Гадкие утята: Побег из страны Ос. 20+Страшные рассказы, мистические истории, страшилки

Детство. Юность. Детство ЛидыМама Линдагюли (Линды-Гюли), а ее называют по-разному, кому как нравится, так что имен у нее несколько, даже Ли(н)да (так ее называла ее бабушка). Папа у нее — городской, был первым красавцем в институте, что в трех часах от родного города. Был скромным, уставал от женского внимания, любил шахматы, бокс. Девушку свою не имел, а только, как говорят сейчас, тусовался в кругу друзей и подруг. Вместе проводили время, учились, сидели рядом, давал списывать — учился он отлично. Ради двух друзей, с которыми он ездил поступать в Москву и помогал, двое не прошли. И, как настоящий друг, он забрал документы, хотя всю жизнь потом жалел: тогда он и не знал, что друзья могут подставлять, завидовать, ненавидеть, ревновать. Алик правдами-неправдами оказался в столице, после женитьбы бросил друзей. А верный настоящий друг-сосед Григорий был ловеласом, женился, гулял, разводился, сам как-то и отошел. Один раз с очередной Ладой приезжал в гости — очень хорошая пара была, но потом он попал в ДТП вместе с ней… Была у него сестра — Томочка, красавица и умница. Когда мама трудилась целый день, она заменяла ему мать. Мама Лиды была последним, пятым ребенком — в деревне, как правило, детей всегда было больше трех человек: сначала рожали няньку, потом ляльку, так и выходил «семейным подряд». Умница и красавица, училась тоже хорошо, все ожидали, что она поступит в вуз и не прогадали. Подальше от деревни, от родителей — единственный в те годы вуз, где был ее факультет, за тридевять земель — в 22 ч езды поездом и до деревни от ЖДВ — еще час. Так что, город заманчив. Покорять города любят все, потом входят во вкус и уже во что бы то ни стало остаться там навсегда. Правдами-неправдами, как это в фильмах показывают. А фильмы-то из жизни. Как в жизни, так и в фильмах. А фильмы помогают чему-то да научиться, что-то да узнать. Так, ближе в последнему курсу, мама Лиды решила заняться собой конкретно: «уж замуж невтерпёж»! Учеба, как правило, на последних двух курсах всегда идет уже на автомате, так что, пора задуматься о работе, о замужестве-женитьбе — кому что первичней. В конце последнего курса она уже была беременной, порядочный отец женился, привез к себе на родину. Домой. Так родилась Лидочка. Назвали ее в сестер матери — Линды и Гюли. Родители пропадали на работе, а мама любила задерживаться у подруг — скучала по своим, потому и нашла себе коллег-подруг, ходила к ним. Всегда с собой везде таскала Лиду. Маленькие ведь принимают всё взрослое за должное. Тем более, так велит ее любимая мамочка!В садике она была скромницей. Но ее обижали втихаря любимчики, как оно и бывает, но девочка перестала просить прекратить и не делать ей больше больно, чем больше изпо дтишка вредили дальше. Тогда она стала давать сдачи. Тут рёв и шум поднимали «обиженные», и угол, который никогда не был пустым, «по очереди» занимала она. Как это неприятно и страшно, когда ты ожидаешь подлости и ожидаешь этой несправедливой очереди!Не зря современные люди говорят, подтверждая психологами, что дети, рожденные не по любви, а по расчету — несчастливые дети!Мама Лиды всегда хотела быть хорошей для всех, поэтому соглашалась со всеми, и ругала Лиду. Воспитатели обожали красавца-отца, поэтому «любили» Лиду, но некрасивая бурятка, по их мнению, была среди русских детишек гадким утенком. Детство. Юность. Детство ЛидыМама Линдагюли (Линды-Гюли), а ее называют по-разному, кому как нравится, так что имен у нее несколько, даже Ли(н)да (так ее называла ее бабушка). Папа у нее — городской, был первым красавцем в институте, что в трех часах от родного города. Был скромным, уставал от женского внимания, любил шахматы, бокс. Девушку свою не имел, а только, как говорят сейчас, тусовался в кругу друзей и подруг. Вместе проводили время, учились, сидели рядом, давал списывать — учился он отлично. Ради двух друзей, с которыми он ездил поступать в Москву и помогал, двое не прошли. И, как настоящий друг, он забрал документы, хотя всю жизнь потом жалел: тогда он и не знал, что друзья могут подставлять, завидовать, ненавидеть, ревновать. Алик правдами-неправдами оказался в столице, после женитьбы бросил друзей. А верный настоящий друг-сосед Григорий был ловеласом, женился, гулял, разводился, сам как-то и отошел. Один раз с очередной Ладой приезжал в гости — очень хорошая пара была, но потом он попал в ДТП вместе с ней… Была у него сестра — Томочка, красавица и умница. Когда мама трудилась целый день, она заменяла ему мать. Мама Лиды была последним, пятым ребенком — в деревне, как правило, детей всегда было больше трех человек: сначала рожали няньку, потом ляльку, так и выходил «семейным подряд». Умница и красавица, училась тоже хорошо, все ожидали, что она поступит в вуз и не прогадали. Подальше от деревни, от родителей — единственный в те годы вуз, где был ее факультет, за тридевять земель — в 22 ч езды поездом и до деревни от ЖДВ — еще час. Так что, город заманчив. Покорять города любят все, потом входят во вкус и уже во что бы то ни стало остаться там навсегда. Правдами-неправдами, как это в фильмах показывают. А фильмы-то из жизни. Как в жизни, так и в фильмах. А фильмы помогают чему-то да научиться, что-то да узнать. Так, ближе в последнему курсу, мама Лиды решила заняться собой конкретно: «уж замуж невтерпёж»! Учеба, как правило, на последних двух курсах всегда идет уже на автомате, так что, пора задуматься о работе, о замужестве-женитьбе — кому что первичней. В конце последнего курса она уже была беременной, порядочный отец женился, привез к себе на родину. Домой. Так родилась Лидочка. Назвали ее в сестер матери — Линды и Гюли. Родители пропадали на работе, а мама любила задерживаться у подруг — скучала по своим, потому и нашла себе коллег-подруг, ходила к ним. Всегда с собой везде таскала Лиду. Маленькие ведь принимают всё взрослое за должное. Тем более, так велит ее любимая мамочка!В садике она была скромницей. Но ее обижали втихаря любимчики, как оно и бывает, но девочка перестала просить прекратить и не делать ей больше больно, чем больше изпо дтишка вредили дальше. Тогда она стала давать сдачи. Тут рёв и шум поднимали «обиженные», и угол, который никогда не был пустым, «по очереди» занимала она. Как это неприятно и страшно, когда ты ожидаешь подлости и ожидаешь этой несправедливой очереди!