков. Если убийца в самом деле являлся чертопоклонником, то это могло указывать на:- психическое заболевание преступника, принявшее форму острого религиозного психоза (в этом случае преступник скорее всего действовал в одиночку);- членство убийцы в секте или группе, исповедующей сатанизм. В этом случае картина происходившего в Лос-Анджелесе могла быть совсем иной, нежели до того момента считало следствие: убийства могли совершать несколько сектантов, имевших между собою определённое внешнее сходство и воспринимавшихся полицией как одно лицо. При этом один из преступников использовал револьвер 22-го калибра, другой не имел огнестрельного оружия и орудовал ножом и молотком. Иную оценку в свете выдвинутой версии получали и те перерывы, которые «Грабитель-из-аллеи» допускал в ходе своего «сериала». Возможно, его активность определялась лунными фазами: когда Луна находилась в благоприятной, с точки зрения культа, фазе, преступник демонстрировал лихорадочную активность, когда же фаза менялась, он затихал на 2-3 недели, дожидаясь возвращения Луны в нужное положение. Астрологическую привязку никак нельзя было исключать из внимания, поскольку во многих тоталитарных и «чертоискательских» сектах астрологии уделяется большое внимание. Кроме того, отмечено, что активность многих сумасшедших находится в зависимости от фаз Луны (пик такой активности приходится на полнолуние). Сержант Фрэнк Салерно самым серьёзным образом отнёсся к «сатанинской» версии. Отработка её велась по нескольким направлениям: полиция проверяла информацию о тоталитарных сектах и группах, поступавшую по оперативным каналам, а также «отрабатывала» душевнобольных, состоявших на психиатрическом учёте как демонстрирующие (или демонстрировавшие в прошлом) религиозные бреды. Последняя категория лиц уже попадал в зону интересов следствия, поскольку на них прямо указывал «поисковый психологический потрет», но если раньше проверка таких лиц велась в плановом, так сказать, порядке, то в конце июля 1985 г. работа эта приобрела авральный характер. Поисками «Ночного Бродяги» к этому времени занимались уже более 200 детективов, работавшие без выходных. Огромные полицейские ресурсы, задействованные в розыске, превосходили силы, брошенные в свое время на поиск «Бостонского Душителя» и «Хиллсайдских Душителей». Поскольку управление полиции Лос-Анджелеса не могло выделить для работы по одному делу столько оперативников, руководство штата приняло решение направить в «Город Ангелов» детективов из других округов Калифорнии. Между тем, в активности «Ночного Бродяги» наступило новое затишье. В течение двух недель - вплоть до 5 августа 1985 г. - о нём ничего не было слышно. Но в тот день он совершил новое нападение. Вечером 5 августа он подстерёг супругов Петерсон, когда те переносили сделанные в супермаркете покупки из багажника автомашины в дом. Преступник ворвался через раскрытую дверь внутрь дома, уже держа наперевес пистолет. Без всяких предупреждений и угроз он выстрелил в Кристорфера Петерсона, но не убил его и крепкий мужчина, в прошлом много занимавшийся боксом и американским футболом, набросился на грабителя. На помощь мужу пришла жена - Вирджиния - в неё «Грабитель-из-аллеи» также выстрелил, однако, раненые супруги не только побили нападавшего, но и обратили его в бегство. Несмотря на ранения Кристофер и Вирджиния осталилсь живы и дали полиции прекрасное описание внешности нападавшего. Пули 22-го калибра, найденные на месте преступления, убедили детективов, что в данном случае действовал именно «Грабитель-из-аллеи». Менее чем через три дня - в ночь на 8 августа 1985 г. - последовала кровавая расправа над семьёй Эбоут, проживавшей в благополучном районе Глендейл. Видимо, обескураженный тем сопротивлением, которое он встретил в доме Петерсонов, «Грабитель-из-аллеи» вернулся к хорошо отработанной тактике ночного проникновения в жилище. 35-летнего Элиаса Эбоута грабитель застрелил в кровати, а его жена подверглась продолжительным издевательствам и изнасилованию. Чтобы добиться от женщины признания в том, где спрятаны ценности, преступник связал и несколько раз ударил её 3-летнего сынишку. Особый драматизм происходившему добавило то, что Эбоуты, в отличие от иммигрантов Хованангов, не имели обыкновения держать на руках значительные денежные суммы и везде расплачивались кредитными картами. Поэтому при всём своём желании и безмерной жестокости убийца не смог бы отыскать в их доме столь значительные денежные суммы, какие оказались у Хованангов. «Грабитель-из-аллеи» в конце-концов, видимо, понял, что у Эбоут просто нет никаких спрятанных денег; ему пришлось довольствоваться семейными драгоценностями. Преступник потребовал от изнасилованной женщины клятвы «верности в Сатане» и, услыхав таковую, согласился сохранить ей жизнь. Городская администрация и правительство штата были чрезвычайно встревожены событиями начала августа и потребовали от руководства полиции отчёта о проделанной работе. В свою очередь оперативный штаб был вынужден признать, что не располагает информацией, способной вывести следствие на «Ночного Бродягу». Не существовало никаких