Френки и ЛэмСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Женщина в платье и ошейнике сомнамбулически гляделась в зеркальное стекло витрины, и он сразу понял, что из нее выйдет слишком лёгкая добыча. Шерстяной футляр до колен - без пятнадцати суток «маленькое черное платье» имени Коко Шанель; мягкие туфли без каблука, обшитый стеклярусом ридикюль, грубоватое колье - широкий ошейник из ненатурального жемчуга с плоской стекляшкой посередине. И некрасива. Каштановые волосы, распущенные по спине широким опахалом, и ненатурально большие тёмные глаза - тот утешительный приз, который выдают признанным дурнушкам на день рождения вместо даров фей. Возможно, отыщется тип, что западёт на приплюснутый носик и широкоскулую маску, что у бабы вместо лица, но он, Фрэнк, не из таковских. Вот подвести тачанку под самый поребрик и небрежно окликнуть - это он может. - Эй, детка, сколько берёшь за ночь?А глазки у нее не так уж плохи: ишь как заполыхали во всё личико!- Кому даром, мистер, а кому и вовсе не по карману. Ничего себе отбрила. Игра становится интересной……экипаж «Хьюлетт-Паккард-1608», марка с большой претензией, их любят все здешние парвеню. Однако для знающих - весьма недурной мотор, выносливый и скоростной. С гончаками не сравнить и большой вес не поднимет, но в остальном достоин своего шофёра. Лаконичный крылатый силуэт, плоское лобовое стекло с металлическим средником, роскошные хромированные накладки на радиаторе и обводы круглых фар. Между передним и задним сиденьями - выдвижная перегородка. Они стали модны, когда в город хлынули потоки белых эмигрантов с одним умением: бойко крутить баранку. Бывших воинов отличал взрывчатый темперамент и способность чуть что хвататься за шпалер. По сей причине все безлошадные граждане вооружались кольтами, заточками и полной обоймой экзотических ругательств. Этот юнец - иного замеса. Холоден, нагл и преступно обаятелен. Арийская бестия. Он открыл дверцу и стал ногой на тротуар. - А я из каких, по-твоему? Из первых или из вторых? Как ты меня классифицируешь, красотка?Поняла. Словцо заковыристое, типичная приманка для высоколобых. - «Красивых девушек здесь нет! К себе одна дойти сумею». - Старик Фауст сказал бы на это, что все девицы одинаковы, - им только уголок ларца покажи. Да откуда ты взяла, что мы вообще пойдем к тебе?- Хочешь сказать, что заветная шкатулка с наследием предков у тебя в номере?Мужчина улыбнулся, стараясь, чтобы получилось не совсем злорадно. Этим интелям только хорошую цитату подкинь, а дальше всё покатится как по маслу. Сливочному, высшего сорта. - Желаешь полюбоваться? Открывай заднюю дверцу и садись. …Классический уголовный бонтон. Мотор с правым рулём: если станешь переходить на другую сторону, минуя капот, легко сшибить, взяв с места сразу на первой скорости. То же с тыловой частью, где прикреплено запасное колесо. Поэтому пассажирку чётко берут с панели. Но распахнуть перед ней заднюю дверцу не спешат. Забавно - ручка без кнопки, поворачивается кверху. Крохотная проба на вшивость. Машина буквально срывается с места: ну, разумеется, железная начинка в ней - далеко не антиквариат. И обтяжка сидений. Хотя - в самом деле натуральная кожа. «Нехилый закос под старину», как сейчас говорят. И нехилый закос под любовь, как пел классик. Ах, чего мне бояться и что искать? Потерять и найти - одно и то же. - Как тебя зовут?- Тебе не всё равно, детка? Допустим, Фрэнклин Блэк. - Коллинз. Лунный камень. - Теперь ты. Я так понял, дама кипятком писает от желания представиться. - Лемюэль. - Ни фига себе. Это ведь мужское имя. - Мои предки дружили со Свифтом. - Настоящее?- В той же мере, как и твоё. Крупица истины в куче вранья. Можешь звать Лэмми. Лэмми Гуль. Нет, она в самом деле ничего - такая смачная полукровочка. С примесью вьетнамских или тайских генов. Прямо жаль ее. Наверное, хотела получше спрятаться от того, что натворила…- Ты обитаешь далеко за городом, - в это время говорит она. - Моему худому карману не по душе столичные трущобы. - Надеюсь, худой не значит тощий?