Не зря современные люди говорят, подтверждая психологами, что дети, рожденные не по любви, а по расчету — несчастливые дети!Мама Лиды всегда хотела быть хорошей для всех, поэтому соглашалась со всеми, и ругала Лиду. Воспитатели обожали красавца-отца, поэтому «любили» Лиду, но некрасивая бурятка, по их мнению, была среди русских детишек гадким утенком. Черненькая, большущие глаза-тарелки, добрая и отзывчивая, отходчивая и красивая по-своему, но сын няньки Юлии Викторовны пел при подруге-воспитательницы Светлане Борисовне «ты накрашенная страшная, и не крашеная»(нужно заметить, что большинство воспитателей устраиваются в садики работать «навсегда», пока дети не пойдут в школы — под присмотром, а без образования — надо ли, если такая утечка кадров ежегодно, да еще и Юлия — кастелянша, бывшая уборщица в больнице, а Светлана — продавец, куда она потом и пошла работать обратно). Ленивые, неграмотные и необразованные воспитательницы любили тех, кто приносил им «стеклянные» справки от «врачей», когда ребенок пропускал сия нелюбимое заведение, куда отдавали родители, дабы заработать на зарплату воспитателям, кто-то подарками заваливает. Так, воспитатели усомнились в ее адекватности и мама поехала в дальний большой город к психиатру. Оказалось, что Лида — очень начитанная, добрая и правильно воспитанная девочка, просто она, как оказалось, — лидер!Мама не знала, как воспитывают лидеров, и воспитывала так, как ее воспитывала мама. Неправильно и жестко. В деревне, может, среди многочисленного количества детей это и нормально, ведь там это положено, поэтому все деревенские такие трудолюбивые, шустрые, ушлые, практичные. Но создавать из ребенка копию — это не дело. Лиде много чего не хотелось, но мама — закон семьи — сказала, значит, так надо. Она росла послушным ребенком. После садика она до жути боялась старую учительницу, к которой хотят отдать своих детей все в городе, но ее родителям не нужно было стараться — они жили по адресу, а потому, она уже автоматически была в ее классе. Но «Кузьминична», как называли ее такие же толстые и важные «строгие» (так положено называть в школе и садиках злых тетей), орала на одного, а боялся весь класс, будто бы она каждого пугала. Лида очень боялась ходить в школу. Обожала болеть! Дома тогда мама раньше с работы приходит, по выходным дома все, хоть она была одна в спаленке, но знала, что в кухне готовит мамочка, папочка читает газету или смотрит свои «Новости» или хоккей, спорпрограммы. Хорошее было тоже: вместе Новый год отмечали, а готовились как — весело было, дружно лепили пельмени, украшали елочку. А еще она любила болеть, потому что она сядет на кровати, ведь постельный режим — это прописка, хоть и временная, на маленькой кровати, удобно устроится, и рядом ее лучшие друзья — книжки. Когда была в садике, она очень долго рассматривала каждый рисунок, вникала в каждую детальку, придумывала продолжение сказок или мысленно «заглядывала» за картинки, будто это только фрагмент одной большой картины или фотографии. Так проходили дни. Стопочка справа уменьшалась, к вечеру, и мама аккуратно складывала их обратно в коробку и большие толстые книги — на полки стеллажа. Так она и читать научилась: мама читает, она прижмется, глазками следит, буковки быстро изучила, читать сразу по слогам начала. А в начальной школе она уже сама готовила книжки, садилась удобней и улетала в свой мир. Сказочный, добрый и светлый. Как и то, что, когда летние каникулы приближались к концу августа, она уже в начале августа грустила — скоро нужно домой ехать. А гостила она у бабушки — в деревне, откуда родом мама. Так и здесь, книжки заканчивались, стопочки редели, значит, скоро ужин и спать. Значит, скоро и в школу. В начальной школе из одноклассников мало кто что помнит, но несчастных двоечников, из-за которых попадало всем (ну, разве Игорь виноват, что отец пьет, гоняет их, ему негде делать уроки, и получает двойки, не высыпается, спит прямо на уроках — его громогласно будят, пугая всех). У некоторых детей были тики. Отличница «рыжая Наташка» непроизвольно расширяла глаза и возвращала их обратно. Лариса «хрюкала», жалко, красивая тихая девочка. У Лиды тоже был тик — она непроизвольно поднимала голову (тогда от страха, когда учительница орала и называла всех «турками»), так это вошло в привычку. Тетушка беспокоилась за любимую племяшку и говорила: «Как умная лошадь!» Может, это повлияло, но малышка усилием воли сумела преодолеть этот «недуг». Никто не обзывал детей, не унижал. Лиду пугала старуха у доски, Наташку же дома ругали за «четверки», Ларису били. Начальная школа была завершена статусом «Отличница». Читающий ребенок-дошколенок легко учился и была способной ученицей. Пока не перешли все, кроме Игорька и Маринки — двоечников, в средний класс. Пока не взяли их под крыло разные учителя по разным предметам. То дело «Кузьминична» вела все предметы, а теперь — новая «мама» и разные учителя. В основном, злые и не довольные. Они учат всех детей до выпуска, а потому «новобранцы» для них — это «курсанты» по школьной подготовке. Каждый учитель считал, что именно его предмет — самый главный и важней ну просто нет и не будет на свете. Каждый учитель знает больше других, спорить с ним — это уже война. Но смелых отличников они побаивались и делались сразу же «любимчиками», как и просто отличники. А, если ты не попал в список блатных по предкам или просто повезло быть отличником от ума, то ты — изгой, рядовой да никчёмный. Лида от страха отвечать у них у доски забывала тексты, стихи, запиналась, останавливалась, просто молчала и: — Садись! «2» или «3»!А еще они любили добивать родителями: — У тебя папа такой человек, весь город знает, а ты — лентяй. Или: — Твоя мама вон тебя как одевает, обувает, а ты — лодырь, даже это выучить не можешь!И уж проще простого: — Ну что, и отец твой был таким, и ты в него весь. И все три подружки — Лида, Света и Марина, которая пришла к ним в пятом классе, очень боялись ходить в школу. Если было окно или отпускали с последнего урока, все бежали к Лиде — она жила ближе всех к школе, и играли у нее в куклы. До четвертого класса у них было детство. Однажды, когда она пришла в школу, как обычно, быстро переоделась, поела, пошла играть в куколки… Она очень расстроилась, когда у нее не выходило играть. Что-то не идет. Ну, как так? Такой же день, казалось бы, еще впереди таких дней было бы много… Долго она плакала, пока не пришла ее мама. Потом их самой любимой песней стала:«Куда у ходит детство? В какие города?