догадок о том, кто этот человек, не имелось ни единого отпечатка его пальцев, все лица, подозреваемые по этому делу, успешно доказывали своё alibi. Некоторых из них, кстати, полиция проверяла по несколько раз, убеждаясь в их полной непричастности к упомянутым преступлениям. При подобном положении дел никто не смог бы взять на себя ответственность и назвать срок, когда «Грабитель-из-аллеи» будет всё же разоблачён. Ввиду того, что полиция после пятимесячных розысков убийцы фактически расписалась в собственном бессилии, городские власти решились на крайнюю меру, а именно - обратиться к горожанам с просьбой о содействии розыску. Со второй декады августа по всем телеканалам, транслировавшимся в черте города, во всех газетах, на всех радиостанциях появились сообщения, призывавшие горожан сообщать полиции обо всех подозрительных лицах, подпадавших под известное описание «Ночного Бродяги». Плакаты с фотороботами и словесным портретом разыскиваемого убийцы появились во всех местах массового скопления людей - на автобусных остановках, в супермаркетах, стадионах, даже на столбах уличного освещения. Казалось невероятным, чтобы пресупнику удалось пройти сквозь мелкое сито обывательского внимания. Тем не менее, 17 августа последовало новое нападение «Грабителя-из-аллеи». Его жертвами стали Питер и Барбара Пэн, проживавшие в собственном доме в окрестностях озера Мирсед, вне городской черты Лос-Анджелеса. Впервые с момента своего появления в марте 1985 г. преступник совершил нападение за пределами города. Супруги были застрелены из пистолета 22-го калибра, каждый одной пулей. Баллистическая экспертиза показала, что пули были выпущены из того же самого пистолета, каким и прежде уже орудовал «Грабитель-из-аллеи». Барбара Пэн не была изнасилована; обстановка на месте преступления указывала на то, что супруги погибли в самом начале нападения, целью которого, очевидно, явился грабёж. Неподалёку от места преступления соседи видели коричневый «понтиак-гран-при»; похожая машина фигурировала уже при нападениях «Грабителя-из-аллеи» в Аркадии, из чего детективы сделали вывод, что убийца продолжает всё ещё пользоваться своим старым автомобилем. Тот факт, что для очередного преступления убийца выбрал дом в малонаселённой местности и за пределами города, указывал на то, что в Лос-Анджелесе он почувствовал себя неуютно. Видимо, обращение полиции к горожанам возымело действие: в условиях возросшей бдительности населения «Грабителю-из-аллеи» стало некомфортно, возможно даже, он пытался совершить нападения в городе, но попытки его провалились в самом начале, когда ему не удалось незамеченным проникнуть в дом. Конечно, судить об этом м. б. лишь предположительно, но дальнейший ход событий подтвердил справедливость такого рода догадок. Ровно через неделю - 24 августа 1985 г. - «Грабитель-из-аллеи» вновь дал о себе знать. В небольшом городке Вьеджио, в 90 км. южнее Лос-Анджелеса, в дневное время он ворвался в дом четы Карнс. Он трижды выстрелил в упор в 29-летнего Уильяма Карнса и, как казалось, убил его. Впоследствии, правда, выяснилось, что Уильям выжил, хотя и остался инвалидом. Решив, что с мужчиной покончено, преступник принялся издеваться над Инес Карнс. Избив и изнасиловав женщину, «Грабитель-из-аллеи» забрал ценные вещи, которые ему отдала Инес и милостиво сохранил ей жизнь. Прибывшим полицейским женщина рассказала, что преступник пребывал в прекрасном расположении духа и откровенно веселился по поводу того. что все о нём знают, но никто не может его найти.

По иронии судьбы, именно во время этого нападения удача изменила убийце. Инес Карнс видела, что уходивший прочь от дома преступник уселся в старую «тойоту». Женщина не только точно назвала цвет машины - «оранж» - но и сообщила о приметной особенности транспортного средства - поцарапаном крыле и криво закреплённом бампере. Номера машины Инес не рассмотрела, но благодаря полученному описанию, полицейские довольно быстро отыскали человека, сумевшего назвать две цифры номерного знака «тойоты». Оперативная проверка возможных комбинаций позволила быстро установить полный номер. Не прошло и часа с того момента, как «Грабитель-из-аллеи» покинул место своего последнего преступления, как оперативный штаб уже точно знал на какой именно автомашине передвигается по Калифорнии убийца. Хотя машина оказалась угнана и никак прямо не выводила на преступника, всё же стало ясно, что в деле наметился долгожданный прорыв. Дорожная полиция получила соответствующую ориентировку и тут выяснилось, что «Грабитель-из-аллеи» был остановлен патрулём уже после совершения нападения на чету Карнсов. Убийца был оштрафован и продолжил своё движение в сторону Лос-Анджелеса. Стало ясно, что именно там надлежит искать старую «тойоту» цвета «оранж». Все силы полиции Лос-Анджелеса были брошены на розыск автомобиля. Удача от полицейских не отвернулась и уже 26 августа «тойоту» удалось отыскать на одной из автостоянок на окраине города. Криминалисты со всею возможной тщательностью подвергли машину осмотру; прежде всего их интересовали отпечатки пальцев. Таковых оказалось очень много, порядка трёх