Умница, так иногда бывает у обезьянок. Бедняк неинтересен, сквозной карман и лёгкие на подъём купюры - самое то. Девушка достаёт из сумочки овальную коробку - тяжелую, с рассыпной рисовой пудрой. Начинает охаживать мордочку пуховкой. Самый кошачий рефлекс: погасить волнение. Только кисы умываются, а эта пачкает. - Судя по времени и скорости, твоё наёмное дворянское гнездо обошлось буквально даром. Заподозрила неладное? Что ж. О неких особых функциях застеклённых перегородок она не подозревает. Фрэнки жмёт на грушу рядом с рулём, однако раздается не гудок, а тихий вкрадчивый свист. Усыпляющий газ. Женщина в платье и ошейнике сомнамбулически гляделась в зеркальное стекло витрины, и он сразу понял, что из нее выйдет слишком лёгкая добыча. Шерстяной футляр до колен - без пятнадцати суток «маленькое черное платье» имени Коко Шанель; мягкие туфли без каблука, обшитый стеклярусом ридикюль, грубоватое колье - широкий ошейник из ненатурального жемчуга с плоской стекляшкой посередине. И некрасива. Каштановые волосы, распущенные по спине широким опахалом, и ненатурально большие тёмные глаза - тот утешительный приз, который выдают признанным дурнушкам на день рождения вместо даров фей. Возможно, отыщется тип, что западёт на приплюснутый носик и широкоскулую маску, что у бабы вместо лица, но он, Фрэнк, не из таковских. Вот подвести тачанку под самый поребрик и небрежно окликнуть - это он может. - Эй, детка, сколько берёшь за ночь?А глазки у нее не так уж плохи: ишь как заполыхали во всё личико!- Кому даром, мистер, а кому и вовсе не по карману. Ничего себе отбрила. Игра становится интересной……экипаж «Хьюлетт-Паккард-1608», марка с большой претензией, их любят все здешние парвеню. Однако для знающих - весьма недурной мотор, выносливый и скоростной. С гончаками не сравнить и большой вес не поднимет, но в остальном достоин своего шофёра. Лаконичный крылатый силуэт, плоское лобовое стекло с металлическим средником, роскошные хромированные накладки на радиаторе и обводы круглых фар. Между передним и задним сиденьями - выдвижная перегородка. Они стали модны, когда в город хлынули потоки белых эмигрантов с одним умением: бойко крутить баранку. Бывших воинов отличал взрывчатый темперамент и способность чуть что хвататься за шпалер. По сей причине все безлошадные граждане вооружались кольтами, заточками и полной обоймой экзотических ругательств. Этот юнец - иного замеса. Холоден, нагл и преступно обаятелен. Арийская бестия. Он открыл дверцу и стал ногой на тротуар. - А я из каких, по-твоему? Из первых или из вторых? Как ты меня классифицируешь, красотка?Поняла. Словцо заковыристое, типичная приманка для высоколобых. - «Красивых девушек здесь нет! К себе одна дойти сумею». - Старик Фауст сказал бы на это, что все девицы одинаковы, - им только уголок ларца покажи. Да откуда ты взяла, что мы вообще пойдем к тебе?- Хочешь сказать, что заветная шкатулка с наследием предков у тебя в номере?Мужчина улыбнулся, стараясь, чтобы получилось не совсем злорадно. Этим интелям только хорошую цитату подкинь, а дальше всё покатится как по маслу. Сливочному, высшего сорта. - Желаешь полюбоваться? Открывай заднюю дверцу и садись. …Классический уголовный бонтон. Мотор с правым рулём: если станешь переходить на другую сторону, минуя капот, легко сшибить, взяв с места сразу на первой скорости. То же с тыловой частью, где прикреплено запасное колесо. Поэтому пассажирку чётко берут с панели. Но распахнуть перед ней заднюю дверцу не спешат. Забавно - ручка без кнопки, поворачивается кверху. Крохотная проба на вшивость. Машина буквально срывается с места: ну, разумеется, железная начинка в ней - далеко не антиквариат. И обтяжка сидений. Хотя - в самом деле натуральная кожа. «Нехилый закос под старину», как сейчас говорят. И нехилый закос под любовь, как пел классик. Ах, чего мне бояться и что искать? Потерять и найти - одно и то же. - Как тебя зовут?- Тебе не всё равно, детка? Допустим, Фрэнклин Блэк. - Коллинз. Лунный камень. - Теперь ты. Я так понял, дама кипятком писает от желания представиться. - Лемюэль. - Ни фига себе. Это ведь мужское имя. - Мои предки дружили со Свифтом. - Настоящее?