И где найти нам средство, чтоб вновь попасть туда?Оно уйдет НЕСЛЫШНО, пока ВЕСЬ ГОРОД СПИТ. И письма не напишет, и вряд ли позвонит». Они сидели, обнявшись, плакали обе. Подходил отец, обнимал их обеих и слезы тоже предательски потекли по мужественному лицу любимого папулечки. Так прошло ее детство. В четвертом классе. Тогда ей было всего лишь 10 лет. В СССР это было рано. Паспорта получали в 16 лет. Детство длилось до 16 лет!Но вместе с детством у нее ушли родители. Завистливые коллеги успешного папы подстроили дорожную аварию. Но не учли, что там ехала вся семья. Они ехали в деревню к бабушке, шутили, пели песни. Все-таки летние каникулы настали!С тех пор Лида не разговаривает. Стресс от образованных учителей — это только цветочки, а ягоды показывает сама жизнь! Шок переживала с бабушкой у них дома. Бабушке пришлось на время оставить деревню с курами да котом, чтобы к новому учебному году забрать к себе в деревню. Там молочко, старый спокойный кот — стрессосниматель, баня, печка, бабушка сама травница — быстро вылечит недуг. Хотя бы сначала нервишки поправить! А пока — лето пережить, обменять квартиру на равноценную у себя в городе, чтобы сдавать родне. Пусть живут молодые. Раньше не продавали квартиры и за жилье денег не брали. Бабушка. Такое теплое и доброе слово! Пахнет даже в городе хлебушком да блинчиками. А в деревне она хотела жить всегда. Но с родителями и бабушкой вместе. Но это не сказка, чтобы все быстро сбывалось. Лето оно короткое время. Газеты вообще никогда не предлагали обмена с городом, в районе котором родилась мама, он был далек, туда никто не ездил, и оттуда, конечно. Иначе бы мама сказала: — О, кто-то из моих сюда переезжает. Нужно подружиться!Так получилось, что Лидочка осталась жить под присмотром другой бабушки — папиной мамы. Бабушка жила в новом районе города. Новым он стал после того, как снесли их домики, соседей всех разбросило по городу, они больше и не виделись. Зато бабушке дали рядом с работой. Бабушка же до 75 лет работала (и только в одном месте 40 лет, из них 25 лет директором до пенсии), ее, как и папочку — сына бабули, знал весь город. На пенсии она не хотела сидеть дома, и ей предложили работать в кафе при Горкоме (сейчас это мэрия), работала буфетчицей, баловала сотрудников, пекла беляши да учпочмаки, прямо как дома. Когда Лида заглядывала к ней после школы, голодная, бабушка усаживала ее за столик, кормила ее и гладила по головке. Бабушки ее везде опрятны и чистюли, даже в туалетах у них можно хоть чай пить. Такие и дети. И Лида уже с детства была воспитана бабушками — горожанкой и деревенской, мамой, которая не учитывала психологию ее дочки, хотя любили они друг друга сильно. Тогда и воспитывали по подобию. Поэтому и говорят: «Меня тоже били, ничего, я не умер, и тебя так буду бить ремнем!» Лиде же доставался прутик, который она, когда подросла, встала на табуретку, засунула руку в дымоход, чтобы достать и сломать, но он сам будто с радостью упал в безну. После этого мама уже не пугала и не шлепала слегка, зато пошли устные. Они больнее. От них нет синяков и следов от побоев, как у других. Игорешка иногда в школу приходил с опозданием, рука была забинтована или синяк. Мама его уборщицей работала в школе, дети и передавали, что они услышали от учителей — сарафанное радио всегда работает там, где люди. Лидочка старалась учиться так, чтобы у нее был хороший табель успеваемости, чтобы в деревне к ней отнеслись по уму. Трудяга была еще та! Пока ее подружки — Света и Наташа (вторая — подруга со двора) гуляли с мальчиками уже с 14 лет, скрывая это от родителей, Лида делала домашки, а днем на переменках Света быстро списывала. Как и диктанты и контрольные. Да, бывало, Лида доделает, исправления и опечатки Света умненько избежит, иногда она получала «5», а честная подружка получала «Исправления!», «Пиши чище!» Снижали оценки строгие учителя в сильной и продвинутой школе. Вообще, все ее родственники были умными и трудоголиками. А чтоб быть успешным или хочешь стать известным, то нужно пахать и пахать, дом уже и семья — на втором месте. А родители и бабушки Лиды просто работали, кто по графику, кто по расписанию. Они будто родились способными, все у них ладилось, авторитетны были в городе и про них писали в газетах. поэтому в очередной класс она ходила далеко, одна, по пути никто не был и близко. Одна радость, шустрой блатной маме Свете дали четырёхкомнатную квартиру недалеко от ее дома — вот было радости! Но даже радость не вернула ей голос. Обе подружки обнимались и плакали. Детство ТёмыТема своей любимой няне Гуле рассказывал, что его мама нашла в лесу под кустом. А Вика рассказала такую историю. Она гуляла много, пропускала занятия и по состоянию болезни — простывала часто: где в подвале тусуются холодном, где на камне сидят в апреле, налегке да в коротких юбчонках — мальчишкам понравиться. А там и до 14 лет уже «не девочки». Врачи сказали, что она теперь детей иметь не сможет. А детей ой как хочется!В их дворе жила общая мама. Мама этих детей. Она была и подругой, и сестрой, и тетей. — Кто-то детей хочет, а я дарю, мне-то что? Трудно что ли! Не жалко. То-то же Тема сказал, что у него есть еще сестра Кристина и братишка Олежка. Оказывается, их общая мама — добродетель для таких, как Вика. Она просто рожает и отдает их мамам. Так вот заказанный желанный ребенок появился и у Вики. Вика любила его сильно. Родители не хотели принимать его. До того, как невоспитанный и упрямый грубиян-внук не вырос до удобного возраста — дошкольного, они игнорировали дочь с приемышем. Но потом вдруг да как-то полюбили его. Останься он жить там, с любящими его бабушкой и дедушкой, он был просто тосковал по маме, которая бы навещала его и присылала подарки, но она решила покорить Москву. Без образования, денег, но с маленькой машинкой, как в американских фильмах, она отправилась из северного городка с сыном искать счастья. В городе она успела сделать себе губы, груди, татуировки заманчивые, пикантные и, на видных местах, паутиноподобные, какие-то геометрические фигурки — мастер молодец, тонкую работу выполнял от души. Привыкшая менять партнеров, она запросто оставляла пасынка соседям, одного надолго. Те его кормили, давали поношенную одежду, негодовали по поводу его матери (кому она скажет, что он — приемный, а он и не знал). Когда она занималась дома, она везде успевала днем ездить, научилась массажу — пошли к ней люди, к необразованной, но очень самоуверенной симпатяге и ловкачке (таковых не мало), денежки стали появляться. Машину сменила на добротную. Одежду на себя не жалела. А сын пусть ходить в старье, так удобно — его кормят, жалеют, подают. Ну и пусть!