ФишерСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Лето 1986 года оказалось в меру теплым и в меру дождливым. Грибы появились в подходящем для любителей тихой охоты количестве уже в начале июля. Платформа Часцовская белорусского направления у грибников место известное. Смешанный лес начинается сразу, как сойдешь с электрички, и тянется по обе стороны железнодорожного, полотна…

Пролог

Была суббота 12 июля, и поэтому людей с корзинками утром на Часцовской сошло немало. Однако подмосковный лес обладает замечательной способностью растворять в себе весьма многочисленные армии любителей даров природы. Поэтому пожилой москвич, углубившийся в лес с двумя своими приятелями, вскоре потерял их из виду. Но по грибы ведь и не ходят гуськом. Накрапывал мелкий теплый дождь. Три человека, изредка перекликаясь, вышли на просеку и пошли вдоль нее в сторону деревни Угрюмово. Опыт подсказывал, что больше всего грибов встречается на опушке леса, а не в глубине. Первый шел и внимательно смотрел под ноги. И вдруг нашел сапог. Ну, сапог и сапог. Резиновый, черный, небольшого размера. Мало ли что в лесу вблизи населенных пунктов валяется? Счастливый для следствия случай повел свидетеля от сапога налево, в глубь леса, и свидетель сделал самую страшную находку в своей жизни. В кустах черники под высокой елью лежало человеческое тело. Голое. Брюки с трусами были спущены до лодыжек, рубашка задрана кверху. Грибник как-то сразу понял, что живой человек в таком виде не станет лежать под дождем. Он нагнулся поближе, протер очки и в ужасе отшатнулся. Труп лежал несколько на боку. Под его животом расползалось месиво внутренностей. Свидетель позвал своих товарищей. Сам факт обнаружения мертвеца в мирном грибном лесу настолько поразил их, что они даже не сразу обратили внимание на одну страшную деталь — у трупа не было головы. Тут уж сразу стало не до радостей тихой охоты. Тем более что размеры мертвого тела подсказывали — при жизни оно было подростком. Мальчиком или девочкой — по обезображенным останкам трудно было судить, половые органы оказались вырезанными. Посовещавшись, грибники решили, что ближайшего милиционера они смогут найти, скорее всего, на Часцовской, и повернули туда. Но не успели они пройти и сотни метров, как им встретились две женщины, казалось, что-то сосредоточенно ищущие в лесу. Но явно не грибы. Корзин они не имели. На одной из-под куртки виднелся белый медицинский халат. В пионерском лагере «Звездный», расположенном примерно в восьмистах метрах от места обнаружения тела, вечером 10 июля пропал мальчик из первого отряда Андрей, четырнадцати лет. В этот лагерь отдыхать он ездил не первый год. Был общителен, имел много друзей. Проведя здесь июньскую смену, Андрей приехал и на вторую, июльскую. От подростков в таком возрасте всегда можно ожидать непредсказуемых поступков. Андрей не появился ни на ужине, ни на вечерней линейке. Вожатая доложила начальнику пионерского лагеря о пропаже. Чтобы выяснить ее причины, в первую очередь расспросили друзей из его отряда. Куда делся? Начальник взволновался не на шутку. Он отвечал за доверенных ему детей. Пойти в одиночку в лес и заблудиться Андрей вряд ли мог. Хорошо знал эти места. Обидеться на кого-нибудь из товарищей или подраться с кем-нибудь и убежать? Тоже вряд ли. Не такой человек. В его тумбочке нашли письмо от знакомой девочки. Первая любовь? Предположить это, а не что-нибудь ужасное начальнику лагеря было легче. Не заявляя в милицию об исчезновении ребенка, начальник утром 11 июля отправился в Москву по адресу той девочки. Нет, она Андрея не видела, у нее он не появлялся. Позвонили родителям. Мать не поверила, что ее сын может так внезапно без причины удариться в бега. Ничего не оставалось, как, на всякий случай, начать прочесывать окрестности лагеря. В страшной находке пионервожатая и медицинская сестра сразу опознали Андрея по одежде. Никогда на этом пятачке леса не было такого скопления людей. Зная о важности детального обследования места преступления, начальник лагеря приказал вожатым оцепить участок вокруг этой злополучной елки до прибытия милиции и никого не подпускать, особенно детей. Но эти запреты только подогревали детское любопытство. Многие из обслуживающего персонала «Звездного» были местными жителями — слухи поползли мгновенно. Прибыла милиция. Фотограф стал делать снимки с разных позиций. На трупе мальчика позднее насчитали 23 колото-резаные раны, нанесенные скорее всего ножом. Брюшная полость была вскрыта. Половые органы вырезаны. Зияющее заднепроходное отверстие подсказывало, что с ребенком до или после смерти был совершен акт мужеложства. Трупные пятна показывали, что убийство совершено не более двух суток назад, то есть 10 июля, когда еще около шести вечера ребята видели Андрея живым и здоровым. Через некоторое время служебная собака в двухстах метрах от трупа на опушке по другую сторону просеки нашла голову. Пионервожатая, придя в себя от поднесенной к носу ватки с нашатырем, подтвердила: это голова Андрея. Лето 1986 года оказалось в меру теплым и в меру дождливым. Грибы появились в подходящем для любителей тихой охоты количестве уже в начале июля. Платформа Часцовская белорусского направления у грибников место известное. Смешанный лес начинается сразу, как сойдешь с электрички, и тянется по обе стороны железнодорожного, полотна…

Пролог

Была суббота 12 июля, и поэтому людей с корзинками утром на Часцовской сошло немало. Однако подмосковный лес обладает замечательной способностью растворять в себе весьма многочисленные армии любителей даров природы. Поэтому пожилой москвич, углубившийся в лес с двумя своими приятелями, вскоре потерял их из виду. Но по грибы ведь и не ходят гуськом. Накрапывал мелкий теплый дождь. Три человека, изредка перекликаясь, вышли на просеку и пошли вдоль нее в сторону деревни Угрюмово. Опыт подсказывал, что больше всего грибов встречается на опушке леса, а не в глубине. Первый шел и внимательно смотрел под ноги. И вдруг нашел сапог. Ну, сапог и сапог. Резиновый, черный, небольшого размера. Мало ли что в лесу вблизи населенных пунктов валяется? Счастливый для следствия случай повел свидетеля от сапога налево, в глубь леса, и свидетель сделал самую страшную находку в своей жизни. В кустах черники под высокой елью лежало человеческое тело. Голое. Брюки с трусами были спущены до лодыжек, рубашка задрана кверху. Грибник как-то сразу понял, что живой человек в таком виде не станет лежать под дождем. Он нагнулся поближе, протер очки и в ужасе отшатнулся. Труп лежал несколько на боку. Под его животом расползалось месиво внутренностей. Свидетель позвал своих товарищей. Сам факт обнаружения мертвеца в мирном грибном лесу настолько поразил их, что они даже не сразу обратили внимание на одну страшную деталь — у трупа не было головы. Тут уж сразу стало не до радостей тихой охоты. Тем более что размеры мертвого тела подсказывали — при жизни оно было подростком. Мальчиком или девочкой — по обезображенным останкам трудно было судить, половые органы оказались вырезанными. Посовещавшись, грибники решили, что ближайшего милиционера они смогут найти, скорее всего, на Часцовской, и повернули туда. Но не успели они пройти и сотни метров, как им встретились две женщины, казалось, что-то сосредоточенно ищущие в лесу. Но явно не грибы. Корзин они не имели. На одной из-под куртки виднелся белый медицинский халат. В пионерском лагере «Звездный», расположенном примерно в восьмистах метрах от места обнаружения тела, вечером 10 июля пропал мальчик из первого отряда Андрей, четырнадцати лет. В этот лагерь отдыхать он ездил не первый год. Был общителен, имел много друзей. Проведя здесь июньскую смену, Андрей приехал и на вторую, июльскую. От подростков в таком возрасте всегда можно ожидать непредсказуемых поступков. Андрей не появился ни на ужине, ни на вечерней линейке. Вожатая доложила начальнику пионерского лагеря о пропаже. Чтобы выяснить ее причины, в первую очередь расспросили друзей из его отряда. Куда делся? Начальник взволновался не на шутку. Он отвечал за доверенных ему детей. Пойти в одиночку в лес и заблудиться Андрей вряд ли мог. Хорошо знал эти места. Обидеться на кого-нибудь из товарищей или подраться с кем-нибудь и убежать? Тоже вряд ли. Не такой человек. В его тумбочке нашли письмо от знакомой девочки. Первая любовь? Предположить это, а не что-нибудь ужасное начальнику лагеря было легче. Не заявляя в милицию об исчезновении ребенка, начальник утром 11 июля отправился в Москву по адресу той девочки. Нет, она Андрея не видела, у нее он не появлялся. Позвонили родителям. Мать не поверила, что ее сын может так внезапно без причины удариться в бега. Ничего не оставалось, как, на всякий случай, начать прочесывать окрестности лагеря. В страшной находке пионервожатая и медицинская сестра сразу опознали Андрея по одежде. Никогда на этом пятачке леса не было такого скопления людей. Зная о важности детального обследования места преступления, начальник лагеря приказал вожатым оцепить участок вокруг этой злополучной елки до прибытия милиции и никого не подпускать, особенно детей. Но эти запреты только подогревали детское любопытство. Многие из обслуживающего персонала «Звездного» были местными жителями — слухи поползли мгновенно. Прибыла милиция. Фотограф стал делать снимки с разных позиций. На трупе мальчика позднее насчитали 23 колото-резаные раны, нанесенные скорее всего ножом. Брюшная полость была вскрыта. Половые органы вырезаны. Зияющее заднепроходное отверстие подсказывало, что с ребенком до или после смерти был совершен акт мужеложства. Трупные пятна показывали, что убийство совершено не более двух суток назад, то есть 10 июля, когда еще около шести вечера ребята видели Андрея живым и здоровым. Через некоторое время служебная собака в двухстах метрах от трупа на опушке по другую сторону просеки нашла голову. Пионервожатая, придя в себя от поднесенной к носу ватки с нашатырем, подтвердила: это голова Андрея.

Пока оперативники работали на месте преступления, вокруг, несмотря на все запреты, скапливалось все больше любопытных. Люди стояли и тихо перешептывались, силясь понять, как здесь могло случиться такое ужасное преступление. Кто же этот изверг, который поднял руку на ребенка? В стороне от основной массы людей стоял и 27-летний высокий, в общем-то ничем не примечательный кроме своего роста мужчина. Он сосредоточено ковырял кору дерева острым самодельным ножом и молча наблюдал за происходившим, казалось он мало прислушивается к разговорам и погружен в собственные размышления. Да, и зачем ему нужно было слушать все эти пересуды и предположения, ведь он один в точности знал, что здесь произошло позавчера, один понимал причины этой трагедии. Его не трогали и проклятья, которые неслись в адрес неизвестного убийцы – он знал, что проклят давно, что ему нет места среди других людей, он лишен всего, что есть у обыкновенного человека – друзья, любовь, семья. Вся его жизнь это череда тяжелых воспоминаний и горьких обид, с которыми каждую ночь он остается один на один. Такое одиночество это не та привычная скука, от которой можно откупиться бутылкой водки в компании друзей – это бездна, без малейшего лучика надежды. Однажды рухнув в эту бездну, он вышел оттуда без способности к любви и отчужденный от всего человеческого рода. Он поднялся из бездны мстителем человеческому роду за то, что в нем существует неразделенность любви и за то, что никто этого не видит и не может помочь. В нем теперь распахнуто то, что закрыто у обычных людей — дверь, ведущая на лестницу подсознания. В нем живет и набирает силу реальность бездны, реальность чуждого и ужасного нам мира…Эта тоска не давала ему жить, не давала дышать… легче стало только позавчера, когда он привел ад с собой. Ужас от содеянного им, на некоторое время заставил отступить на второй план все тягостные мысли. Он понимал, что бесповоротно разрушил свою тоскливую жизнь и платой за это будет его собственная смерть. Но смерть его не пугала, жизни он боялся гораздо больше…

Берегите и любите своих детей

1959 – 1979Семья Сережи Головкина мало отличалась от миллионов других семей. Родители были вполне обычными, если не сказать заурядными людьми, без особых талантов, но и не прозябающими на дне советского общества. Мать по характеру спокойная, замкнутая, необщительная, всегда тяжело сходилась с людьми. Видимо, другие люди даже считали ее несколько высокомерной, отстраненной – в повседневной жизни она как бы не замечала существования соседей, ее мало интересовало, кто живет с ней на одной лестничной клетке, какие события происходят в жизни этих людей, и уж тем более соседям не полагалось знать, что происходит в семье Головкиных. Только изредка по серьезной необходимости она обращалась к другим людям. Её повседневная жизнь ограничивалась домашними хлопотами, свое предпочтение она отдавала занятиям рукоделием, иногда читала. Отец, же в противоположность этому — общительный, коммуникабельный, являлся хорошим организатором, однако с возрастом под влиянием атмосферы царившей в семье, изменился, стал занудливым, высокомерным, эгоцентричным, склонным к нравоучениям, назидательству, что в конечном итоге послужило одной из причин их развода в 1988 г. Сережа Головкин родился в 1959 году с врожденным дефектом грудины — «воронкообразной грудью», в состоянии асфиксии, к груди был приложен позднее на несколько дней. Как следует из медицинских карт, раннее развитие ребенка протекало в соответствии с физиологическими нормами – Сережа своевременно стал держать голову, сидеть, однако ходить начал в 1 год 2 месяца. Рос очень болезненным, ослабленным, часто болел простудными заболеваниями, бронхитом, неоднократно возникали кишечные инфекции, энтериты, диспепсии. В ясли Сережу отдали, когда ему еще не было года, однако в связи с частыми заболеваниями он туда практически не ходил. В детский сад пошел в возрасте 2, 5 года, посещал его неохотно, очень тяжело переживал разлуку с матерью, начинал плакать еще по дороге туда. Непосредственно в детском саду у него возникали истерики, проявлявшиеся в сильном плаче, непроизвольной рвоте и мочеиспускании. Мать объясняла это грубым отношением к сыну воспитателей, так как, забирая сына домой, воспитатели просили ее убрать рвотные массы, остававшиеся еще с обеда; после перевода ребенка в другой детский сад подобные истерики прекратились. Как вспоминает мать, Сережа с самого раннего детства по характеру был тихим, замкнутым, стеснительным, всегда отдавал предпочтение играм наедине, родителям стоило больших трудов отправить его на улицу поиграть с другими ребятами в футбол или хоккей. Любил машинки, причем одной машинкой он играл очень долго, несмотря на то что были и другие. Домой для игры знакомых никогда не приглашал. В семье Головкиных не было принято ласкать детей, целовать, только иногда, в порыве чувств, родители позволяли себе сажать детей на колени. Между родителями и сыном не было эмоционально тесных и теплых отношений, и первый опыт отчуждения он получил именно в родительской семье. Данное положение вещей в еще большей степени усугубляли, и методы воспитания принятые в семье, т. к. зачастую если родители хотели привить сыну какие-нибудь правила и навыки, то заставляли делать это грубо, прямолинейно, бесцеремонно, иногда с битьем и издевательствами. Например, когда сын начинал баловаться в автобусе, залезать ногами на сиденье, отец выходил на одну-две остановки раньше и двух-трехлетний Сережа шел до детского садика пешком. Так продолжалось до тех пор, пока он не понял, чего от него хотят родители. Начиная с 5 лет, у него появилась вредная привычка, выражавшаяся в мастурбации половых органов. Перед засыпанием сына мать замечала, что он прячет ручку в трусах. Объясняла ему, что этого делать нельзя, так как «он может заболеть», просила положить руки поверх одеяла. Законченных актов мастурбации, сопровождавшихся эрекцией, семяизвержением, она никогда не замечала. В 6 лет по совету врачей ему был сделан ортопедический корсет, в связи с «воронкообразной грудью», который он носил в течение года очень неохотно. Однажды, заподозрив сына в краже кольца, мать долго допрашивала, трясла, била его, после чего с ним случилось что-то странное — он внезапно побледнел, стал раскачиваться из стороны в сторону, стонать, не обращая никакого внимания на окружающих и происходившее вокруг. Такое состояние длилось в течение 2-х часов и у всех создалось впечатление, что у мальчика нарушилось сознание. Когда сын был маленьким, они часто всей семьей ходили в походы, плавали на байдарках, удили рыбу, однако душевной теплоты в их отношениях не было, сын всегда был скрытным, молчаливым, больше привязанным к матери. Иногда отцу даже казалось, что он за что-то обижен на него. По словам матери, отношения между отцом и сыном сделались еще более прохладными после того, как отец начал насильно заставлять сына принимать ледяной душ. При этом, несмотря на сопротивление сына, он действовал резко, прямолинейно, грубо, «как фашист». Для матери вскоре эти занятия стали невыносимыми и под ее давлением они прекратились. Однако с тех пор сын мылся всегда неохотно, уже будучи взрослым, возвращаясь после работы с лошадьми, он мог лечь в чистую постель немытым. Средняя общеобразовательная школа № 167 им. маршала Л. А. Говорова (г. Москва, ул. Смольная д. 37-А)Средняя общеобразовательная школа № 167 им. маршала Л. А. Говорова (г. Москва, ул. Смольная д. 37-А)В школе С. Головкин начал обучение с 8 лет, учился хорошо, но без особого энтузиазма, когда возвращался домой, матери приходилось буквально вытягивать из него рассказ о проведенном дне, событиях в школе. В школьные годы оставался таким же замкнутым, необщительным, стеснительным, родители не могли припомнить кого-либо из его школьных друзей. В школе Головкин учился средне, был безынициативным, никогда ничем себя не проявлял, безропотно подчинялся всему. Каких-либо отклонений у Головкина в половом плане одноклассники не замечали, в разговорах на сексуальные темы, возникавшие у мальчишек, он участия не принимал. Никогда ни с кем не дрался, с девочками не дружил, был совершенно незаметным, «серым», «никаким». Одновременно с занятиями в школе Головкин обучался музыке, однако занятия продолжались не больше года, потому что как любил повторять Головкин «не было энтузиазма», желания, заинтересованности. Чтобы прекратить их он однажды просто не открыл учительнице дверь, поиздевался над ней, после чего родители устроили семейный совет и занятия к радости Сережи прекратились. Отец подчеркивает, что если в детстве ему и удавалось на какое-то время найти с сыном общий язык, купив новую игрушку, то в школьные годы между ними встала «глухая стена». Сам Головкин отмечал, что отца в детстве считал строгим и не совсем справедливым к себе. Так, стараясь исправить сутулость, отец «тыкал пальцем в спину», лупил рукой, ставил в угол, когда видел в дневнике двойку. До самых последних дней жизни у него осталось ощущение обиды на несправедливое отношение к себе со стороны отца. Отец никогда ни в чем его не поддерживал, наоборот, ему доставляло удовольствие рассказывать окружающим о каких-либо неудачах сына, подсмеиваться над ним, даже когда мальчик просил не делать этого. Позже Головкин скажет, что среди родственников наиболее близким человеком была мать, однако глубокой эмоциональной привязанности в течение жизни даже к ней он не испытывал.