- В той же мере, как и твоё. Крупица истины в куче вранья. Можешь звать Лэмми. Лэмми Гуль. Нет, она в самом деле ничего - такая смачная полукровочка. С примесью вьетнамских или тайских генов. Прямо жаль ее. Наверное, хотела получше спрятаться от того, что натворила…- Ты обитаешь далеко за городом, - в это время говорит она. - Моему худому карману не по душе столичные трущобы. - Надеюсь, худой не значит тощий?Умница, так иногда бывает у обезьянок. Бедняк неинтересен, сквозной карман и лёгкие на подъём купюры - самое то. Девушка достаёт из сумочки овальную коробку - тяжелую, с рассыпной рисовой пудрой. Начинает охаживать мордочку пуховкой. Самый кошачий рефлекс: погасить волнение. Только кисы умываются, а эта пачкает. - Судя по времени и скорости, твоё наёмное дворянское гнездо обошлось буквально даром. Заподозрила неладное? Что ж. О неких особых функциях застеклённых перегородок она не подозревает. Фрэнки жмёт на грушу рядом с рулём, однако раздается не гудок, а тихий вкрадчивый свист. Усыпляющий газ.

За окошком Лэмми роняет пудреницу в сумку, сумку на пол салона и смирно ложится вслед за ней. …Крошечная девочка в батистовой рубашке и шальварах с визгом бежит навстречу отцовским объятиям. - Моё сокровище! Моя рани! Моя бегум!Со дня ухода мамы Калидэви он редко приходит на женскую половину, а проявлять слишком пылкие чувства к дочери не к лицу радже. Был бы это еще сын, как дети других жен, старших. Только зачем сравнивать то, что дано, с тем, чего не могло быть? Эта мудрость Учителей дана девочке с рождения. Отец любит, она любит - что может быть больше этого?Тонкие пальчики обхватывают сильную шею, гладят смуглые щеки и бороду, касаются обруча на тёмных кудрях. - Какой красивый камень посерёдке. Это алмаз? Тот самый?- Да. Видишь, как сверкает?- Ночной огонь. Ты мне дашь самую чуточку покрасоваться?- Пока нет. Мала ты для него. Это мама…мамин. - Разве это причина?- Конечно. Вот подрастёшь немного, выдам тебя замуж - получишь Багиру в приданое. Он поднял девчонку на руки и понёс вверх по ступеням, дивясь, до чего ж она лёгкая. В своем кабинете уложил на диванчик, на всякий случай стянув руки и ноги шнуром от гардины. Липкая лента - штука весьма неделикатная. Время ей проснуться, однако. Фрэнк достал из ящичка сигару, отрезал кончик небольшой гильотинкой, зажёг и сунул в рот. Уселся в кресло напротив. Лэмми заморгала, пошевелилась, пытаясь вытащить руки. Открыла глаза. - Как любезно с моей стороны - внёс в дом, уложил баиньки, да еще запеленал. Верно?- Вроде бы да. И к чему были такие старания?- Пустяки. Хотел рассказать тебе одну сказочку. - Наверное, дикое занудство, если понадобилось меня дурманить и связывать. - Не скажи. Как тебе - головка ясная? Регалию не желаешь?- Спасибо, я привыкла к тростниковым пахитоскам. - Это что еще? Таких давно не делают. - Так и я давно не курю. Разве что опиум-сырец, по старой памяти. Фрэнк в душе смеётся: она выдаёт себя, вольно или невольно. - Тогда слушай. Веке этак в первом до рождества Христова на рудниках Голконды отыскали непонятный камешек: кристаллы любого цвета были тогда не в новинку, но этот был какой-то неправильный. Широкий и плоский, причем, как бывает с минералами искаженной структуры, твёрдый до необычайности. Древние гранили камни из рук вон плохо, так что они еле сняли с него фаску и оправили в золото. Да, забыл сказать, алмаз был чёрным. Ну не прям как уголь, естественно, но почти. Приметный, одним словом. Я так думаю, до поры до времени он осел в одном из этих крошечных княжеств, до которых не было дела ни Тамерлану, ни Бабуру. - Откуда у тебя сведения?- Погоди. Говорили, что он передавался по женской линии и в этом качестве считался оберегом каждого из царственных домов. Что-то там такое воплощал особо гибельное для его врагов. - Все исторические самоцветы такие, - отозвался голосок с дивана. - Рассказал бы что позабавнее. - Сейчас будет и забавное. Когда в восемнадцатом веке уже Христовой эры началась большая заварушка между англичанами, французами и местным населением, один шевалье из мелких поднял Черный Камень с трупа богато одетой женщины. Солдата расстреляли за мародерство, отягощенное убийством, алмаз подарили Луи Многолюбивому взамен утраченных индийских территорий… Тогда его и окрестили «Сиянием Зла». Перевод, разумеется, условный. - Ты не сказал, что стало с той женщиной. - На гхате сожгли, наверное. В Индии такое принято. - А если то была мусульманка?