сотен, поскольку автомобиль был стар и явно поменял на своём веку не одного владельца. Поскольку не было возможности быстро отыскать их всех, детективы прежде всего проверяли получаемые отпечатки по базе криминалистического учёта. Поскольку считалось, что «Ночной Бродяга» - уголовник, то именно лица этой категории интересовали полицейских в первую очередь. Уже вечером 26 августа среди снятых отпечатков пальцев был обнаружен отпечаток некоего Ричарда Рамиреса, судимого прежде на территории Лос-Анджелеса. Первый раз он угодил за решётку на 5 месяцев в 1983 г. за кражу автомобиля. В апреле 1984 г. он попался на том же самом - был задержан полицией при попытке сесть за руль вскрытой автомашины. Поскольку угона на этот раз не состоялось, его приговорили к штрафу и месячному заключению. Всего же во второй раз он просдел за решёткой 36 дней. Одного взгляда на фотографию этого человека из его учётного дела оказалось достаточно, чтобы понять - он идеально подходит под описание «Грабителя-из-аллеи». Руководители городской полиции после небольшого совещания решили действовать с максимальной оперативностью и информировать общественность о только что полученной информации. Уже 27 августа 1985 г. на всех улицах Лос-Анджелеса, в местах массового скопления народа появились листовки, сообщавшие о розыске Ричарда Рамиреса, соответствующие сообщения транслировались по телевидению и радио, в газетах были размещены заметки с обвинениями в его адрес. После этого задержание подозреваемого стало просто вопросом времени. В ожидании сообщения об этом минули три дня. Полиция сбилась с ног, пытаясь отыскать Рамиреса, опрашивая всех, кто мог иметь хоть какое-то отношение к нему, однако подозреваемый словно сквозь землю провалился. Появился он там и тогда, где и когда его менее всего ждали. В половине девятого утра 31 августа 1985 г. Ричард Рамирес зашёл в винный магазин албанца Тито на Тоу-авеню и попросил бутылку «кока-колы» и пару пончиков. Продавец прекрасно знал Рамиреса, поскольку тот часто сюда заглядывал, но опасаясь спугнуть преступника раньше времени, с невозмутимым видом принялся выполнять заказ. Он рассчитывал вызвать полицию после того, как Рамирес покинет магазин, однако, свой план продавцу реализовать не удалось: одна из посетительниц узнала разыскиваемого и закричала во всё горло: «Это Рамирес! Это «Ночной Бродяга»! Держите его!»Женщина в эту минуту здорово рисковала - окажись у преступника с собою револьвер, тут бы она и легла в сырую могилу. Однако, на её счастье у Рамиреса оружия с собою не оказалось и безжалостный убийца зайцем бросился наутёк. Кто-то из посетителей магазина помчался за ним следом - надо сказать, что они тоже здорово рисковали, хотя в ту минуту и не отдавали себе в этом отчёта. Продавец же принялся названивать по телефону «911». Мифология раскрасила всё, произошедшее в дальнейшем, в преувеличенно-трагические тона. Мол-де, «великий и ужасный» и «Грабитель-из-аллеи» бежал по улицам Лос-Анджелеса чуть ли не 4 км. , бросаясь под машины и пытаясь выбросить из кабины их водителей; трижды ему это почти удавалось, что настигавшая убийцу толпа преследователей спасала перепуганных насмерть автовладельцев… На самом деле всё получилось куда прозаичнее и закончилось до того, как убийца пробежал стайерскую дистанцию. Отбежав от магазина Тито на несколько сотен метров, он действительно попытался открыть на ходу дверь одной из притормозивших машин, но получив добрый пинок водителя, упал на асфальт. Его быстро нагнала группа преследователей - пятеро мужчин, один из которых держал в руках обрезок газовой трубы… К тому моменту, когда к месту расправы подкатил первый полицейский патруль - а случилось это через три минуты после поступления вызова - Ричард Рамирес уже был изрядно бит ногами и этой самой трубой. Не будь лос-анджелесская полиция столь расторопна - и пополнил бы «Убийца-из-аллеи» мартиролог жертв судов Линча…Окровавленный Рамирес бросился к подъехавшим полицейским с криком: «Слава Богу, вы приехали! Спасите, иначе меня убъют…» Автору очерка Рамирес в письме признался, что никогда бы не подумал, что так обрадуется появлению полиции. Символично, что поклонник Сатаны, загляну в глаза собственной смерти, вспомнил о Боге. Ричард Рамирес был доставлен в отделение полиции в районе Холленбек, где его заперли в одиночной камере. К задержанному пригласили врача и оказали первую помощь. Весть о задержании предполагаемого «Грабителя-из-аллеи» моментально облетела город. Мужчины, догнавшие Рамиреса и устроившие самосуд, заслуженно сделались героями дня и давали одно за другим интервью журналистам; телевидение организовало прямую трансляцию из прилегающих к полицейскому участку улиц. Те быстро наполнялись горожанами, съезжавшимися сюда с разных концов Лос-Анджелеса дабы своими глазами увидеть страшного маньяка. Обстановка вокруг полицейского участка стала быстро накаляться. Многие зеваки имели с собою оружие, кроме того, в толпе было много нетрезвых людей. Полицейское руководство всерьёз испугалось того, что при попытке вывести Рамиреса из подъезда здания дабы посадить в машину, его просто-напросто застрелят. Никто не желал повторения истории Ли Харви Освальда, убитого на пути от камеры к полицейскому гаражу. К вечеру 31 августа ситуация только накалилась. Толпа перед зданием отделения полиции не расходилась, а напротив, лишь увеличивалась. Образовался стихийный митинг, люди требовали расправы, поскольку не верили в способность властей отправить убийцу на электрический стул. «Мы сами отправим его в ад!»