Говори со мнойСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Поросшие густым кустарником холмы умчались назад и глазам открылся шикарный вид на город, раскинувшийся на дне долины. Прежде чем спуститься к нему, железная дорога описывала широкую дугу по приподнятому краю этого природного блюдца. Михаил сумел оценить и видневшийся вдали комплекс космического института, разросшийся за последние годы до статуса государственного объекта стратегической значимости. Сам город, освещённый полуденным солнцем, представлял из себя упорядоченный, разрезанный на правильные прямоугольники жилых кварталов типичный советский наукоград. С него сняли статус «закрытого» всего десятилетие назад и за это время он успел обрасти цивилизационно-капиталистическими ценностями, а учитывая наличие развитого предприятия – авиационно-космического института, ещё и прибавить в солидности. Институт исследовал, завод при нём – работал, вот Михаил и решил попробовать покорить местный олимп, благо за плечами было солидное инженерное образование и длительная переписка с начцеха того самого завода. Вид на город закрыли густые посадки, но всего несколько минут серо-коричневого мелькания сосен и состав входит на территорию вокзала. По вагонам пронеслись тормозные импульсы, заставляя людей покачиваться. Наконец, поезд вздрогнул в последний раз и зашипел по всей длине. Вагон Михаила остановился напротив информационного табло, которое возвестило его о том, что сегодня понедельник, десятое мая две тысячи двенадцатого года. К своему третьему десятку успевший поездить по стране и набраться опыта, Михаил даже не обернулся на источавшую дивные ароматы местную чебуречную, направившись в поисках доски объявлений. Полупустая привокзальная площадь встретила его слепящим солнцем и ленивыми взглядами дюжины таксистов. Около приметной доски объявлений возился мужчина, приклеивая свежий листок. Михаил успел подойти до того, как тот ушёл и только успев прочитать фразу «Срочно сдам в аренду», обрадованно завязал знакомство. Арендодатель оказался мужчиной средних лет, приезжим бизнесменом, с гарнитурой в ухе, на которую постоянно отвлекался. Он сдавал квартиру отца своей жены, который умер месяц назад, из-за этого и по причине своей занятости, цену не ломил, единственным условием было – срок аренды не больше года, после квартиру собирались продавать. Обо всём договорившись, мужчины сели в машину Сергея (так звали бизнесмена), и поехали смотреть новое жилище Михаила. Квартира оказалась в географическом центре города и что самое интересное – практически в центре долины. Она располагалась на последнем этаже старой девятиэтажки. Внутри жилища складывалось странное впечатление. По рассказам хозяина, старик был профессором в институте и за несколько лет до ухода на пенсию стал малость не в себе. Продал большой дом, часть денег отдал дочери, на остальные купил эту квартиру и начал частенько разговаривать сам с собой. Дома были поистине спартанские условия, единственной роскошью можно было считать старый шкаф во всю стену, от пола до потолка. На стеклянных полках, вместо обычного в таком случае сервиза, располагалось множество старых, чёрно-белых фотографий. На стене, вдоль которой расположился старый, продавленный диван, висело устройство, которое Михаил определил как сильно усовершенствованный волюметр, на котором добавилось несколько датчиков и индикатор. - Я отсюда ничего ещё не вывозил, только документы и ценные вещи забрал. Так что огромная просьба будет – ты неделю пока ничего не трогай, я на следующие выходные приеду, вместе всё переберём и тебе пространство в шкафах освободим. Там что в холодильнике есть – пользуйся, а то пропадёт. Счета за этот месяц оплачены. Ударив по рукам, мужчины подписали договор и обменялись номерами телефонов. Сергей уехал, оставив Михаила осваиваться на новом месте. Оставшись один, новоиспечённый квартирант начал исследовать квартиру. Одна странность бросилась ему в глаза – не было ни одного участка пола, не закрытого плотным мягким ковролином, даже ванная и кухня были полностью выстланы. Стены покрывали пробковые обои, которыми обычно отделывались музыкальные студии, для дополнительной звукоизоляции. Разглядывая фотографии, Михаил обнаружил на них группы мужчин в белых халатах, позирующих на фоне огромных конструкций с тарелками радаров. Один человек присутствовал на всех фото и Михаил определил его как бывшего хозяина квартиры. Невысокий, с большими влажными глазами и проседью на голове мужчина в белом