Она очень любит искать папу для маленького одичавшего бедняжку Темки, приучила каждого называть папой, вдруг пожалеет, возьмет замуж кто с ребенком. Мало ли таких добрых парней?Дома она не умела его воспитывать, била за непослушание. А было за что? Было! Воровал, убегал на целый день и дружил со шпаной. Ножик с собой всегда таскал. Недоверчивый рос и злобный взгляд, который быстро умел сменить на милый, как это бывает у девочек, когда нужно, слезки пускают неискренние артистки. В садик он не ходил. Так и рос сначала под присмотром бабушки и дедушки, потом у соседей. Учиться отдала, потому что соседи в коммуналке были уверены, что она — его мать. — Мне мама сказала, вот уедем в Индию, там учиться не будешь. А пока я съезжу с… (очередным папой, который берет ее за компанию, но жениться на такой не хочет, но она не теряет надежды, хотя ее всегда бросали всегда). Не все то золото, что блестит. Одинокий мальчуган был предоставлен одинокой женщине. Ушлая Вика нашла девушку, которая приехала из Зауралья жить к маме в хостел. А бывшая учительница пожалела мальчика, согласилась и съехала их любимого хостела, где она уже долго жила. А до этого умненькая женщина попросила ее быть репетитором. В первый же день она поняла, насколько Темы был запущен. Первое занятие она провела бесплатно. А потом ее поставили в известность, что нужно срочно уехать. Согласилась. Старенькая женщина очень любила детей. Тема по возрасту во внуки ей годился. Он обожал ее, перестал ходить на улицу, гуляли только вместе, уроки делать стал, одеваться сам, в школе поведение стало лучше, что в дневниках теперь за поведение пошли «Молодец!», а успеваемость резко повысилась до «троек», к концу года, ближе к Новому году, двойки стали исчезать, на замену пришли «четверки», а тройкам — «пятерки». Только тогда, спустя три месяца, в школе решили посмотреть на удивительную Мэри Поппинс, которая вот так легко (а на самом деле это работа двоих — мальчик умел быть благодарным, потому старался стать успешным, чтобы мама любила и не ругала, не била его). Вы скажете, мачеха, ужас, бьет. Не удивляйтесь. Я вот уже не удивляюсь. Если мачеха от души любит детей, то она применяет «кнут и пряник» так же, как и родные мамы. Неужели среди вас есть просто золотые мамы, которые не орали на детей, не били, не пугали, не хитрили. Не поверю, это уже не мамы, а чужие люди или роботы. Или ленивые, которые, как моя соседка, рожает, чтобы быть с мужчиной и обязать их платить алименты, делать ремонты, как сейчас он в свой отпуск пашет, и за все время ни разу ни ласкового слова, ни занятий, ни чтения книжек, ни сказок на ночь. Кукушка не кукушка, а себе на уме. Вроде дети есть, удобно и не придирутся, вроде и не нужны они ей. Сами по себе растут. Хорошие девочки, но не видят материнской ласки, которые она щедро дарит мужчинам. Возможно, это одна из «теминых» подобий мам, только ей удобно так: не отдавать, а прикрываться «яжемать». И слезки пустит вовремя, и мужчину отвернет, если кто на горизонте появится, поинтересней него, он и не поймет. Такие женщины тоже удобны для мужчин, на все согласны, лишь бы был и помогал. Как говорила покойная тетя Маша в хостеле соседке Тане: — Есть две категории женщин — матери и… гулящие. Ты, Тань, из вторых, не переживай, что ГалиЯ не такая, как ты. Тебе с ней не удобно и скучно, но она такая есть. Таким, как она, скучно не будет ни с кем, а вот тебе нужен мужик, пиво, сигаретка. Я вот тоже как ты была, но, когда сыновья женились, пришлось стать строгой к женам, пусть не изменяют!Да, поэтому один развелся от такой защитницы-маман, а другая залетела и вертит. Маше бумерангом и вышло. От переживаний рак родился. Недолго боролась она с молодой ушлой снохой. По телефону Тема радостно рассказывает маме об успехах, показывает дневник, обновки, про поведение, а та в свою очередь показывает красоты Индии. — Мама сказала, что приедет в апреле, заберет меня в Индию и я не буду учиться в школе. — А ты хочешь учиться? — Нееее! Скорей бы уехать. Я и так буду работать. Мама же плохо училась в школе, зато какие бабки у нее, сколько клиентов и подписчиков! — Гордится мамой ребенок. А ведь и то правда, что модное «образование ума не дает» имеет место быть. Те же двоечники из класса Лиды стали людьми при деньгах. У Игорька в Москве свой строительный цех, а у Маришки — своя пекарня. Они от природы умные и тоже трудяги, просто в школе таких не любят по воле учителей. Няня Ася готовились ко встрече мамы. Планировали сделать пир на весь мир. Вика потом стала вовремя высылать деньги, видимо, наконец, и на ее улице праздник настал. А как радовалась Вика сама!Все они очень ждали встречи: — Няня Ася! Мам, а давай няня Ася будет у нас жить всегда! — Сказал наивный ребенок. Ася бы и согласилась, детей она любит, но ведь будет с ней некомфортно Вике, да и заревновала она вдруг. — Посмотрим, — как-то грубовато отрезала она и бросила трубку. — Останешься с нами жить навсегда, когда мама приедет! — Спросил он после того, как он подумал, что прервалась связь. — Это не от меня зависит. Я бы с удовольствием, но у тебя уже есть бабушка, может, к ней вернешься еще? — Нееет! Туда больше не хочу. Странно как-то получилось. То ли Вика врала, что его полюбили, то ли обижали его. Не отпустили бы с такой дочкой. Или сами такие — яблоко от яблони. Самолет так и не приземлился. Няне Асе, конечно же, Тему не дали. Точнее, Арту. В последние дни Вика стала приучать его к новому имени — Арт. Артем. Школа избавилась от неудобного проблемного ученика, с радостью выдав все документы социальной службе. Убитого горем ребенка отправили в Предуральский детский дом. Начала печатать:17 мая 202219. 00 — 21. 