- орала толпа. Полицейский участок оказался полностью блокирован; по самым скромным оценкам, вокруг него собралось не менее 600 человек. Ситуация грозила непредсказуемыми последствиями. Руководство полиции приняло решение задействовать для спасения Ричарда Рамиреса отряд специального назначения, обычно привлекавшийся для штурмовых и антитеррористических операций. В отличие от обычных патрульных и детективов, сотрудники американского полицейского спецназа имеют на вооружении автоматическое оружие и защитное снаряжение высшего класса защиты, а также обучены коллективным действиям в условиях их использования, что существенно повышает вероятность успеха в операциях, связанных с прямым силовым противоборством или огневым контактом с противником. В три часа ночи 1 сентября 1985 г. колонна полицейского спецназа на 12 автомашинах, врезавшись в толпу митингующих, проложила коридор, через который из полицейского участка задержанный тут же был вывезен тюрьму штата. Ричард Рамирес был потрясён как самим фактом своего задержания, так и той реакцией горожан, с которой столкнулся. Находясь в камере полицейского участка, он имел возможность слышать рёв толпы, и прощался с жизнью; Рамирес был уверен, что полиция не сможет обеспечить его безопасность и в конце-концов полицейские отдадут его на расправу негодующему народу. Находясь под впечатлением пережитого, он на первом же допросе без всякого запирательства начал свой покаянный рассказ. Ричард Рамирес родился 28 февраля 1960 г. в городке Эль-Пасо, в штате Техас, в семье мексиканских эмигрантов. Он был младшим из семи детей. По его собственному признанию, уже в возрасте восьми лет он стал курить, в годом позже - нюхать клей для резины - и вовсе не потому, что его кто-то этому научил, а потому, что одурманивающее действие химиката он сам обнаружил путём экспериментов. Что и говорить - интересный ход мыслей для девятилетнего мальчика!Огромное значение на формирование мировоззрения юноши оказал его дядя Майкл, вернувшийся в 1972 г. из Вьетнама. Морской пехотинец, награждённый четырьмя медалями за воинскую доблесть, он учил Ричарда драться и постоянно рассказывал о похождениях на войне. В качестве иллюстраций и наглядных пособий использовалась толстая пачка полароидных снимков, на которой доблестный дядя позировал с отрезанными головами и нанизанными на телефонный шнур ушами «партизан». Таковыми почему-то являлись по преимуществу старики, женщины и дети. Дядя приучил племянника пить виски, курить марихуану и безмерно презирать окружающих. Жена дядюшки резко негативно относилась к тому, как тот вёл себя с Ричардом, считая, что Майкл растлевает юношу. По этому поводу супруги постоянно ругались, наконец, в один прекрасный день 1975 г. дядя Майкл, уставший от воплей жены, вытащил свой пистолет и выстрелом в лицо убил её. Случилось это на глазах Ричарда, который увиденную сцену расправы считал самым ярким впечатлением своей молодости. Дядюшка, кстати, после этого пошёл в полицию и сдался; судить его не стали, а отправили в психиатрическую лечебницу. Содеянное списали на т. н. «вьетнамский синдром». В 15 лет Ричард Рамирес уже сделался законченным негодяем. Он стал членом уличной шайки подростков, проводившей время в наркотическом угаре и погружённую в постоянные конфликты с другими бандами таких же юнцов. Впервые Рамирес подвергся аресту в декабре 1977 г. ; полицейские нашли при нём большой пакет с марихуаной, лыжную маску и пластиковый пистолет, в точности имитировавший настоящий. В последующие 5 лет по подозрению в уличных грабежах его арестовывали ещё трижды, но всякий раз обвинение не удавалось доказать. Наконец, в 1982 г. он получил первый судебный приговор - 50 дней тюремного заключения с отстрочкой исполнения на 3 года и штраф в 115 $. По нашим, отечественным меркам, приговор этот выглядит очень странным, но преступление Ричарда Рамиреса даже по американским представлениям было предельно тупым и мелким - он отнял у женщины сумочку, в которой находились 57 $, и скрылся. Подобный мелкий уличный грабёж во многих районах США сделался до такой степени обыденным явлением, что уже почти легализован. Сами полицейские рекомендуют: если отправляетесь в опасный район, держите наготове 20 $ и если к вам подскочит наркоман с пистолетом или ножом - немедленно отдайте… и не пытайтесь потом жаловаться в полицию, мы такими заявлениями не занимаемся. К 22 годам Ричард Рамирес находился на самом дне криминального американского сообщества - он не имел никакой преступной специализации, не принадлежал к серьёзной мафиозной структуре, не заработал уважаемую бандитскую репутацию. Он представлял из себя тот человеческий мусор, который никому не интересен и никем не