халате, чуть сгорбленный. И чем старше он выглядел на фото, тем острее становились черты осунувшегося лица и беспокойнее взгляд. Ближе к вечеру Михаил пожалел о своём любопытстве – лицо хозяина квартиры отпечаталось в памяти, и хоть умер он, по словам Сергея, месяц назад, мозг мужчины услужливо порождал фантазии о призраке, прячущемся по углам. За отсутствием телевизора и желая как-то себя занять, Михаил занялся изучением волюметра, висевшего над диваном. Поросшие густым кустарником холмы умчались назад и глазам открылся шикарный вид на город, раскинувшийся на дне долины. Прежде чем спуститься к нему, железная дорога описывала широкую дугу по приподнятому краю этого природного блюдца. Михаил сумел оценить и видневшийся вдали комплекс космического института, разросшийся за последние годы до статуса государственного объекта стратегической значимости. Сам город, освещённый полуденным солнцем, представлял из себя упорядоченный, разрезанный на правильные прямоугольники жилых кварталов типичный советский наукоград. С него сняли статус «закрытого» всего десятилетие назад и за это время он успел обрасти цивилизационно-капиталистическими ценностями, а учитывая наличие развитого предприятия – авиационно-космического института, ещё и прибавить в солидности. Институт исследовал, завод при нём – работал, вот Михаил и решил попробовать покорить местный олимп, благо за плечами было солидное инженерное образование и длительная переписка с начцеха того самого завода. Вид на город закрыли густые посадки, но всего несколько минут серо-коричневого мелькания сосен и состав входит на территорию вокзала. По вагонам пронеслись тормозные импульсы, заставляя людей покачиваться. Наконец, поезд вздрогнул в последний раз и зашипел по всей длине. Вагон Михаила остановился напротив информационного табло, которое возвестило его о том, что сегодня понедельник, десятое мая две тысячи двенадцатого года. К своему третьему десятку успевший поездить по стране и набраться опыта, Михаил даже не обернулся на источавшую дивные ароматы местную чебуречную, направившись в поисках доски объявлений. Полупустая привокзальная площадь встретила его слепящим солнцем и ленивыми взглядами дюжины таксистов. Около приметной доски объявлений возился мужчина, приклеивая свежий листок. Михаил успел подойти до того, как тот ушёл и только успев прочитать фразу «Срочно сдам в аренду», обрадованно завязал знакомство. Арендодатель оказался мужчиной средних лет, приезжим бизнесменом, с гарнитурой в ухе, на которую постоянно отвлекался. Он сдавал квартиру отца своей жены, который умер месяц назад, из-за этого и по причине своей занятости, цену не ломил, единственным условием было – срок аренды не больше года, после квартиру собирались продавать. Обо всём договорившись, мужчины сели в машину Сергея (так звали бизнесмена), и поехали смотреть новое жилище Михаила. Квартира оказалась в географическом центре города и что самое интересное – практически в центре долины. Она располагалась на последнем этаже старой девятиэтажки. Внутри жилища складывалось странное впечатление. По рассказам хозяина, старик был профессором в институте и за несколько лет до ухода на пенсию стал малость не в себе. Продал большой дом, часть денег отдал дочери, на остальные купил эту квартиру и начал частенько разговаривать сам с собой. Дома были поистине спартанские условия, единственной роскошью можно было считать старый шкаф во всю стену, от пола до потолка. На стеклянных полках, вместо обычного в таком случае сервиза, располагалось множество старых, чёрно-белых фотографий. На стене, вдоль которой расположился старый, продавленный диван, висело устройство, которое Михаил определил как сильно усовершенствованный волюметр, на котором добавилось несколько датчиков и индикатор. - Я отсюда ничего ещё не вывозил, только документы и ценные вещи забрал. Так что огромная просьба будет – ты неделю пока ничего не трогай, я на следующие выходные приеду, вместе всё переберём и тебе пространство в шкафах освободим. Там что в холодильнике есть – пользуйся, а то пропадёт. Счета за этот месяц оплачены. Ударив по рукам, мужчины подписали договор и обменялись номерами телефонов. Сергей уехал, оставив Михаила осваиваться на новом месте. Оставшись один, новоиспечённый квартирант начал исследовать квартиру. Одна странность бросилась ему в глаза – не было ни одного участка пола, не закрытого плотным мягким ковролином, даже ванная и кухня были полностью выстланы. Стены покрывали пробковые обои, которыми