Гадания моей подругиСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Моя подруга Марина была девочкой положительной, старательной, но чрезмерно мнительной и беспокойной. Ей всегда хотелось во всём гарантий, притом что другим она верила больше, чем своим ощущениям. Ещё в школьные годы она увлеклась гаданиями на картах, потом появились Таро. На даче с соседками гадала с зеркалами, воском, бросала сапоги. В институте мы услышали о гаданиях по маятнику: вешаешь кольцо на нитку, подносишь к запястью, кольцо раскачивается вдоль руки — украшение тебе подходит, поперёк — лучше его не надевать. Потом подходящее кольцо, можно использовать и грузик, становится твоим личным маятником. Задаёшь вопросы, вдоль качания вдоль — да, поперёк — нет. Как-то я рассказала в гостях об этом методе и люди не поленились прямо после ужина сделать такой маятник. Но для независимого эксперимента подвесили нитку с грузом не на руку, а на завитушку люстры. Поднесли руку под маятник, никакого движения. Пришли к выводу, что качания происходят от непроизвольных движений того, кто держит маятник. Посмеялись и забыли об этом. Но Марина мало того, что не забыла — маятник стал её постоянным спутником. Сидя у неё в гостях, я не выдержала и спросила сама этот маятник, который она держала: «Это Марина раскачивает маятник?» «Нет». «Это ангел или добрые силы раскачивают?» «Нет». «Это чёртик раскачивает?». Очень сильное качание вдоль Марининой руки: «Да!». Потом мы поменялись, ответы остались прежними. Прежними они остались и когда спрашивал тот, кто держал грузик. Спрашивали вперемешку с другими вопросами. Я надеялась, что это охладит её интерес к гаданиям, но тщетно. Каждый день она спрашивала маятник, будет ли удачным день, задавала вопросы про учёбу, личное, такие же вопросы задавались и картам. Без каждодневного гадания её буквально ломало. И вот Марина сообщила мне со смехом, что карты и маятник предсказали ей встречу с любимым. Скоро к нам с другого факультета перевёлся новый студент — Кирилл, которого все звали Кикой или Кирой. Сначала этот Киpа отсиживался на «камчатке», но постепенно садился ближе к доске, практически каждый раз с новыми ребятами, был активен, приветлив, перезнакомился наконец со всеми. Сев к нам с Мариной на первую парту, он уже особо не менял своей дислокации. Садился возле Марины или за ней на вторую парту. Смешил, флиртовал, ничего особенного, но Марина, понятно, сияла. Киpа был мил и обаятелен, но он мне почему-то не нравился и чем дальше, тем больше. Я объясняла эту неприязнь тем, что я одинока, а у Марины наметился поклонник. Особенно раздражал его рассеянный взгляд, как мешком по голове дали. Подруге я просто сказала: «У Кирилла вид, как будто он из рая в ад спустился». Ей эта фраза понравилась, и она стала сама так говорить. Надо сказать, что моей настольной книгой, кроме Ильфа и Петрова, был толстый сборник, в котором первый раздел был о графологии, второй — о хирологии, третий — о физиогномике и мимике с жестами. Книга эта мне весьма помогла и продолжает помогать, но сейчас не об этом. Я пыталась проанализировать почерк практически каждого студента в нашей группе. В принципе, я неплохо натренировалась. Это получалось само собой: однокурсники вечно заглядывали в тетради друг другу, желая избежать пропусков и ошибок в записях, лекции одалживали и брали на дом. Помню, Киpа со второй парты окликнул нас, мы повернулись, и я бросила взгляд на его тетрадь. Присмотрелась. Такого написания букв я не видела никогда, кроме как в своей книге с соответствующим объяснением. После лекции, уже в коридоре, я покосилась на Марину: «Такая сейчас нервотрёпка с экзаменами. Киpа, наверно, тоже переутомился. У него почерк как у измождённого человека. Может, он заболевает от усталости и вирусы кругом. Ой, а в моей книге вообще написано, что так пишут люди с наркотической зависимостью, представляешь, чего только не придумают!»