Годунов Борис ФедоровичСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Годунов Борис Федорович (1552-1605) русский царь… Годунов умер в разгар борьбы с претендовавшим на русский престол Лжедмитрием I (беглым диаконом Григорием Отрепьевым). Возможно, смерть Годунова приблизило напряжение этой борьбы. «Борису исполнилось 53 года от рождения, - пишет Н. М. Карамзин, - в самых цветущих летах мужества имел он недуги, особенно жестокую подагру, и легко мог, уже стареясь, истощить свои телесные силы душевным страданием. Борис 13 апреля, в час утра, судил и рядил с вельможами в думе, принимал знатных иноземцев, обедал с ними в Золотой палате и, едва встав из-за стола, почувствовал дурноту: кровь хлынула у него из носу, ушей и рта; лилась рекою; врачи, столь им любимые, не могли остановить ее. Он терял память, но успел благословить сына на государство Российское, восприять ангельский образ с именем Боголепа и чрез два часа испустил дух в той же храмине, где пировал с боярами и иноземцами…»Приводя столь короткий рассказ, историк с горечью говорит о том, что «потомство не знает ничего более о сей кончине, разительной для сердца. Кто не хотел бы видеть и слышать Годунова в последние минуты такой жизни - читать в его взорах и в душе, смятенной внезапным наступлением вечности? Пред ним был трон, венец и могила; супруга, дети, ближние, уже обреченные жертвы судьбы; рабы неблагодарные, уже с готовою изменою в сердце; пред ним и святое знамение христианства: образ того, кто не отвергает, может быть, и позднего раскаяния!.. » Молчание современников, сожалеет Карамзин, подобно непроницаемой завесе, скрыло подробные обстоятельства смерти царя. Далее историк говорит о распространенной одно время версии: «Уверяют, что Годунов был самоубийцею, в отчаянии лишив себя жизни ядом; но обстоятельства и род его смерти подтверждают ли истину сего известия? И сей нежный отец семейства, сей человек, сильный духом, мог ли, спасаясь ядом от бедствия, малодушно оставить жену и детей на гибель почти несомнительную? И торжество самозванца [Лжедмитрия] было ли верно, когда войско еще не изменяло царю делом; еще стояло, хоть и без усердия, под его знаменами? Только смерть Бориса решила успех обмана; только изменники, явные и тайные, могли желать, могли ускорить ее - но всего вероятнее, что удар, а не яд прекратил бурные дни Борисовы…»