уважается. Разумеется, нищий наркоман с ножом в дырявом кармане, пребывающий вечно в поисках денег, не мог рассчитывать на интерес к своей персоне даже со стороны самых дешёвых проституток. У Ричарда Рамиреса имелись определённые проблемы с женщинами, которые с возрастом не исчезали, а напротив, только усугублялись. Его представления о женщинах ограничивались знакомыми проститутками, он элементарно не знал, о чём можно поговорить с обычной девушкой. Впрочем, с последними он даже и не пытался общаться. Рамирес мечтал о роли сутенёра, но в силу слабости характера не мог добиться уважения к себе (или хотя бы страха) со стороны проституток. Более-менее долговременные отношения у него установились только с некоей Донной Майерс, прожжённой шлюхой, старшей его на 18 лет. Их объединила любовь к тяжёлому року (оба любили «АС/DС»), а также непритязательность Донны; когда у Рамиреса появлялись деньги, она пускала его к себе пожить на пару-тройку дней и соглашалась даже всё это время терпеть вонь его гнилых зубов. Едва у Ричарда деньги заканчивались, она сразу его выгоняла и шла на панель; Рамирес скрипел корешками гнилых зубов, но терпел, поскольку у Донны был крутой нрав и она запросто могла его избить и не пустить больше к себе. В том же 1982 г. , уже после вынесения приговора судом в Эль-Пасо, Рамирес и Майерс решили уехать из Техаса. Жизнь в пустыне обоим казалась убогой и унылой - то ли дело Калифорния! Судя по голливудским фильмам, там золотой дождь проливается на головы всем желающим. Парочка приехала в Сан-Франциско, там у Рамиреса быстро закончилась его заначка и Донна в очередной раз выставила «крутого парня» за дверь с хорошо знакомым присловием: «Будут деньги - заходи!» В январе 1983 г. будущий «Грабитель-из-аллеи» появился в Лос-Анджелесе, поближе, так сказать, к Голливуду и долгожданному золотому дождю (должен же был последний когда-то начаться!). Ричард Рамирес придерживался мнения, присущего многим дремучим провинциалам, согласно которому в крупных городах живут полные идиоты и лохи, которых находчивые жители гор, степей и пустынь без особых проблем смогут «опустить на бабки». Заблуждение это рассеялось быстро и даже несколько драматично: за угон автомашины Ричарда отправили в тюрьму на 5 месяцев. Он даже не понял, как именно полицейские вышли на него. Между тем, специфика больших городов состоит как раз в том, что там агентурная работа полиции поставлена там на голову выше, чем в провинции. В тюрьме Рамиресу придали человеческий облик: насильно сняли наркотическую зависимость, откормили, впервые за много лет сделали нормальную стрижку… Но выйдя из тюрьмы, Рамирес немедля вернулся в своё естественное состояние: купил героиновую «дозу» и ходил нестриженным и немытым до следующего ареста. Он попытался включиться в развитый в Лос-Анджелесе подпольный бизнес угонов машин. Некоторое время ему везло, у него даже завелись кое-какие деньги. В конце 1983 г. - начале 1984 гг. он несколько раз съездил к Донне Майерс в Сан-Франциско. Жизнь, как казалось Рамиресу, стала налаживаться, но по весне следующего года его опять прихватила полиция. Он понял, что пора заканчивать с автоугонами - работа с техникой явно не давалась горячему «мачо». Ричард решил вернуться к кражам из домов и квартир, которыми промышлял ещё в Техасе. По понятиям американского преступного мира это был совсем уж убогий «бизнес», паскуднее было только ограбление разносчиков пиццы. Больших денег на квартирных кражах заработать было практически невозможно, поскольку богатое жильё хорошо охраняется, а в бедном нечего было брать. Поскольку у американцев не принято хранить в домах много наличных денег, то объектами хищений обычно становилась бытовая техника: кухонные комбайны, микроволновые печки, видеокамеры. Причём все эти вещи должны быть новыми и иметь товарный вид. Для сбыта ворованного барахла требовались «выходы» на скупщиков краденого, а это подразумевало наличие крепких личных связей в преступной среде. В общем, бизнес этот был дурацким и рисковым, он требовал беготни и суеты, а самое главное - он не приносил большой прибыли. По сравнению с автоугонами это воровское ремесло, безусловно, являлось сущей безделицей. Тем не менее, Рамиресу пришлось этим заняться. В мае и июне 1984 г. он совершил около десятка краж из домов в небогатых районах Лос-Анджелеса. К богатым виллам воришка даже не подступался - там имелись системы охранной сигнализации, сторожевые собаки, хозяева сплошь владели оружием. Так что обворовывать Рамиресу приходилось в основном бедняков и стариков. Он пользовался незамысловатой воровской методикой: в вечернее время обходил кварталы и высматривал открытые окна. Вечера в «Городе Ангелов» душные, в домах, лишённых кондиционеров, хозяева частенько открывают окна. Выбрав подходящее окно, Рамирес влезал внутрь и, стараясь не шуметь, начинал искать что-нибудь ценное. Очень часто ничего не находил и уходил не солоно хлебавши. Вечером 28 июня 1984 г. Ричард Рамирес залез в кухню квартиры на первом этаже двухэтажного социального дома в районе Парк-Глассел и, осмотрев помещение, убедился, что поживиться там нечем. Это открытие