Его кот, её котСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Кирилл просыпается глубокой ночью. Открывает глаза и ничего не видит: комната утонула, растворилась в темноте, висящей под потолком густым, плотным облаком. — В чёрном-пречерном доме, — бормочет Кирилл хриплым со сна голосом, пытаясь прогнать невесть откуда взявшееся беспокойство, — на чёрной-пречёрной кровати... Который час? И что его разбудило? Тут же слышит шорох и следом дробный, раскатистый топот. Протягивает руку, нашаривает лампу, хлопает по кнопке. — Уууууу, — недовольно сообщает кот всё, что он думает о людях, включающих свет как раз в разгар его ночной охоты. — Зараза ты, — вздыхает Кирилл, — между прочим, кому-то завтра рано вставать. Кот дёргает ухом — не моё дело, хозяин, — и, не обращая больше на Кирилла внимания, прыгает, пружиной распрямляясь в воздухе, растопыренными когтями вцепляется в ковёр в том месте, где тень от лампы легла особенно густо, и начинает раздирать на части воображаемую добычу. — Хорошо, что у нас нет мышей, — задумчиво говорит Кирилл, глядя, как кот расправляется с тенью. — Моё доброе сердце, боюсь, этого не вынесло бы. Он выключает свет, пытается заснуть. Некоторое время у него не получается, сердце часто колотится. Интересные дела, с чего бы это. Кошмар приснился, что ли? Потом на кровать с мягким шлепком приземляется тяжёлое, тёплое и пушистое, топчется, устраиваясь поудобнее, раскатисто урчит, и Кирилл почти мгновенно проваливается в сон. Всегда любил кошек, но своей у него не было, всё как-то не складывалось. Сначала родители были против, потом бестолковое, суматошно-общежитное студенчество, какие уж там кошки. Наконец, всерьёз задумался завести котёнка — но, пока собирался, кот появился сам. Ничего удивительного, на самом деле, для котов такое в порядке вещей. Пришёл ниоткуда и сидел себе под дверью, на коврике, дожидаясь Кирилла. В квартиру вошёл, как к себе домой, осмотрелся, милостиво одобрил: так и быть, сойдёт, остаюсь. Кот был рыжий, желтоглазый. Тигр, не кот, уважительно говорила мама. Неординарная личность, соглашалась Алёна. С Алёной кот сходился долго, придирчиво наблюдал, оценивал, и когда, в конце концов, позволил её оставить, Кирилл был по-настоящему счастлив, поскольку всерьёз волновался за их отношения. В восемь утра подаёт голос будильник: выспался, не выспался, пора вставать. Кирилл наливает себе кофе, кормит кота. Пытается проснуться — ну, хотя бы наполовину — перед тем, как выйти из дома. Звонок в дверь раздаётся в восемь тридцать. Неужели Алёна вернулась из своей Праги на три дня раньше, думает он радостно, но тут же понимает: нет, Алёна бы непременно позвонила, с её-то характером! Идёт открывать, недоумевая. На лестничной площадке стоит женщина. Молодая, в ярко-зелёном пальто нараспашку, Алёне бы такое понравилось. Лицо у женщины озабоченное, кто-то её с утра расстроил, наверное. На лбу вертикальная морщинка, брови нахмурены. Всё это Кирилл успевает как следует рассмотреть, потому что, когда он распахивает дверь и говорит: «Здравствуйте. Кто вы?», — женщина молчит. Смотрит выжидающе — как будто это не она, а он, Кирилл, позвонил в её дверь в восемь тридцать утра и должен дать какие-то объяснения по этому поводу. — Здравствуйте, Кирилл Владимирович, — говорит она, в конце концов. — Я прошу прощения. — За что? — удивляется он. Тут же спохватывается:— Мы знакомы?— Не совсем. Я могу войти?Кирилл открывает рот, чтобы ещё раз спросить, кто она, но тут между его ног проскальзывает кот и прыгает к ногам женщины в зелёном пальто. — Осторожно! — быстро говорит Кирилл. — Он не любит, когда его трогают посторонние…Женщина не слышит: опустившись на колени, она гладит кота. А кот — хвост трубой, усы дрожат — мурлычет так громко и раскатисто, что, кажется, вибрирует всем телом. Он бодает женщину лобастой головой (Алёна говорит, их кот в профиль похож на льва, вспоминается внезапно не к месту), жмурит жёлтые глаза и от наслаждения даже высунул кончик языка. — Обалдеть, — растерянно произносит Кирилл. Женщина поднимает голову:— Так я могу войти?