302 главаЖизнь без родителейЛидаКогда Лиде исполнилось 12 лет, как раз этим летом погибли родители, а зимой у нее день рождения, решили собраться все бабушки и любимая тетушка Тома. Как-то культурно, просто прошел этот день. Никто ничего говорить не планировал. Просто сделали настоящий праздничный стол, поставили фотографии родителей Лиды на том месте, куда они поставили еще один стул, будто вот-вот придет и сядет папа или мама. Сделали коллаж. В те годы фотографировались только в салонах, а фотоаппараты появились позже. Папа обещал ей подарить на 14-летие. Почему-то именно в это время, а не на юбилей. Не успел. Поэтому их единственное за эти годы совместную фотографию, где их сняли на Первомае, вроде было так недавно, поставили в рамку. На стол. Никто не знал, с чего начать. Поэтому начало было молчаливым. Потом бабушка из деревни встала: — Доченька! Я ведь привезла тебе книгу. Конечно, стол был богатым, ведь бабуля из далека-далёка привезла гусей, кур, яйца, хлебушки на хмелю, гостинцы, чак-чак к чаю, мёд, и это она одна тащила на двух больших чемоданах, которые помог довезди аж до самого ЖДВ ее младший сын, который жил в той же деревне. Зимой в поездах были холодильники в коридоре, туда она и поместила пакеты с едой. Здесь ее встретили все, поэтому еды было много. Гусей вялили, мясо ели и пили вкуснейший бульон из деревенских кур. Городская же бабушка баловала внучку обалденными печеньями, которые не уступали деревенским по вкусу. Ведь она тоже когда-то родилась и пожила в деревне, пока замуж не вышла. И всю войну одна воспитывала пятилетнего сына, и тетушку, которая была старше него на три года. У тетушки сын и дочь уехали далеко. Сын при жизни был только четыре раза, и три из них — по пути, приезжал в район по делам, забегал переночевать. Не зря говорят, что сын — он чужой. Женится и уже принадлежит другой семье. А он жил очень далеко. Дочка еще дальше. Та вообще за всю жизнь, пока жива была тетушка, приезжала два раза в десять и двадцать лет. Жила за границей РФ, ныне СНГ. Тогда приехать потому и не смогли. Да и вообще, они были намного старше нее. Когда она пошла в первый класс, они уже один учился в столичном вузе, а сестра уже была замужем давно, и растила двоих сыновей. Лида сначала мечтала о встрече с ними. Но, после того, как старшие приезжали и не имели дела с ней, они бежали к своим друзьям детства, гуляли до поздна, в гости не приходили. Словом, есть родня и будто ее и нет вообще. Такое тоже бывает. В наши дни — еще больше.

Городская бабушка подарила ей платье, о котором так мечтала Лида. Она сказала папе о своей мечте. А папа показал его матери, когда она спросила, что будете дарить, чтобы у нее был другой подарок. — Бабуль! Я про это платье мечтала давно! Папе показала. Ты будто бы за него купила. Спасииибо!Она и вторую бабушку от души обняла крепко-крепко, как умеет: — Не задуши! — Улыбаясь, сказала она так же, как и первая. Постепенно эмоции привели к воспоминаниям, потом о будущем. — Объявления даже из ближайших городов нет, разве что Магнитка. Я тогда, как и всегда, буду забирать ее на все лето. — Да, пусть у нас. Она уже привыкла — родной город, подруги, родня. Школа. А в деревне ей придется на башкирском говорить. Хотя, она устной речью отлично владеет, тебе письма пишет, а там она догонит. Да, кызым?(«Кызым» = «дочка», бабушки тоже говорят, выходит, и как «внучка»)Эээх, если бы она была волшебницей, она бы сделала так, чтобы любимая бабушкина деревня была на окраине ее города. Мечтать она умела всегда! Не зря, сочинения она обожала писать, ее произведения были конкурсными в городе и в республике, первые места! Пророчили стать писателем!Вот едет она после школы к бабушке, на обед, вечером домой, к городской бабушке, на ужин. На выходные, как в деревне — за город, в бане париться, во дворе играть, полоть и сажать картошку, словом, как в деревне жила наравне с другими детьми, так и здесь бы жила. Когда она об этом сказала и за столом, то почему-то бабушки дружно пустили слезы, даже Томочка, которая следила за косметикой на красивых глазах с и без того большими, как у коровы, ресницами, тушь растеклась. Потом вдруг все замолчали. Каждый думал о своем. Каждый вспоминал свои годы, истории, ситуации. Потом уже, позже, они много рассказали ей, она много раз просила еще и еще раз рассказать им одно и тоже. Интересные сюжеты их жизни были не хуже книжных историй!Но после Нового года жизнь стала меняться. Одноклассники стали ее жалеть и потому сторониться. Она не любила, чтобы ее жалели, да еще и глядели как на сиротку. У нее ведь бабушки и тетушка есть! И любящий дядя в деревне!Учителя пытались завышать иногда, но она вспомнила, каково ей было, когда она незаслуженно получала из-за страха заниженные отметки от «Кузьминичны» и с ее нелегкой руки и в начале средней школе (оказывается, учителя, передавая детей в другие классы чужим учителям, говорят и недостатки, и проблемные места — слабые места рядовых учеников). Она знала, что несправедливо завышать из жалости, при этом видела негодование… отличников! Все остальние низшие ранги в классе понимали и на их лице не было злости. Лида же не знала, как сказать, скромность мешала несостоявшейся лидерше, перевоспитанной мамой неправильно, это мешало ей жить, она не спала ночами, не зная, как сказать учителю, чтобы не разгневать его еще больше. Как жить в коллективе класса, который стал ее игнорировать, как и некогда двоечников. Она стала в один ряд с изгоями. Слезы, обиды, негодование, разочарования, несправедливость, нечестность, очень много мешало ей жить спокойно и полноправно после смерти родителейМало того, что она не могла говорить, так тут еще и на доске приходится писать, теряешься, она всегда, с первого класса, боялась выходить к доске. Непубличный человечек не мог выносить взглядов одноклассников, стеснялась ужасно, и из-за этой робости она «съехала» в средних классах с первых же месяцев до уровня «хорошистка» — это когда «четверки» и «пятерки». А тут еще немая, сказать не может, писать — руки уже болят, ведь иногда приходится письменно отвечать вместо устного, когда учитель вызывает других, ей дают задания написать ответ письменно. Этот экзамен она выдерживала с трудом. Ведь остаются еще уроки. О какой каллиграфии можно говорить, если у нее руки уже от усталости порой трясутся, как у бабушек-старушек. Однажды она написала учительнице, которая не переваривала ее маму за красоту, ведь ее папа был одним из видных и успешных в городе! Как же было тяжело ее матери выдерживать ревностные и завистливые взгляды парикмахерш, воспитателей и учителей, продавцов, библиотекарей, даже некоторых гламурных соседок. «Прошу вас! Вы завысили мне оценку… Я ведь знаю, что…» Как же не понравилось самовлюбленной фарфоровой учительницей в вечно одинаковой стриженной прическе и вечно отутюженными нарядами — такие есть в школах. Если ты помятый, не утюженный до стрелок на брюках, юбках даже рукавах. Да, да! Раньше гладили и рукава — стрелочки в начале неделе были четкими от мыла, а потом уже — ну кто же каждый день утюжит школьную форму?. Ты уже всёёё, неряха, «неопряха», грязнуля. А вот почему-то Лиде делали замечание, чтобы огорчить маму: — У тебя мама вон какая, а ты гладить ленишься!