Эту историю рассказывал друг моего старшего братаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Дело было ещё при советской власти, служил он где-то далеко на Севере, ближайший населённый пункт — посёлок Оленья губа, как говорится, три дня на оленях, семь — на собаках, и вы у цели. Что они там охраняли и от кого, я не знаю, но, по-моему, кроме дров, угля и самого опасного оружия советских солдат, типа лопаты, ничего там не было. Кочегарка занимала почти всё время, а помещение было тёплым и уютным, бегали за дровами, смотрели северное сияние по «телевизору» и слушали Битлз, Высоцкого, Ласковый май и заезженную плёнку Наутилуса, в общем, молодой мичман мужик был мировой. Одна была проблема, чтобы жизнь приемлемой не казалась, — навещал их замполит по работе с личным составом. Вроде бы на самолёте прилетал, но появлялся всегда неожиданно. Благо маскировка магнитофона на бобинах была гениальная, прямо под проигрывателем пластинок, под скатертью, украшенной вымпелом с портретом вождей. Как только вваливался замполит, сразу начинала играть песня «Остановите землю, я сойду», при этом матросы (пост относился к береговой охране) громко подпевали. Мичман о приезде замполита обычно узнавал по перевёрнутым личным вещам. Не помню, сколько человек там служило, но немного, может, человек семь. Мичман не заставлял пацанов дежурить на улице, но с прибытием замполита картина менялась: дежурили по двое не дольше трёх часов, а затем менялись, чтобы не замёрзнуть. Каждый час старший офицер делал обход, мичман с фляжкой по глотку давал для «сугрева», а замполит не мог упустить возможности подкрасться к караульным с криком: «Если завтра война? Если завтра в поход? А тебя нет и оружейный склад разграблен!» Объяснить, что часовой ходит, чтобы не замерзнуть, а кроме лопаты брать со склада нечего, не представлялось возможным. Как и то, что, если враг сможет склад окружить, продукты и кочегарку мы живыми не сдадим, а вот тратить патроны, спасая лопату, нецелесообразно. В кочегарке есть запасные. В общем, когда случилось ЧП против законов жанра, но по закону жизни, замполита, как назло, во время происшествия не было. А случилось вот что. Караульные заметили что-то вроде тучи, которая будто двигалась по земле. Поравнявшись с дежурными, тьма стала двигаться в их направлении, и тогда служивые смогли разглядеть, что тёмный сгусток больше напоминает процессию: измождённые лица, пустые глазницы. Призраки или то, что находилось во тьме, больше напоминало скелетов, обтянутых кожей. Караульные, в том числе и мичман, впали в оцепенение, стало намного холоднее и очень страшно, навалилась такая тоска и безысходность, что жизнь потеряла всякий смысл. У ребят подкосились ноги, а тьма подбиралась всё ближе, уже видны были костлявые пальцы. Но из оцепенения вывел пёс по кличке Сакс. Местные оленеводы считали его помесью собаки и волка, собака отличалась скверным характером, и желание выменять пса вызвало улыбку эскимосов. Но пёс на удивление хорошо поддавался дрессировке, ему будто нравилось учиться, особенно защитный курс, собака на полном серьезе считалась сослуживцем. Гигантского размера избалованный, холёный пёс белого окраса встал между пацанами и чем-то неведомым, рычал злобно, таким его ещё не видели. Парни очнулись и спрятались за дверью, Сакса тоже долго звать не пришлось: пёс, влетев, взвыл так, что напугал замполита. Замполит приказал продолжить нести караул, но собака никого не подпускала к двери. Молодому мичману с трудом удалось оттащить собаку. Приоткрыв смотровое окошко, мичман огляделся и увидел, как что-то уходит в сторону леса. Показал политруку, тот отчитал бойцов за то, что испугались каких-то аборигенов, устроил подъём ни свет ни заря и с бойцами на лыжах отправился в стойбище эскимосов. Оказалось, те в преддверии зимы перебрались в более пригодное для зимовья место, остался один старик с припасами, но без помощников. На вопрос «Кто из ваших мог шататься по лесу гурьбой?» старик ответил, что никто. Внимательней осмотрев присутствующих, он сказал мичману: «Это ваши потерялись в метель, вот и ходят, лет пятьдесят уже ходят» — и посоветовал развести костёр в лесу, или притянутое теплом то, что они видели, войдёт внутрь. По возвращении замполита уже ждал двухместный самолёт. Заверив, что бойцы непременно усилят караул и разберутся с шастающими по лесу, спровадив начальство, мичман приказал взять брезент, дрова, угли и отправился жечь в лесу костёр на северный манер, закрыв брезентом от ветра, чтобы дольше горел. Поддержание костра стало традицией. Старика, конечно, навещали, помогали, чем могли. Тот поведал, что ещё при Сталине в одну из самых лютых зим здесь неподалёку высаживали заключённых и охрану с собаками. Насмерть помёрзли все — и охрана, и собаки. Костры зимой жгут для них.