Марина повернулась ко мне: «Он явно тот самый любимый, который мне по судьбе, каждый день гадания говорят, что он меня любит, но он ничего не предпринимает, никуда меня не зовёт, что мне делать? Может, самой инициативу проявить?!» Я её уговорила: «Давай экзамены сдадим, а там на каникулах, в спокойной обстановке, стратегию и разработаем. И вообще, кроме этого павшего ангела, и другие мальчики есть. Алексей, например. Я бы присмотрелась на твоём месте». В январе Марина пришла в институт, окрылённая надеждами и новыми обещаниями от карт: безумная любовь, свадьба, семья, дети – всё смешалось в гаданиях. Алексея или кого другого гадания не одобряли, всё не то, достоин только Киpа, просто надо потерпеть, подождать, а он точно решится, он же так влюблён!Все были на местах. Кроме Киры: он покинул институт, недоучившись. Староста группы шепнул нам по секрету, что Киpа – героиновый наркоман, скакал по факультетам, потокам и группам, как только зарождались подозрения, что он вовлекает в свои забавы других. Кто-то известил ректора, и Киpа вылетел из института как пробка из бутылки. Моя подруга Марина была девочкой положительной, старательной, но чрезмерно мнительной и беспокойной. Ей всегда хотелось во всём гарантий, притом что другим она верила больше, чем своим ощущениям. Ещё в школьные годы она увлеклась гаданиями на картах, потом появились Таро. На даче с соседками гадала с зеркалами, воском, бросала сапоги. В институте мы услышали о гаданиях по маятнику: вешаешь кольцо на нитку, подносишь к запястью, кольцо раскачивается вдоль руки — украшение тебе подходит, поперёк — лучше его не надевать. Потом подходящее кольцо, можно использовать и грузик, становится твоим личным маятником. Задаёшь вопросы, вдоль качания вдоль — да, поперёк — нет. Как-то я рассказала в гостях об этом методе и люди не поленились прямо после ужина сделать такой маятник. Но для независимого эксперимента подвесили нитку с грузом не на руку, а на завитушку люстры. Поднесли руку под маятник, никакого движения. Пришли к выводу, что качания происходят от непроизвольных движений того, кто держит маятник. Посмеялись и забыли об этом. Но Марина мало того, что не забыла — маятник стал её постоянным спутником. Сидя у неё в гостях, я не выдержала и спросила сама этот маятник, который она держала: «Это Марина раскачивает маятник?» «Нет». «Это ангел или добрые силы раскачивают?» «Нет». «Это чёртик раскачивает?». Очень сильное качание вдоль Марининой руки: «Да!». Потом мы поменялись, ответы остались прежними. Прежними они остались и когда спрашивал тот, кто держал грузик. Спрашивали вперемешку с другими вопросами. Я надеялась, что это охладит её интерес к гаданиям, но тщетно. Каждый день она спрашивала маятник, будет ли удачным день, задавала вопросы про учёбу, личное, такие же вопросы задавались и картам. Без каждодневного гадания её буквально ломало. И вот Марина сообщила мне со смехом, что карты и маятник предсказали ей встречу с любимым. Скоро к нам с другого факультета перевёлся новый студент — Кирилл, которого все звали Кикой или Кирой. Сначала этот Киpа отсиживался на «камчатке», но постепенно садился ближе к доске, практически каждый раз с новыми ребятами, был активен, приветлив, перезнакомился наконец со всеми. Сев к нам с Мариной на первую парту, он уже особо не менял своей дислокации. Садился возле Марины или за ней на вторую парту. Смешил, флиртовал, ничего особенного, но Марина, понятно, сияла. Киpа был мил и обаятелен, но он мне почему-то не нравился и чем дальше, тем больше. Я объясняла эту неприязнь тем, что я одинока, а у Марины наметился поклонник. Особенно раздражал его рассеянный взгляд, как мешком по голове дали. Подруге я просто сказала: «У Кирилла вид, как будто он из рая в ад спустился». Ей эта фраза понравилась, и она стала сама так говорить. Надо сказать, что моей настольной книгой, кроме Ильфа и Петрова, был толстый сборник, в котором первый раздел был о графологии, второй — о хирологии, третий — о физиогномике и мимике с жестами. Книга эта мне весьма помогла и продолжает