Кому хочется в школьные годы гладить вообще? Мама ее научила гладить, она все умеет и знает, даже папины рубашки знает откуда начинать сначала, и как дальше. И брюки папины. И все с мылом. У ее мамы многие люди учились и дизайну дома. Придут в гости, увидят, к себе позовут — копии у них. Ну, почему отличницам не делают замечания. Ну да, как же! Им же мамаши — горлопанки Родительского Комитета класса и школы, стараются быть идеальными. Не дай бог Наташка упадет и придет с порванной колготкой!Обычно люди, имеющие что-то или умеющие что-то больше других, способны оценивать других по одежке, прически, по макияжу, словом, по денежному состоянию и блатству. И тут, самая вредная биологичка, которая ненавидела всех, кто не отличники у нее, встала и, возмущенно качая головой, рыкнула: — Это ты мне записки пишешь? Может, мне еще прочитать их, раз не умеешь говорить? Из себя жалостливую строишь? Думаешь, раз немая, то можно не писать? Все пишут, не только у тебя устают руки. Я вот домашние ваши проверяю, и другие классы. Тебе лень ответы писать?Обижать стала и географичка, копия биологички, к ним присоединилась такая же «утюжка» химичка. Просто они постоянно заглядывали в кабинет друг к другу, показывали пальцем или кивали в ее сторону, и все негодовали. Хуже стало в классном коллективе. — Ты учителям записочки пишешь? Просишь об оценках, поди, выпрашиваешь. Вот, вчера ты ошибку сделала, а тебе не заметили. Если бы она говорила, то постояла бы за себя так: «Мне приходится писать, п. ч. говорить не могу. Писать для меня — еще те мУки, вам не понять! А ошибку я САМА исправила, но даже и здесь мне «пятерку» не поставили, ссылаясь на «невнимательная», а баллом ниже. Не справедливо!»Писать это долго, нужно достать черновик, написать, ответить — это время, кто будет ждать-то!Даже Света стала сторониться, ведь уже родителей нет, к которым бегали их мамаши да папаши, выпрашивали, просили. Отказывали им честные родители. Воровать не умели, и другим не давали. Кто таких любит? Только женщины из второй категории, которые не мамы, а те, кто любит гулять. К концу года она стала похожа на вянущий цветочек. А ведь когда-то она была щебетушкой, ее обожали все, она даже не могла предположить, что ей завидовала даже Света, одноклассницы, учителя. Будто бы смерть ее родителей облегчил их «страдания». Как же! В школе на конкурсах, диктантах и контрольных, на диспутах — палочка-выручалочка — верили учителям те, кто приходил к ним учиться, на открытые уроки и собрания. А Лида наивно в очередной раз верила, раз, хвалят, улыбаются, значит, любят, зря я на них обижаюсь. Прошел открытый урок, закрылись за гостями-учителями двери, и снова. Нет ее в классе. Только для успеваемости иногда спросят ее. Зачем ей давать задания, она опять будет капризничать, писать, видите ль, ей трудно. Ну, разве она будет писать таблички на себе, как писали фашисты пленным «Он партизан!» и вешали на видных местах, «Я — немая! У меня болят руки после аварии!» Кому это надо!Бабушкам она не жаловалась, боялась, что они пойдут в школу, и уж они точно разберутся, ведь она у них единственное, что осталось от младшеньких!Может, поэтому, она не умела плакать. Плач у нее не выходил еще с первого класса. Плакала она только ДО похорон, и то, в подушку, никто не видит и не знает. А на похоронах она уже плакать не в состоянии, выплакала уже ночью. А сердобольные соседки убеждают ее выплакаться. В первое время она силилась, да не выходило. Потом перестала. И даже тут на нее некоторые смотрели косо. Когда-то любимейший город детства стал ей чужим. Она мечтала уехать отсюда и уже навсегда!«Жалко бабушку и тетушку. Они будут плакать и скучать. Но я же буду приезжать раз в год на всё лето!» Лида понимала, что на всё лето приехать не получится. Бабуля работает, тетушка тоже. Одной ей делать нечего будет. Дома сидеть — скучно, телевизор скуп на детские передачи, и то, только «Спокойной ночи, малыши!» и «В гостях у сказки» по субботам. Словом, не больше двух недель. Как обидно, когда любимые люди живут далеко друг от друга!Бабушка не хочет переезжать из деревни, она там привыкла. Да и не может она представить себе, чтобы бабулечка жила в городе. Не такая она. А городскую не представляет в деревне. За свою долгую жизнь бабушка стала типичной горожанкой. Светка летом, каждый год, уезжает с мамой на море, в Евпатории они снимают жилье у одной и той же тетки, которая их всегда ждет. Так что, если бы пришлось из деревни приезжать на две недельки, то это только в начале лета, когда все куда-то уезжают либо начинаются сады. А в деревне с июля уже заготовки. Сначала ягоды, потом грибы. Огород и сады. Выбраться трудно. Поэтому деревенская бабушка была при живых родителях только один раз. И вот второй, на похоронах да на дне рождения. Сказала, больше не сможет надолго оставить кур и кота, потому что ее соседка Гульчира сама старая, уже не может уследить за двумя дворами. Остались считанные месяцы до долгожданного лета. «А я уеду в деревню к деду, В деревню к деду уеду я». Это была вторая любимая песенка, только подразумевалась бабулечка. 