ГармоньСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Необычайно знойное лето выдалось. Тучи пыли господствуют над чистым воздухом и в этом поселении. Некогда зелёные деревья и свежая трава теперь больше напоминали густую рыжую шевелюру местного старейшины, стоящего около трёх дородных и скандальных женщин. Теперь у них появилась новая тема для обсуждений... - Эх, да какое чудище у нас появилось, слыхали, бабоньки? На днях пришёл! Не брит, не мыт, не чёсан! Вот только гармонь иль баян с собой таскает, не разбираюсь я в этом деле... - Маланья, да видели мы его. Опять эти музыканты с нищими на пару побираются, жить добрым людям не дают! Да и скудоумие его не даёт ему понять, что век мы без его музыки и без него самого прожить можем!Тут подошёл к ним высокий, статный, крепкий мужик. - День добрый, бабоньки. Что раскричались? Не уж то вам этот старик так жить мешает? Так это исправить можно!- Ох, Митрофан, любезный ты наш, как ты исправишь это? Иль опять только себя в грудь кулаком бьёшь, да без толку?- А ты, Настасья, меня не опускай прилюдно. Я мужиков соберу, да поколотим мы этого старика, чтоб знал своё место!Тем временем около реки, под усохшими от жары деревьями, на ствол облокотившись, сидел старик. Одет он был бедно: старая, потёртая, грязная рубаха на нём была, да порты изорванные, старые. Даже на ногах у него ничего не было, бос он был. Лишь гармонь за плечами. Видно было по нему, что часто он и спать ложился голодным, и вставая не трапезничал. Вот взял старик гармонь да так заиграл, что, казалось, птицы ему в унисон начинали щебетать. Чудесным чистейшим ручьём текла его мелодия. Ребятни со всей деревни набежало много, да тщетно ждёт бедняга - денег в чашке нет. А люди не смотрят, слушать не хотят, камни в него бросают, одно он слышит «Довольно побираться! Денег нет у нас, а коль и есть - простому нищему не видать честно нажитого!». Но не прерывались его песни, если начаты были. Всё покорно сносит, терпит старик. И рычание, нападение науськанных злых собак, и побои Митрофана, и голод такой, что приходилось ему у свиней немного еды забирать. Идти старику некуда, семьи нет, дома тоже, вот и топчется на месте, жалок, бос и сед. Так прошло лето, морозы наступили, да такие крепкие... холодно теперь на улице жить, и одежды тёплой у него нет. Жить хотелось старику, полно его сердце веры было. Решил он тогда по домам походить, просить ему уж не впервой. Обошёл он всю деревню, да в каждом дому счастлив был простому прогону был, без колотьбы. К ночи ударил сильный мороз, поднялась теперь уже неугомонная вьюга, закрывающая собой весь посёлок. Кромешная тьма. Звёзды будто погасли вместе с фонарями, даже в окнах домов не видно было света, лишь один человек на порог дома вышел с фонарём в руке, свет, от которого сейчас казался кроваво-красным. Метель завывала, старому музыканту порой казалось, что она окутывает его, словно заботливая мать своё ненаглядное чадо тёплым одеялом. Яркий, светлый рассвет, окрашивающий снег в серебристо-пурпурные цвета, красногрудые снегири мирно сидят на тонких ветвях рябины, метко поклёвывая ягодки. Жизнь в посёлке будто снова зарождается: мужчины разгребают снег в своих дворах, женщины снова собираются в хищные стайки, чтоб перемыть друг другу кости, вновь становится слышно домашний скот. Улица снова гудит, живёт, ребятня играет в снежки, звонко смеясь, но уже никогда не услышит песен старого музыканта... Солнце осветило маленький аккуратный холмик, а на нём лежала припорошенная снегом, старая, добрая гармонь.