Кирилл колеблется не больше секунды: если кот считает эту особу достойной доверия, глупо сомневаться. — Заходите, конечно. Кофе?— Да, прошу вас. Пока Кирилл готовит гостье кофе, а заодно и себе, вторую чашку, подумаешь, на работу всё равно опоздал, неважно — она снимает своё зелёное пальто и устраивается в кресле. Кот немедленно запрыгивает к ней на колени, продолжая мурлыкать. Под пальто у гостьи бежевое какое-то платье, которое немедленно покрывается рыжей кошачьей шерстью. Кирилл думает: ну, дела. Не выдерживает:— Ни разу такого не было, послушайте! Он никогда к чужим людям не идёт. — Так я и не чужой человек, — говорит женщина с непонятным вздохом. Кирилл просыпается глубокой ночью. Открывает глаза и ничего не видит: комната утонула, растворилась в темноте, висящей под потолком густым, плотным облаком. — В чёрном-пречерном доме, — бормочет Кирилл хриплым со сна голосом, пытаясь прогнать невесть откуда взявшееся беспокойство, — на чёрной-пречёрной кровати... Который час? И что его разбудило? Тут же слышит шорох и следом дробный, раскатистый топот. Протягивает руку, нашаривает лампу, хлопает по кнопке. — Уууууу, — недовольно сообщает кот всё, что он думает о людях, включающих свет как раз в разгар его ночной охоты. — Зараза ты, — вздыхает Кирилл, — между прочим, кому-то завтра рано вставать. Кот дёргает ухом — не моё дело, хозяин, — и, не обращая больше на Кирилла внимания, прыгает, пружиной распрямляясь в воздухе, растопыренными когтями вцепляется в ковёр в том месте, где тень от лампы легла особенно густо, и начинает раздирать на части воображаемую добычу. — Хорошо, что у нас нет мышей, — задумчиво говорит Кирилл, глядя, как кот расправляется с тенью. — Моё доброе сердце, боюсь, этого не вынесло бы. Он выключает свет, пытается заснуть. Некоторое время у него не получается, сердце часто колотится. Интересные дела, с чего бы это. Кошмар приснился, что ли? Потом на кровать с мягким шлепком приземляется тяжёлое, тёплое и пушистое, топчется, устраиваясь поудобнее, раскатисто урчит, и Кирилл почти мгновенно проваливается в сон. Всегда любил кошек, но своей у него не было, всё как-то не складывалось. Сначала родители были против, потом бестолковое, суматошно-общежитное студенчество, какие уж там кошки. Наконец, всерьёз задумался завести котёнка — но, пока собирался, кот появился сам. Ничего удивительного, на самом деле, для котов такое в порядке вещей. Пришёл ниоткуда и сидел себе под дверью, на коврике, дожидаясь Кирилла. В квартиру вошёл, как к себе домой, осмотрелся, милостиво одобрил: так и быть, сойдёт, остаюсь. Кот был рыжий, желтоглазый. Тигр, не кот, уважительно говорила мама. Неординарная личность, соглашалась Алёна. С Алёной кот сходился долго, придирчиво наблюдал, оценивал, и когда, в конце концов, позволил её оставить, Кирилл был по-настоящему счастлив, поскольку всерьёз волновался за их отношения. В восемь утра подаёт голос будильник: выспался, не выспался, пора вставать. Кирилл наливает себе кофе, кормит кота. Пытается проснуться — ну, хотя бы наполовину — перед тем, как выйти из дома. Звонок в дверь раздаётся в восемь тридцать. Неужели Алёна вернулась из своей Праги на три дня раньше, думает он радостно, но тут же понимает: нет, Алёна бы непременно позвонила, с её-то характером! Идёт открывать, недоумевая. На лестничной площадке стоит женщина. Молодая, в ярко-зелёном пальто нараспашку, Алёне бы такое понравилось. Лицо у женщины озабоченное, кто-то её с утра расстроил, наверное. На лбу вертикальная морщинка, брови нахмурены. Всё это Кирилл успевает как следует рассмотреть, потому что, когда он распахивает дверь и говорит: «Здравствуйте. Кто вы?», — женщина молчит. Смотрит выжидающе — как будто это не она, а он, Кирилл, позвонил в её дверь в восемь тридцать утра и должен дать какие-то объяснения по этому поводу. — Здравствуйте, Кирилл Владимирович, — говорит она, в конце концов. — Я прошу прощения. — За что? — удивляется он. Тут же спохватывается:— Мы знакомы?