Экстремальная психотерапия…Страшные рассказы, мистические истории, страшилки

Тамара затруднилась бы вспомнить, когда впервые ей захотелось стать врачом-психотерапевтом. Ей казалось, что это было её мечтой всегда, чуть ли не с самого детства. И надо сказать, к своим двадцати пяти годам девушка сделала немало для её осуществления. Закончив институт с красным дипломом, она работала в поликлинике, где осталась после интернатуры, а по вечерам принимала частных клиентов в своём кабинете. Может, такое название не очень подходило для крошечной комнатки при салоне красоты, но Тамаре нравилось именовать её именно кабинетом. А немногочисленных клиентов — частной практикой. Лучше всего Тамаре давалась работа с фобиями. Она и диплом писала на эту тему. Но ни соцерафобия, ни эуфобия, ни даже гиппопотомонстросесквипедалиофобия, боязнь длинных слов, не подготовили Тамару к встрече с Сергеем. У него тоже была фобия, здорово отравлявшая жизнь. И была она чрезвычайно оригинальной. Этот тридцатилетний мужчина до смерти боялся собственного нового начальника. Вплоть до панических атак при случайной встрече в коридоре. Менять работу Сергею не хотелось, его совсем недавно повысили, и должность ему очень нравилась. И зарплата тоже нравилась. Вообще, всё нравилось. Кроме начальника. Первые пару сеансов Тамара билась над тем, чтобы выяснить причину этой фобии. Но причины будто бы и не было. Если верить Сергею, он только увидел Петра Владимировича и сразу же ужасно напугался. Что в нём страшного? Ну… он высокий. Лысый. И в костюме. Так ведь многие руководители ходят в костюмах? — уточняла Тамара. Сергей соглашался, но тем не менее, костюм неизменно фигурировал в качестве самого страшного и пугающего атрибута Петра Владимировича. В ходе долгих и муторных расспросов удалось выяснить, что просто лысых, высоких и худых мужчин Сергей тоже опасается. Но если такой оденется в костюм, это уже полный финиш. До Петра Владимировича ему такое комбо не встречалось. При этом высокий мужчина в костюме, но с волосами Сергея не пугал ничуть. Так же, как и лысые толстяки вне зависимости от их роста и наряда. Чувствуя себя немного неуверенно, Тамара решилась ввести пациента в глубокий транс и попросила его вспомнить, когда прежде он испытывал такое же состояние ужаса. Результат был несколько неожиданным: Сергей охотно рассказывал, как пугался соседской собаки, леса вокруг дачи, учительницы химии, старшеклассника Егора… Но ничто из этого не имело никакого отношения к Петру Владимировичу с его лысиной и зловещим чёрным костюмом. Тамара чувствовала себя в тупике. Последним внушением попросила Сергея подумать обо всём этом после сеанса и попытаться во сне вспомнить, когда в прошлом он боялся кого-нибудь, кто был бы похож на Петра Владимировича. Особых надежд она не питала, было похоже, что Сергей станет её первым профессиональным провалом. А как бы не хотелось! Он был единственным её клиентом с таким высоким уровнем доходов, и если бы он порекомендовал её друзьям… Да что мечтать… Если его не вылечить, рекомендовать будет не за что. А как его вылечить, Тамара не представляла. Она уже готова была, скрепя сердце, отказаться от своего необычного клиента, но на следующем сеансе решение предложил сам Сергей. — Знаете, я вспомнил, — сказал он. — Он снился мне в кошмарах, когда я был ребёнком. — Пётр Владимирович? — невозмутимо уточнила Тамара. — Да, точь-в-точь он. Только у него лица не было, а так он. Даже галстук такой же красный. — И что происходило в этих кошмарах?— Я убегал от него в лесу ночью. Всегда шёл дождь. А он, понимаете, всегда знал, где я. Куда бы я ни побежал. У него не было ни глаз, ни носа, но он как-то меня чуял. И я бежал, уставал, присаживался отдохнуть, потом слышал его шаги, снова бежал… И так пока не проснусь. — А кошмары начались уже после того, как вы заблудились в лесу? — азартно уточнила Тамара, вспомнив этот факт из биографии Сергея. Впереди замаячил проблеск в его беспросветном деле. — Не знаю, — Сергей выглядел озадаченным. — Нет, знаете, наверное, они начались раньше. Но когда-то в то же время. И ещё я знаю, что это за лес. Это рядом с нашей старой дачей в Лемболово. Мне кажется, если бы я смог там… провести ночь, я бы перестал бояться. Но я никогда не решусь. Только… может, если вы со мной поедете?