3 главаЖизнь без родителейЕсли Лида, (то Артем)… Если Лида уже после смерти родителей считала жизнь конченной, уже стала мечтать о том, как быстрей ее завершить. Чтоб и больно не было, и быстро. Информацию добывать было неоткуда, вопросы могли показаться странными и настораживающими, среди друзей у нее только бабушки и остались, поэтому решиться она не могла. Не получилось. В школе после замечательного дня рождения в год гибели родителей она решила освободить любимых бабулечек от себя, как от обузы. Им самим жить на пенсию, бабуля городская все еще пашет, тетушка тоже работает и мало получает, дети не помогают. Вместе с Мариной они подумывали вместе умереть. Обнявшись где-нибудь, где их сразу не найдут. Чтобы не вылечили. В аптеке она купила аспирин, на это у нее денежки были, хотя начала копить для подарков дяде и бабушке, экономя на себе бабушкины «на добавку» или «на пирожок» в школе. Аптекарь, заведующая, легко продала упаковку соседке-второклашке, которую попросила Лида, п. ч. женщина знала ее маму, могла бы полюбопытничать и задавать ненужные вопросы. Дома она проглотила все десять таблеток, воды глотала каплями, чтобы не вырвало обратно. Чтобы уж наверняка. Потом ей стало так страшно, настолько она могла себе представить сам страх, что она быстро помогла себе пальцами выплеснуть их обратно, в унитаз. Ревела она долго. Так долго она еще не ревела. Потом она прочитала, когда уже выросла, что это была истерическая паника с непрекращающимся поливом соленой жидкости из глаз, напоминающим ливень, который стекает реками со стекла окон в деревне во время всех Спасов. Бабушка пришла с работы. Внучка спит крепким сном. Будить не стала. Но, когда она подошла, чтобы погладить по головке, то увидела опухшие красные глаза, неестественную позу внучки. Наутро испуганная девочка просила прощения и сказала. Бабушка только плакала и приговаривала: — Не нужно извиняться, разве ты виновата в этом! Мы обязательно прорвемся, вот увидишь, никто из твоего класса и школы не добьется в жизни ничего, уж я знаю по их родителям, по ним самим. Видно же! Ты успешная, просто не дают быть первым. Не знаю, будет ли в деревне легче, но там в обиду не дадим. Я вот подумываю, ради тебя я перееду туда, хоть никогда не была там и не знаю, каково там жить, но мне терять нечего, а ради тебя я изменю свою жизнь! Надо же когда-то и в других местах пожить, а то все всю жизнь в этом сером городишке. А ты рассказывала, как там хорошо, фотографии видела. Почему бы не поехать, если там будете жить вы! Может, Томочка тоже когда-нибудь решится перебраться к нам. Пока работает, пусть думает. Как крепко обняла бабушку Лида, что жесткие руки старушки показались мягкими. Бабушка всегда была хозяйкой везде, поэтому, видимо, и руки огрубели от работ. Внучку она в этот день не отправила в школу. Но побежала ругать заведующую. Хитроумная вертихвостка в годах быстро уволилась вчерашним числом, сбежала от проблем. Девочка, которая покупала у нее лекарство, потом пришла с мамой и при маме призналась, что таблетки ее попросила купить красивая девочка из соседнего двора. — Ну, стерва, мало того, что моего мужа приманивала, с сыном флиртовала, еще и внучку отравить хотела!(Как оказалось, зав вернулась сразу после того, как Лида переехала в другой далекий район навсегда)Лиде все же повезло больше Артема. Даже и сравнивать не нужно. Девочка из приличной интеллигентной семьи с сильными генами с обеих сторон, выдержит и будет жить дальше. Еще бы! Ведь над этим работают уже столько любящих ее защитников — обе бабушки, тетушка и дядя, потом кто-то из дальних родственников, из близких друзей родителей, бабулечек, соседей, некоторых учителей, и самые добрые и отзывчивые — двоечники Игорешка и Маришка, с которыми никто не водился, даже не гнобил, просто не замечали. А Лида дружила и общалась со всеми. Это не только ее воспитанность, но, опять, гены. Пока девочка училась, читала и развивалась, бабушки уже вовсю искали возможность переехать. Так, путь, который всегда желанный и ты об этом мечтал, всегда тернистый и долгий, препятствия бывают обязательно и не мало. Так, выяснилось, что сначала нужно переехать в столицу. Почему именно в столицу?Очень просто. Обменять в столицу выгодней, все стремятся на родину вернуться, но уже не в родной город или в деревню, а именно в столицу. Поэтому городская бабушка свою двушку смогла обменять только на однушку и то, конечно же, не в центре.

Но зато уже не в городе. С большой радостью они вырвались из города, где она была счастлива с родителями. Но только до их смерти. Тетушка наведывала по праздникам, и бабушка из деревни. Ей уже не нужно было ехать поездом 24 ч, а уже только 15 ч. Потом бабушки искали уже поближе. Лидочка училась, а бабули и тетушка старались. Им даже интересно стало. Кому вот так на старость лет повезет обратно оживиться, начать игру «квест»= «поиск предметов», в данном случае, поиск квартиры в другом месте. Не прошло и года, как они уже обменялись на однушку на территории РФ, но уже намного ближе к бабушкиному району. Переезды утомляют. «Теряются» вещи, посуда, мебель, одежда, ковры, но надежда на то, что они купят «еще лучше», уже в конце, как пустят якорь на конечном пункте, движет всех вперед. В столице Лиду уважали, никто ее не выделял, никто ее не третировал, не обзывал, не смеялся. Конечно же, завистники и недоброжелатели были, есть и будут, покуда существует человечество, но уже там не знали ее родителей, и она могла стать сама собой. В столице она полюбила большой город, дома высокие и длинные, театры, филармонии, музей, словом, столица она и есть столица, куда на каникулах ездят дети из всей республики. Те же разношерстный народ, те же языки — татарские, русские, чувашские, башкирскиеНо вот в Энске было по-другому. Вроде одна страна, вроде и, можно сказать, почти на территории республики, а вот отличается сильно. Превалирует русскоязычное население, изредка слышна татарская речь, удивляла, если и башкирская проскальзывала (в Башкоростане, как и в России, татары на втором месте по численности населения были всегда, а вот язык очень похож, будто просто диалект отличал их всего-то). Она стеснялась говорить на родных языках, но, когда увидела, что к этому относятся нормально, будто бы и не слышат, она стала уверенней общаться с бабушкой. Дело в том, что деревенская бабушка говорила на своем, а городская — тоже знала три языка, но в городе все говорили только на русском. Интересно получается. В маленьких городах, как в деревнях, больше разговаривают на языках носителей, в столицах же — смешанная речь. А вот в России — все же больше по-русски. Так что, деревенская бабушка, когда они приезжали в город Энск, старательно продумывала, потому и речь получалась медленней, каждое слово, но всё равно с сильным акцентом и где-то ударения не туда попадали, но зато понятно. Переезды утомляли сильно. Особенно бабушек. Ведь они обе участвовали. Приезжала деревенская, оставляя на неделю своих любимых курочек, кота в избе своей старенькой горбатой соседке. И потом ехала обратно. Но вот в Энск бабушка городская поехала одна, принимать маленький контейнер. А вторая забрала в деревню. Ведь до Энска из деревни