ЕлочкаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

До всенародно любимого праздника Нового Года оставалось три дня; приготовления были в самом разгаре, витрины магазинов, вывески и даже деревья сверкали разноцветными гирляндами, улицы были заполнены людьми, делающими последние покупки к празднику, а почти в каждой квартире стояла наряженная ёлка. Родители Уте и Анны не успели вовремя подготовиться и теперь суетились больше остальных в попытках успеть и встретить Новый Год не дорезая последний салат, а за праздничным столом. Проблем добавило внезапно высказанное девочками желание встречать праздник не под искусственной ёлкой, как обычно, а под настоящей, и желание матери сэкономить на этом. Отец поддержал идею, и, как прячущая у задней стенки морозильника заначку мать ни убеждала, что если они купят ёлку, то на праздничный ужин у них будет только ёлка с ***********, большинство решило — ёлке быть. — Не дрейфь, ничего с твоим ужином не случится, мы её сами бесплатно в лесу спилим! — Объявил отец семейства. — Что мы не мужики, что ли?Хорошо жить на окраине города: воздух чище, а пройдя где-то полчаса, можно оказаться в самом настоящем сосновом лесу, где и дышится свободнее, и ёлки лучше и пышнее тех, что на каждом повороте в городе продаются. Уте вызвалась пойти на поиски подходящей сосны, но мать остановила её, отправив с ней и Анну, дескать, та старше и вместе они точно не потеряются. Как поможет в лесу второй раз в жизни видящая его Анна, было непонятно, но пришлось подчиниться, и подождав, пока озабоченная собственной неотразимостью девушка нехотя соберётся, Уте вышла. В лесу было не тихо. В лесу было шумно. Ветер гудел наверху в кронах сосен, напоминая своим воем волков или какую-то очень унылую монотонную мелодию вроде той похоронной музыки, которую слушала одна из одноклассниц Анны, похожая на ворону и оттого особо ей ненавистная; сдуваемый с ветвей снег с громким шорохом осыпался вниз, время от времени падая за шиворот девушкам; напрягая дребезжащим электрическим звуком, гудела проходящая через лес линия электропередач; подавали голос вороны — единственные не улетевшие на зиму ближе к людям птицы. Это окончательно пошатнуло хлипкое душевное равновесие Анны, вынужденной вместо встречи с подругами из параллельного класса бродить по зимнему лесу. Уте шла молча, время от времени успокаивая сестру, когда та уж совсем надоедала возмущениями. Ей лес нравился. — Ну вот, я так и знала, что ты не поймешь! — Распиналась Анна, с трудом передвигаясь по свежему снегу, местами достававшему ей выше колен. С дороги они давно свернули, не надеясь найти что-то стоящее внимания скраю. — Дома хорошо, тепло, в кафе сейчас девки сидят — и им тоже тепло! Пацаны тоже дома сидят, в тепле, а я тут по холоду шляюсь! А если тут волки?Уте отмахнулась:— Какие волки? Это и лес-то не настоящий, его наши прадеды садили!— А всё-таки? Вот, что это за вой?Девочки прислушались. Шум ветра, завывающего между деревьев, походил на волчий вой, каким его девочки слышали только в кино, и даже временами на человеческий крик. Но доносился этот шум точно сверху, поэтому о волках не могло быть речи. — Это ветер, точно!— Да всё равно, жутко тут как-то… — Не успокаивалась Анна. — А если заблудимся?— Ну, это постараться надо. У нас же есть наши следы. — И Уте обернулась назад, показывая на две переллельные кривые дорожки следов в глубоком снегу, заносимые позёмкой. — Не отвлекайся, смотри лучше на ёлки: скорее выберем — скорее дома будем!Выбрать было в общем не из чего: в основном здесь росли многолетние сосны, представляющие собой голые ********** стволы, на высоте двух этажей оканчивающиеся несколькими торчащими в разные стороны ветками и недосягаемой верхушкой. В качестве новогодней ёлки это не было пригодным, а дрова им не были нужны: всё же на кухне есть газ… Нужна была сравнительно молодая и по возможности пышная ёлка или сосна с тонким стволом, а с такими характеристиками здесь попадались только лиственные кусты, голые по причине зимы и колючие. Пробираясь сквозь них вглубь в надежде найти нужное деревце немного дальше от дорожки, девочки пару раз поцарапались и наткнулись на мусорную свалку. До этого скрытое под обманчиво ровной поверхностью снега стекло вонзилось в сапог Анны, проткнув подошву и почти достав до ноги. — Ну вот, а теперь что делать? — Не имеющая привычки материться девушка не находила подходящих слов, чтоб должным образом охарактеризовать ситуацию, чем развеселила Уте, по привычке обувшую походные ботинки отца; они были заметно велики на неё, но в них точно можно было не бояться подобных происшествий. — Да какого ты ржёшь-то, кобыла? Между прочим, с ёлкой была твоя идея!— Ты тоже была очень даже не против, уймись. А в лес на летней резине не надо было переться! Сядь пойди на пенёк и вытащи, нашла проблему!