Судебно-медицинское заключение

«Анализ психосексуального самосознания свидетельствует о том, что у Головкина отмечаются признаки нарушенной половой аутоидентификации. Для него характерна аутоидентификация с матерью на фоне отрицательной оценки личности отца и взаимоотношений с ним, а также фактически нарушенных отношений со сверстниками. Отец не являлся для него позитивной моделью мужской половой роли, а сам процесс идентификации не совершался по пути активной аутоидентификации личности отца. На фоне отрицательного отношения к отцу заблокированных контактов со сверстниками, сформировавшейся психоэмоциональной связи с матерью возникло устойчивое чувство «неуверенности в себе», «отверженности», «закомплексованности», «боязни осуждения со стороны». Указанные особенности самосознания с необходимостью порождали защитную позицию по отношению к собственному «Я», а также к мужской половой роли. Поэтому в связи с наличием сексуального табу по отношению к зрелым женщинам (выраженная психоэмоциональная связь с матерью обусловливала сексуальное торможение) объектом для аутоидентификации собственной маскулинности и заместительной формой экспансирования мужской силы и доминирования становились орально-генитальные контакты с подростками, являющимися с детства источником основных психотравмирующих переживаний. В фантазиях также нашла отражение гиперактивная мужская позиция («насилующая», «преследующая», «казнящая»). Указание на подчеркнуто негативное отношение к анальному коитусу с переживанием чувства отвращения и брезгливости может быть обусловлено тем, что анальный коитус фактически носит заместительный характер обычного гетеросексуального коитуса, который фактически оказывался у него табуированным. Выявленные особенности формирования психосексуального самосознания являются базисными при формировании гомосексуальной педофилии». Когда С. Головкину исполнилось 10 лет, в семье родилась дочь, и частично внимание родителей переключилось на нее. Мать отмечает, что, несмотря на рождение дочери, сын всегда находился в поле ее зрения и она пыталась сохранить с ним душевный контакт. Сестра характеризует брата ровным, спокойным, неконфликтным, хотя у них никогда не было общих интересов, друзей и ей была не интересна жизнь брата. В рассказе о семье и родственниках Сергея Головкина, отдельного упоминания заслуживает тот факт, что его двоюродная сестра по линии отца страдала шизофренией. По словам матери, она в юношеском возрасте перенесла психоз, в последующем окружающие замечали некоторые странности в поведении и высказываниях, которые, тем не менее, не расценивались родственниками как болезненные. Головкин считает, что он с возрастом изменился мало, характеризует себя упрямым, настойчивым, замкнутым, спокойным, чувствительным к обидам. Внешне проявлял себя неодинаково, например, в школе «был паинькой», послушным, дома был несколько иным, хуже, чем в школе — мог ослушаться, вступить в перебранку с родителями. Спорил в основном с женской половиной семьи. В свободное время играл с ребятами во дворе в футбол, в начальных классах начал курить, подбирал окурки, курил не в затяжку. В школе был всегда на вторых ролях, лидером никогда не был, хотя в мечтах представлял себя им. Всегда был мечтательным, повышенно ранимым, впечатлительным. Так, в дошкольном возрасте, мечтая, представлял какие-либо сюжеты из жизни, например, полет на самолете с родителями на море, что другим ребятам было недоступно. Очень тяжело переживал свои маленькие неудачи, например, когда мочился в постель, забывал застегнуть ширинку, чувствовал себя ущербным, хотя явного пренебрежения, насмешек со стороны ребят не было. Сам на себя злился, внутренне стремился к одиночеству, общался с ребятами «вынужденно». Как он говорил при общении с людьми ему мешало «взаимное чувство непонимания», с большей частью людей чувствовал себя «не в своей тарелке», общался только в школе, так как предпочитал деловой уровень общения. Создал свой собственный мир отгороженного, одинокого человека, «куда никого не пускал». Старался дружить лишь с такими же ущербными девочками, которых притесняли и обзывали, полными, неуклюжими ребятами, «двоечниками». В детском возрасте «неосознанно» занимался онанизмом, спровоцировало эти действия частое мочеиспускание. Когда стеснялся отпроситься с уроков в туалет, зажимал рукой половой член, мял его, что сопровождалось «какой-то разрядкой». С 11-12 лет эти занятия стали регулярными, до 2-х раз в день. Как он сам говорил, считал онанизм «грехом», так как родители ругали, зашивали даже карманы, очень пугался, когда кто-либо из них заставал его в дневное время за этим занятием. С 12 лет появились первые эякуляции, сопровождавшиеся оргазмом. В подростковом возрасте, в 12 -13 лет, Головкин сильно вырос, стал сутулиться, на теле и лице появилась обильная угревая сыпь, отчего стал еще более ранимым, замкнутым. Мать замечала в сыне происходившие перемены, однако никогда не заводила разговор об этом во «избежание формирования комплексов», понимала, что изменения во внешности очень значимы для него. Головкин подтверждал, что его действительно беспокоили прыщи на теле, высокий рост, он стеснялся этих изменений, иногда появлялись мысли, что окружающие сторонятся его, так как «ощущают» исходящий от него запах спермы. Ему казалось, что сверстники догадываются о его мастурбации, был убежден, что они обсуждают это, стал еще более чувствительным и обидчивым. У Головкина были лютые, заклятые враги — это мальчишки, его преследователи и губители. Они не только издевались над ним и били его — это было бы еще полбеды, но и своим здоровьем, раскованным и свободным поведением, жизнерадостностью и общительностью молодости всем своим обликом бросали вызов ему – неловкому, серому, некрасивому, презираемому. Они демонстрировали ему его ничтожество, его выброшенность из жизни. Он ненавидел их всем своим существом, ненавидел страстно до потери рассудка, и желал жестокой ни с чем не сравнимой смерти. Со временем мечтательность и замкнутость Головкина видоизменились, перейдя в садистское фантазирование, о котором и спустя годы он рассказывал не забыв кажется ни одной незначительной детали. Садистские фантазии возникали у Головкина самопроизвольно, непосредственно перед актом мастурбации. Он представлял одноклассников-мальчишек, с которыми совершает половой акт, которых голых и извивающихся от боли жарит на сковороде, либо сжигает на кострах, выкалывает на груди профили Гитлера или же чертей с рогами. Иногда переключался на литературные темы, вспоминал пионеров-героев, которых пытали фашисты, представлял себя в их роли. Глядя на памятник, посвященный мальчикам-героям времен Великой Отечественной войны, чувствовал, что эти представления усиливались, «оживали». Часто мог фантазировать на эту тему в присутствии посторонних людей, хотя общение с ними отвлекало. Но одними фантазиями Головкин не ограничился. Однажды его прорвало, неудержимо захотелось реализовать все те яркие завораживающие и одновременно отталкивающие картины, которые были у него в голове. Примерно в возрасте 13 лет он поймал кошку и целенаправленно принес ее домой только лишь для того, чтобы помучить. Повесил кошку и отчленил ей голову, от чего получил весьма приятные ощущения, наступила желанная разрядка, спало напряжение, в котором он постоянно пребывал. Самый приятный момент ощутил в процессе истязания кошки. После этого по словам Головкина у него появились «мечты об эксгумации трупа и его расчленении». В дальнейшем пытался изучить поведение рыб, сварив их на плите, однако причиной этого, по его словам, было только любопытство, какой-либо эмоциональной разрядкой действия не сопровождались. Замкнутый, нелюдимый, погруженный в себя и свои проблемы Сергей Головкин постепенно терял связи с окружающими его людьми, которые ощущались им как непонятные чуждые, враждебные фигуры. Именно фигуры, а не живые люди в положение которых можно было совсем не входить и делать с ними то, что хотелось. Необыкновенная жестокость Головкина связана с его отношением к людям с его отчужденностью и абсолютной холодностью и эмоциональной бедностью, он начисто был лишен способности сопереживать. Указанные тенденции сочетались в Головкине с крайне низким контролем над эмоциями, неспособностью выразить их в социально — допустимой форме, импульсивностью влечения. Его постоянно одолевало чувство беспокойства, настороженность, тревожность, раздражительность в сочетании с повышенной утомляемостью и апатией. Основным защитным механизмом (вытеснением) выступают инверсия цели сексуального влечения, подавленное «Я», тенденция скрывать грубые аффекты, предрасположенность к обезличиванию собственной личности. Поведение в целом можно охарактеризовать как манипуляционное, как средство эмоционального подавления и механизм эмоциональной разрядки. Стремление к подчинению (овладению) себе окружающих выступает как защитно-компенсаторный стиль личностной ранимости, обидчивости, эгоцентричности. Позднее, в 14-15 лет, фантазирование и акты мастурбации участились. Временами, особенно в плохую, пасмурную погоду «за грудиной в области легких» у Сергея возникало ощущение физического давления, какой-то «ностальгии», с последующим переходом «в радостное посасывание», при этом становилось легче думать, голова казалась светлой и ясной. Сергей замечал, что подобные состояния у него возникали чаще в осенне-весеннее время, но длились недолго — по 3-4 часа. Настроение у него всегда было неустойчивым, он легко раздражался при неудачах, но в основном преобладал злобно-раздражительный фон.