добираются только на «ПАЗ«ах, дороги там нет, ни из республики не потрудились и жалели деньги до поселка, который находится как раз по середине этих пунктов, так и до Энска. В дожливую погоду ехали очень медленно, поэтому вместо обычных 3 ч в ясную погоду, в ливни ехали даже до 5 ч. Бывало и такое. Поэтому бабушки решили, что очередной год она будет продолжать в городе. Бабушка, наконец, устала настолько, что решила поработать уборщицей в ее школе: и внучка при себе, и денежки все же не лишние, хотя пенсия у городской бабушки была хорошая, еще бы, столько лет трудилась, и на пенсии. Уважение и почет она заслужила только трудом. Лида видела, как работали ее родители, как стараются держаться и ее бабушки. И, к счастью, в Энске с каждым годом все больше и больше переезжают жить из маленького городишки в большой город, поэтому в газетах нет-нет да мелькнут объявления об обмене. Уставшие, но мудрые бабушки решили, что будут очень внимательно следить и просматривать каждую предложенную квартиру, ведь они осядут там навсегда. Значит, и обмениваться нужно серьезней. Да еще и есть время до летних каникул. Как-то так вот и пролетели три года. 4 глава(Если Лида), то Артем… Детство Темы в детдомеТема мечтал стать Максимом, как он признавался няне Асе. Ему к его фамилии очень подходило, но и Артем, точнее, Тёма, подходили в то время больше. Как он мечтал стать футболистом. Но мама не занималась им, поэтому было заметно при ходьбе не только хромоту, но и неправильные шаги. Няня за эти полгода следила постоянно, он уже стал привыкать ходить, даже говорил, что так удобней. Ему хотелось быстрей вырасти. Он от природы был низкорослым, что очень мешало ему достигать целей не только по физкультуре, но и при драках с мальчишками. Только злобный оскал, страшный рык затравленного зверя и, вместо клыков, «бабочка» — раскладной нож, пугал одноклассников не на шутку. Травиться ему хотелось еще до появления няни Аси. Только благодаря ей он поверил в себя, приобрел уверенность, почувствовал себя человеком, стал дышать спокойней, перестал бояться, словом, бывший педагог с генетическим стажем в четыре поколения занялась коррекцией личности и характера подопечного, и успеха она добилась ежедневным, ежечасным, ежеминутным трудом с ним, незаметным для него. Вика была удивлена настолько, что даже сказала по телефону (какая же это высокая оценка — дать искренний «отзыв»): — Я не узнаю его! Он так вырос! И говорит чудесно! А почерк-то, почерк! Вообще, это мой сын! — И они смеялись весело от великой радости, будь они рядом, она бы подняла его и крутила, Вика — сильная, занималась фитнесом. Но, после того, как его забрали в детдом, он снова попал в клетку. Для него быть в обществе — это быть в чужом мире. Он с «рождения» привык быть с Викой. Она таскала его всюду и как игрушку, и как нужный человек в нужное время в нужном месте — использовала его как хотела, это было больше похоже на жизнь сестры и очень маленького братишки, нежели зрелой женщины и пасынка. Пьянки с подругами и разными мужчинами, переезды, потом и в Москву — столько часов на машине. Если уж Вика устала, то про пятилетнего малыша и говорить нечего. Потом пошли тусовки в городе, мужчин меняла не как прости ее господи, а с той целью, чтобы ее взяли замуж. Сначала она кидает удочку, в нее влюбляются, потом снимает комнату, приводит, а тут — мальчик, которому велено всегда улыбаться и любить очередного папу, и называть его «папой». Дальше — больше. Тусовки — знакомства — массаж — поклонники — подписчики — клиенты. Деньги пошли, комнату сменила на большую, даже няню могла нанять. Пусть другие воспитывают, пока она зарабатывает. Все верно, когда есть возможность. Но Тема так любил маму и всегда боялся, что она его бросит. Нет-нет, она не пугала его, просто он сам уже с раннего детства это понял. Ведь его когда-то под кустом уже оставила одна мама. А эта хорошая, нашла его. Но характер делают родители, когда воспитывают. Идеальных людей нет даже среди так называемых нормальных людей, а уж этот ребенок, который не известно где родился, получил Свидетельство о рождении от подруг, ведь у себя на родине Вика уже стала набирать вес в обществе, у нее уже были свои блатные знакомства. Так вот и стал он ее сыном с фамилией первого мужа, который ушел. Она на Украине жить не хотела, но, казалось, она до сих пор любила того, первого. Не зря говорят, что первый муж — от бога!Детдом. (Уважаемые мои читатели, писатели, просто гости!Я решила поместить меньшую часть, начало, романа, который у меня назревал еще с детства. Здесь: очень много совпадений может быть, это не удивительно, ибо я за все годы собрала образы, реальные, реальные события, места жительства, словом, получился вот такое художественное повествование. О себе: здесь будет храниться, потому что я поняла, что может затеряться ноут. Я после операции, 02. 11. 22 еле дождалась «Скорой», им трудно ехать к чертам на кулички, оказывается, по пути, они еще другие заказы выполняют, кому за 45 — остается думать «жить или не жить, быть или не быть»!Их вины совсем нет, но всю ночь было плохо, до телефона никак, еле дождалась утра, с 9ч пошла в поликлинику, оказалась аж 8-й, никто не захотел уступить (это не я, из СССР, даже бабки важно отвернулись, мол, сами старые, и я вышла, вызвала карету медицинской помощи. Итак, с 09. 30 — 10. 00 приехала одна, обрадовалась, хотя боли вообще не прекращались до самой операции, но они только справились, кардиограмма, градусник, спокойно (потому что я такая непутевая, мамаша Тереза, вхожу в положение всех и вся, вот и оказывают всегда за всеми, лавры достаются наглым и хитрым, у кого слезки сразу градом и смеются тут же), сказали, подождать в течение часа. Приехали только в 12. 00, везли почти час до больницы, еще ждала до 22. 00 и очень хотела закончить, давно хотела, жизнь моя не для комедий и любовной лирики да романов, мои романы — это жизнь людей без сладостей, а счастливые пишут про любовь, драмы со счастливым концом да лирику, а остальные — драмы с неопределенным концом, триллеры, ужастики), кто вечно на черно-белой полосе — тот фантаст, мечтатель, от любовного до хоррора). Как всегда, пишу всё уже на волне позитива, все плохое и страшное позади, поэтомуЖИВЫ БУДЕМ — НЕ ПОМРЕМ)))09. 11. 22ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ… Когда — вот не знаю. Как пегас прилетит и положит в головку продолжение.