вывело его из себя: уже несколько дней ему не удавалось украсть что-нибудь стоящее. Пройдя в комнату, вор обнаружил спавшую хозяйку - 79-летнюю Дженни Винкоу. Находясь в состоянии крайнего раздражения из-за неудач последнего времени, Рамирес принял решение убить женщину, вся вина которой состояла лишь в том, что она оказалась недостаточно богата. Вытащив нож, который он всегда брал с собою, идя на «дело», преступник нанёс Винкоу несколько ударов в грудь. После первого удара женщина закричала и Рамиресу пришлось накрыть её подушкой. Вид крови неожиданно сексуально возбудил убийцу. Отбросив одеяло, он попытался совершить половой акт с трупом. Пережитое возбуждение оказалось столь велико, что Рамирес даже пренебрёг угрозой появления полиции - ведь крик женщины мог быть услышан соседями. Хотя семяизвержения убийца так и не добился, сам по себе факт неожиданно сильной эрекции отложился в его голове. По признанию Рамиреса, он покинул квартиру Винкоу потрясённый сделанным открытием. Убийство Дженни Винкоу никогда не связывалось с именем Рамиреса и преступлениями «Ночного Бродяги». О том, чьих рук это преступление стало известно только после его сознания на допросе. Вплоть до марта 1985 г. Ричард не пытался повторить содеянное в квартире Дженни Винкоу, но воспоминания о тех минутах не оставляли его. Понимая, что не может полагаться на нож, он купил пистолет, но долгое время носил его с собою, не осмеливаясь пустить в ход. 25 февраля 1985 г. Рамирес проник в дом в районе Монтебелло, в котором находилась 6-летняя девочка, оставленная родителями на несколько часов в одиночестве. Преступник заставил девочку залезть в большой чемодан, который обычно использовал для переноски ворованных вещей, и на своей машине вывез за пределы Лос-Анджелеса. Изнасиловав девочку, он высадил её в пустынных окрестностях озера Силвер-лэйк и скрылся. Преступник практически не имел в Лос-Анджелесе никакой половой жизни, он даже не мог купить проститутку, поскольку все свои скудные доходы тратил на наркотики. Именно поэтому он никогда не пренебрегал возможностью изнасиловать жертву, причём для него был неважен её возраст и пол. Несколько позже, 11 марта 1985 г. история с похищением повторилась. На этот раз при аналогичных обстоятельствах объектом преступления явилась 9-летняя девочка. Рамирес после изнасилования, как и в предыдущем случае, не убил свою жертву, а отвезя за город, отпустил. Надо сказать, что эти преступления также не связывались с именем Рамиреса и признание им своей вины явилось для полиции своего рода откровением. Между тем, полученный опыт успешных нападений способствовал формированию в голове преступника замысла «идеального» в его понимании преступления - т. е. внезапного вторжения в жилище, с последующим ограблением и непременным изнасилованием хозяйки. Если бы в доме оказался мужчина, то его надлежало непременно убить - ясно, что большинство мужчин бросились бы на защиту жены и дома, а в своих силах Рамирес был очень даже неуверен. Так что убийство представлялось ему неотвратимым; кроме того, испуг должен был сделать женщину более покладистой. Именно по такой схеме и развивались нападения, череда которых началась 17 марта 1985 г. с вторжения Ричарда Рамиреса в дом Окадзаки и Хернандес. Првый блин, правда, оказался комом - преступник не ожидал столкнуться в дверях кухни с Дейл Окадзаки и с перепугу выстрелил. Он рассчитывал, что дом будет пуст, но когда понял, что ошибся, то запаниковал и решил бежать - ведь он не знал, сколько людей на самом деле находилось внутри здания. Грабёж сорвался, он убежал прочь и потом долгое время негодовал на собственную нерасторопность. Пребывая в чрезвычайно злобном расположении духа, он менее чем через час набросился на Цай Ли Юа, выходившую из автомашины. Убийство оказалось совершенно бесцельным - Рамирес просто сорвал кипевшую внутри злобу. Обдумав содеянное и всё хорошо взвесив, он решил, что не допустит более такой ошибки: жертву не надо спешить убивать, её надлежит прежде допросить с целью выяснения, какие ценности имеются в доме. Кроме того, убийца решил попробовать проникнуть в более богатый дом, нежели раньше, поскольку с пистолетом в руках чувствовал себя намного увереннее. Оказалось, что убивать, стреляя из револьвера, много проще, чем резать ножом, и это открытие его по-настоящему обрадовало. Если впоследствии Рамирес и пускал в ход нож, то только ради того, чтобы развлечься видом крови. Разумеется, следователей интересовало, для чего Ричард вырезал глаза Максин Заззара? Дикая выходка стояла особняком в ряду всего, что творил «Грабитель-из-аллеи» до и после этого. Рамирес объяснил, что Максин, хотя и подчинилась его приказу раздеться, в какой-то момент отказалсь исполнять его команды. Убедившись, что женщина ничего не скажет о ценностях в своём доме, преступник чрезвычайно разгневался: он убил женщину тремя выстрелами в упор и в ярости исхлестал её тело ножом. Не удовлетворившись этим и всё ещё переживая из-за досадного сопротивления упорной жертвы, он с помощью ножа вынул глазные яблоки женщины и некоторое время метался по дому, зажав их в руке. Рамирес