К концу подросткового периода, в юношеском возрасте ему все же удавалось «отвлечься» на какое-то время, бороться с собой, так как он понимал нелепость и болезненность происходящего с ним. У каждой медали, как известно, есть две стороны и как ни странно садистские наклонности в отношении животных у Головкина в подростковом возрасте сочетались с неподдельным увлечением лошадьми, которое и помогло ему преодолеть в какой-то степени свои комплексы. Много часов Головкин проводил на ипподроме, посещал конноспортивную секцию, собирал литературу, посвященную жизни этих животных, плакаты, скульптуры и т. д. С повышенным интересом относился к биологии, занимался в вечерней специализированной биологической школе. Родители не одобряли интересов сына, так как они противоречили «традициям» семьи, и мать с отцом считали его выбор несерьезным. В семье часто по этому поводу возникали конфликты, ссоры, во время которых отец вел себя несдержанно, бесцеремонно, обзывал сына «умственно отсталым». Однако, несмотря на семейные конфликты, Головкин настоял на своем решении. Он продолжал занятия в конноспортивной школе при Тимирязевской академии, занимался верховой ездой, с любовью ухаживал за животными на ипподроме, собирал литературу, изучал анатомию и биологию. Общение с лошадьми доставляло ему удовольствие, создавалось впечатление, что они понимают, чувствуют его, по доброму относятся. Особое отношение было к жеребятам, Головкину нравился исходящий от них запах молока и мягкая шерсть. Привязался к лошадям во время занятий верховой ездой, казалось, что они могут говорить, понял, что у них разный характер, повадки, привычки, пытался все это изучить. Приятель по конноспортивной секции отмечает, что во время занятий у него с Головкиным сложились дружеские отношения, он «был хорошим парнем», много знал о лошадях, подсказывал при необходимости, как и что делать, учил верховой езде. Никаких отклонений в психической, сексуальной сферах не наблюдалось. С девчонками он не дружил. Был высоким, нескладным, с прыщеватой сыпью на лице. Постепенно, по мере занятий конным спортом, увлечением лошадьми, «тяга к фантазированию», мастурбации у него притупилась. Учась в 9-м классе, решил поступать в Тимирязевскую академию на отделение «коневодство». С помощью репетиторов усиленно занимался физикой, химией, посещал вечернюю биологическую школу. В 1977 г. успешно сдал экзамены и поступил в Тимирязевскую академию, на факультет зооинженерии, отделение «коневодство». За время обучения в академии проявил себя способным студентом, успевал по всем предметам. Студентом он был, по отзывам сокурсников, таким же, как и школьником, — серым, неинтересным. Компаний не сторонился, но никогда не играл в них первых ролей. Некоторые поясняют, что в разговоре он был всегда каким-то отчужденным, очень любил животных, при общении с ними внешне менялся, становился очень ласковым, внимательным. На четвертом курсе даже стал комсоргом группы. И там у него не было близких друзей и тем более подруг. Нелюдимый, редко моющийся, отчего неприятно пахнущий, высокий, сутулый, со следами юношеских прыщей на лице Сергей вряд ли мог вызвать симпатию у окружающих. Впрочем, при взгляде на его фотографию видно, что Головкин лицом был вовсе не урод, может даже показаться симпатичным. Одна сокурсница общалась с ним некоторое время, причем больше на младших курсах, он ее даже несколько раз провожал до дому. Он тянулся к ней, советовался, они вместе ездили на занятия, однако в близких отношениях никогда не были, он даже в шутку никогда ни к кому не приставал. Единственное, что ей запомнилось — это то, что Головкин очень много ел и всегда был голодным. Как-то под Новый год они всей группой поехали в гости. Все выпили, поели, потанцевали, после чего пошли гулять, а Головкин как сел за стол, так и ел всю ночь, «он ел как животное, не обращая ни на кого внимания». Больше девушка попыток сближения с ним не предпринимала. И Головкин не выражал сожалений по этому поводу, хотя были моменты, когда он «мечтал о семейной жизни», надеялся, что когда-нибудь «полюбит» женщину, женится, в семье у него родятся дети, обязательно «мальчик и девочка». Однако все это оставалось только в мыслях, в мечтах, какой-либо инициативы он никогда не проявлял, разговоры о женщинах вызывали чувство брезгливости, к овладению техническими навыками совершения полового акта стремления он никогда не имел. Ю. М. Антонян подчеркивает в своей характеристике личности С. Головкина: «Для него реального мира, конечно, не существовало, как ни существовало, ни одной женщины, которая его любила или хотя бы испытывала к нему эротическое влечение. Он, впрочем, и сам никого не любил и ни к кому не тянулся; этот холодный, бесчувственный человек навсегда остался девственником. На психологическом уровне Головкин повторил с девушками, те отношения, которые ранее были у него с матерью, лишенные теплоты и чувства. Он как бы забыл о женщинах, всегда сторонился их, если же складывалось так, что интимная близость с ними становилась возможной, во что бы то ни стало избегал ее. Не случайно некоторые люди считали его гомосексуалистом. В межполовых отношениях – это полный банкрот». Впрочем, каким бы нелюдимым и стеснительным не был в то время Сергей, такое поведение еще не предвещало, что в недалеком будущем этот человек непременно станет серийным убийцей. Отправная точка на этом пути для него была еще впереди…Соматическое состояниеГоловкин астенического, евнухоидного телосложения с отложением жира на животе и бедрах, высокого роста, пониженного питания, наблюдаются акромегалоидные черты. Щитовидная железа мягкая, диффузная, безболезненная, увеличен перешеек и правая доля до 2-й степени, имеется блеск глаз. Кожные покровы смуглые с гиперпигментацией естественных складок, стрий нет, на коже плеч, спины, верхней части груди отмечаются множественные acne vulgaris, ногтевые пластинки по типу часовых стекол. Дыхание везикулярное, хрипов нет, перкуторно определяется ясный легочный звук. Тоны сердца приглушены, ритмичные, первый тон ослаблен, шумов нет, частота сердечных сокращений 72 удара в минуту, артериальное давление на левой руке-120/80 мм рт. ст. , на правой руке — 110/70 мм рт. ст. Живот при пальпации мягкий, безболезненный во всех отделах, печень, селезенка не увеличены. Стул, мочеиспускание в норме. При нейрохимическом исследовании обнаружены высокие показатели активности катаболических систем метаболизма катехоламинов и связанных форм медиаторов в моче, увеличена экскреция активных моноаминов. Хромосомный анализ периферической культуры крови не выявил отклонений от нормы, кариотип 46, ХУ (нормальный мужской кариотип). Заключение консультанта-терапевта: «Вегето-сосудистая дистония». Заключение консультанта-эндокринолога: «Резидуальные явления органического изменения ЦНС. Гипоталамический синдром с нарушением толерантности к глюкозе, нарушением влечений. Диффузное увеличение щитовидной железы 2 ст. Эутиреоз». Неврологическое состояниеМенингеальной симптоматики, очаговых знаков нет. Слабоположительнмй симптом Брудзинского (нижний) с обеих сторон. Слегка сглажена носогубная складка слева. Тонус мышц в норме. Сухожильные рефлексы повышены, слева несколько больше, чем справа. Брюшные рефлексы живые, слева меньше, чем справа. Отмечается положительный хоботковый рефлекс. Дермографизм красный, разлитой, стойкий. На глазном дне отмечается незначительное расширение вен слева, очаговых изменений нет. Реакция Вассермана в крови (на сифилис) отрицательная. На краниограммах структура костей не изменена. Форма и размеры турецкого седла обычные. Позади спинки седла наблюдается обызвествление твердой мозговой оболочки. Швы, сосудистый рисунок без особенностей. При электроэнцефалографическом исследовании выявлены умеренные диффузные изменения биоэлектрической активности мозга органического характера с признаками заинтересованности талямических структур и некоторым снижением восходящих активирующих влияний на кору. При ЭЭГ-картировании отмечаются диффузные умеренные нарушения регуляторного типа с признаками дисфункции стволовых структур. Билатеральная представленность тета-ритма вдоль средней линии свидетельствует о патологии медиально расположенных лимбических структур. На эхоэнцефалограмме смещение М-эхо не определяется. При компьютерной томографии мозга каких-либо очаговых изменений в веществе больших полушарий, ствола, мозжечка не выявлено. Боковые желудочки обычной формы и размеров. Субарахноидальные пространства больших полушарий и мозжечка не расширены. При изучении индивидуального профиля асимметрии (Н. Н. Брагина, Т. А. Доброхотова, 1981) обращает на себя внимание сочетание левосторонних сенсорных асимметрий (глаз, ухо) с моторными симметриями (рука и нога). Результаты дихотического прослушивания: восприятие целых слов левым полушарием практически отсутствует, ошибки выражаются в образовании бессмысленных звукосочетаний путем заимствования звуков справа и слева. Подобная функциональная организация мозга, нетипичная для большинства людей, возможно, явилась фактором, увеличивавшим вероятность развития патологического поведения. При нейропсихологическом обследовании выявлено также нарушение нейродинамических процессов с повышенной вязкостью, ригидностью, склонностью к персеверациям в речевой и мыслительной сферах, с негрубыми распространенными правополушарными расстройствами в мыслительной, зрительно-сенсорной и слухо-речевой сферах. Заключение консультанта-невропатолога: «Умеренно-выраженные органические изменения головного мозга (последствия родовой и закрытой черепно-мозговой травмы)». Сексологическое обследованиеРос с детства замкнутым, застенчивым, необщительным. В 5 лет, стараясь сдерживать позывы к мочеиспусканию, сжимал половой член, получая приятные ощущения, затем эрекцию. Ночных и дневных поллюций никогда не было. Первые оргастические ощущения испытал в 10-летнем возрасте. В дальнейшем отмечалась частая мастурбация до 2 раз в сутки, практически ежедневно, вплоть до настоящего времени. Участия в сексуальных играх никогда не принимал. В 13-летнем возрасте появились садистские фантазии, которые при мастурбации особенно усиливались, фантазий другого плана никогда не было. К женщинам всегда относился равнодушно, разговоры о них воспринимал с чувством брезгливости. В садистских фантазиях сначала представлял реальных знакомых-школьников, затем различных мальчиков, истязал их, но большее впечатление производила агония при удушении. В фантазиях фигурировали симпатичные мальчики с мужской фигурой, астенического телосложения. Каких-либо эротических действий в фантазиях, а также снах не было. К животным относился хорошо, любил кошек, собак, увлекался лошадьми, в садистские фантазии их никогда не включал. В 20-21 год пытался бороться с мастурбацией, в основном из-за возможного осуждения окружающими при спокойном внутреннем отношении к ней, понимал нелепость фантазирования, однако воздержания хватало не больше, чем на неделю. После полученной в 21 год черепно-мозговой травмы возникло чувство «озлобленности», нарастало ощущение «напряженности», и вскоре, думая отомстить обидчикам, решил реализовать свои фантазии. После нескольких неудачных попыток постепенно выработался план действий. В лесных поселках, на дорогах искал свою будущую жертву, обращая внимание на внешний вид, поведение. При первых убийствах практиковал простое удушение, при этом ощущал эрекцию члена, семяизвержения добивался с помощью отставленной, иногда на несколько часов, мастурбации и воспоминаний о случившемся. Вид крови вначале не нравился, однако в последующем стал разрезать тела, вынимать органокомплекс, что «поднимало настроение». Однако особое возбуждение испытывал во время агонии жертвы, несколько раз именно в этот момент происходила эякуляция, хотя он ее не всегда чувствовал. Постепенно стал практиковать раздевание мальчиков, орально-генитальные контакты, что также способствовало «возбуждению». С интересом наблюдал за поведением жертвы, заранее оповещенной о предстоящем убийстве, или за поведением «зрителя-жертвы», ожидающей той же участи. Тех, кто ему казался более симпатичным, мучил значительно дольше, старался «на память» оставить какую-либо вещь подростка. Трохантерный индекс 1, 89; индекс Таннера — 70 (гинекоморф). Выявлена асимметрия черепа, сглажена левая носо-губная складка. Сухожильные рефлексы слева больше, чем справа, брюшные слева ослаблены. Инверсия ахиллова рефлекса слева. Наружные половые органы сформированы по мужскому типу, оволосение по мужскому типу. Длина полового члена 10, 5 см, диаметр 4 см, яички -правое 3, 5?5 см, левое — 4?5, 5 см, варикоцеле с обеих сторон, больше слева, консистенция плотно-эластичная, безболезненная. Кожа мошонки сильно пигментирована, складчатость выражена, кремастерный рефлекс положителен с обеих сторон. Предстательная железа обычной формы, уплотнена, борозда сглажена, умеренно-болезненная при пальпации. Приведенные антропометрические данные в сопоставлении с анализом сексуального анамнеза свидетельствуют о дисгармоничном протекании пубертатного развития за счет расхождения опережающего соматосексуального и резко задержанного психосексуального становления. Экспериментально-психологическоеисследованиеКонтакту доступен, на вопросы отвечает по существу, подробно. Внешне эмоционально невыразителен, настроение снижено, жалоб на здоровье не предъявляет. Без выраженных затруднений адаптируется в ситуации эксперимента, выполняет предложенные задания, работает в соответствии с инструкциями. Деятельность носит последовательный, целенаправленный характер. Интеллектуальных затруднений не отмечается, однако эмоциональной включенности в ситуацию исследования не наблюдается. В специально направленной беседе (сексуальный анамнез) отмечает у себя раннее начало онанизма, связанное с частым мочеиспусканием, с 11-12-летнего возраста внимание на внешнем виде окружающих его мальчиков, постоянное фантазирование с садистским компонентом. Подчеркивает свою выраженную ранимость, обидчивость, фиксацию на негативных моментах различных ситуаций с желанием отомстить обидчику, которое «реализовывал» только на уровне фантазий. Взаимоотношения с родителями дифференцированные: «мать спокойная, добрая», с отцом отношения «сложные, казалось, он меня не понимает, авторитетом у меня не пользовался». С подросткового возраста испытывал чувство «повышенной брезгливости» к сексуальным отношениям и гомосексуальным отношениям в частности. Формально сведения о себе излагает последовательно. Объем непосредственного запоминания несколько снижен. При исследовании способности к опосредованному запоминанию («Пиктограмма») отсроченно воспроизвел 10 понятий из 13. Ассоциативные образы по содержанию раскрывают предъявленные понятия, однако они формальны, эмоционально не окрашены, отсутствует изображение людей, различных жизненных ситуаций. Так, например, к понятию «равнодушие» рисует незакрытый водопроводный кран, поясняя: «все проходит мимо»; к понятию «тяжелая болезнь» рисует градусник и т. д. Исследование операциональной сферы мыслительной деятельности выявляет достаточную ее сохранность, оперирование преимущественно существенными признаками предметов и понятий. При усложнении экспериментального материала отмечается некоторое ухудшение качества ответов с элементами конкретности. Правильно объясняет переносный смысл пословиц и метафорических выражений. Устанавливает логические связи и причинно-следственные зависимости. В словесном ассоциативном эксперименте ответные реакции соответствуют словам-раздражителям, семантический уровень ответов достаточный, в единичном случае при предъявлении эмоционально насыщенного слова «жестокость» отмечается ответная реакция, несущая противоположный эмоциональный подтекст, однако отражающая значимые переживания (ответная реакция — «радость»). Колебания латентных периодов незначительные. При исследовании личности методом ММРI отмечается тенденция к усилению тяжести своего состояния, стремление продемонстрировать следование конвенциальным формам поведения. Профиль личности характеризуется пиками по шкалам 6, 2 , подъемом по шкалам 7, 8, 0 и значительным снижением по шкалам 3, 9, 1. Личность характеризуется эгоцентризмом, ранимостью, сенситивностью, обидчивостью, ригидностью, дистанцированностью, отчужденностью, стремлением возложить на окружающих вину за нарушение межличностных отношений, жизненные трудности и конфликты. Отмечаются склонность к созданию сверхценных, трудно-корригируемых концепций, выраженная избирательная перцепция. Актуальное состояние характеризуется сочетанием раздражительности, тревожности с повышенной утомляемостью и апатией. По данным теста РГ16 отмечаются озабоченность, постоянное беспокойство, настороженность, повышенная чувствительность к внешним факторам, наряду с этим выявляется низкий контроль над эмоциями и импульсивными влечениями, неспособность выразить их в социально-допустимой форме. При исследовании методом ТАТ в рассказах отсутствует проекция сексуальных и агрессивных тенденций, что может свидетельствовать о функционировании механизма вытеснения, вместе с тем, при предъявлении «белого листа» (актуальные переживания) наблюдается проекция значимых переживаний (в символической форме), связанных с правонарушением и разрешением судебной ситуации. Наблюдаются также продуцирование рассказов, оценка сюжетных изображений, связанных с гомосексуальными установками. По данным теста ЦТО отмечается эмоционально-смысловая связь между понятиями «Я — мужчина», «отец — неприязнь». По данным теста Сонди обнаруживаются инверсия цели сексуального влечения, тенденция скрывать грубые аффекты, подавленное «Я», предрасположенность к обезличиванию, т. е. все то, что связано с его собственной личностью временами становится ему чуждым. Изображение человека в методе «Рисунок человека» отличается отсутствием прорисовки лица, кистей рук, что свидетельствует об отсроченной идентификации личности, отсутствии четкой дифференциации полоролевых признаков. Анализ психосексуального самосознания свидетельствует о том, что у Головкина отмечаются признаки нарушенной половой аутоидентификации. Для него характерна аутоидентификация с матерью на фоне отрицательной оценки личности отца и взаимоотношений с ним, а также фактически нарушенных отношений со сверстниками. Отец не являлся для него позитивной моделью мужской половой роли, а сам процесс идентификации не совершался по пути активной аутоидентификации личности отца. На фоне отрицательного отношения к отцу заблокированных контактов со сверстниками, сформировавшейся психоэмоциональной связи с матерью возникло устойчивое чувство «неуверенности в себе», «отверженности», «закомплексованности», «боязни осуждения со стороны». Указанные особенности самосознания с необходимостью порождали защитную позицию по отношению к собственному «Я», а также к мужской половой роли. Поэтому в связи с наличием сексуального табу по отношению к зрелым женщинам (выраженная психоэмоциональная связь с матерью обусловливала сексуальное торможение) объектом для аутоидентификации собственной маскулинности и заместительной формой экспансирования мужской силы и доминирования становились орально-генитальные контакты с подростками, являющимися с детства источником основных психотравмирующих переживаний. В фантазиях также нашла отражение гиперактивная мужская позиция («насилующая», «преследующая», «казнящая»). Указание на подчеркнуто негативное отношение к анальному коитусу с переживанием чувства отвращения и брезгливости может быть обусловлено тем, что анальный коитус фактически носит заместительный характер обычного гетеросексуального коитуса, который фактически оказывался у него табуированным. Выявленные особенности формирования психосексуального самосознания являются базисными при формировании гомосексуальной педофилии. Таким образом, при экспериментально-психологическом исследовании обнаруживается достаточная сохранность интеллектуально-мнестической деятельности, ассоциативных процессов, динамической стороны мышления. Отмечаются некоторое ухудшение качества ответов при усложнении экспериментального материала, формальность ассоциативных образов. Личность характеризуется сенситивностью, ранимостью, эгоцентризмом, ригидностью, дистанцированностью, отчужденностью, нарушением межличностных отношений. Отмечается склонность к созданию сверхценных, трудно-корригируемых концепций, выраженная избирательная перцепция. Указанные тенденции сочетаются с крайне низким контролем над эмоциями, неспособностью выразить их в социально-допустимой форме, импульсивностью влечения. Обнаруживаются также озабоченность, чувство беспокойства, настороженность, тревожность, раздражительность в сочетании с повышенной утомляемостью и апатией. Основным защитным механизмом (вытеснением) выступают инверсия цели сексуального влечения, подавленное «Я», тенденция скрывать грубые аффекты, предрасположенность к обезличиванию собственной личности. Отмечаются нарушение идентификации, отсутствие четкой дифференциации полоролевых признаков. Поведение в целом можно охарактеризовать как манипуляционное, как средство эмоционального подавления и механизм эмоциональной разрядки. Стремление к подчинению (овладению) себе окружающих выступает как защитно-компенсаторный стиль личностной ранимости, обидчивости, эгоцентричности. В поведении находят отражение эгоцентрическая направленность мотивации, противоречивая структура самооценки, сочетающиеся с неуверенностью в себе, конфликтностью в сфере межличностных контактов, а также низкий уровень эмпатии, снижение чувства сопереживания, понимания другого. При анализе мотивации проводилась процедура установления «первичного позитивного намерения». При этом были получены две формулировки — «выполнение долга», свидетельствующая об отчуждении личности от ее собственных действий, и «получение облегчения», говорящая о выраженном гомеостатическом компоненте мотивации. Психическое состояниеКонтакту доступен, мимика однообразная, ограничена набором стандартных выражений, левая половина лица более обездвижена. Эмоциональные проявления невыразительные, отмечается несоответствие между тонкой избирательной эмоциональной чувствительностью и аффективной тупостью, холодностью. Движения скованы, угловаты, неуклюжи, лишены гармоничности, непринужденности, пластичности. Во время беседы с трудом подбирает удобную позу, часто бесцельно переставляет ноги, меняет положение рук, стараясь держать их у нижней части живота, ближе к лобку, иногда, особенно в первые минуты, неадекватно улыбается, старается не смотреть в глаза собеседника. Речь последовательная, конкретная, однако эмоционально невыразительная, лишена интонаций. На вопросы отвечает по существу, с готовностью и при внешней заинтересованности отвечает только на поставленные вопросы, не проявляя какой-либо инициативы. Во время беседы часто остается погруженным в себя. Сообщая анамнестические сведения, рассказывает о себе, своей жизни, взаимоотношениях с родственниками зачастую формально. Подчеркивает, что среди родственников наиболее близким человеком была мать, однако глубокой эмоциональной привязанности в течение жизни к ней не испытывал. Характеризует себя спокойным, замкнутым, заявляет, что ценит в людях порядочность, принципиальность, честность, отмечает, что хотел бы избавиться от застенчивости, которую считает основной своей отрицательной чертой. Поясняет, что при общении с людьми ему мешало «взаимное чувство непонимания», с большей частью людей чувствовал себя «не в своей тарелке», общался только на работе, так как предпочитал деловой уровень общения. Сообщает, что создал свой собственный мир отгороженного, одинокого человека, «куда никого не пускал». Достаточно спокойно, безучастно рассказывает о своем увлечении лошадьми, кратко поясняя, что «лошади — красивые животные и всегда его понимали». Каких-либо особых переживаний, взглядов, мыслей, свойственных по-настоящему увлеченным людям, испытуемый не раскрывает, ограничивается сухими, стандартными фразами о характере животных, их внешнем виде, повадках. Тем не менее, говорит, что ему нравилась работа, а именно «общение с животными», так как знал, что приносит «что-то новое», проводя селекционные исследования, выводя новые породы лошадей. В моменты проверки кобыл на жеребость поднималось настроение, «как будто сам являлся виновником рождения новой жизни», все было очень интересно, возникало чувство радости. Интерес выражался в четком исполнении всех обязанностей, приготовлении к искусственному осеменению, при котором необходимо было соблюсти многие параметры: температурный режим, чистоту и т. д. От работы испытывал удовольствие, стремился к этим действиям, процесс вагинального исследования кобыл доставлял большую радость, особенно когда нащупывал рога матки или завязавшийся плод. Эту работу обычно выполнял «на одном дыхании», состояние, наблюдавшееся в процессе работы с кобылами, отличалось от обычного. Эмоциональное состояние несколько меняется при разговоре на сексуальные темы. Мимика, движения рук становятся более активными, сидя на стуле, старается выбрать удобное положение, постоянно бесцельно, автоматически двигает руками, обязательно закуривает в этот момент. Становится оживленнее, допускает нетривиальные суждения, однако, несмотря на видимый интерес, оказывается, что он практически не понимает вопроса о половом влечении, на кого оно направлено, плохо представляет значения слов «эротика», «гомосексуализм», постоянно подчеркивает, что его привлекала только одна сцена — агония. Сообщает, что были времена, когда он «мечтал о семейной жизни», надеялся, что когда-нибудь «полюбит» женщину, женится, в семье у него родятся дети, обязательно «мальчик и девочка». Однако все это оставалось только в мыслях, в мечтах, какой-либо инициативы он никогда не проявлял, разговоры о женщинах вызывали чувство брезгливости, к овладению техническими навыками совершения полового акта стремления никогда не имел, кроме того, были опасения, что он «не справится с собой», если в семье родится мальчик. Подробно рассказывает о фантазировании, возникшем в 10-12 лет, которое внезапно приобрело садистский характер и всегда сопровождалось мастурбацией. Подчеркивает, что позднее, в 14-15 лет, фантазирование и акты мастурбации участились. Временами, особенно в плохую, пасмурную погоду «за грудиной в области легких» возникало ощущение физического давления, «ностальгии», с последующим переходом «в радостное посасывание», при этом становилось легче думать, голова казалась светлой и ясной. Подобные состояния возникали чаще в осенне-весеннее время, длительность их была небольшой, по 3-4 часа, каких-либо суточных колебаний не отмечалось. В течение жизни настроение у него было неустойчивым, он легко раздражался при неудачах, преобладающим был злобно-раздражительный фон. Заявляет, что к концу подросткового периода, в юношеском возрасте ему удавалось «отвлечься», бороться с собой, так как он понимал нелепость и болезненность происходящего с ним. Однако после избиения его подростками произошел «всплеск» садистского фантазирования, в результате чего он твердо решил для себя совершить убийство. Рассказывает о постепенной отработке деталей совершения преступления, которые «прокручивались» в голове, дополнялись или наоборот отвергались, однако схема убийства оставалась всегда единой. Ощущения при этом сопровождались чувством «возбуждения», «возвышенности», отсутствием жалости к своим жертвам, т. к. всегда «с целью оправдания для себя» выбирал в качестве жертв мальчиков, склонных к правонарушениям. Состояние начиналось меняться, когда «объект» был в его власти, при этом становилось «легче дышать», появлялось предвкушение «радости» и т. д. Сам акт «пытки» длился до 3 часов, был одинаковым, проходил «на одном подъеме». Указывает, что действия, как правило, начинал с удушения жертвы, так как это было «более значимым». Переживания между удушением и расчленением были различными, но это являлось «одной цепочкой», в которой все взаимосвязано. Самым интересным был вид агонии при удушении, а именно—подергивания тела, предсмертные конвульсии, хрипы, безликое выражение лица, остановившиеся, смотрящие в одну точку глаза, вывалившийся язык, непроизвольный акт дефекации и мочеиспускания. При расчленении тел возбуждение возникало при виде внутренностей (какой-либо связи между внутренностями животных и людей не усматривал). При их созерцании возникали «психологическая разрядка», «возбуждение», «эмоциональный подъем», «радостное состояние», нередко заканчивающиеся мастурбацией с семяизвержением. Так, сообщает, что совершив одно из первых убийств, с целью «продлить удовольствие» взял половые органы мальчика с собой, законсервировал их в растворе поваренной соли и в течение нескольких дней, рассматривая половые органы, был «поглощен» воспоминаниями о жертве. Созерцания внутренних органов одного человека хватало на момент одного убийства: по завершении убийства и расчленения трупа «появлялось ощущение пресыщенности». В последующем, до появления трупного запаха, постоянно возвращался в подвал для «поддержания», «успокоения». Совершая акты мастурбации, вспоминал подростков, «их пытку», рассматривал предметы, взятые у них. Утверждает, что всегда преследовал цель продлить время состояния «психологической разрядки, покоя». Чем быстрее завершал казнь, тем скорее проходило ощущение удовлетворенности. При первых убийствах подобное состояние удовлетворенности держалось около недели, при последних — один день. Такое состояние было именно «внутри», выражалось в «приподнятом настроении», чувстве «выполненного долга». Исчезало оно постепенно, а затем появлялись (вновь и вновь) мысли, что сделал что-то не так, чего-то не доделал и т. п. Никогда не возникало полной уверенности, что все сделал именно так, как хотел. Идеальным акт насилия был только в воображении. Чтобы острее прочувствовать мучения подростков, пытался разнообразить свои действия, например, привязывал веревку к их половому члену, однако в последующем отказался от этого: наибольшее наслаждение доставляла не боль, возникавшая у жертв в момент «пыток», а «страдальческое, мученическое» выражение лица, их стоны, «способность к терпению боли». Важно было «обозначить действия, увидеть их». Чем терпеливее оказывались мальчики, тем он их дольше мучил, истязал, испытывая при этом «особое наслаждение». С целью испытать ощущения, возникавшие у подростков, однажды, уже перед последним убийством, привязал к своему половому члену веревку и стал тянуть ее с большой силой. В этот момент, представляя страдания мальчиков, а также свои собственные мучения, при возникновении боли неожиданно, спонтанно ощутил «психологический подъем», «разрядку», по интенсивности почти такую же, как в момент агонирования жертв. С каждым последующим убийством нарастала потребность в «эксперименте», «жажда новых ощущений». Накануне каждого убийства представлял и придумывал разнообразные формы «пыток». Появилось желание подавлять жертвы «морально». Привлекало то, что «своей властью разрушаю детскую дружбу», заставляя детей вешать друг друга. Возникающее при этом ощущение власти выражалось в «возвышенных чувствах», «электрическом разряде», «самоутверждении», удовлетворении от того, что подростки полностью ему подчинены. Доставляла удовольствие перемена отношений между детьми в период гибели: отсутствие героизма, борьбы друг за друга, предательство. Вспоминая прочитанные в детстве книги, делал вывод, что людям не свойствен героизм: «когда речь шла о собственной жизни, мальчики легко подставляли товарищей». Спустя несколько дней, при воспоминании о происшедшем, прибегал к акту мастурбации, после чего наступало «физическое и психологическое удовлетворение». На душе появлялось облегчение, чувство «покоя», настроение приближалось к «радостному». Поясняет, что трупы выносил из гаража спустя 2-3 дня, специально медлил, с целью «продлить наслаждение», так как при созерцании частей от трупов возникало ощущение «покоя». Когда выезжал на места захоронения трупов со следствием, вновь испытывал «ностальгические ощущения». Подчеркивает, что после первых убийств у него не было конфликта с собой, каких-либо переживаний, борьбы мотивов, «все было как бы само собой разумеющимся». Промежуток времени между убийствами со временем уменьшался, желание возникало все чаще, а поиски жертвы стали постоянными. Отрицает активные оральные гомосексуальные акты, так как считает для себя это унизительным. С некоторым удивлением воспринимает возможность оценки своих действий как гомосексуальных, к которым всегда относился с предубеждением. Собственную активность никогда не воспринимал подобным образом, поскольку анальными актами только подчеркивал свою власть над жертвами, зная, что они «всегда погибнут». Рассказывает о совершенных правонарушениях достаточно подробно, вспоминает, что когда его задержали был очень напуган, но спустя несколько дней испуг сменился чувством «облегчения», «свободы», «наконец-то все закончилось» и больше никогда не повторится. Поясняет, что ко всему относится «фаталистически», что собственная смерть его не пугает, «чему быть — того не миновать». Только вот испытывает сильное чувство жалости к матери и стыда перед ней за совершенное. В отделении держится обособленно, спокойно, с некоторым любопытством участвует в различных обследованиях, однако явного интереса к их результатам не проявляет. С испытуемыми общается избирательно, формально. Отказался от свидания с матерью, что объяснил «стыдом перед ней и невозможностью из-за содеянного смотреть ей в глаза». Мышление конкретное, формальное, целенаправленное, последовательное, суждения отличаются рационализмом и схематизмом. Эмоциональные проявления дисгармоничны, характеризуются парадоксальностью, отчужденностью, малодифференцированностью, незрелостью, сочетанием повышенной чувствительности и эмоциональной холодности. Волевые проявления односторонни, полностью отражают его эгоцентричное направление, связанное с внутренними побуждениями, отмечается концентрация на внутренних переживаниях с малой значимостью внешних стимулов. Бреда, обманов восприятия, какой-либо иной психотической симптоматики нет. На основании изложенного комиссия пришла к заключению, что Головкин хроническим психическим заболеванием не страдает, обнаруживает признаки шизоидной психопатии на органически неполноценной почве с проявлениями садистского сексуального влечения. Как сохранявшего способность отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, в отношении инкриминируемых ему деяний Головкина рекомендуется считать вменяемым.