- Да что ты ерундишь! В общем, к истории камня приплюсовалось еще то, что и сам король, и тогдашняя его фаворитка умерли нехорошей смертью. После неудачной попытки хоть немного совладать с камушком. Бриллианта, между прочим, из Кали-Нура так и не получилось, ограничились плоской розой. - Пока вполне тривиальная история. - Говорили, что мадам Дюбарри наследовал сам Робеспьер. С вытекающими из этого последствиями. - Суеверие. Хотя кто-то ведь его толкнул под локоть, когда он пытался застрелиться перед гильотиной. Сотворил двойного мученика. - С тобой становится приятно разговаривать. Погоди-ка, я проверю, удобна ли упаковочка. Мало ли что. Он повернул девушку набок, по-прежнему дымя сигарой, потом водворил в прежнее положение. - Короче. Где-то через век с небольшим Кали-Нур всплыл на поверхность в почтенном британском семействе с французскими корнями. Некий господин Вериндер с супругой. Обрати внимание: алмазу снова захотели придать щегольской вид и уже было договорились с амстердамскими ювелирами. - А что, Бемер и Бассанж тоже покушались на форму?- Ох, извини, опустил великое событие. Я думаю, что да. Уж если они так возились потом с Ожерельем Королевы… Так вот. Брак единственной дочери наших британцев расстроился, жених потерял репутацию, а новый претендент разорился и погиб от своей руки. Алмаз был задешево продан тому, кто согласился взять его как он есть. - Давняя история. Хотя рассказчик ты ничего, если уж лучшего не подворачивается. И кто этот покупатель?- Ты будешь смеяться. Прадед той милой леди, в чье семейство ты внедрилась год назад. Едва пошли разговоры о том, что Кали-Нур стоило бы разделить на семь миленьких черных бриллиантиков и продать в счет героинового долга. Тело Лэмми еле заметно напряглось. - Можно подумать, ты следил за ним с начала времен. - Ах, да чего не сделаешь ради убойной газетной статьи. Не только архивы - морское дно перекопаешь. Тем более что Эркюль Нуаро, мой дядюшка, привлёк меня к своему расследованию. Видишь ли, когда твою благодетельницу нашли заколотой по старинке, этаким узким стилетиком, рядом не оказалось ни алмаза, ни горничной. - Логика типа «Кто шляпку спёр, тот и тетку укокошил», - хихикнула Лем. - Я, разумеется, не думаю, что ты сделала и то, и другое вместе. Не считаю даже, что вульгарный муляж на твоей шейке и есть Кали-Нур. - Иначе бы ты его давно снял и проверил на жёсткость. - Точняк. На любом оконном стекле. - В самом деле?Нечто озорное мелькнуло в глубине зрачков, расширенных, будто от страха, боли или темноты. - Так сделай. Ну, что тебе мешает?- Упавший лист прячут в лесу, - медленно говорит Фрэнк. - Ты либо криминальный гений, либо полная дура. Цветное изображение камня есть во всех таблоидах. - А тираж поступит в продажу через… сколько у тебя времени?Он посмотрел на циферблат старомодного офицерского хронометра. - Ну мы и засиделись! Через час-другой. - И сразу все модные лавки по сигналу свыше начнут продавать классные копии алмаза. - Только твоя появилась досрочно. Да не пудри мне мозги своим снежком!- Я вовсе не хочу, чтобы ты жёг меня своей сигарой, доискиваясь правды, - медленно говорит Лэмюэль. - И дарю ее тебе по вольной воле. Колье точно само слетает с тонкой шеи. Буквально через минуту раздаётся звон разбитого стекла и торжествующий вопль:- Он! Обычные брюлики и бороздку не режут на мономолекулярном…Фрэнк появился примерно через полчаса, без сигары и без ожерелья. - Вот. Без вашего наследственного оберега ты обыкновенная девчонка смешанных кровей. Представляю, что за коктейль у тебя в венах!Он начал развязывать узлы. - Теперь ты меня отпустишь? - устало говорит Лэмми. Он, будто не слыша, продолжает:- Это ж надо - столько времени выслеживать, столько шкур спустить с себя и других. Просто, как два пальца обоссать. Обидно даже… Хотя погоди. Еще дельце предстоит. Руки Фрэнка берутся за ворот маленького черного платьица и разнимают надвое, точно шкурку банана. Крошечные груди, гибкая талия, широкие бедра и пупок, что вмещает унцию ароматного масла - его в самом деле полагалось пить оттуда во время соития. Апсара, приходит ему на ум. Священная девадаси. Как же давно это было!