помогать, но сейчас не об этом. Я пыталась проанализировать почерк практически каждого студента в нашей группе. В принципе, я неплохо натренировалась. Это получалось само собой: однокурсники вечно заглядывали в тетради друг другу, желая избежать пропусков и ошибок в записях, лекции одалживали и брали на дом. Помню, Киpа со второй парты окликнул нас, мы повернулись, и я бросила взгляд на его тетрадь. Присмотрелась. Такого написания букв я не видела никогда, кроме как в своей книге с соответствующим объяснением. После лекции, уже в коридоре, я покосилась на Марину: «Такая сейчас нервотрёпка с экзаменами. Киpа, наверно, тоже переутомился. У него почерк как у измождённого человека. Может, он заболевает от усталости и вирусы кругом. Ой, а в моей книге вообще написано, что так пишут люди с наркотической зависимостью, представляешь, чего только не придумают!»Марина повернулась ко мне: «Он явно тот самый любимый, который мне по судьбе, каждый день гадания говорят, что он меня любит, но он ничего не предпринимает, никуда меня не зовёт, что мне делать? Может, самой инициативу проявить?!» Я её уговорила: «Давай экзамены сдадим, а там на каникулах, в спокойной обстановке, стратегию и разработаем. И вообще, кроме этого павшего ангела, и другие мальчики есть. Алексей, например. Я бы присмотрелась на твоём месте». В январе Марина пришла в институт, окрылённая надеждами и новыми обещаниями от карт: безумная любовь, свадьба, семья, дети – всё смешалось в гаданиях. Алексея или кого другого гадания не одобряли, всё не то, достоин только Киpа, просто надо потерпеть, подождать, а он точно решится, он же так влюблён!Все были на местах. Кроме Киры: он покинул институт, недоучившись. Староста группы шепнул нам по секрету, что Киpа – героиновый наркоман, скакал по факультетам, потокам и группам, как только зарождались подозрения, что он вовлекает в свои забавы других. Кто-то известил ректора, и Киpа вылетел из института как пробка из бутылки.

Марина заледенела, замкнулась в себе. На робкие предложения Алексея сходить в кино или театр она отвечала надменными отказами. Махала рукой «не судьба» на мои слова: «Если Алексей не выглядит как томный вампир на диете, это не значит, что он плох, a именно то, что надо». Поддавшись отчаянию, в 22 года Марина решила пойти снимать венец безбрачия. По рекомендации знакомых записалась на приём к «проверенному человеку», и, так как она боялась идти одна, попросила меня её сопроводить. Чтобы я точно не отказала, мне позвонила с этой просьбой её мама, и мне пришлось согласиться. Этот специалист или, как она себя сама называла, целительница жила в ладненькой новостройке, большой квартире с дорогим ремонтом и красивой обстановкой. В её рабочем кабинете висели иконы. Я ожидала увидеть гадалкой особу цыганского или готического типа. Отнюдь. Мадам была одета в светлый спортивный костюм, у неё была бело-розовая, как зефир, кожа, седые волосы, глаза зелёные, какие-то замороженные, цепкие и змеиные. Встретишь на улице, подумаешь: «Учительница или бухгалтер на пенсии». Сеанс, как она говорила, был предварительный, только чтобы познакомиться и условия обговорить. Посему мне и разрешено было присутствовать. «А настоящая работа — дело интимное, только я и клиент наедине. Но работаю я не одна, мне помогают», сказала. Мы не спросили кто. По моему мнению, слишком много вопросов она задавала Марине по поводу денег. Сколько та зарабатывает, кем работает, какие перспективы на работе, а мы только начали после института свой стаж, зарплаты минимальные. Гонорар ей определяешь сама — закрыв глаза, сказать цифру, которая первая в голову придёт. И цифра означала цену не в рублях, а в долларах! Марина сказала, что она увидела в сознании цифру 700. Тетёнька спокойно так: «Ага, значит, 700 долларов. Это для тебя, конечно, многовато, но ничего. Чем больше мне отдаёшь, тем выше будет заработок». Я так рот и разинула от такого цинизма. Сумма превышала более чем вдвое тогдашнюю Маринину зарплату. Тётка