Действительно, ыель идти по снегу в рваном сапоге — это совсем не проблема, подумала Анна, но ругаться не стала. До всенародно любимого праздника Нового Года оставалось три дня; приготовления были в самом разгаре, витрины магазинов, вывески и даже деревья сверкали разноцветными гирляндами, улицы были заполнены людьми, делающими последние покупки к празднику, а почти в каждой квартире стояла наряженная ёлка. Родители Уте и Анны не успели вовремя подготовиться и теперь суетились больше остальных в попытках успеть и встретить Новый Год не дорезая последний салат, а за праздничным столом. Проблем добавило внезапно высказанное девочками желание встречать праздник не под искусственной ёлкой, как обычно, а под настоящей, и желание матери сэкономить на этом. Отец поддержал идею, и, как прячущая у задней стенки морозильника заначку мать ни убеждала, что если они купят ёлку, то на праздничный ужин у них будет только ёлка с ***********, большинство решило — ёлке быть. — Не дрейфь, ничего с твоим ужином не случится, мы её сами бесплатно в лесу спилим! — Объявил отец семейства. — Что мы не мужики, что ли?Хорошо жить на окраине города: воздух чище, а пройдя где-то полчаса, можно оказаться в самом настоящем сосновом лесу, где и дышится свободнее, и ёлки лучше и пышнее тех, что на каждом повороте в городе продаются. Уте вызвалась пойти на поиски подходящей сосны, но мать остановила её, отправив с ней и Анну, дескать, та старше и вместе они точно не потеряются. Как поможет в лесу второй раз в жизни видящая его Анна, было непонятно, но пришлось подчиниться, и подождав, пока озабоченная собственной неотразимостью девушка нехотя соберётся, Уте вышла. В лесу было не тихо. В лесу было шумно. Ветер гудел наверху в кронах сосен, напоминая своим воем волков или какую-то очень унылую монотонную мелодию вроде той похоронной музыки, которую слушала одна из одноклассниц Анны, похожая на ворону и оттого особо ей ненавистная; сдуваемый с ветвей снег с громким шорохом осыпался вниз, время от времени падая за шиворот девушкам; напрягая дребезжащим электрическим звуком, гудела проходящая через лес линия электропередач; подавали голос вороны — единственные не улетевшие на зиму ближе к людям птицы. Это окончательно пошатнуло хлипкое душевное равновесие Анны, вынужденной вместо встречи с подругами из параллельного класса бродить по зимнему лесу. Уте шла молча, время от времени успокаивая сестру, когда та уж совсем надоедала возмущениями. Ей лес нравился. — Ну вот, я так и знала, что ты не поймешь! — Распиналась Анна, с трудом передвигаясь по свежему снегу, местами достававшему ей выше колен. С дороги они давно свернули, не надеясь найти что-то стоящее внимания скраю. — Дома хорошо, тепло, в кафе сейчас девки сидят — и им тоже тепло! Пацаны тоже дома сидят, в тепле, а я тут по холоду шляюсь! А если тут волки?Уте отмахнулась:— Какие волки? Это и лес-то не настоящий, его наши прадеды садили!— А всё-таки? Вот, что это за вой?Девочки прислушались. Шум ветра, завывающего между деревьев, походил на волчий вой, каким его девочки слышали только в кино, и даже временами на человеческий крик. Но доносился этот шум точно сверху, поэтому о волках не могло быть речи. — Это ветер, точно!— Да всё равно, жутко тут как-то… — Не успокаивалась Анна. — А если заблудимся?— Ну, это постараться надо. У нас же есть наши следы. — И Уте обернулась назад, показывая на две переллельные кривые дорожки следов в глубоком снегу, заносимые позёмкой. — Не отвлекайся, смотри лучше на ёлки: скорее выберем — скорее дома будем!Выбрать было в общем не из чего: в основном здесь росли многолетние сосны, представляющие собой голые ********** стволы, на высоте двух этажей оканчивающиеся несколькими торчащими в разные стороны ветками и недосягаемой верхушкой. В качестве новогодней ёлки это не было пригодным, а дрова им не были нужны: всё же на кухне есть газ… Нужна была сравнительно молодая и по возможности пышная ёлка или сосна с тонким стволом, а с такими характеристиками здесь попадались только лиственные кусты, голые по причине зимы и колючие. Пробираясь сквозь них вглубь в надежде найти нужное деревце немного дальше от дорожки, девочки пару раз поцарапались и наткнулись на мусорную свалку. До этого скрытое под обманчиво ровной поверхностью снега стекло вонзилось в сапог Анны, проткнув подошву и почти достав до ноги. — Ну вот, а теперь что делать? — Не имеющая привычки материться девушка не находила подходящих слов, чтоб должным образом охарактеризовать ситуацию, чем развеселила Уте, по привычке обувшую походные ботинки отца; они были заметно велики на неё, но в них точно можно было не бояться подобных происшествий. — Да какого ты ржёшь-то, кобыла? Между прочим, с ёлкой была твоя идея!— Ты тоже была очень даже не против, уймись. А в лес на летней резине не надо было переться! Сядь пойди на пенёк и вытащи, нашла проблему!