— Хорошо, — легко согласилась Тамара. Она была готова пробовать уже что угодно. Так и вышло, что в следующую пятницу она вытащила с антресолей уже лет шесть пылившийся там спальник и туристический рюкзак. Палатку обещал взять Сергей. Он заехал за Тамарой на своём хаммере, и они поехали в Лемболово. Нашли подходящее место на обочине, где Сергей оставил джип, а потом углубились в лес. Был конец сентября. Холода ещё не наступили, вечер выдался по-летнему тёплый. Но темнело уже рано, белые ночи давно закончились, так что над сосновым лесом начали сгущаться сумерки. Сергей и Тамара шли недолго. Минут, может быть, двадцать. Тамара затруднилась бы вспомнить, когда впервые ей захотелось стать врачом-психотерапевтом. Ей казалось, что это было её мечтой всегда, чуть ли не с самого детства. И надо сказать, к своим двадцати пяти годам девушка сделала немало для её осуществления. Закончив институт с красным дипломом, она работала в поликлинике, где осталась после интернатуры, а по вечерам принимала частных клиентов в своём кабинете. Может, такое название не очень подходило для крошечной комнатки при салоне красоты, но Тамаре нравилось именовать её именно кабинетом. А немногочисленных клиентов — частной практикой. Лучше всего Тамаре давалась работа с фобиями. Она и диплом писала на эту тему. Но ни соцерафобия, ни эуфобия, ни даже гиппопотомонстросесквипедалиофобия, боязнь длинных слов, не подготовили Тамару к встрече с Сергеем. У него тоже была фобия, здорово отравлявшая жизнь. И была она чрезвычайно оригинальной. Этот тридцатилетний мужчина до смерти боялся собственного нового начальника. Вплоть до панических атак при случайной встрече в коридоре. Менять работу Сергею не хотелось, его совсем недавно повысили, и должность ему очень нравилась. И зарплата тоже нравилась. Вообще, всё нравилось. Кроме начальника. Первые пару сеансов Тамара билась над тем, чтобы выяснить причину этой фобии. Но причины будто бы и не было. Если верить Сергею, он только увидел Петра Владимировича и сразу же ужасно напугался. Что в нём страшного? Ну… он высокий. Лысый. И в костюме. Так ведь многие руководители ходят в костюмах? — уточняла Тамара. Сергей соглашался, но тем не менее, костюм неизменно фигурировал в качестве самого страшного и пугающего атрибута Петра Владимировича. В ходе долгих и муторных расспросов удалось выяснить, что просто лысых, высоких и худых мужчин Сергей тоже опасается. Но если такой оденется в костюм, это уже полный финиш. До Петра Владимировича ему такое комбо не встречалось. При этом высокий мужчина в костюме, но с волосами Сергея не пугал ничуть. Так же, как и лысые толстяки вне зависимости от их роста и наряда. Чувствуя себя немного неуверенно, Тамара решилась ввести пациента в глубокий транс и попросила его вспомнить, когда прежде он испытывал такое же состояние ужаса. Результат был несколько неожиданным: Сергей охотно рассказывал, как пугался соседской собаки, леса вокруг дачи, учительницы химии, старшеклассника Егора… Но ничто из этого не имело никакого отношения к Петру Владимировичу с его лысиной и зловещим чёрным костюмом. Тамара чувствовала себя в тупике. Последним внушением попросила Сергея подумать обо всём этом после сеанса и попытаться во сне вспомнить, когда в прошлом он боялся кого-нибудь, кто был бы похож на Петра Владимировича. Особых надежд она не питала, было похоже, что Сергей станет её первым профессиональным провалом. А как бы не хотелось! Он был единственным её клиентом с таким высоким уровнем доходов, и если бы он порекомендовал её друзьям… Да что мечтать… Если его не вылечить, рекомендовать будет не за что. А как его вылечить, Тамара не представляла. Она уже готова была, скрепя сердце, отказаться от своего необычного клиента, но на следующем сеансе решение предложил сам Сергей. — Знаете, я вспомнил, — сказал он. — Он снился мне в кошмарах, когда я был ребёнком. — Пётр Владимирович? — невозмутимо уточнила Тамара. — Да, точь-в-точь он. Только у него лица не было, а так он. Даже галстук такой же красный. — И что происходило в этих кошмарах?— Я убегал от него в лесу ночью. Всегда шёл дождь. А он, понимаете, всегда знал, где я. Куда бы я ни побежал. У него не было ни глаз, ни носа, но он как-то меня чуял. И я бежал, уставал, присаживался отдохнуть, потом слышал его шаги, снова бежал… И так пока не проснусь. — А кошмары начались уже после того, как вы заблудились в лесу? — азартно уточнила Тамара, вспомнив этот факт из биографии Сергея. Впереди замаячил проблеск в его беспросветном деле. — Не знаю, — Сергей выглядел озадаченным. — Нет, знаете, наверное, они начались раньше. Но когда-то в то же время. И ещё я знаю, что это за лес. Это рядом с нашей старой дачей в Лемболово. Мне кажется, если бы я смог там… провести ночь, я бы перестал бояться. Но я никогда не решусь. Только… может, если вы со мной поедете?