Однако такие индивидуально-психологические особенности Головкина, как склонность к созданию сверхценных и трудно корригируемых концепций, низкий контроль над эмоциями и влечениями, неспособность выразить их в социально-приемлемой форме, тенденция к накоплению грубых аффектов, низкий уровень эмпатии, снижение чувства сопереживания и понимания другого в сочетании с выраженной патологией сферы влечений в виде прогрессирующего гомосексуально ориентированного сексуального садизма (некросадизма), оказывали существенное влияние на его поведение во время совершения инкриминируемых ему деяний. Каких-либо индивидуально-психологических особенностей, а также психических расстройств в виде временных болезненных состояний психической деятельности, которые препятствовали бы правильному восприятию и последующему воспроизведению обстоятельств, имеющих значение для дела в период дачи им показаний, в том числе во время его допросов в 1992 — 1993 гг. , у Головкина не обнаруживалось. В настоящее время он также сохраняет способность давать показания, имеющие значение для дела. Установленный диагноз подтверждают данные о патологически протекавших родах, частых инфекционных и токсикодистрофических вредностях, грубых, брутальных истерических реакциях, которые сопровождались рвотой, непроизвольным мочеиспусканием с психогенно обусловленными сужениями сознания, сочетавшиеся с аномалиями его развития и такими проявлениями синдрома парацентральной дольки, как энурез, нарушение произвольного управления мочеиспусканием, снижение порогов возбудимости центров эякуляции, что привело к раннему пробуждению либидо вследствие чисто генитальных ощущений, фрустрационной псевдомастурбации и ранней эякуляции. В условиях определенной эмоциональной депривации на фоне указанной церебральной дисфункции отмечалось формирование таких патохарактерологических особенностей, как аутичность, замкнутость, повышенная чувствительнось, эмоциональная бедность, невыразительность, эгоцентризм, которые отличались стабильностью, устойчивостью и определяли особенности его социальной адаптации с приверженностью к привычному образу жизни, «вовлеченностью в эмоциональные отношения с окружающими и сознательным ограничением круга общения. Наряду с данными личностными особенностями обнаруживалась склонность к непроизвольному фантазированию, отличавшемуся первоначально конкретностью и образностью и носившему компенсаторный характер. Однако в препубертатном периоде оно приобрело черты аутохтонности, садистскую направленность с выбором гомосексуально ориентированного объекта, что сопровождалось в дальнейшем формированием патологического сексуального влечения в форме садомазохизма с преобладанием некросадистских элементов. В пубертатном возрасте к указанным особенностям присоединилась наклонность к перманентным дистимическим и дисфорическим состояниям, на фоне которых наблюдались эпизоды аффективных расстройств с витальным и соматопсихическим компонентами, включением контрастных эмоциональных переживаний, а также отдельных дисморфофобических переживаний и сенситивных идей отношения, которые, однако, носили отрывочный, неразвернутый характер с сохранением связи с реальными отношениями. Одновременно имело место появление также сверхценных образований, определявших однонаправленный, стереотипный характер активности с нерезко выраженным зоофильным компонентом. В юношеском возрасте, в условиях психогенно травмирующей ситуации произошло оживление свойственных ему ранее садистских фантазий, которые стали характеризоваться нарастающей динамикой и их реализацией с преобладанием гомеостатической направленности, связанной с нормализацией психического состояния и малой выраженностью эротического и сексуального компонентов, развитие которых происходило вслед за расширением и углублением садистской (некросадистской) активности. Указанный диагноз подтверждают и выявленные при настоящем комплексном обследовании признаки психоорганического синдрома в виде диспластичной моторики и обедненной мимики, монотонности, формальности и малой дифференцированности эмоциональных проявлений, конкретности мышления с тенденцией к повышенной вязкости, ригидности и склонности к персеверациям в речевой и мыслительной сферах, созданию сверхценных, труднокорригируемых концепций, что сочетается с органической симптоматикой, свидетельствующей о преобладании негрубых расстройств правой гемисферы. Наличие гипогликемических состояний, периодических аффективных расстройств с витальным и соматопсихическим компонентами, протопатический характер эмоциональных состояний, вовлечение сферы влечений, низкая насыщаемость влечения несмотря на высокий уровень сексуальной активности, сдвиг нейроэндокринного баланса в сочетании с энцефалографическими признаками патологии медиально расположенных лимбических структур также свидетельствуют об органической природе имеющихся расстройств с преимущественным поражением гипоталамичееких структур.

В пользу данного диагноза свидетельствуют также выявленные личностные особенности в виде сенситивности, ранимости, эгоцентризма, ригидности, дистанцированности, отчужденности, нарушений межличностных отношений, со стремлением возложить вину за это на окружающих, противоречивой структурой самооценки с неуверенностью в себе, низким уровнем эмпатии, снижением чувства сопереживания и понимания другого со стремлением к подчинению себе окружающих, что сочетается с постоянным беспокойством, настороженностью, повышенной чувствительностью к внешним факторам, а также раздражительностью, тревожностью, повышенной утомляемостью и апатией. С учетом анамнестических данных проводилась дифференциальная диагностика с малопрогредиентной шизофренией. Однако отсутствие резких изменений психического склада (они ограничивались неизменными и свойственными на протяжении всей жизни личностными нарушениями с преобладанием аутистических черт), нарушений межличностных отношений, сужения интересов только на аддиктивных увлечениях и предметах, нарастающих болезненных процессуальных изменений личности, признаков ее распада, а также последовательная смена невротических симптомокомплексов в соответствии с возрастными кризами, психогенными ситуациями и отсутствие позитивных расстройств позволили отказаться от диагноза эндогенного процесса. При настоящем комплексном обследовании выявлены также признаки выраженной дисгармонии пубертатного развития с резкой диспропорцией между опережением соматосексуального и ретардацией психосексуального становления, выражающейся в редукции понятийного и недостаточной сформированности платонической и эротической ступеней либидо, нарушении идентификации, отсутствии четкой дифференциации полоролевых признаков, что сочетается с высокой актуальностью садистских переживаний, низким контролем над эмоциями, импульсивными влечениями, неспособностью выразить их в социально допустимой форме, инверсией цели сексуального влечения, тенденцией к накоплению и сокрытию грубых аффектов. Указанные расстройства психики и индивидуально-психологические особенности Головкина в период всех инкриминируемых ему деяний не сопровождались какими-либо болезненными психотическими, бредовыми, галлюцинаторными состояниями, а также состояниями нарушенного сознания. Головкин действовал в соответствии с привычным стереотипом реализации садистских побуждений и с учетом внешних реальных обстоятельств. Он целенаправленно выбирал жертву и характер контакта с ней, планировал отсроченные и отставленные действия по достижении намеченных целей, а также создавал наиболее благоприятные условия для реализации аномального влечения и сокрытия последствий своих действий.