Действительно, ыель идти по снегу в рваном сапоге — это совсем не проблема, подумала Анна, но ругаться не стала. Кое-как поддерживая, Уте довела Анну до находящегося неподалёку пня. Снег проваливался под ногами, как будто под ним находилась не почва, а матрас на сетке, и внезапно захотевшая подколоть излишне нервную сестру Уте высказала предположение, что там под низом находится чей-то раздутый почти гнилой труп. — Ты достала со своими ужасами, заткнись уже, а?! — Психанула наконец ненавидящая эту её привычку пугать тогда, когда и без того страшно, Анна. — И без тебя стрёмно!— Ну, ладно! А посмотри, какое у этого дерева дупло, и вырост над ним — точно как глаз!Уте было уже не остановить, а у росшей рядом с пеньком сосны на уровне около трёх метров от земли находилось странного вида дупло, при должной фантазии смотрящего похожее на разорванный рот, а спиленный сук над ним своей выпуклостью смахивал на глаз. Анна отмахнулась от сестры, внутренне согласившись с указанным и оттого испугавшись. — А вон лежит дохлый заяц! — Уте показала на труп белого зайца, в неестественной позе лежащий прямо под стволом этой же сосны, рядом с свежеобгрызенным участком коры. Искажённая предсмертным оскалом морда трупа была в крови, но на снегу не было ни капли, как и следов зайца. Как будто кто-то, убив его, забросил его сюда. — Ну это уже слишком! Пошли отсюда! — Наконец справившись с застрявшим стеклом и заткнув дыру так, чтоб можно было идти, Анна встала. — Пошли! — Согласилась Уте, шагая подальше от этого места. — А я не могу идти!— Всё уже, я сказала! Перестань!Анна потащила стоящую Уте за руку, думая, что та в очередной раз её пугает, и заметила, что не может сдвинуть вроде бы не упирающуюся девочку с места. — Видишь теперь! Я застряла…— Да вижу уже! Болото здесь, что ли?… — Анна из всех сил тянула её, упираясь ногами в землю рядом, пока не заметила сама, что тоже застряла на внешне ровном месте. — А теперь что будем делать?— Звать на помощь, наверное…Девочки наперебой принялись орать в надежде, что кто-то их услышит. Никто не слышал, видимо, не бродя по лесу тогда, когда можно отдохнуть дома. В какой-то момент раздался скрежет, и внезапно зацепившаяся за ветки Уте оказалась висящей на сосне на уровне дупла. На лицо Анны упали несколько капель какой-то едкой мерзкой жидкости, капающей с ботинок Уте. А та тем временем вопила, пытаясь вырваться, в неожиданно цепких ветвях сосны, державших её. Ветки же начали расходиться в стороны. К нечеловеческому крику девочки присоединился хруст разрываемых суставов и треск одежды, снег окропился кровью, а куски тела, возможно, ещё живой Уте теми же ветками направились в дупло, поглощающее их как рот. Последней в жуткое отверстие отправилась голова, как казалось Анне, ещё моргающая глазами и открывающая рот. Затем ветви вернулись в своё прежнее положение высоко над землёй, как будто не ими сейчас с земли подняло и разорвало девочку. Всё происходило несколько минут, но видящей всё это Анне казалось гораздо дольше. Поняв, что такая же участь ожидает и её, она была озадачена только одним: как свалить подальше это этого дерева, или скорее существа, маскирующегося под дерево. Поняв, что она не вытащит увязающие ноги, она расстегнула сапоги, ступила из них на снег, решив пожертвовать сапогами и комфортом во имя собственной жизни, и поняла, что теперь завязла и ногами. Ноги стремительно остывали, к ощущению холода и одеревенения в них добавилось и какое-то жжение; на лице, там, где на кожу попала та странная жидкость из-под снега, образовались кровоточащие язвы, но она этого не видела и не чувствовала. То же понемногу происходило и с ногами под снегом. Обернувшись туда, где только что стояла, она увидела только ровный снег. Сапог не было. Крови на снегу тоже. Как будто и не происходило здесь ничего. Только мёртвый заяц лежал на месте, ожидая своей очереди. Внезапный вопль где-то высоко над головой отвлёк её от размышлений и попыток освободиться из плена, а на снег вокруг Анны посыпались человеческие кости, быстро исчезая под странным снегом, там же, где минутами раньше исчезли сапоги и кровь. Переработав Уте, дерево принялось за неё…Случайно шедшие недалеко по лесу парни, слышавшие странные звуки, не сочли их достойными внимания. Об этом же они сказали и родителям девочек, вышедшим на поиски. И хотя улик против них не было, отец повему-то до последнего считал их виноватыми, пока в итоге не назначил им встречу, по иронии, под той самой ёлкой. Мужчина хотел разобраться и выяснить, что и где якобы видели школьники, что они сделали и как они спрятали трупы. Он был уверен, что это они зачем-то убили девочек и как-то очень умело замели следы, а теперь отпираются. Импровизированному следственному эксперименту сбыться было не суждено. Никого в последствии не нашли.