— Хорошо, — легко согласилась Тамара. Она была готова пробовать уже что угодно. Так и вышло, что в следующую пятницу она вытащила с антресолей уже лет шесть пылившийся там спальник и туристический рюкзак. Палатку обещал взять Сергей. Он заехал за Тамарой на своём хаммере, и они поехали в Лемболово. Нашли подходящее место на обочине, где Сергей оставил джип, а потом углубились в лес. Был конец сентября. Холода ещё не наступили, вечер выдался по-летнему тёплый. Но темнело уже рано, белые ночи давно закончились, так что над сосновым лесом начали сгущаться сумерки. Сергей и Тамара шли недолго. Минут, может быть, двадцать. Тамара даже не успела устать с непривычки под весом своего тяжёлого рюкзака. — Вот здесь, — нервно произнёс Сергей, когда они вышли на очередную полянку. — Она мне точно снилась. — Отлично, давайте я займусь палаткой, а вы пойдите срубите сухое дерево для костра, — предложила Тамара. Сергей мялся, и явно не был готов сам отправиться в лес. — Ладно, — вздохнула Тамара. — Пойдём вместе. — Я не боюсь, вы не думайте, — оправдывался Сергей. — Я знаю, что тут Петра Владимировича нет и быть не может. Просто… жутко это видеть, знаете. Мне теперь эти кошмары каждую ночь снятся. И я ещё кое-что вспомнил. — Сейчас разведём костёр и расскажете, — пропыхтела Тамара, с трудом удерживавшая свой конец срубленной засохшей сосны. Проклятая деревяшка была покрыта мхом и так и норовила выскользнуть из рук. — Хорошо, — задумчиво согласился Сергей. — Тут так всё странно. Я как будто оказался в собственном сне. Столько всего вспоминаю, что даже не верится, что я мог это забыть. — Ничего, это нормальная реакция на стресс, — машинально ответила Тамара. Все её мысли были сосредоточены на том, чтобы не провалиться в болото: как назло, они забрели на топкую почву, и под ногами то и дело хлюпало. Странно, пока они шли сюда от поляны, болота Тамара не заметила. Наконец они вышли к вещам. Тамара занялась костром, а Сергей стал ставить палатку. Потом они уселись у костра и принялись жарить сосиски. Пламя уютно потрескивало, и Сергей заметно расслабился. Похоже, ему совсем не было страшно, он выглядел спокойным и умиротворённым. Тамара завела разговор о воспоминаниях, вернувшихся к Сергею, и тот охотно подхватил его. — Это прозвучит странно, — доверительно сказал он. — Но в понедельник, когда мне снова приснился тот лес, я вспомнил вдруг, что был в лесу не один. Со мной был мой друг, Никита Скворцов. Мы с Никитой оба всё лето проводили на даче. Нам было лет по восемь, мы каждый день встречались и играли вместе. Были неразлучны. А потом я приехал на дачу, когда мне было девять лет, и Никиты там не было. Я спрашивал у мамы, когда он приедет, а она спросила меня, кто такой Никита. И дальше тоже притворялась, что не знает, о ком я говорю. — Он был вашим воображаемым другом? — спросила Тамара. — Не воображаемым, — с торжеством в голосе произнёс Сергей. — Я вчера съездил к родителям, нашёл у них старые фотоальбомы. Там всего одна фотография, где мы с Никитой, но она есть! Но вообще, в альбомах почти нет моих детских летних фотографий. Только начиная с моего девятилетия, когда Никита уже исчез. — Как странно, — сказала Тамара, не зная, что ещё ей сказать. Это были совершенно неожиданные сведения. Очевидно, что-то случилось с этим Никитой, что-то страшное. Возможно, его убили, и убийца был высок, худ, лыс и носил деловой костюм. А Сергей мог это увидеть, и у него в памяти навсегда отпечатался этот образ. Родители хотели, чтобы он всё забыл, чтобы не травмировать детскую психику. Решение очень сомнительное, но понять их можно… Слишком мало сведений, чтобы предполагать наверняка… Тамара поняла, что не слушала, что говорил Сергей, пришлось переспросить, так как он смотрел на неё с вопросительным выражением в глазах. — Может такое быть, что нам снились одинаковые сны? — повторил он свой вопрос. — Вам и Никите?— Да. Я это сейчас уже вспомнил. Нам обоим снился лес и этот лысый тип. А потом мы заблудились в лесу, тоже вместе. Только я вернулся, а Никита, выходит, нет…— Конечно. Если вы обсуждали с другом свои кошмары, вы могли внушить ему их, а может, наоборот, он вам. В этом нет ничего необычного. Знаете, если проблема в детской травме, с этим нужно работать совершенно иначе. Может, вернёмся в город?— Нет! — воскликнул Сергей. — Я слишком долго боялся. Я проведу эту ночь здесь, и вы останетесь со мной, вы мне обещали!— Хорошо, — не стала спорить Тамара. — Посидим до утра. Вы не возражаете, если я посплю?— Возражаю, — не согласился Сергей. — Останьтесь со мной, вы должны видеть, что я не испугаюсь. А то я потом буду думать, что сам всё придумал. — Ладно, — Тамара про себя подивилась изощрённой логике своего пациента. Сергей смотрел на пламя, на его губах блуждала мечтательная улыбка. Кажется, его очень вдохновляла собственная беспримерная смелость, и он чувствовал себя героем, готовым к любым свершениям. Когда запас дров подошёл к концу, Сергей взял фонарь, топорик и направился в лес.