— Не совсем. Я могу войти?Кирилл открывает рот, чтобы ещё раз спросить, кто она, но тут между его ног проскальзывает кот и прыгает к ногам женщины в зелёном пальто. — Осторожно! — быстро говорит Кирилл. — Он не любит, когда его трогают посторонние…Женщина не слышит: опустившись на колени, она гладит кота. А кот — хвост трубой, усы дрожат — мурлычет так громко и раскатисто, что, кажется, вибрирует всем телом. Он бодает женщину лобастой головой (Алёна говорит, их кот в профиль похож на льва, вспоминается внезапно не к месту), жмурит жёлтые глаза и от наслаждения даже высунул кончик языка. — Обалдеть, — растерянно произносит Кирилл. Женщина поднимает голову:— Так я могу войти?Кирилл колеблется не больше секунды: если кот считает эту особу достойной доверия, глупо сомневаться. — Заходите, конечно. Кофе?— Да, прошу вас. Пока Кирилл готовит гостье кофе, а заодно и себе, вторую чашку, подумаешь, на работу всё равно опоздал, неважно — она снимает своё зелёное пальто и устраивается в кресле. Кот немедленно запрыгивает к ней на колени, продолжая мурлыкать. Под пальто у гостьи бежевое какое-то платье, которое немедленно покрывается рыжей кошачьей шерстью. Кирилл думает: ну, дела. Не выдерживает:— Ни разу такого не было, послушайте! Он никогда к чужим людям не идёт. — Так я и не чужой человек, — говорит женщина с непонятным вздохом.

Тогда до Кирилла с опозданием доходит, и он с ужасом спрашивает:— Вы что, его предыдущая хозяйка?Женщина кивает, продолжая гладить совершенно счастливого на вид кота. Не отдам, понимает Кирилл с холодным ужасом — а как не отдать, тут же осознаёт он. Кот её узнал, тут и доказательств не надо, какие уж тут доказательства. — Послушайте, — беспомощно говорит он, — я… Откуда вы… Вы же не хотите, вы не можете вот так прийти и забрать…— Не могу, — опять вздыхает женщина. — Собиралась, но не могу. Раз уж он сам хочет у вас остаться. — Почему вы так решили? — невольно возражает Кирилл. Он вовсе не желает с ней спорить, чувствует неимоверное облегчение — кот остаётся с ним! — но, по дурацкой привычке, не может не обратить внимание на очевидное. Он говорит:— Я вовсе не уверен, что кот выберет меня. За то время, пока вы здесь, он на меня даже не посмотрел!— Видите, в чём дело, Кирилл Владимирович, — очень серьёзно и грустно говорит женщина, — дело в том, что, как я и сказала, он уже вас выбрал. Сегодня утром я действительно собиралась забрать его. И вас вместе с ним. — В каком смысле? — переспрашивает Кирилл, совершенно не представляя, что она имеет в виду. — В прямом. У вас вчера был трудный день, Кирилл Владимирович. Вы опоздали на автобус, пришлось ехать по окружной. — Откуда вы… подождите. Какое это имеет значение?— Потом, — не обращая внимания на его слова, говорит женщина, — вы едва не упали в яму на разрытой дороге. Потом чинили неисправную розетку. Наконец, проснулись ночью от того, что вам было трудно дышать. — Подождите, — просит он снова. — Автобус попал в аварию, — сообщает она ему, не прекращая гладить кота. — Потом прочтёте в новостях. К счастью, без жертв. Вот если бы вы не опоздали, другое дело. — Я вам не верю, — говорит Кирилл после длинной паузы. — Прошу вас. Уходите. Бред какой-то. Он смотрит на женщину перед собой: бежевое платье в кошачьей шерсти, русые волосы, светло-зелёные глаза. Наверное, она подбирала пальто под цвет глаз, думает он, господи, какая чушь лезет в голову. Она улыбается. От этой улыбки у него что-то сжимается внутри, сердце опять стучит, как сумасшедшее. — Не верю, — повторяет Кирилл. — Вы бы предпочли, чтобы я пришла к вам в чёрном балахоне, с косой наперевес, скалясь голым черепом? — спрашивает она сочувственно. — Тогда вам было бы легче поверить?