Мальчики кровавые в глазах

1980-1985Тихий осенний вечер 1980 года. Москва, очищенная накануне олимпиады от нищих, хулиганов, проституток и прочих антиобщественных элементов чуть ли не самый безопасный в криминальном отношении город во всем СССР. Когда уже начинает темнеть, Головкин отправляется к ипподрому. Делать ему сегодня здесь было особенно нечего. Просто хотелось лишний раз пообщаться с лошадьми, поболтать со знакомыми ребятами из конноспортивной секции. Возле трибун темнота клубилась каким-то людским скоплением. Навстречу Сергею двигалась пьяная компания. Их было человек десять — двенадцать. Все — подростки лет пятнадцати и трое постарше. Далее все разворачивалось по известному сценарию «дай закурить». От своры пьяных или обкуренных подростков можно спасаться только бегством. Головкин сообразил об этом поздно. Он почти не сопротивлялся, только прикрывал руками лицо, живот и то, что пониже. Они налетели всей толпой. Били кулаками, ногами в голову, по почкам, куда придется. Им было тесно всем сразу лупить одного, корчившегося от боли и страха на гаревой дорожке, и они отпихивали друг друга, чтобы посмачнее врезать. Несколько ударов тяжелым ботинком достали его по лицу. Он потерял сознание…Очнулся Сергей один все на том же месте. В сотрясенном мозгу гудело. Его подташнивало. Дышать через нос, в котором хлюпала кровь, было невозможно. Он сплюнул на землю что-то твердое. И не нащупал языком во рту двух передних зубов. Деньги остались целы. Просто избили до полусмерти. Сергей с трудом поднялся, добрел до умывальника в конюшне, попытался привести себя в порядок. Знакомые по ипподрому сторонились его, как чумного. Никто почему-то не подошел, не спросил, что случилось, не предложил помочь. Несчастный, окровавленный, Сергей в полуобморочном состоянии добрался до дому. — Сережа, что с тобой? — воскликнула испуганная мать, а отец лишь презрительно смерил его взглядом. Мать тут же повела его в районный травмопункт, располагавшийся неподалеку, в здании 28-й поликлиники. Там пострадавшему оказали медицинскую помощь и констатировали: перелом переносицы, утрату двух верхних резцов, сотрясение мозга, многочисленные ссадины и ушибы по всему телу. Сергей не помнил, определил ли это врач как падение с лошади или все-таки понял, что это травмы, полученные при побоях, посоветовал ли обратиться в милицию…Позднее Головкин вставил себе пластмассовые зубные протезы в платной стоматологической поликлинике. После этого случая его эмоциональное состояние изменилось, Сергея постоянно мучило чувство обиды, хотелось отомстить обидчикам, пытался найти их, но безуспешно. На фоне этих переживаний фантазирование садистского характера вспыхнуло с новой силой и всегда сопровождалось актами мастурбации. В эти часы он представлял, как расправляется с обидчиками, насилует их, убивает. Из показаний С. А. Головкина на допросе 21 декабря 1992 года:«Уже потом я пытался отыскать этих ребят, с тем, чтобы рассчитаться с ними, и поэтому ходил на ипподром, но встретить их мне так и не удалось. У меня появилась жажда мщения, необязательно кому-то конкретно из обидчиков, а любому, первому попавшемуся. Видимо, сказалось здесь и то, что я не смог отыскать своих обидчиков. Следует учесть, что под это у меня уже имелась «теоретическая база», я имею в виду все те мои представления садистского плана. Я мысленно представлял, что издеваюсь над своими обидчиками, а затем убиваю их, и эти мучения доставляют мне удовольствие. Вроде бы получалось, что я отомстил за себя — справедливость восторжествовала. Но время шло, я их не находил, а желание убить не только оставалось, но и укрепляло мою решимость обязательно претворить это в жизнь». Вскоре Головкин понял, что одного фантазирования, сочетающегося с мастурбацией, недостаточно, необходимы «реальные объекты», но отсутствие четко разработанного плана, и боязнь последующего наказания удерживали его от этого шага. В первое время желание подавлялось волей, «видимо были какие-то сдерживающие силы». Когда закончил учебу в академии, желание кого-либо убить становилось все «навязчивее», мысли об этом появлялись все чаще и чаще. Хотелось «физически» ощутить состояние агонии, видеть мучения «объектов», хотя понимал, что его желание «не вполне нормальное явление», однако оно укрепляло решимость обязательно претворить это в жизнь и подпитывалось ежедневным фантазированием на эту тему. Начались поиски «объектов» в лесу, пионерских лагерях, в основном во время отпуска или по выходным дням. «Походы» были длительными, почти ежедневными, до ощущения «усталости». Подпитывали это желание окружающие мальчики, которые находились рядом на улице, в метро. При этом дыхание Головкина учащалось, туманилось в голове, сам процесс подготовки вызывал «приятные ощущения», что проявлялось в половом возбуждении, постоянных мыслях об «объекте», «состояниях наготове» от возможной эрекции. Несмотря на то, что процесс поисков был безуспешным, возникало «успокоение», так как постоянно жил ожиданием, что кто-то «подвернется» и все увенчается успехом. В голове сформировался «идеальный облик» мальчика-подростка 12-14 лет, худенького среднего роста, темноволосого, имеющего черты характера, обратно противоположные его. В 1982 году Головкин закончил Тимирязевку с дипломом зооинженера. Тем же летом он был призван на военные сборы, проходившие в Путиловских лагерях неподалеку от Калинина. Сборы длились почти три месяца, режим на них был не особенно строгим, и будущих лейтенантов несколько раз отпускали оттуда в Москву. Именно тогда, возвращаясь из города в лагеря и будучи в гражданской одежде, Головкин совершил первую попытку напасть на мальчика, собиравшего в лесу грибы. Потом вторую. Летом 1982 г. , возвращаясь из отпуска пешком, на лесной дороге он встретил мальчика лет 13. Головкин подошел к нему и попросил помочь принести мешок из леса. Мальчик согласился и пошел за ним в лес, однако держался на некотором расстоянии. Пройдя метров 20, Головкин остановился и повернулся к мальчику, но последний испугался, развернулся и побежал обратно. Головкин не стал его догонять, однако от «возвышения чувств у него перехватило дыхание». В последующем состояние «возвышенности» сменилось раздражением и досадой на себя, во-первых, из-за того, что «подошел к мальчику с такими коварными мыслями», а во вторых, из-за того, что «не подготовился и не смог завершить задуманное». Недели через 2-3 после случившегося, возвращаясь из отпуска в лагерь через лес, он увидел мальчика постарше — лет 14-15, при этом его как будто «пронзит электрический разряд». В последующем, при обнаружении жертвы, Головкин испытывал это всегда. Из показаний С. А. Головкина на допросе 21 декабря 1992 года: «…Шел я один по дороге, заметил этого мальчика. В руках у него была корзинка и нож, он собирал грибы на окраине леса. Находилось ли поблизости село какое-либо или нет, я не помню. До того, как он меня заметил, я сделал вид, что тоже собираю грибы. Отломил какую-то ветку и стал медленно, как бы ища грибы, приближаться к нему. Я нашел какой-то гриб, сорвал его и под предлогом помочь определить его название приблизился к мальчику. Я попросил сказать мне, что за гриб я нашел. А был это самый обычный подосиновик, я знал это. Когда он взял у меня гриб и стал его рассматривать, я резким движением руки схватил его за шею, сдавливая большими пальцами его горло. От неожиданности он уронил корзину с ножом и мой гриб, но потом, видимо, оправился от этого и стал оказывать мне сопротивление, отбиваясь руками и ногами. Кричать сильно он не мог, так как я сдавливал ему горло. Но что-то наподобие визга вырывалось из него. Мы с ним упали на землю, где я продолжал душить его, он отбрыкивался, и в какой-то момент я почувствовал, что у меня не хватает силы задушить его. Я ослабил захват, а потом вообще перестал его душить, убрал руки и слез с него. Я поднял нож и подошел к нему. Возможно, я бы убил его этим ножом, но он закричал: «Не надо!» Это остановило меня. Мне кажется, что в то время я не был готов убить ножом. Повернулся и ушел, а мальчик, видимо уже придя в себя, вскочил и убежал по направлению к дороге, оставив свою корзинку и нож. Я не слышал, чтобы он кричал, звал кого-то на помощь. Тем временем я пошел в глубь леса, не разбирая дороги. Был я очень возбужден. Опять я ругал себя за то, что не смог осуществить задуманное, но вместе с тем понял, что задушить человека руками я не смогу, что нужен другой способ убийства». 19 октября 1982 года Сергей Головкин был по распределению принят на работу на Московский конный завод №1, находящийся в поселке Горки-10, километрах в двадцати от МКАД в Одинцовском районе Московской области. Первая запись в трудовой книжке: «Помощник наездника». Здесь с небольшим перерывом он и проработает до своего ареста. Он будет расти по службе. Дорастет до квалификации «зоотехник-селекционер 1-й категории». Будет улучшать свое материальное положение. За успехи, достигнутые в развитии коневодства, 11 декабря 1989 года Головкин будет награжден серебряной медалью ВДНХ СССР. Коллеги по Московскому конному заводу №1 замечали его скупость, застенчивость, но в то же время отдавали должное трудолюбию и исполнительности нового сотрудника. Для всех окружающих было очевидно, что Головкин с большой любовью относится к своей работе с животными. Как в школе и институте он продолжил свое серое существование и на новом месте, не участвовал в дружеских посиделках, всегда сторонился женщин, в отношениях с ними был безынициативным, пугливым, при возникновении видимости интимной ситуации всегда находил предлог избежать ее, поэтому некоторые считали его «голубым». Непосредственный руководитель Головкина также отмечал, что в работе он был безотказным и добросовестным. Женщины его никогда не интересовали, он всегда подчеркивал, что еще не встретил ту женщину, в которую бы влюбился. Женщины-сотрудницы, проживающие на территории конного завода, в своих показаниях, данных следствию в 1992 году, сообщали, что к Головкину они всегда относились с большим уважением и одновременно с чувством жалости, так как он всегда выглядел «несчастным и голодным», при случае они старались накормить его, напоить чаем. Совершенно спокойно оставляли на него своих детей, при этом были в полной уверенности, что их дети в надежных руках. Особый интерес Головкин проявлял к селекции лошадей, так, при проведении осеменения лошадей или ректальном обследовании, слишком долго задерживал руку в прямой кишке животного, при этом он пел песни, чувствовалось, что ему это нравилось и доставляло удовольствие. Рабочие конного завода также отмечали некоторые странности, происходившие с ним в процессе осеменения лошадей. Когда Головкин осеменял кобыл, то глаза у него становились мутными, создавалось впечатление, что он находится под действием наркотиков. Осеменял он обычно 7-10 кобыл, тогда как другие селекционеры 2-3. Он приходил на конюшню очень часто и днем, и ночью, несмотря на выходные, проверяя кобыл на жеребость. Во время этой процедуры надевал на руку специальную перчатку и ощупывал внутренние половые органы кобылы. Рабочие замечали, что при этом у него был вид «удовлетворенности». Головкин очень долго держал руку внутри кобылы и с пристрастием ощупывал внутренности, глаза у него при этом начинали блестеть и он получал удовольствие. Практикантке, находившейся в этот момент поблизости от него, стало «стыдно» за его возбужденный вид. Другие рабочие отмечали, что периодически был каким-то заторможенным, «к нему несколько раз обращаешься, а он как будто не слышит». Ездить каждый день на работу в Подмосковье было неудобно, и вскоре молодой специалист вскоре получил служебную жилплощадь в поселке при конном заводе. Ему нравилась эта работа. Нравилась чуть меньше его главного увлечения. Ни книги, ни газеты, ни кино, ни театр. Только кони и… «Если честно сказать, то у меня только один интерес — к поискам и убийствам мальчиков». (Из показаний обвиняемого С. А. Головкина на допросе 11 февраля 1993 года). Из направлений электричек он особенно предпочитал знакомое Белорусское не дальше Часцовской, Рижское — до Нового Иерусалима и Савеловское — до Катуара. Но не грибы, не ягоды искал в лесу Головкин. Он бродил вблизи дачных поселков, пионерских лагерей, детских санаториев. И не решался. Только мечтал и мастурбировал. Примеривался, рассчитывал. И боялся. Понимая, что на удушение требуется больше сил и решимости, чем на удар холодным оружием, приобрел на ВДНХ у какого-то парня большой нож с ограничителем для руки, почти настоящий кинжал. В черной сумке через плечо у него лежали нож, веревки, бинокль, большая летняя кепка с надписью «Речфлот» — как он думал оптимальный набор для убийства…Как зверь он бродил по лесу вблизи пионерских лагерей и наблюдал за детьми, обдумывая планы возможного нападения на подростков, и ждал пока кто-нибудь из потенциальных жертв выйдет за территорию лагеря. Походы вокруг лагерей были частыми, почти ежедневными – до ощущения усталости, только на фоне накопившейся усталости, изможденности от долгих пеших прогулок, его оставляла копившаяся внутри ярость и желание мстить, наказывать и убивать ненавистных подростков – хулиганов. И летом 1984 года ему, наконец, представился удобный случай воплотить свои фантазии в жизнь. 21 июня 1984 года было жарко. Пряный аромат цветения расплывался в воздухе, мешался с запахом лошадиного пота, навоза, кружил голову. Весь день парило, собиралась гроза, но так и не собралась. Работы особенной не было, и Сергей Головкин отпросился съездить в Москву по делам. Он взял свою черную сумку и отправился на автобусе до Жаворонков. Но там он сел на электричку, идущую не в Москву, а в противоположную сторону, и на третьей остановке сошел. В ГолицынеОттуда пошел пешком. Головкин знал, куда направлялся. До этого он был там раз пять, осмотрел подходы, места, где можно было осуществить задуманное, а самое главное — приметил, где имеются дырки в заборе, через которые ребята выходят за территорию пионерского лагеря. В то время он уже имел с собой заранее приготовленные капроновую веревку, нож. К лагерю он подошел со стороны леса, чтобы его никто не видел. Лес вплотную подходил к забору пионерского лагеря «Романтик» с двух сторон. Именно там имелись лазы, излюбленные юными любителями тайком покурить. Головкин несколько раз видел их. Обычно это были компании — двое, трое. Он присел на поваленное дерево, приготовил бинокль. В семь часов вечера в июне солнце еще высоко. Самого Головкина разглядеть в глубине леса было трудно: штормовка цвета хаки, темные брюки, черные резиновые сапоги. Он так ходил в любую жару. Потел, вонял, как взмыленная лошадь, но ему так нравилось. Из лагеря доносилась громкая музыка. Потенциальные жертвы маньяка беспечно проводили время за безопасным забором. Но вот в лазе показалась чья-то голова. Мальчик выбрался через дырку в заборе и, озираясь, направился поглубже в лес. Мальчик был один. На вид ему было 13-14 лет. Да и типаж подходил. Мальчик присел на спортивное бревно и хотел закурить…Головкин решился… Подойдя к нему, нашел какой-то предлог и предложил мальчику пойти с ним, но тот отказался. Тогда Головкин левой рукой за одежду приподнял его, пригрозил ножом и повел вглубь леса. Никакого сопротивления подросток не оказывал, так как был очень напуган. Затем Головкин остановился, завязал мальчику руки поясом от «ветровки», вынул из сумки кепку, надвинул ее ему на глаза и повел дальше в лес, крепко держа за руку. Через некоторое время Головкин приказал мальчику лечь на землю лицом вниз. Маньяк накинул ему на шею приготовленную петлю, перебросил другой конец через ветку дерева и стал тянуть, чтобы задушить. Весь процесс приготовления действовал на него «возбуждающе, вплоть до того, что половой член стал напряженным». Удовлетворение почувствовал в момент «удушения» подростка. Когда конвульсии повешенного ребенка прекратились и он затих, а язык вывалился, Головкин, посчитав, что мальчик мертв, снял его с дерева и решил раздеть догола. Снял с мальчика всю одежду, что само по себе тоже доставило ему «удовольствие». При этом половой член был в напряженном состоянии, однако семяизвержения не было. Половой член он не обнажал и каких-либо сексуальных действий в отношении мальчика не совершал. В тот период у него «возникло желание резать мальчика ножом», но он отказался от этого, увидев, что мальчик неожиданно подал признаки жизни, «ожил» — застонал, завертел головой. Почувствовав удовлетворение, убивать подростка он не стал, «было страшно в первый раз делать это». Андрей так и будет единственной из жертв маньяка, кому посчастливилось остаться в живых после встречи с Головкиным. Только под утро к Андрею вернулось сознание. Он обнаружил себя в лесу в распахнутой на груди рубашке, в трусах, босиком. Тело было жутко искусано комарами. Плохо соображая, он пошел наугад. Вожатые, ребята искали его полночи. Утром продолжили поиски и увидели полураздетого мальчика, бредущего навстречу через крапиву, шатающегося, почти ничего не видящего. От одного уха до другого через горло проходила страшная странгуляционная борозда от веревки. Он ничего не мог говорить. Его срочно отвезли в больницу. Согласно подлиннику истории болезни №5526/а, М. с 22 июня по 20 июля 1984 г. находился в детской клинической больнице №9 с диагнозом: «Постгипоксическая энцефалопатия. Острое нарушение мозгового кровообращения по ишемическому типу. Множественные ссадины живота, шеи, бедер, голеней». При судебно-медицинском исследовании М. у него были обнаружены в верхней части шеи одиночная, не замкнутая, косовосходящая к области левого сосцевидного отростка странгуляционная борозда, мелкоточечные кровоизлияния в соединительную оболочку глаз, острое нарушение мозгового кровообращения по ишемическому типу от сдавления шеи петлей, постасфиксическая энцефалопатия. Согласно выводам судебно-медицинского эксперта странгуляционная борозда на шее возникла в результате сдавления шеи петлей при повешении потерпевшего. При освидетельствовании потерпевшего повреждений на коже и слизистой в области заднепроходного отверстия, которые могли бы свидетельствовать о мужеложстве неизвестного мужчины с потерпевшим, установлено не было. Милиция тогда бодро взялась за поиски. Уже на другой день наиболее подходящей фигурой для подозрений показался некто Голышев, сорока лет, живший в Голицыно со своей матерью. Высокий, психически неуравновешенный, мрачный тип, состоявший на учете в психиатрическом диспансере. Этот бывший учитель однажды отбыл срок за развратные действия – раз, высок ростом – два. Прямых доказательств еще не было. Голышева допросили и отпустили, взяв с него подписку о невыезде. Тем временем мальчик, которому был поставлен тяжелый диагноз — постгипоксическая энцефалопатия, стал чувствовать себя немного получше, и врачи разрешили следователю побеседовать с пострадавшим. Он предъявил мальчику фотографию Голышева. Мальчик еще не отошел от шока. Он видел преступника всего несколько секунд и то поначалу думал – не вожатый ли это, застукавший его за курением. Вглядевшись в фотографию, Сергей кивнул – он. Хотелось побыстрей избавиться от воспоминаний об этом кошмарном дне. Был дан приказ арестовать Голышева, и почти сразу же пришло оперативное сообщение, что Голышев покончил с собой, бросившись под электричку. — Ну точно, это был он, — успокоились следователи. — Решил, что второго срока ему не перенести. И дело закрыли за смертью подозреваемого. На настоящего преступника эта почти удавшаяся попытка убийства произвела очень большое впечатление. В черной душе началась длительная борьба между страхом и удовольствием. Даже к половому самоудовлетворению Головкин с испугу стал прибегать реже. Тем же летом 1984 года во время отпуска он продолжал свои поездки по Подмосковью, расширил ареал своей охоты, прибавив Павелецкое и Казанское направления. Но приближался к пионерским лагерям теперь крайне осторожно и не делал новых попыток нападения. Переступить черту смерти оказалось очень тяжело. Каждая поездка на работу из Москвы вызывала ассоциации опасности. Название «Голицыно» вызывало дрожь. Отправляясь до Жаворонков, он даже старался не садиться на голицынскую электричку. Зимой того же года он перевелся во Всесоюзный трест конных заводов и ипподромов. Стал чиновником. И зажил, казалось бы, совсем другой жизнью.