Индра велел дарить пленнику свободу не за труд, не за выкуп, а за исполнение долга. Оттого младший раб и отдал неказистый, весь в корке, булыжник старшему, тот передал надсмотрщику, надсмотрщик - управителю, а управитель - прямо одному из сановников. Все они были честны оттого, что хотели иметь заслугу. Оттого что понимали: камень не выпьешь вместо вина, не съешь, будто лепешку, и не познаешь, как теплую женщину. Это может дать только вождь. Но когда раба уже накормили, отмыли, умастили дешёвым благовонием и поселили в хижине, он увидел юную дочь вождя и золотой венчик с тёмным алмазом у неё на голове. Ни того, ни другой владыка отдать ему не мог. Он должен был взять сам. - Вы, я думаю, столько времени парой ходили, ты и этот Багира, что взять одного - означает взять и другую. В качестве реванша. И уж только потом избавиться. Земля не любит носить на себе проигравших. Несмотря на волну застарелой похоти, что поднимается в нём, он торопливо проверяет все места, где раньше бывала западня: ни острых шпилек в волосах, ни странного вида коронок во рту, ни заточенных спиралей во влагалище и между крепкими ягодицами. С торжеством вдавливает юное тело в подушки, коленом раздвигает стройные бёдра, внедряется и сходу начинает работать тощим задом. Лэмми не оказывает сопротивления. Но когда мужчина и самец сделал всё, что мог, ее руки и ноги внезапно смыкаются вокруг него, как корни векового дерева. - Все наши женщины, которые умирали своей смертью и кого убивал ты, - говорит она, - отдавали свою кровь, тело и душу камню, и он брал. Все женщины, которые рождались, несли эту слитную силу в себе, потому что мы были с ним одно, даже когда нас отделяло друг от друга море. Наша совместная мощь, переходя из тела в алмаз и обратно, росла. Нельзя было лишь убивать и расчленять самого Багиру, пока он не умел защитить себя в одиночку. Ты полагал, что он подчинится кому угодно? Ты глуп… любимый. Она слегка отстраняет мужчину от себя. Губы захватывают левый сосок на его обнаженной груди, играючи спускаются дальше - и тонкий, необычайно острый стилет из преображенной плоти, выйдя изо рта, нанизывает на себя чужое сердце. А потом аватара Кали втягивает свой язык обратно и жадно пьёт низвергающуюся толчками кровь. Фрэнкилэм подобрал оболочки, что валялись на полу все скомканные и опустевшие, оделся в непривычное. Двигаться некоторое время будет тяжелей прежнего - э, пустяки сущие по сравненью с итогом. Нет, риск, конечно, был, и немалый, но всё сошло замечательно. На свет появится сын и наследник, возможно, даже двойня. Мальчик Фран и девочка… скажем, Ламейла или Ламьель. Он тихо смеётся, да и Багира уже подаёт знаки - такой лёгкий двойной звон на высоких частотах. Недоумок второпях засунул Пантеру в футляр от скрипки - тайник, тоже мне. Хотя сама скрипка - чудо. И старая мебель, от которой веет нерушимой респектабельностью. И персидские ковры: плотные, гибкие, мягких тонов, явно не под вульгарного ференджи делались. И моррисовские шпалеры на стенах и креслах. И действующий патефон с виниловыми пластинками, И устройство для внешних разговоров с воронкой на конце трубки… Особняк надо будет выкупить в ближайшие месяцы, как только договор позволит. Не семейное гнездо, разумеется, хотя обставлен с пониманием дела. Семью надо создавать в более тёплых широтах. Ну вот, всё в порядке. Где же ключи? И внутренняя защёлка хитроумная, так с ходу своих секретов не выдаёт. А, была не была! Напрасно, что ль, мы исхитрялись, заставляли стекло резать?Воровато оглядев сад и посмеиваясь в душе, он перелезает через подоконник и ласточкой прыгает вниз с четвертого этажа викторианского замка. Приземляется в клумбу с асфоделями, оборачивается и машет рукой своему отражению в высоком окне холла: коротко стриженная светлая шевелюра, волевой подбородок, прямой нос, нежные тёмно-карие глаза, в каждом из которых - двойной зрачок. Глаза вампира. Зеницы оборотня. Очи андрогина.