жёстко прищурилась: «Ты свой рот-то закрой, ещё залетит что не то, тут у меня много что летает. И заплатишь за избавление больше, чем она». Потом она села лицом к нам обеим, прямо, облокотившись на стул, закрыв глаза, и сказала: «Не бойтесь, я сейчас начну меняться или исчезать, кому что покажется». Я увидела, что она внутренне напряглась и что-то делает с собой, лицо аж подёргивалось. «Вот выкаблучивается перед нами, клоунесса «, — подумала я. Потом почувствовала, что в комнате стало холодно. Окна были закрыты, сквозняка нет, но веяло Арктикой. Лицо тётки как будто стало усыхать, знаете, как показывают в ускоренной съёмке старение яблока или цветка, примерно так. Постарела она на глазах лет на 20 точно, если не больше. И между ею и нами как белёсый туман поплыл, особенно сильно он клубился вокруг её лба и ушей. Я моргала и потёрла глаза, но наваждение не исчезало. Что это было, гипноз или внушение? Туман куда-то испарился, воздух снова стал прозрачен, она открыла глаза и хитро посмотрела на нас. Кивнула Марине: «Что, я менялась?» «Да». «Как?». «Вы глаза открыли и…». Она её обрывает с усмешкой: «Хватит, не продолжай». Ко мне повернулась: «А ты что видела?» «Туман в комнате и вокруг Вас». «Так, я поняла». Позже Марина поделилась со мной, что она испытала. Тоже был холод, воздух стал как кисель, тётка вроде бы та да не та. Одежда та же самая, а женщина на глазах превращалась в какое-то существо. Кожа потемнела, нос вытянулся чуть ли не до рта, глаза (она их открыла) стали совсем чёрные, кожа на шее и лице сморщилась, шея стала как у ящерицы, дряблая и с жилами. Посмотрела на Марину какое-то время, скривилась в улыбке и начала опять становиться прежней. Не то чтобы приятной, но интеллигентной обычной внешности. Мы оделись, меня тётка вытолкнула за дверь: «Она тебя догонит у лифта». Через 10 минут Марина вышла, бледная и совершенно сломленная. На пороге «целительница» вслед ей прошипела: «Будешь тянуть, скоро тебе никто не поможет, даже я». После визита к той тётке у меня пропал сон. Снились кошмары и она, что-то бормочущая или пытающаяся меня поймать. Мамина подруга проконсультировалась с кем-то, я прочитала 150 раз молитву Богородице и молитву Киприана. После этого спала без сновидений и кошмаров. Что делала Марина, к кому ходила, я не знаю. Может, ей сказали, что залог успеха — полная тайна. Марина упорхнула замуж через 3 года. Торжество состоялось на Вальпургиеву ночь. Довольно странная дата для свадьбы, на мой взгляд, но хозяин — барин. Мужем стал вылитый Дуремар, её коллега. На 8 лет старше, а выглядящий лет на 40. Она была третьей девушкой у них в конторе, кому он предложил сходить на свидание. Первые отказались, она согласилась. На встрече со мной, перед самой свадьбой, подруга показала фото со словами «Ты только не падай, он и внешне ужас, и характер мерзкий». На моё «Мариша, ну зачем себе и другим жизнь портить?» она разрыдалась: «У меня нет сил ждать, почему мне так не везёт, я же не страшная!». Мужчины действительно упорно обходили её стороной. Но она была не только не страшная, а очень даже симпатичная: тоненькая блондиночка, глаза-незабудки. Моя мама причину её неудач на личном фронте объясняла так: «В ней нет жизни». Возможно, мамины слова основывались на том, что Марина не любила никаких животных и они платили ей той же монетой. Терпеть не могла наших собак, например, а кот другой нашей подруги повис на джинсах Марины и агрессивно шипел, он же потом отсиживался у меня на коленях и мурлыкал. Со временем Маринин характер начал портиться и приобрёл явно истеричные нотки. Она начала завидовать всем и всему подряд, и, как с ней чем ни поделишься, тут же всё срывается. К себе не звала, боялась, что незамужние гостьи мужа отобьют, у других дома или в публичных местах злобствовала и завидовала. Мало-помалу общение с ней сошло на нет. Я её увидела в прошлом году мельком. И увидела после перерыва то, что видели другие: её глаза были совершенно потухшими и пустыми.