Фишер бродит по лесным тропинкам

1985-1986Жизнь чиновника Сергея Головкина представляла собой ежедневную рутину: работа с документами, важные, менее важные, совсем ненужные бумаги. Ежедневные поездки по одному и тому же маршруту дом — работа, работа – дом. Прошлое стало покрываться для него серой дымкой забвения. Какие могут быть такие опасные шалости с детьми? Он же серьезный взрослый человек. Летний отпуск 1985 года Сергей провел на Черном море в Пицунде. Валялся на пляже, даже поглядывал на загорающих женщин. На детей, впрочем, тоже поглядывал, но особенно не волновался. Вел себя паинькой, как иногда в школе. Его никто не ругал, и он чувствовал себя хорошо. Но потом снова осень, дожди, бумажная рутина. Он начал тосковать по практической работе, по лошадям, теплым и доверчивым. А главное — одинокие бессонные ночи. Бесконечные ряды мальчиков, подростков с нежными телами, чистыми, еще не расписанными острыми лезвиями. Они мучили его своей недоступностью, и психопат в бешенстве кусал подушку. 10 января 1986 года Головкин возвращается на Московский конный завод №1 и больше отсюда не уйдет. Знакомые окрестные леса уже не пугали, не вызывали неприятных воспоминаний. Он возвращается к своим мыслям и неосуществленным планам, чтобы довести их до конца. Он возвращается сюда, чтобы стать Фишером. И как прежде он бродит и бродит до усталости, до изнеможения, пытаясь найти подходящее место для убийства, но теперь его приоритеты изменились – пионерские лагеря не работают, и ему нужно найти новый вариант. Головкин старается избегать прежних мест поисков и теперь все чаще отправляется в Дмитровский район, поселок Катуар. Приезжая в Катуар несколько раз в поисках мальчиков зимой и весной 1986 года он пешком проходил по безлюдной, лесистой местности от ст. Катуар до ст. Трудовой, тщательно осматривая поселок, футбольное поле, где играли ребята. Считал, что это место самое подходящее для совершения убийства. 18 апреля 1986 года Головкин был переведен на должность старшего зоотехника-селекционера. Это была хоть и тяжелая работа, особенно в зимне-весенний период, когда кобыл осеменяют и когда появляются на свет жеребята, но зато труд сексуального характера. Головкин был счастлив. К тому же он получил новую служебную квартиру при МКЗ №1. На следующий день, 19 апреля была суббота, и как было не попытаться осуществить свою давнюю мечту, тем более, когда все складывается так удачно и все получается само собой. Правда, мечта эта не имела ничего общего с нормальными человеческими желаниями и намерения ее реализовать означали, что над каким-то подростком нависла смертельная опасность. Ложась спать в пятницу, Головкин настраивался, что завтра обязательно совершит убийство, но и сам не знал, кто будет его жертвой. Какой-то случайный мальчишка… да, какая разница кто?Андрею Павлову было пятнадцать лет. Он часто приезжал из Долгопрудного, где жил с родителями, в Катуар к бабушке и дедушке. В тот день он приехал с матерью. Мальчишка был непоседливый, самостоятельный. Имел в Катуаре много друзей. Весной в лесу самое интересное занятие — собирать березовый сок. В тенистых участках еще лежит снег, лишь кое-где пробивается молодая травка, цветочки. Деревья стоят безлистные, но в березах уже бурлит проснувшаяся жизнь. Надрежешь правильно кору, подставишь банку. Часа через три глядишь — уже полная. Пообедав, Андрей выкатил из сарая старый «Орленок», укрепил на багажнике сумку с тремя банками. Заехал к приятелю. Но тому надо было делать уроки. Мог освободиться позже. Поэтому Андрей поехал в лес один. Ему казалось, что если он установит три банки под тремя соседними березами, то они наполнятся медленнее. К тому же был резон, что если в одном месте кто-нибудь сопрет сок, то в другом он наверняка сохранится. Установив банки, юный сборщик вернулся, покатался по поселку. Поехал проверить добычу. В первую банку натекло неплохо. Во вторую похуже. Андрей расширил перочинным ножиком надрез. Осталась третья банка. К ней надо было подъехать по бетонке. Неподалеку от дороги расположилась компания незнакомых ребят, разложивших костерчик. Постарался мимо них проскочить побыстрее. Да ну, еще местная шпана какая-нибудь. Места под Катуаром нельзя назвать глухими. Всякий люд ходит. И кое-кто обратил внимание на одного взрослого парня, который вел себя как-то странно. Андрей Павлов тоже заметил в нем странности, но слишком поздно. Из показаний обвиняемого С. А. Головкина на допросе 21 октября 1992 года: «Когда я прибыл в Катуар и пошел по дороге в лес, то меня на велосипеде обогнал парень-подросток. В то время я был одет в черную куртку, темно-синие брюки-джинсы, с собой была черная сумка из кожзаменителя с ремнем… В сумке у меня лежали специально приготовленные для совершения убийства нож… и капроновая веревка. Когда я прошел по дороге дальше в лес, то увидел, что у дерева стоит велосипед, подростка рядом не было. Велосипед был «Орленок» или «Дорожный»… Я прошел вглубь леса и увидел, что он курит. Под предлогом того, чтобы он дал мне спичек, я подошел к нему. Когда он доставал спички, схватил его за одежду в области груди, достал нож… Отвел его вглубь леса метров на двадцать и тогда впервые совершил развратные действия… Никакого сопротивления он мне не оказывал… так как был напуган. По моему настоянию он взял в рот мой напряженный половой член. При этом я предварительно показал как это делается. Семяизвержения у меня не было, хотя удовлетворение от этой процедуры я частично получил…После этого… я под предлогом, что хочу совершить с ним акт мужеложства, потребовал, чтобы он лег на живот, сложив на спине руки… Я связал ему веревкой руки, чтобы он не оказывал сопротивления, а затем с обнаженным половым членом лег на него, но акта мужеложства совершать не стал, а накинул ему на шею спереди веревку и завязал простым узлом сзади, стянув таким образом петлю. Держал я его недолго. После этого я оттащил его еще немного в сторону, а затем спереди перерезал ему горло. Был ли он жив после того, как я его придушил, или нет, мне сказать трудно, похоже, что он был в бессознательном состоянии. Уже после этого я ножом сделал несколько надрезов на его мошонке… При этом я получил удовлетворение в половом и психологическом плане… Помню, что еще лежал снег и, когда я по нему проходил, оставались следы… Руки у меня были в крови, и я их, кажется, вытирал о снег… Перед тем как уйти с места убийства, я осмотрел одежду трупа. В карманах обнаружил плоские ключи от замков, по-моему, они были на кольце. Еще у него в кармане я нашел фотографии порнографического содержания. Они меня не интересовали, и я их сжег…»В начале шестого часа вечера приятель Андрея Павлова закончил делать уроки и зашел к нему. Мать сказала, что тот собирает березовый сок и еще не возвращался. Зная, где у Андрея соковые угодья, приятель отправился туда на велосипеде. Уже темнело, когда он нашел банку, наполненную соком на треть. Метров через двадцать увидел валяющийся велосипед Андрея. Но хозяина транспорта не было. Мальчик долго звал друга, но безрезультатно, а потом вернулся домой. Но сказал родителям Андрея Павлова, что и где нашел, только утром. Приехавший в Катуар отец сам после долгих поисков наткнулся на труп своего сына. Вскоре прибыла милиция. В процессе исследования вещественных доказательств на лицевой стороне брюк подростка были обнаружены следы, напоминающие сперму. При биологическом исследовании в мазках из полости рта, носа, ампулы прямой кишки сперматозоиды обнаружены не были. Заключение судебно-медицинской экспертизы. При судебно-медицинском исследовании трупа были установлены странгуляционная борозда на шее, экхимозы в соединительных оболочках век, под легочной плеврой, острая эмфизема легких; резаная рана шеи с ровными краями и острыми концами, расположенная ниже уровня странгуляционной борозды с повреждением щитовидного хряща, надгортанника, кивательной мышцы справа; кожные резаные раны с ровными краями в области наружных половых органов: две — у основания полового члена справа; две — на мошонке спереди справа, две на мошонке слева. Одна кожная резаная рана в левой паховой области; одна кожная резаная рана на внутренней поверхности верхней трети левого бедра. Странгуляционная борозда на шее шириной 0, 8 см, идущая параллельно складкам шеи, могла быть причинена при набрасывании петли на шею в положении, когда мальчик находился спиной по отношению к нападающему, или при сдавлении спереди, когда он лежал на спине. Согласно выводам экспертов, сдавление органов шеи петлей было прижизненным, смерть подростка наступила от механической асфиксии в результате сдавления органов шеи петлей. Резаная рана на шее и резаные раны на мошонке причинены посмертно, полосовидный поперечно расположенный кровоподтек в области левого лучезапястного сустава мог быть причинен прижизненно при связывании рук веревкой на уровне лучезапястных суставов. Ссадины над коленными чашечками, множественные продольные царапины на передней поверхности бедер, которые покрывают ссадины в надколенной области, могли быть причинены при волочении тела подростка по земле вниз лицом. Смерть подростка Павлова наступила сразу от сдавления органов шеи петлей. Были опрошены свидетели, которые поведали следствию немало важных сведений: ребята, которые пекли в костре картошку близ дороги, рассказали, что высокий парень в коричневой болоньевой куртке, сапогах с сумкой через плечо раз прошел мимо них, другой, что-то поискал на придорожной свалке. Потом подошел прикурить. Смотрел так дико, прямо буравил каждого взглядом. Молодые супруги, гулявшие в лесу с ребенком, рассказали, что тоже видели высокого, черноволосого. Шел навстречу со стороны станции Трудовая, потом неожиданно повернул назад и быстро скрылся в лесу. По их описанию был составлен фоторобот разыскиваемого. Очень похожий на Головкина. К сожалению, он потом затерялся в бумагах, был вытеснен портретом мифического Фишера. Дело было из ряда вон выходящим и для поисков убийцы были использованы все ресурсы. Но никто даже примерно не догадывался, как найти жестокого палача, а Головкин тем временем спокойно работал в Горках-10. Что представлял собой этот поселок? Что делали его жители и их дети? Здесь располагалось большое предприятие — конный завод. Не нужно было особенно ломать голову, куда устраиваться на работу, каким видом спорта заниматься. Вся местная жизнь была связана с лошадьми. И детвора, особенно мальчишки, конечно всегда вертелись рядом с манежами и конюшнями. Дядю Сережу Головкина знали все, и он знал всех. В отношениях со взрослыми он чаще всего держался отчужденно, ограничиваясь общением только по работе. Но в общении с мальчишками он расцветал. Мог часами рассказывать им о лошадях, о конном спорте. Давал покататься, учил премудростям верховой езды. Но не только лошади. Этот взрослый привлекал к себе малолетних запретными плодами. У него в комнате всегда можно было покурить. А тем, кто постарше, — и выпить спиртику. Никто из зоотехников не пускал детей наблюдать за случками лошадей или их искусственным осеменением, а Головкин пускал. Причем все эти недозволенные удовольствия дядя Сережа пытался окружить обстановкой секретности. Требовал от детей никому ни о чем не рассказывать, приходить к нему какими-нибудь окольными путями, следить, нет ли «хвостов». Тайна — это тоже привлекательно. Но, окружая себя детьми, Головкин не делал попыток удовлетворить с ними свои сексуальные потребности. Он был слишком умен и осторожен, этот скромный зоотехник, чтобы так рисковать. Только однажды в апреле или мае 86-го по инерции после первого убийстве попробовал. Олегу тогда было 14 лет, и он часто пропадал на конюшне у дяди Сережи. Мальчик к нему очень привязался, т. к. старший товарищ был знатоком своего дела, очень любил лошадей, много рассказывал об их поведении, характерах, привычках, работе на ипподромах, проведении скачек, разрешал, в отличие от других зоотехников, присутствовать при осеменении лошадей и даже держать их. Впрочем, на сексуальные темы дядя Сережа никогда разговоров не заводил. Однажды Головкин предложил мальчику поехать в Кубинку помочь убрать картошку, даже обещал за это дать 10 рублей, но Олег от денег отказался, так как «считал Головкина своим другом». У дяди Сережи даже такое заурядное дело было окружено завесой таинственности, поэтому он предложил добираться до Жаворонков по одному и найти друг друга уже во втором вагоне от хвоста электрички идущей в Можайск. На станции Портновская они сошли. Здесь Головкин сказал, что обманул Олега, никакую картошку убирать не нужно, это был только предлог. Пояснил, что пригласил его, как лучшего друга, чтобы осмотреть землянку, где «находятся старинные уздечки и оружие», и помочь перенести эти вещи для музея, который собирался организовать на территории конезавода. При этом подчеркнул, что не хочет, чтобы кто-то знал дорогу, для чего завязал Олегу глаза черным платком, и зачем-то — руки брезентовым ремнем. Мальчик, хоть и удивился такой сверхсекретности, но не подал виду. Головкин повел его в чащу, несколько раз резко меняя направление движения. Заставлял перелезать через поваленные деревья, продираться через колючий ельник. Власть над ребенком доставляла ему удовольствие. По дороге Головкин спросил мальчика: не говорил ли тот кому-нибудь, куда поехал и с кем. Мальчик сказал, что нет. Потом спросил еще раз и еще. Как педагог, Головкин умел быть замечательно нудным. Олегу стало уже надоедать блуждание по лесу вслепую. И эти бесконечные расспросы об одном и том же. И он, стыдливо опустив голову, признался, что попросил у матери денег на поездку, поэтому она была, конечно же, в курсе, куда и с кем собирался ехать сын. Маньяк сразу остановился, усадил мальчика на пенек и, велев ждать его и не беспокоиться, пошел в сторону. Головкин ругал себя последними словами и скрипел зубами от невозможности выполнить задуманное. Это был слишком большой риск пытаться убить знакомого. Его вычислят элементарно. Он вернулся минуты через две и сказал, что их опередили. Кто-то обнаружил землянку, и теперь там пусто. А посему необходимо как можно скорее возвращаться домой. Не снимая повязки и не развязывая мальчику рук, маньяк очень быстро вывел несостоявшуюся жертву из лесу к узкоколейке и только там освободил его. На обратном пути Головкин просто заклинал мальчика никому ни о чем не рассказывать. Позже при встречах повторял это. А когда прошло некоторое время и никаких страшных последствий не начатого преступления не случилось, Головкин попробовал уговорить Олега поехать с ним еще куда-нибудь, однако «смотрел при этом как-то странно», настораживающе. Мальчик отказался. Флюиды страха, исходящие от зоотехника-маньяка, были настолько сильными, что их мог почувствовать любой, достаточно к Головкину приглядевшийся. А потом у Головкина был отпуск и был страшный четверг 10 июля. Как говорил позже сам Головкин, он прекрасно помнит даты первых двух убийств, потому что они «врезались ему в память». После первого убийства его вскоре «вновь потянуло» совершить новое. С этой целью он несколько раз приезжал на электричке на станцию Часцовская, шел по дороге, ведущей к дачам от Можайского шоссе, и подходил к пионерскому лагерю «Звездный». К этому лагерю он выходил неоднократно, так как желание найти и убить мальчика «было очень сильным». Подростка Головкин заметил тогда, когда тот пролез через дырку в заборе и побежал в лес. Там он остановился и закурил. Все было очень похоже на его первый эксперимент, который так и не закончился убийством, все кроме одного – палач переступил невидимый порог, отделявший его от былых страхов и сомнений, теперь одинокий ребенок был обречен…Головкин, наблюдавший за подростком из леса, неожиданно подошел к мальчику сзади, схватил его за одежду и, угрожая ножом, повел вглубь леса. По дороге связал ему руки веревкой за спиной, на глаза натянул свою кепку и направился к месту, которое выбрал по ходу движения. Перед тем как повесить подростка, он велел ему раздеться и пососать ему половой член. Как и первый подросток этот мальчик тоже был так испуган, что и не подумал оказывать сопротивление насильнику. Мальчик не понимал, что Головкин собирается с ним делать, пока тот не одел на его шею петлю и не снял с глаз кепку. А когда понял, то закричать уже не успел — Головкин, потянув за конец веревки, повесил подростка и зафиксировал труп на дереве. Сначала он вырезал у потерпевшего половой член с мошонкой, одним фрагментом, затем нанес несколько ударов ножом в область спины и груди, разрезал грудь до лобка.

Все эти действия вызывали у него, как он говорил позже «эмоциональный подъем, хотелось находиться рядом с телом, проводить различные манипуляции, что-то вырезать», получать от этого «внутреннее удовольствие». Прежде в часы фантазирования он всегда представлял, как вырезает половые органы. На трупе подростка он сделал это впервые, при этом у него наступил «еще больший подъем, внутреннее удовлетворение». Это возникло также от того, что потерпевший соответствовал его идеалам. После достижения «полного удовлетворения», Головкин вынул тело подростка из петли и отрезал ему голову. Фантазия маньяка разыгралась не на шутку. Он уже не чувствовал никаких моральных запретов и тут же воплощал в жизнь свои самые жуткие мечты. Головкин делает надрезы на волосяной части головы для того, чтобы получить скальп, но почти сразу же передумывает и находит более заманчивый вариант – забирает голову с собой, чтобы принести в свою комнату. Такое же желание возникло у него и в отношении половых органов. Головкин сложил их в полиэтиленовый пакет, сунул в сумку, а голову понес прямо в руке. Картина, которая и не может привидеться в самом жутком сне нормальному человеку, но такая вожделенная для Головкина – перепачканный чужой кровью он идет в сумерках по лесу, в руках у него человеческая голова, которую он держит за волосы, а в пакете отрезанные половые органы. Так он прошел несколько сот метров и пока шел по лесу и нес свой «груз», думал, каким образом доставить голову домой, чтобы этого никто не заметил, но затем понял, что это невозможно и принял окончательное решение оставить ее в лесу и выбросил на просеке. Вернувшись в свою комнату, Головкин сразу же достал пакет с вырезанными половыми органами, положил их в стеклянную литровую банку и пересыпал обыкновенной поваренной солью. Делал это потому, что «хотелось», и «чувства», одолевавшие его в тот момент, тяжело описать, передать словами. Законсервировав таким образом половой член и мошонку с яичками, он хранил их 2-3 дня. Созерцая органы, «успокаивался», получал «внутреннее удовлетворение», при этом наступало «не возбуждение, а покой». Глядя на половые органы, он мысленно представлял как совершает с подростком половой акт, вспоминал сцену гибели мальчика, его внешний вид. Но потом человеческие органы начали синеть и перестали вызывать у маньяка приятные ассоциации. Он сжег их в печи, а банку аккуратно вымыл и оставил — вдруг пригодится…Труп мальчика был найден через день – 12 июля в лесной чаще, в восьмистах метрах от пионерского лагеря «Звездный», находившегося вблизи деревни Угрюмово Одинцовского района. Картина, которую увидели оперативники на месте преступления, поразила их своей бесчеловечной жестокостью. С такими преступлениями в отношении детей им приходилось сталкиваться крайне редко. Заключение судебно-медицинской экспертизы. При судебно-медицинском исследовании трупа обнаружены линейная горизонтально расположенная циркулярная рана мягких тканей шеи с наличием дополнительных повреждений по краю свободного кожного лоскута; рассечение тканей органов шеи, сосудисто-нервных образований, мышц над щитовидным хрящом; расчленение шейного отдела позвоночника между 5 и 6 шейными позвонками, без повреждений суставных поверхностей и нижележащего позвонка; линейная, продольная рана передней поверхности тела в области грудной и брюшной стенок, проникающая на всем протяжении в брюшную полость, продолжающаяся на лонную область и промежность, дефект мягких тканей половых органов. Линейная рана в 2 см кзади от заднепроходного отверстия длиной 7 см с нарастанием глубины раны в сторону заднепроходного отверстия. Линейная рана в области тыла правой стопы длиной 2, 5 см. Выявлены пять колото-резаных ран на задней поверхности грудной клетки слева на уровне 6-8-х ребер, справа на уровне 8-12-х ребер, расположенных горизонтально либо в близком к нему положении, длиной 3-5 см. Выявлены семь колото-резных ран в области крестца и ягодичной области справа, слепо заканчивающихся в мягких тканях, длина ран 0, 7-1 см, глубина раневых каналов 2, 74 см. В области всех указанных повреждений отмечается отсутствие кровоизлияний, осаднения краев, кровоизлияний в них и раневых каналах. Резко выраженное малокровие тканей органов трупа. Имеется очаговое кровоизлияние в слизистой прямой кишки у наружного сфинктера. Множественные линейные и несколько извилистые, поперечные по отношению к сфинктеру и продольные по отношению к длиннику кишки повреждения слизистой. Зияние заднепроходного отверстия. Отсутствие кровоизлияний в области всех из вышеперечисленных повреждений (резаные, колото-резаные раны, повреждения слизистой прямой кишки, резаные и колото-резаные повреждения головы) свидетельствует о посмертном их причинении. Повреждения в области заднепроходного отверстия образовались, возможно, при введении напряженного полового члена.