обычно отделывались музыкальные студии, для дополнительной звукоизоляции. Разглядывая фотографии, Михаил обнаружил на них группы мужчин в белых халатах, позирующих на фоне огромных конструкций с тарелками радаров. Один человек присутствовал на всех фото и Михаил определил его как бывшего хозяина квартиры. Невысокий, с большими влажными глазами и проседью на голове мужчина в белом халате, чуть сгорбленный. И чем старше он выглядел на фото, тем острее становились черты осунувшегося лица и беспокойнее взгляд. Ближе к вечеру Михаил пожалел о своём любопытстве – лицо хозяина квартиры отпечаталось в памяти, и хоть умер он, по словам Сергея, месяц назад, мозг мужчины услужливо порождал фантазии о призраке, прячущемся по углам. За отсутствием телевизора и желая как-то себя занять, Михаил занялся изучением волюметра, висевшего над диваном. А устройство на самом деле оказалось прелюбопытным. Усовершенствованное явно кустарным способом, оно не только могло измерять уровень шума, но и определять длину волны. Присутствовало ещё несколько стрелок и световых индикаторов, о назначении которых Михаил мог только догадываться. Окончательное собеседование должно было состояться завтра, во вторник, в пустой квартире делать было нечего, поэтому Михаил решил прогуляться по окрестностям, заодно определив местоположение необходимых магазинов и остановок. Едва он открыл дверь, как столкнулся нос к носу с незнакомым мужиком. - О, привет, сосед! Нам тут бабки уже про тебя уши прожужжали! Будем знакомы – Лёха! Мужик сграбастал ладонь Михаила с такой силой, что на ней остались отпечатки его пальцев. - Моя квартира под твоей расположена, пока Сан Саныч жив был, мы к тишине привыкли, так что уж попрошу тебя, по-соседски, сильно не шуметь. У меня дети там, сам понимаешь… Ещё не успев определить, что он должен был понимать, Михаил был утянут на площадку, выкурить сигарету и «побазарить за жизнь». …такой вот он был, Миш, мировой в общем дедуля, по ушам не ездил, денег одалживал, лишним не грузил. Бывало, вот как сейчас с тобой, стоим на площадке, курим, он как-то призадумается о своём, замолчит. Я его потрясу, мол, Саныч, что с тобой? А он так посмотрит на меня, знаешь, взглядом таким грустным-грустным. Не сидели бы вы дома, Алексей, говорит, жену, дочек по миру повозили, жизнью полной пожили. На море посмотрели. Вздохнёт тяжело, сигарету потушит да поплетётся домой. Последнее время всё уставший ходил, сутулый… Тут Лёха заговорщически придвинулся к Михаилу и прошептал: - Мне зять-то его сказал, что он таблеток наглотался. А перед этим дочери позвонил, чепуху какую-то нёс, вот как мне примерно. Про жизнь пожить да впечатлений набраться. А сам устал уже держаться, да рассказать мол не может, чтобы не подумали, что свихнулся. Попрощался и трубку повесил. Переполоху навёл, что дочь с мужем сорвались и приехали сюда на следующий день. А Саныч уже остыл к этому времени. Тебе самому-то не страшно в такой квартире одному жить? Михаил пожал плечами. Общество надоедливого соседа стало его напрягать и он уже изобретал благовидный предлог, чтобы уйти. Хотя в одном он был ему благодарен. Судя по рассказам, старик был вполне нормальным и опасаться сумасшедшего привидения не стоило. Отвязавшись от соседа, Михаил наконец-то вышел на улицу. Уже хорошо так смеркалось, ночное небо очищалось от светло-голубых красок и звёзды всё смелее обозначались среди темноты космоса. Совершив исследовательский моцион по округе, он отправился обратно, издали рассматривая дом, в котором он остановился. Жёлтые квадраты окон выстроились вдоль стены и только на его этаже, панельная плита не могла похвастаться признаком жизни. Подходя ближе, Михаил сумел разглядеть, что оконный проём просто-напросто заложен кирпичом. «Наверное, с той стороны, где шкаф во всю стену стоит». Поднявшись к себе, он развалился на диване, планируя завтрашний день. Сперва на собеседование. Потом по магазинам. Потом в банк. Нет, сначала – в банк, потом по… БУМ! БУМ! БУМ! Оглушительный грохот в дверь оборвал мысль. Едва не подскочив от испуга с дивана, Михаил кое-как успокоил бешено колотящееся сердце и настороженно приблизился к двери. За дверью оказался всё тот же Лёха. «Да что ему!?» - Слышь, сосед, не подсобишь? Мне кровать надо из комнаты перетащить, а дома только бабы одни. Обречённо вздохнув, Михаил кивнул. Квартира Лёхи напоминала цыганский табор, из которого свинтили все мужчины. Три разновозрастные дочки и жена крутились вокруг гостя, наперебой голося, каждая о