сам не знал, что делать с этим страшным «трофеем» и, в конце-концов, выбросил глаза на улице, когда выбежал из дома. Так что в известном смысле никаких особо значимых, с точки зрения судебной психиатрии, манипуляций с глазами Максин Заззара убийца не совершал. Он не смог объяснить скрытого смысла содеянного, поскольку такового просто не существовало. С таким же успехом Рамирес мог, скажем, отрезать ухо или вырвать прядь волос жертвы. Случайный и незначащий характер случившегося подтверждался и тем, что более Ричард Рамирес никогда ничего подобного не проделывал. Немалый интерес следствия вызывали религиозные - точнее, сатанинские - верования убийцы. Выяснилось, что Рамирес не принадлежал ни к одной из многочисленных сект этого направления; он вообще имел о сатанизме самое общее представление. Оно сводилось к бредам и фантазиям на эту тему в состоянии наркотического опьянения. Самого себя Рамирес считал выдающимся сатанистом, которого любит Сатана и защищают бесы; подобное представление являлось чисто интуитивным, ну вот, казалось ему так - и всё! На ладони левой руки Рамирес имел татуировку в виде пентаграммы (подобные пентаграммы он нарисовал в спальне Мэйбл Бэлл и на её теле), но точного смысла этого кабаллического знака преступник не знал и по видеоклипам рок-групп полагал, что это сатанинский символ. Ни о каббале, ни о демонологии, как своде систематизированных представлений об объектах потустороннего мира, Ричард Рамирес понятия не имел, а потому внятно объяснить свои воззрения не мог. Его интеллектуальное убожество особенно ярко проявлялось именно в рассуждениях на религиозно-мистические темы. Постепенно Рамиресу удалось решить свои материальные проблемы. Всё-таки, в некоторых домах преступнику довелось завладеть довольно значительными ценностями. Особенно удачным оказалось нападение на семью индийских эмигрантов Хованангов. После успешных нападений Рамирес отправлялся в Сан-Франциско к своей подружке Донне Майерс. По мере того, как в его карманах становилось больше денег, Рамирес начинал казаться самому себе всё более крутым и значительным человеком. Во время последнего приезда к Майерс - когда газеты по всей Калифорнии уже трубили об убийствах «Ночного Бродяги» - он не без самодовольства поинтересовался у подружки, не думает ли она, что все эти убийства его, Рамиреса, рук дело? Реакция Донны Майерс оказалась совсем не такой, на которую он рассчитывал - женщина его жестоко высмеяла и глубоко униженный Рамирес надолго умолк. Все знали, что он ничтожество и никто по-прежнему не воспринимал его всерьёз.

Между тем, подкопив деньжат, «Грабитель-из-аллеи» решил включиться в подпольную торговлю наркотиками - этот криминальный бизнес сулил куда бОльшие дивиденты, нежели кражи из домов или угоны автомобилей. Именно за наркотиками он и уехал после нападения на Инес и Уильяма Карнс 24 августа 1985 г. В городе Финикс, штат Аризона, он приобрёл 1, 5-килограммовый пакет кокаина, с которым и вернулся в Лос-Анджелес. В те самые дни, когда калифорнийские телеканалы уже вовсю трубили о розыске Ричарда Рамиреса, преступник находился вне пределов штата и ничего не знал о том, что личность его установлена и на него объявлена охота. Когда он утром 31 августа вошёл в винный магазин на Тоу-авеню и увидел там плакат с надписью «разыскивается!» с собственной фотографией, то испытал настоящий шок. Такова была история нелепой жизни «Грабителя-из-аллеи». Очутившись в тюрьме, преступник получил необходимую ему медицинскую помощь. Ему вылечили зубы, покончили с наркотической зависимостью, снова постригли и стали хорошо кормить. Когда Ричарда Рамиреса показали широкой публике на судебном процессе, он словно бы сделался другим человеком - в костюме, тёмных очках, с хорошей стрижкой, прибавивший в весе и заматеревший, он превратился в настоящую кинозвезду. Грязный «обдолбанный» наркоман, терроризировавший весь город дикими убийствами, бесследно исчез, а вместо него появился представительный импозантный мужчина. По крайней мере так казалось на первый взгляд. После курса реабилитации Ричард Рамирес полностью дезавуировал собственные признания, сделанные сразу после задержания. Он отказался признать себя «Грабителем-из-аллеи» и заявил, что не имеет ничего общего с серийными убийствами в Лос-Анджелесе. Окружной прокуратуре пришлось путём длительной и кропотливой работы изобличать преступника; очень в этом помогли потерпевшие, выжившие после нападений преступника и без труда его опознававшие. Обвинение знало, что Ричард Рамирес похвалялся с тюрьме, будто убил 20 человек, однако, не было никакой возможности доказать все эти убийства. В конечном итоге прокуратура вышла в суд с большим перечнем разнообразных преступлений Рамиреса (более 60), среди которых убийств было только 13. Подготовка к судебному процессу оказалась весьма непростой и продолжительной, суд откладывался по техническим причинам несколько раз. Причинами задержек были в том числе и неожиданные отказы Рамиреса от сотрудничества с адвокатами, которые готовились защищать его в суде. Преступник дважды прогонял своих защитников, объявляя, что они доносят на него обвинению (после этого ему назначали новых защитников). Кроме того, большой проблемой для суда явился подбор присяжных заседателей, поскольку среди жителей Лос-Анджелеса практически не было таких, кто бы не знал обстоятельств охоты на «Грабителя-из-аллеи». Суду пришлось рассмотреть и отвергнуть более 1, 5 тыс. кандидатур присяжных заседателей. Процесс над Ричардом Рамиресом продолжался с января по сентябрь 1989 г. Присяжные признали доказанными обвинения по 43 преступным эпизодам, среди которых фигурировали грабежи, изнасилования, гомосексуализм, убийства. Все 13 случаев убийств, инкриминировавшиеся Рамиресу, жюри посчитало доказанными. 