При судебно-биологической экспертизе в пятне на трусах подростка, его пионерском галстуке, в смывах вокруг анального отверстия и наружного сфинктера, а также на тампоне с содержимым прямой кишки трупа при повторной экспертизе найдена сперма. В результате проведенного судебно-биологического исследования эксперты не смогли категорически высказаться о принадлежности спермы на вещественных доказательствах. Наиболее вероятной причиной смерти является массивная, острая кровопотеря из пересеченных сосудов шеи. Следствие по этому убийству начала Одинцовская районная прокуратура. Вскоре, предположив, что это убийство очень похоже по почерку на другое убийство мальчика с удушением и попыткой расчленения, совершенное в апреле вблизи станции Катуар Савеловского железнодорожного направления, делом занялась более высокая инстанция — Прокуратура РСФСР. Начиная допрос свидетелей, следователи ухватились за ту версию, которая показалась более предпочтительной. Шок от увиденного, от сухих фактов патологоанатомического заключения был так велик даже у профессиональных детективов, что они поверили: преступник либо психически ненормален, либо это матерый, потерявший человеческий облик уголовник. Среди давших показания свидетелей оказался четырнадцатилетний друг погибшего Андрея Игорь из того же пионерского лагеря. Мальчик производил впечатление сообразительного, наблюдательного. Он поведал, что неоднократно выходил с Андреем за территорию лагеря (дырок в заборе было предостаточно) покурить. Своих сигарет у ребят не было, приходилось стрелять у прохожих, грибников. Однажды им встретился довольно мрачный верзила лет сорока. Угостил сигаретой. На правой руке этого типа имелась татуировка — кинжал, обвитый змеей, и слово «Фишер». Разговорившись с ребятами, он сказал, что недавно вышел из тюрьмы и велел так себя и называть — Фишер. Вечером в день убийства Игорь, случайно выглянув через дырку в заборе, увидел этого человека в обществе Андрея. За первым допросом последовал второй, третий. Игоря возили в Москву, его допрашивали крупные милицейские и прокурорские чины, он участвовал в создании фоторобота. Пионерское лето для мальчика превратилось в увлекательный детектив. Возвращаясь в отряд, он сразу оказывался в центре внимания ровесников. Его богатое воображение разыгрывалось раз от разу, и те же мальчишеские завиральные истории, что рассказывались в спальной палате после отбоя, заполняли страницы уголовного дела. Увы, тогда следователи не заметили, что фантазия Игоря нарисовала им типичного злодея советского детективного романа пятидесятых годов работы Аркадия Адамова. Эта история с самого начала выглядела слишком фантастичной, слишком театральной. А учитывая, что среди детей в пионерских лагерях к тому времени уже ходила страшилка про некоего Фишера, доверять этому свидетельству можно было с очень большой осторожностью (позднее в СМИ высказывалась версия, что Головкин был лишь подражателем какого-то малоизвестного преступника, который действительно имел кличку Фишер, поскольку ездил на велосипеде с удочкой. Первый Фишер совершил убийство в этом районе и был пойман задолго до Головкина, однако положил начало детским страшилкам, которые с новой силой стали распространяться после убийств совершенных уже самим Головкиным. Кличка же Фишер перешла к нему, что называется по наследству. Насколько правдива эта информация сказать сложно). Но какое бы происхождение не имела кличка «Фишер», была ли она производной от фамилии известного американского гроссмейстера, кличкой матерого зека или указывала на пристрастия владельца к рыбалке, однако в 1986 году разбушевавшаяся фантазия 14-летнего мальчика прочно связала отечественного детоубийцу Сергея Головкина с этим именем, державшем в страхе всю столицу и ее окрестности. Страх оказался так велик, заостренность человеческой реакции на подобные жестокости так сильна, что сведения о «Фишере» продолжали и продолжали поступать в следственную бригаду уже и после ареста настоящего убийцы. А что уж говорить о слухах, бродивших в народе. Свидетелей, видевших труп Андрея, было немало, еще больше поступило сведений о разных подозрительных людях, замеченных в тех местах. Но в первую очередь следствие стало исходить из показаний друга убитого мальчика. В СССР не осталось ни одного непроверенного Фишера, будь то носитель такой фамилии, прозвища или уголовной клички, а равно и обладатель татуировки с этим словом. В нашей совсем не германо-язычной для большинства населения стране их оказалось немало. Еще больше оказалось носителей популярного в татуировках сюжета — кинжала, обвитого змеей. Уже к 1988 году было проверено 5799 зарегистрированных психических больных, 1628 имевших судимость и отбывавших наказание осужденных, 443 человека, указанных милицией как склонных к половым преступлениям, то есть задерживавшихся гомосексуалистов, фетишистов, эксгибиционистов, педофилов-развратников.

Проверки продолжались и продолжались. Как это часто бывает, попутно было раскрыто несколько преступлений, выявлено несколько реальных маньяков. Но ни один из них не убивал Андрея возле пионерского лагеря «Звездный». Второго августа того же года в Одинцовском районе было найдено тело убитого мальчика со множеством ножевых ранений, но без попыток расчленения. Этот факт был поставлен в тот же ряд серийных преступлений. Оперативно-розыскное дело маньяка-убийцы было выделено в разряд особо важных с присвоением литерного наименования «Удав». Однако в молве таинственный непойманный изувер остался Фишером. Чем дольше шли поиски, тем больше появлялось описаний Фишера, которые порой противоречили друг другу, Фишер стал многолик и обрел статус легенды, мифа. Стоило какому-то мужчине подойти к мальчикам, и появлялись подозрения – а не Фишер ли это. О Фишере ходили многочисленные слухи. Во всех пионерских лагерях страшилки о Фишере были гвоздем программы. Дети пугали друг друга, родители предостерегали своих детей от общения с незнакомцами и сами боялись за них. Имя Фишера стало нарицательным – его писали на стенах домов, вырезали на скамейках, о Фишере слагали песни – «Фишер бродит по лесным дорожкам» (на мотив известной туристической песни – «вечер бродит по лесным дорожкам»). Имя Фишера гремело по всей стране, как чуть позже будет греметь имя Чикатило. Естественно, сам Головкин имел к этому весьма косвенное отношение, но не преминул воспользоваться «магией» этого страшного имени и с удовольствием использовал его впоследствии. Перед тем как убить свои жертвы сообщал им, что именно он и есть тот легендарный Фишер и наслаждался ужасом, который отражался на лицах детей, которые не могли поверить и осознать, что их дурацкие детские страшилки в этот момент вдруг стали реальностью, причем гораздо более ужасной, чем они даже могли себе представить. Слухи о нем распространились с невероятной быстротой, вышли далеко за пределы Одинцовского и Дмитровского районов Московской области. И слухи сделали свое дело. В следующее лето 1987 года количество детей, отдыхавших в пионерлагерях под Москвой, стало уменьшаться. Родители боялись отпускать своих чад. За тех же, что все-таки ехали, матери тайком ставили в церквях свечки. Вокруг лагерей стали чаще появляться милицейские патрули. Все организации и предприятия, имевшие пионерские лагеря, чуть не ежедневно выделяли для охраны и проверки территории вокруг мест детского отдыха дружины из молодых и крепких парней. А он все не ловился. Хотя Андрей, был всего второй его жертвой, тогда летом 1986 года тот, кого нарекли Фишером, взял в тиски страха всех. И затаился. Нет, вовсе не отказался от убийств, доставлявших ему неизъяснимое удовольствие. Просто решил действовать другим способом, лучше готовиться к преступлениям. А для этого нужно было время. И пока по делу «Удава» по всей стране проверяли алиби у зарегистрированных психов и татуированных урок в отношении убийства у пионерского лагеря, никому не приходило в голову, что настоящий убийца, не носит ни фамилии, ни клички Фишер, у него нет на теле татуировок, он психически здоров, никогда не привлекался к уголовной ответственности, имеет высшее образование, живет а Москве. Но что самое страшное — это было еще самое начало его кровавого пути.

Хозяин частного ада

1987-1990Головкину было, конечно же, известно о широкомасштабном розыске убийцы мальчика из пионерлагеря «Звездный». Он внимательно вчитывался в скупые газетные сообщения, но больше вслушивался в то, что говорили люди. Ведь преступление произошло совсем неподалеку от Горок-10. И быстро узнал, что ищут потерявшего человеческий облик уголовника — здоровенного сорокалетнего мужика по фамилии или по кличке Фишер с татуировкой на руке. Сергей Головкин, специалист по животноводству с высшим образованием, никогда не попадавший в поле зрения милиции, оставался вне подозрений и благодарил судьбу за то, что следствие пошло по ложному пути. Но испуг был велик. Головкин понял, что сейчас ему лучше затаиться. Несмотря на сильную страсть, заставлявшую его совершать чудовищные преступления, он никогда не терял контроль над собой и над обстановкой. Тяжело жить, находясь в постоянной бдительности, но он так жил. И пока сотни Фишеров, тысячи судимых, тысячи психических больных проходили через следствие по делу «Удава», настоящий преступник спокойно копил деньги на машину и гараж, учился на курсах вождения. Даже свои излюбленные разведывательные поездки на электричках по выходным забросил. Он знал, что милиция и дружинники внимательно следили за одинокими мужчинами, бродящими вблизи пионерских лагерей. Летний отпуск 1987 года он провел с матерью и младшей сестрой на турбазе «Лунево» в Костромской области. В 1988 году отдыхал в той же компании в санатории «Алексин бор» в Подмосковье. Осенью 1988-го он купил себе в поселке Горки-10 недалеко от своей служебной квартиры крепкий и почти новый металлический гараж. Специально выбирал его расположение — на отшибе. Соседний гараж метрах в десяти, ближайшее жилье еще дальше. А 1 ноября 1988 года в коммерческом магазине на станции Томилино под Люберцами Сергей Головкин купил себе автомобиль ВАЗ 2103 бежевого цвета. Зарегистрировал его в ГАИ Ленинградского района Москвы по месту прописки. Государственный номер Д 61-25 МО. Не очень запоминающийся. Да и бежевых «троек» по Подмосковью бегали тысячи. По машине его вычислить было очень трудно. Впрочем, до поры до времени, свидетелей, способных это сделать не было. Некоторой финансовой поддержкой для дорогостоящих приобретений Головкина стал законный приработок. Получилось это случайно. Осенью 1986 года инспектор Одинцовского РОНО, проверяя ближайшую к Горкам-10 школу-десятилетку в селе Успенском, поставил на вид дирекции то, что в школе плохо налажена профессиональная ориентация и производственное обучение. Над тем как исправить этот недостаток в Успенской школе не стали долго думать, ведь рядом находилось замечательное предприятие — Московский конный завод № 1. Администрация школы обратилась на МКЗ и встретила полное понимание своей инициативы. Мастером производственного обучения сделали Сергея Головкина, который и так все время возился с детьми. На целых два учебных года до июня 1988-го Головкин стал педагогом. Он вел себя сдержанно, никогда ни к кому не приставал и, тем более, не предпринимал попыток убийства, но присматривался к детям, вырабатывал свой подход, набирался опыта, использованного им позднее. Рассказывая детям о коневодстве, показывая работу в конюшне и на манеже, обучая уходу за лошадьми, запряганию, верховой езде, этот «учитель» продолжал давать мальчикам знания и сверх программы. Например, как правильно разводить спирт или с какого конца прикуривать сигарету. Он пускал детей на случки и искусственное осеменение. Константину и Роману также как и другим подросткам Головкин разрешал подсматривать за животными в период осеменения. Они часто приходили к нему в гости, выпивали, смотрели телевизор. Как вспоминали ребята, в комнате у него всегда было очень грязно: всюду валялись пустые банки, разбросанный мусор, хотя в углу всегда стоял мешок с мусором. Головкин всегда был очень осторожен, просил, чтобы ребята приходили вечерами, интересовался — видел ли их кто-либо из жителей, требовал, чтобы их визиты к нему оставались тайной. Однажды, когда через 5 минут после их прихода на улице проехал мотоцикл, Головкин вдруг заявил, что ребята «привели хвоста». В гараж Головкин детей никогда не пускал, всегда старался найти предлог, чтобы они ушли от гаража — то ему нужно было срочно идти смотреть лошадей, то еще придумывал что-нибудь. Весной 1990 г. он предлагал Роману совершить кражу наркотиков из ветлечебницы, однако прежде чем идти на кражу потребовал, чтобы мальчик разделся догола и сфотографировался, обосновывая свои действия как защитные — на случай раскрытия готовящегося преступления и возможного шантажа со стороны Ромы. К совершению кражи Головкин готовился очень тщательно. Вечером перед кражей попросил мальчика вынуть все лишние предметы из карманов, при этом пояснил, что если что-нибудь случайно выпадет, их могут по этим вещам найти. Непосредственно перед кражей дал ему перчатки, «во избежание оставления отпечатков пальцев», предупредил ничего не бить, не ломать, а только подносить к окну ампулы с лекарствами для того, чтобы прочитать названия. Однако украсть ничего не удалось, так как не было ключей от ящика с лекарствами, а взламывать ящик Головкин не разрешил. Другой случай из опыта работы педагога Головкина С. А. , также весьма любопытен. Осенью 1989 г. несколько подростков, наслушавшись рассказов об искусственных средствах повышения сексуальности животных, решили удовлетворить свои потребности тоже довольно животным способом. Они попросили у дяди Сережи «конского возбудителя», сказав, что хотят подмешать его подругам и посмотреть, как они будут кидаться на мальчиков. Добрый дядя Сережа охотно им эту возможность предоставил и дал несколько ампул. Эксперимент завершился плачевно. Выпив это зелье, подмешанное в сухое вино, девушки вместо возбуждения получили расстройство желудка. И тогда учитель разъяснил незрелым донжуанам, что это средство лучше действует, если его вводить в организм в виде инъекции, а не с пищей. «Колоть надо было», — говорил Головкин. Отдыхая от своих педагогических трудов, Головкин иногда пытался найти какой-то способ сексуального удовлетворения, не прибегая к насилию. Но отсутствие опыта этому не способствовало: в мечтах опять возникал «любимый образ» разрезанного на куски мальчика. Чувствуя полное отсутствие интереса женщинам, он пытался стать обычным гомосексуалистом, пытался в пьяном виде склонить к этому делу одного из постоянно окружавших его подростков. Этого подростка звали Игорь, и он поддерживал дружеские отношения с Головкиным в возрасте 13-17 лет. Приходил к нему в гости, пил чай, слушал рассказы о лошадях, читал подаренные Головкиным книги, присутствовал при осеменении животных. В июне-июле 1988 г. Игорь встретился с Головкиным, и тот стал как-то уж очень настойчиво интересоваться делами мальчика, предложил пойти к нему в гости, посмотреть новый магнитофон, послушать музыку. Мальчик недолго отнекивался и вскоре был уже в комнате Головкина. Хозяин быстро достал бутылку с разбавленным спиртом, предложил выпить. Разговаривали на самые разнообразные темы, кроме сексуальных. Почувствовав, что Игорь опьянел, Головкин предложил ему остаться переночевать, на что мальчик согласился, разделся до трусов и лег на диван. Минут через пять к нему в постель лег совершенно голый Головкин и предложил совершить половой акт в задний проход. Мальчик, испугавшись, вскочил с кровати, тогда Головкин стянул с него трусы и взял его половой член в свой рот. Когда Игорю удалось вырваться от него, то Головкин попросил «не принимать близко к сердцу случившееся». Ничего не получилось… В итоге кровавая психопатия оказалась сильнее. Головкин понял, что ему нужно убивать и только тогда он получит настоящее наслаждение… 26 июля 1990 года в лесу, в трехстах пятидесяти метрах от автомобильной дороги, именуемой второе бетонное кольцо, напротив указателя «Звенигородское лесничество» лесником был найден человеческий скелет. Точнее, части скелета. Они находились в неглубокой яме, разрытой одичавшими собаками. Была вызвана милиция. Позднее этот указатель «Звенигородское лесничество» в милицейских протоколах с заголовком – «обнаружение останков неизвестного человека» станет зловещим предзнаменованием того ужаса с которым раз за разом придется сталкиваться оперативникам. В яме криминалисты нашли череп, нижнюю челюсть, фрагменты костей таза, позвоночника. Некоторые кости от того же скелета, очевидно растасканные животными, были найдены неподалеку. Результаты проведенных судебно-медицинских исследований обнаружили на черепе 9 колото-резаных повреждений, из которых 6 располагались на левой боковой поверхности (теменная кость и левая височная кость) и 3 колото-резаных повреждения на лобной кости. В одном из повреждений на лобной кости был обнаружен и извлечен отломившийся кончик клинка ножа. На втором шейном позвонке колото-резаное (не исключено и рубленое) повреждение по нижнему краю тела спереди справа; множественные резаные повреждения на правой лопатке, по передненаружному краю лопаточной кости, на левой седалищной кости. Кроме того, следы показывали, что труп человека, погибшего не более двух лет назад, не был разодран на части хищниками, а расчленен, причем довольно умело. Стало очевидно, что это убийство. Экспертиза определила, что погибший был мальчиком в возрасте 10-12 лет. Помочь идентификации останков помогло то обстоятельство, что в яме с черепом лежал складной перочинный ножик с ручкой зеленого цвета. Кончик его лезвия был целым. Одинцовская районная прокуратура занялась расследованием. Подняли все дела о пропавших за последнее время детях. И вскоре нашли. 23 сентября 1989 года от гражданки Т. поступило заявление о том, что пропал ее сын Сергей десяти лет. Они жили в деревне Крюково неподалеку от станции Перхушково Белорусского направления. Мальчик был добрым, доверчивым. Рано стал проявлять самостоятельность, курить. Любил кататься на попутных машинах. В тот злосчастный день мать собиралась ехать с сыном в Москву. Но Сергей отправился туда раньше нее — купить билеты, жвачку и собирался вернуться в деревню. Уехал, разумеется, на попутке. Но не вернулся. По описанию женщины, у мальчика были наручные часы «Слава» и перочинный нож с зеленой рукояткой. Именно тот самый, что был найден в яме вместе с костями. Сентябрь 1989На протяжении 1987-1988 гг. ни нападений, ни убийств Головкин не совершал. Боялся, зная, что ищут человека, убивающего мальчиков, хотя и каких-то особых мер безопасности он не предпринимал, так как был уверен, что его никто не видел. Следующие убийства Головкин стал совершать после покупки автомашины. Зимой 1988-1989 года на новеньких «Жигулях» новоиспеченной автомобилист почти не ездил, берёг. Но с наступлением весны стал кататься почти каждый день, точнее вечер. На работу ездить не было необходимости — он ведь жил практически на работе. В Москву к матери, недавно разведшейся с ненавистным отцом, — разве что иногда. Он ездил на охоту, на свою осторожную, зловещую охоту, и на машине это было не в пример удобнее, чем пешком. Машина очень помогала осуществлять замыслы Головкина. Он часто выезжал на поиски мальчиков по вечерам, поскольку как он утверждал, милиция с 22 часов до 1. 00 уходит с постов. Знакомился, сажал мальчишек в машину, подбирал голосующих на дороге. В его арсенале имелось несколько уловок. Во-первых, он всегда обращал внимание на курящих подростков, слоняющихся без дела. Останавливался, просил спички, завязывал легкий разговор. Получалось это у него неплохо — все же изучил детскую психологию, склонность подростков к авантюристическим поступкам. Он нередко предлагал мальчишкам ограбить дачу, украсть сигареты, водку… И кто-то соглашался на преступление. По словам Головкина, это давало ему повод для оправдания убийства. Если ребенок не соглашался на противоправные действия, то Головкин моментально терял к нему интерес, так как он не соответствовал тому образу – хулигана, который сложился у него в голове и которым он стремился во что бы то ни стало отомстить. За четыре года владения «Жигулями» он, кажется, ни разу не покидал пределов Московской области. Поездки ограничивались Москвой и Одинцовским районом. Но в этих пределах он накрутил на спидометр изрядно. На всех дорогах от МКАД до Звенигорода и Кубинки ориентировался, как в своей квартире. Выбирая жертву, подолгу стоял на железнодорожных станциях, как бы «калымил» — ничего подозрительного. Но когда попробовал действительно заработать в Жаворонках, оказалось, что у местных частников все схвачено и конкуренты им не нужны. Под угрозой прокола баллонов был вынужден вести поиски в менее людных местах. Но это было и на руку. Осенью 1989 г. Головкин вновь ощутил непреодолимую потребность в совершении убийства. С этой целью он неоднократно подъезжал к платформе Перхушково, останавливался перед переездом через железнодорожные пути и подыскивал подходящую жертву. Однажды осенним вечером он, приехав на это место, увидел, как у шлагбаума светловолосый мальчик лет 10 пытается остановить проходившие машины. Подросток этот был небольшого роста, худенький. Головкин подъехал к нему, остановился и предложил сесть в машину, после чего пояснил, что ему якобы нужно прокачать тормоза в гараже и потому необходимо туда заехать. По дороге Головкин предложил совершить кражу в одной из дач, для чего попросил мальчика забраться в багажник автомобиля, чтобы его не заметил дачный сторож. Тот безропотно согласился и забрался в багажник. Багажник был со всех сторон изнутри обклеен войлоком. Отверстия для дыхания выходили в днище. Кричи — не докричишься, но до застенка доедешь живым, как нужно. У маньяка было все предусмотрено. Старательно объезжая посты ГАИ, другие места, где возможно было появление милиции, он быстро ехал к себе в Горки-10. Впрочем, тогда до криминальных катаклизмов было еще далеко, в багажники частных автомобилей патрульные службы заглядывали редко. А в этих бежевых «Жигулях» лежал, приготовленный к закланию ребенок, ученик четвертого класса. Приехав в Горки, Головкин быстро загнал машину в гараж, закрыл ворота на щеколду. Оборудованного подвала у него тогда еще не было. И существовал риск, что кто-нибудь, проходя мимо, может услышать крики жертвы, поэтому маньяк был осторожен. Он выпустил ребенка из багажника и попросил того перебраться в салон автомобиля. Мальчик вел себя спокойно, ни о чем не догадываясь. Головкин потребовал, чтобы мальчик разделся догола и взял его половой член в рот, при этом ножом не угрожал. Мальчик был сильно напуган, но не кричал и безропотно выполнил все требования. В период совершения полового акта, когда мальчик сосал его половой член, у Головкина произошло семяизвержение. Затем Головкин вывел жертву из машины и, накинув мальчику на шею петлю, повесил на скобе, вбитой в стену гаража. Ноги ребенка касались земли, и тогда, с целью «додушить» мальчика Головкин дернул за ноги и таким образом убил его. Сняв тело со скобы, он засунул его в мешок, валявшийся в гараже. Вся процедура с момента приезда в гараж и до помещения трупа в мешок заняла примерно один час. Позже, несмотря на и без того сильные эмоции, связанные с этим убийством, Головкин даже пожалеет, что все так быстро закончилось. Мешок с трупом Головкин положил в багажник и поехал в лесничество, где оставил машину на обочине, а сам, взяв лопату, пошел вглубь леса. Головкин отошел от дороги на несколько сотен метров, опасаясь проезжающих по шоссе автомашин. Выкопал в лесу яму, чтобы спрятать труп мальчика. Когда маньяк принес из автомашины труп мальчика и вывалил его из мешка, у него опять возникло половое возбуждение и тогда, чтобы его удовлетворить, здесь же у края ямы он с помощью ножа расчленил труп. Сначала отрезал голову, потом руки в плечевых суставах, ноги в тазобедренных суставах. Потом вскрыл грудную и брюшную полость, вынул внутренние органы. Во время всех этих манипуляций с трупом, особенно при выемке внутренних органов, как говорил Головкин на допросах наступало «удовлетворение», половой член при этом становился напряженным, но семяизвержения не было. После расчленения все части тела Головкин сбросил в яму, закопал землей и замаскировал дерном. Затем отъехал чуть дальше и на этой же стороне от дороги в лесу сжег вместе с мешком одежду мальчика, разведя костер и тщательно проследив, чтобы одежда полностью сгорела и не было много дыма от костра. Когда все сгорело, разбросал кострище.