своём и пытаясь привлечь его внимание. Михаил неловко улыбался и умоляющим взглядом смотрел на главу семейства. - Бабы, цыц! Человек помогать пришёл, а вы под ногами крутитесь! Лёха провёл мужчину во вторую комнату оказавшуюся детской и горестно указал на обломки, бывшие некогда двуярусной кроватью. - Ты только посмотри, что эти террористки делают! Два года как купил, а они уже ушатали! Поверишь – на абордаж её брали, перевернули и раздраконили! Как сами целые остались – ума не приложу. Давай, хватайся с того конца, к мусорке спускать будем. После двух заходов, Михаил был удостоен вкусного плотного ужина и приглашения на бутылочку пива в ближайший вечер. Покинув наконец шумное семейство, он вновь водрузился у себя на диване и не включая свет, валялся целый час, пытаясь понять, откуда вдруг взялось смутное чувство беспокойства. Что-то неправильное было в этой квартире, в этих стенах, в этом массивном шкафу-серванте, что нависал над ним. Взгляд мужчины скользил по тёмному лакированному дереву, цепляясь за дверцы платяного отделения. Вдруг догадка поразила его, заставив присесть. Ровно на месте этих дверей, располагался вход в детскую в квартире соседа… «Вот так Нарния…» – подумал Михаил. Получается, заложенное кирпичом окно принадлежало другой комнате. И что же там такое? Фантазия услужливо подкинула различные картины, от пыточной каморки со скелетом, прикованном к батарее, до тайного убежища уфолога, скрывающегося от властей. Тут же встала дилемма – узнать, в курсе ли хозяева об этой особенности, либо разобраться самому. Время на часах близилось к полночи, поэтому здраво рассудив, что беспокоить людей поздновато, а заснуть с такой тайной за стеной не получится, Михаил раскрыл дверцы шкафа. Его встретил аккуратный ряд вешалок с костюмами и зимней одеждой. Сдвинув их в сторону, он упёрся в деревянную панель задней стенки, без каких-либо ручек и петель. Надавив на неё, он почувствовал, как она слегка ходит влево-вправо, на шарнирах. Немного усилий и панель ушла в сторону, открыв взгляду массивную деревянную дверь. В этот самый момент мужчине стало жутковато. Ночь, звукоизолированная квартира, тайная комната… Случись что – его криков никто не услышит. Собрав всё своё самообладание в кулак, он толкнул дверь. Она поддалась с трудом, причиной тому был толстый слой войлока, которым дверь была обита с той стороны. Прошуршав по войлочному полу, она открыла взгляду тёмную комнату. Осторожно заглянув внутрь, Михаил вздрогнул от взгляда двух зелёных глаз-бусинок во мраке… …к счастью, это оказались всего лишь светодиоды. В помещении стояли стул, стол с аппаратурой. Все стены покрыты войлоком. Никаких скелетов, пентаграмм и секретных материалов. Даже паутины. Нашарив рядом с дверью выключатель, он окончательно разогнал мрачную таинственность спрятанной комнаты. Единственное, что представляло интерес – это необычный агрегат на столе. Насколько хватало знаний, Михаил определил его как сложное принимающее устройство, облепленное дополнительными приборами. К устройству были подключены наушники с микрофоном. Провода от приёмника вели под стол к мощному бесперебойнику. Подойдя ближе, Михаил услышал слабый звук из наушников. С опаской подержав их в руках, он поднёс их к уху. - Где ты… где ты… где ты… где ты…? Слишком громко выдохнув в микрофон, он заставил странный, раздробленный на множественное эхо голос, замолкнуть на мгновение. - Где ты был… был… был… я мы все… все… заждались. Я мы… мы… все… оно… оно просыпаемся… Мы хочет колыбельную… расскажи нам спой колыбельную… прямо сейчас… - голос стал капризным, как у маленькой девочки, - хочу сейчас… иначе не буду спать… оно придёт… мы почти проснулись… колыбельную… спой… спой… Жуть на цыпочках кралась в душу Михаила. Что за трансляцию ловил этот приёмник? Это розыгрыш? Кого разыгрывали на той стороне эфира? Уж точно не его самого. - Почему ты молчишь… человек… существо… старый, старый… хочу колыбельную, иначе приду… я слышу как ты дышишь… - пауза, - ты не ты, почему ты не старый… человек существо, он обманул меня, есть другие… ты другой, он теперь знает, что есть другие существа. Оно… мы чувствуем твоё другое дыхание. Скажи ему, скажи, где старый? Михаил осторожно снял наушники, из которых нескончаемым потоком лился унисон множества голосов и стал искать кнопку выключателя. В этих поисках он обнаружил за аппаратом толстую тетрадь, исписанную аккуратным почерком. Не найдя кнопки, он захватил тетрадь с собой, и поспешно вышел из комнаты, плотно затворив дверь.