20 сентября 1989 г. на основании вердикта присяжных судья Майкл Тайнэн вынес Рамиресу 19 смертных приговоров. С этого дня бывший «Ночной Бродяга» находится в камере смертников тюрьмы Сен-Квентин. За время своего заключения он получил письма от тысяч женщин, желавших с ним познакомиться. В октябре 1996 г. Рамирес бракосочетался с Дорин Лой, женщиной, старше его на 5 лет. За 8 лет их переписки они обменялись 75 письмами. Для свадебного банкета, который в силу очевидных причин проходил без участия жениха, Рамирес заказал ресторан; в празднике приняли участие его брат, сестра, племянники. Поскольку приговором суда ему не запретили подавать прошения о помиловании, Рамирес сделал это в 2006 г. (7 августа 2006 г. Верховный суд Калифорнии прошение отклонил). Рамиресу было разрешено пользоваться электронной почтой и он освоил компьютер в пределах начинающего пользователя. 7 июня 2013 г. Ричард Рамирес скончался в тюремной больнице после длительного угасания из-за принявшего хроническую форму гепатита С. Болезнь он подцепил уже будучи в заключении, то ли из-за неосторожности в гомосексуальных связях, то ли при проведении внутривенной инъекции наркотика грязным шприцем. Хотя тюремная администрация отвергла возможность доставки заключённым тяжёлых наркотиков с воли, исключать полностью подобный сценарий нельзя. Сам Рамирес не знал, как именно заболел. Завершая разговор о преступлениях «Грабителя-из-аллеи» в «Городе Ангелов», следует указать на весьма немаловажный аспект этого дела. При рассмотрении манеры действия Ричарда Рамиреса на месте преступлений, нельзя не отметить значительный разброс элементов его поведения. В одном случае он пускал в ход нож и наносил большое число ранений, в другом - стрелял из пистолета, в третьем - вообще оставлял жертву в живых и даже весьма учтиво разговаривал с нею, нередко с улыбкой и шутками. В одном случае Рамирес наносил побои кулаками, в другом - этого не делал и вообще ограничивается одним только изнасилованием, не причиняя жертве сколь-нибудь значительных телесных повреждений. Одному ребёнку он связывал руки, а другого - сажал в шкаф; одну женщину он водил в душ, а других - нет. Признавая попытку совокупления с трупом Дженни Винкоу, Рамирес, однако, отверг подозрения на некрофилию во всех прочих эпизодах. Такой же разброс можно видеть и в выборе объектов сексуальных посягательств: Рамирес насиловал женщин всех возрастов, а также мальчиков. С точки зрения криминальной психологии такого рода колебания и неопределённость «modus operandi» (т. е. предпочительного для преступника способа действий), а также отсутствие выраженной «сигнатуры» маньяка (т. е. присущего ему специфического знака или элемента, позволяющего однозначно связать преступление именно с ним) представляется весьма нетипичным явлением. Подобная нетипичность м. б. объяснена тем, что Рамирес являлся устоявшимся наркоманом. Он принимал разные наркотики и практически постоянно находился под их воздействием. Он вёл себя по-разному в зависимости от того, на какой стадии наркотической токсикации находился в момент совершения преступления. Пример Ричарда Рамиреса является ярким свидетельством того, что наркотики способны очень сильно влиять на поведение человека, усиливая, либо ослабляя его агрессивность и либидо. Возможности криминальной психологии по достоверному «профилированию» личности серийного преступника резко ограничиваются в том случае, если объектом исследования является наркоман. Зачастую построение «поискового портрета» в этом случае оказывается вообще невозможно. Если обычный серийный убийца м. б. достаточно уверенно, точно и быстро классифицирован уже после 3-4 преступлений, то убийца-наркоман точной классификации практически не поддаётся (он будет демонстрировать в своём поведении совмещение обычно несовместимых либо прямо противоречивых элементов). Сама по себе невозможность подобной точной классификации может служить вполне определённым указанием на то, что преступник является закоренелым наркоманом. Наркотическая зависимость преступника является одним из двух серьёзных ограничений применимости способа «построения поискового психологического портрета» на практике (второе ограничение - выполнение убийства по заказу лица, не участвующего в исполнении преступлении). Важно понимать, что ограничение, связанное с наркоманией убийцы, не действует в случае его алкоголизма. Другими словами, серийные преступники-алкоголики «профилируются» вполне успешно.