Головкин опасался быть пойманным с поличным при вывозке трупов и в последующем он старался вывозить трупы вечером до 23 часов. Это было обусловлено графиком работы сотрудников ГАИ. Когда почти через год были найдены останки Сережи, следствие по делу «Удава- Фишера» почти сразу предположило, что это дело рук того же маньяка, который в 1986 году убил детей под Катуаром и у пионерского лагеря «Звездный». И второй раз местом преступления стал Одинцовский район Московской области. То, что расчленение трупа было сделано довольно профессионально, позволило выдвинуть версию, что убийца знаком с анатомией. Начались проверки работников мясокомбинатов, работников медицинских и ветеринарных учреждений. Тогда, летом 1990 года, впервые в поле зрения следствия попал Московский конный завод № 1. Но среди его работников мужчины, разбирающегося в анатомии, не интересующегося женщинами, но зато умеющего находить контакт с мальчишками, как будто бы не было. Директор мог думать о своем зоотехнике первой категории, лауреате серебряной медали ВДНХ СССР С. А. Головкине только, как о передовике производства. Остальные селекционеры, занимаясь искусственным оплодотворением, обслуживали за смену две-три кобылы, а Головкин — семь-восемь. Когда надо было снимать шкуру с павшей лошади, никого не допросишься. Неохота пачкаться. А Головкин — всегда, пожалуйста. Награды ГоловкинаЗа успехи, достигнутые в развитии коневодства, 11 декабря 1989 года Головкин был награжден серебряной медалью ВДНХ СССР и почетной грамотойСледствие появилось на конном заводе и прошло мимо настоящего преступника, который к тому же в это время был в очередном заслуженном отпуске и был очень занят — готовился к новому преступлению. Весной 1990 года, когда земля прогрелась и подсохла, Головкин занялся обустройством погреба. Когда он копал его, планировал там сделать мастерскую, но после совершенного первого убийства решил использовать погреб для преступлений. Головкин углубил и расширил погреб. Теперь даже он сам, при его высоком росте не мог дотянуться там до потолка. Провел туда свет, со всех сторон забетонировал, укрепил в стенах специальные скобы, крючья. Был убежден, что после того, как там стало просторно, тихо, даже если кто-то будет кричать, то при закрытой крышке погреба вряд ли кто услышит…Купил две паяльные лампы. Оцинкованную железную хозяйственную ванну. Теперь он надежно застраховался от случайностей и добился воплощения мечты своей жизни — он мог пытать. Здесь этот убийца проводил лучшие часы своей жизни. Домашний застенок. Частный ад…Сознание маньяка давно определило самый привлекательный для него физический тип мальчика. Теперь, разъезжая по загородным дорогам на машине в поисках жертв, он вывел для себя и любимый психологический тип. Точнее, тот, который легче обмануть и заманить к себе в застенок. Это были в первую очередь «трудные» подростки, склонные бродяжничать, общаться с незнакомыми людьми и даже совершать мелкие преступления. Например, обчистить чужой сад или сигаретный ларек. Что ж, в определенном возрасте каждый второй мальчишка склонен к опасным шалостям. Возможно, в некоторой степени Головкин считал себя санитаром, очищающим общество от хулиганов, таких которые 10 лет назад напали на него самого. Август 1990Для поиска очередной жертвы Головкин несколько раз приезжал на станцию Перхушково. Обычно машину ставил неподалеку, а сам садился на платформе и наблюдал за дорогой, смотрел, кто «голосует». Так увидел очередную жертву. Мальчик был со светлыми волосами, среднего роста и телосложения, ноги у него были полными. Мальчика Головкин заметил, когда тот покупал цветы, а увидев, что он вышел на дорогу и стал «голосовать», сошел с платформы, завел машину, подъехал к нему и предложил подвезти…Паше было уже пятнадцать лет, но давали обычно меньше. Тихий, мечтательный мальчик, больше всего на свете любивший дарить цветы. Он жил в Калужской области в Балабаново. А в этот день решил приехать в гости к крестной, которая жила в поселке Власиха и вышел на промежуточной станции, чтобы купить ей цветы. В семье, в школе был тихим и незаметным, добрым и отзывчивым. Таких называют «ангельская душа». Мальчик искренне верил в Бога и умер тихо, как жил. Даже останков не нашли…Головкин был несколько озадачен, когда мальчик с цветами сел к нему в машину. В подвале у него все было уже готово для первой жертвы. Но как туда заманить такого, по виду блаженного? Когда взрослый заикнулся было о краже сигарет, то мальчик посмотрел на него, совсем не понимая, что это ему предлагают. Тогда «педагог» стал быстро менять тему разговора, мол, пошутил и, конечно же, ничего незаконного не хочет, а только проверить в гараже тормоза. Паша помогал всем и всегда. Как можно было отказать этому доброму человеку, который согласился его подвезти?Маньяк вез жертву к себе в Горки, и всю дорогу говорил об автомобилях и лошадях, со страхом поглядывая на доверчивого подростка. Заставить или убедить его залезть в багажник, чтобы его не увидел никто, чтобы избавить себя от случайных свидетелей, убийца не мог. Но ему повезло. Никто не обратил внимания, как в шесть вечера зоотехник въехал в гараж с пассажиром, а уже в одиннадцать вывез оттуда пассажира по частям. Когда приехали в Горки-10, мальчик вышел из автомашины перед гаражом, а Головкин загнал ее в гараж, снял одно колесо якобы для ремонта и попросил подростка, чтобы тот сел в кабину и нажимал на тормоз. Сам же в это время закрыл гараж на щеколду. Затем, пригрозив ножом, велел мальчику спуститься в подвал, сам спустился следом за ним и закрыл за собой крышку. Под угрозой ножа заставил мальчика снять всю одежду, совершил орально-генитальный половой акт. Как и в первом случае было семяизвержение. Половой член мальчика сам в рот не брал, руки ему не связывал. После совершения акта мужеложства, под предлогом того, что необходимо уйти, связал страдальцу руки, накинул ему веревку с петлей на шею, а другой ее конец пропустил через лестницу и потянул вниз, таким образом, повесив ребенка. Убедившись, что смерть наступила, он вынул тело голого мальчика из петли и подвесил за ноги, подставив снизу хозяйственную ванну. Затем маньяк принялся его расчленять долго и тщательно, испытывая при этом какой-то запредельный, непрерывный оргазм. Чудовищу наконец стали доступны все его ужасные фантазии. С помощью ножа отрезал голову мальчика, спустил кровь в ванну, расчленил руки в плечевых, ноги в тазобедренных и коленных суставах, с помощью туристского топорика разрубил кости таза. Расчленение производил «для удовлетворения своей страсти», а также для удобства вывоза частей трупа из гаража. Кроме того, он отрезал подростку половой член с яичками, вскрыл грудную и брюшную полости, подрезал места крепления внутренних органов к стенкам туловища, вынул их целиком в комплексе. Эксперты-криминалисты — люди ко всему привыкшие. Но даже они ужаснулись, когда поняли, что это за странный бурый порошок находился в хозяйственной ванне, обнаруженной в подвале гаража Головкина после ареста хозяина. Порошок лежал слоем толщиной сантиметров десять. Так выглядела выжженная паяльной лампой человеческая кровь. Слой заключал в себе кровь восьмерых жертв. Первой она была выпущена из тихого Павла…С бедра мальчика Головкин отрезал «кусок мяса», чтобы попробовать на вкус, предварительно поджарив мясо на огне паяльной лампы, сделал это не от голода, а для того, чтобы получить новые «ощущения». Ему было любопытно, на что это похоже — съесть человека. Однако человеческое мясо Головкину не понравилось, и в дальнейшем «таких экспериментов» он не повторял. Убивая в подвале мальчика, он чувствовал себя свободно, «наслаждался», «что хотел, то и делал», не боясь, что кто-либо заметит его и помешает. Головкин, орудовал ножом и топором в течение четырех часов, пока не пресытился. Каких-либо телесных повреждений жертве до расчленения не наносил. Отчлененные части клал на одежду, стараясь не замарать пол в подвале. В день преступления оставшиеся части трупа не вывозил, они лежали у него в подвале ещё 2 дня, а затем, когда стал появляться запах, чтобы не привлекать внимание соседей Головкин вывез их в мешках на машине за город, в том же направлении, что и предыдущий труп. Ни до, ни после ареста Головкина найти останки мальчика так и не смогли. В одну из ям вместе с упакованными в пакеты кусками трупа мерзавец бросил букетик цветов, с которым мальчик сел в его машину. Район, в котором С. Головкин совершал убийства и захоронение жертвРайон, в котором С. Головкин совершал убийства и захоронение жертвПеред тем как облить бензином и сжечь одежду убитого, Головкин обнаружил в кармане его брюк десять рублей и оставил их себе, также как и наручные часы «Электроника». С убитого до Паши мальчика Головкин тоже снял часы. Он хранил чужие вещи обычно до следующего преступления, почитая их за талисманы. От мальчика, не доехавшего до своей крестной, у Головкина остался и другой, более страшный сувенир — голова. Этот кровавый зоотехник немного разбирался и в таксидермии — искусстве изготовления чучел. В его служебной квартире при конном заводе имелись пособия по этому вопросу. В результате всех манипуляций с такой реликвией, Головкин выжег паяльной лампой все мягкие части головы, мозг и оставил один детский череп. Лишь где-то через год он его расколол на мелкие кусочки и выкинул, а до этого череп хранился в подвале гаража. Он показывал реликвию другим жертвам, оказывавшимся в этом подвале, запугивая их до полусмерти, лишая всех надежд. О том, что они кому-нибудь расскажут об этом, Головкин не беспокоился. Ни один из малолетних посетителей мрачного застенка никогда не выходил оттуда живым…Трудно проследить развитие сознания психопата. В своем воображении он, наверное, уничтожал мальчиков тысячами и десятками тысяч, но в реальности осторожничал. Однако аппетиты его росли, условия позволяли. Пока следователи по заявлению матери Павла искали его, опрашивали водителей и кондукторов автобусов, пассажиров автобусов и электричек, Головкин искал новых жертв. Нашлись-таки люди, запомнившие мальчика с цветами, в частности женщина, цветы ему и продавшая, но куда он пропал, можно было только предполагать. Скорее всего уехал на попутке. Но какой?Ноябрь 1990Последний при власти коммунистов праздник Великого октября в 1990 году Головкин провел в лесу вблизи все того же указателя «Звенигородское лесничество». Занимался привычной работой палача, завершая жуткий ритуал смерти — рыл ямы, резал детские трупы, весело что-то напевал, жег костры, пил спирт. На этот раз все получилось очень легко и просто. Шестого ноября он был свободен и решил – пора опять попробовать. Сел в машину. Проехал Жаворонки, Перхушково. Потом отправился по Можайскому шоссе в сторону Голицына – тоже места памятные, по первой неудавшейся жертве еще в невинные времена шестилетней давности. Тогда у него не получилось. Сейчас же получалось все. Проездил до самого вечера, но никого подходящего так и не встретил. Было уже 9 часов вечера. Головкин направился было домой и вдруг у автобусной остановки «Институт» на окраине поселка Большие Вяземы увидел двух голосующих мальчиков. Решение созрело мгновенно. Сразу с двумя он еще не пробовал. Коле было одиннадцать лет, Саше — четырнадцать. Эти ему показались относящимися к категории потенциальных преступников, по его мнению, от которых он, преступник настоящий, избавлял общество. По мнению же общества, это были простые озорники, которым судьба приготовила страшный конец. Головкин развернулся на пустынном в эту пору шоссе и подъехал к ним. Не выключая мотора, вышел из машины, потирая ладони. В них приятно покалывало от предчувствия. — Ну, чего? Куда вам?— До военного городка не подкинете? Тут недалеко, — спросил старший. Ветер трепал его светлые пряди волос, выбивавшиеся из-под вязаной шапочки-«петушка». Оба мальчика стояли давно, замерзли. Они выжидающе смотрели на взрослого в неистребимой детской надежде, что взрослые бывают добры к детям. А взрослый зыркал глазами по сторонам. Его волновал только одно есть ли свидетели. Их не было. — Подкину, если мне поможете кое в чем. — А в чем?— Садитесь в машину, скажу. В салоне было тепло. Добрый дяденька говорил с ними как с равными. Предложил закурить. Закурили. Владелец «Жигулей» задавал вопросы. Старший, Саша, кивал. Младший, Коля, глядел на старшего и соглашался с ним. Коля мечтал поскорее вырасти и купить свою легковую машину. У него в кармане лежали карточки с правилами дорожного движения — полезная детская игра — и найденные где-то автомобильные ключи. Головкин сразу выбрал их в качестве жертв, а теперь смотрел на них и в голове уже проносились сцены пыток, рыданий и душераздирающих криков, стен обрызганных детской кровью. Он, кажется, видел их насквозь, ощущая в своей руке тепло детского сердца, залитого липкой кровью. Все проходило по уже устоявшемуся сценарию — Головкин предложил детям помочь ему в совершении кражи и пообещал в качестве вознаграждения сигареты. Под предлогом того, что их может увидеть вахтер «заведения», где якобы будет совершена кража, велел ребятам спрятаться в багажнике машины, что они и сделали. В багажник, обитый теплым войлоком, полезли добровольно. Еще бы — такое приключение. Никогда в багажнике «Жигулей» не ездили. Дома, правда, могли уже волноваться, но кто из озорников о таких вещах думает? Младшего уже разморило в духоте и темноте, и он заснул. Пробуждение было совсем не таким, какого они ждали. Железная коробка гаража была похожа на мышеловку для людей. Скорчившимся в багажнике детям бил в лицо свет яркой лампы, над ними нависал уже не добрый, а страшный человек. — Быстро вылезайте и марш вниз, в подвал. Мне уже не терпится. Головкин по одному приказал подросткам спуститься в подвал. В подвале ничего не напоминало человеческое помещение для хозяйственных нужд. Крюки, скобы, веревки, табуретка, оцинкованная ванна с неприятным запахом. Но первое, что увидели дети, был череп на полке, настоящий человеческий череп, все, что осталось от мальчика, любившего дарить цветы. Головкин спустился вслед за ними, закрыл крышку погреба, навесил изнутри замок, запер его на ключ. Достал большой охотничий нож. Саша и Коля испуганно забились в угол, уже не делая попыток спастись. Движения чудовища, его речь стали казаться им замедленными, как во сне. — Знаете, кто я такой? — спросил Головкин. — Я – Фишер. Слышали, небось? Фишер, который убивает детей и режет их на мелкие кусочки. Ну?Он сам не знал, какого хотел от них ответа. Он любовался их испугом. Этому актеру зрители были не нужны. — Не верите? Вот он тоже не верил.