— Тогда я просто решил бы, что сошёл с ума, — подумав, честно признаётся он. — По правде говоря, я и сейчас подозреваю, что так оно и есть. — Вы совершенно нормальны. И совершенно здоровы. Второе, между прочим, стало для меня сюрпризом. Я-то рассчитывала встретиться сегодня с вами в больнице, и…Она щёлкает пальцами, раздаётся неожиданно громкий и сухой звук, как будто щёлкнули кости. Кирилла передёргивает. Женщина наклоняется к коту. — Не нагулялся, за восемь-то лет, — говорит она укоризненно, понизив голос. — Нехороший мальчик…— Вы хотите сказать, — очень размеренно и спокойно уточняет Кирилл, — что, если бы не кот, я бы тут сейчас не сидел?— Именно. — Но это же просто кот, — беспомощно говорит он. — Как он мог?Она поясняет:— Во-первых, это не просто кот. Это мой кот. Существенная разница. А во-вторых… кое-что вы, как я понимаю, видели. Это к вопросу «как». Кирилл возражает:— Не видел, — и тут же понимает, что всё-таки видел. Кое-что, да. Тень на ковре, и впившиеся в неё кошачьи когти. Вот, значит, как. Говорит, закрыв глаза:— Хорошо. Я понял. Ваш кот сбежал от вас восемь лет назад? А я его случайно подобрал, так?— Нет, вы не случайно его подобрали. Он хотел поселиться именно у вас. — Почему? — спрашивает Кирилл. Она улыбается, Кирилл даже с закрытыми глазами слышит в её голосе улыбку:— Потому что когда-то, давно, до того, как стать моим, он был вашим котом. — У меня никогда не было кошек, — возражает Кирилл. — В этой жизни — действительно, не было. То, о чём я говорю, случилось раньше. Гораздо раньше. С тех пор мы с вами успели встретиться. Несколько раз. Кирилл открывает глаза. И рот заодно. — Что значит несколько раз? — спрашивает он. Женщина в кресле машет рукой:— Я уже не помню точно. Семь? Восемь? Это так важно?Кирилл тихо спрашивает:— Ему… коту. Сколько лет?— Много. — И он до сих пор жив?Смерть откидывается в кресле и хохочет, заливисто, взахлёб. Как девчонка. Да, действительно. Надо же было сморозить такую глупость. — Он был вашим котом, — повторяет она. — Вы его когда-то подобрали на улице совсем маленьким котёнком. Спасли. — От чего?Она хмыкает:— От меня, само собой. Вырастили, воспитали. А когда я в тот раз пришла и забрала вас, кот… ну, увязался следом. Такое редко, но бывает. Но с вашим котом совсем особый случай: я никак не могла его прогнать. Он у меня… знаете ли, как-то прижился. — Прижился, — повторяет Кирилл. — У вас. Я понимаю. Он открывает рот, чтобы спросить: а у вас — это где? У вас — это как вообще? Но его собеседница молча качает головой и машет рукой: не надо. Кирилл понимает: и в самом деле, не надо. Она продолжает:— Так и живёт у меня с тех пор. Но время от времени сбегает вам. В тех случаях, когда у вас есть возможность и желание держать кота. Я первые несколько раз волновалась: мало ли, вы же ничего не помните, вдруг не возьмёте уличного бродяжку, прогоните, а он потом будет переживать и расстраиваться. Но вы всегда его подбираете. Каждый раз. — Всегда, — произносит Кирилл, глядя на кота. — Каждый раз. — Я полагала, что восьми лет с вами ему в этот раз будет достаточно, но у него, как видите, другое мнение. Придётся вам провести в этом мире ещё некоторое время. Уверена, вы не расстроитесь. Кирилл молчит. Укладывает сумасшедшую информацию в голове. Как ни странно, это оказывается не так уж сложно. Потом он спрашивает:— Сколько? Сколько у меня времени?Смерть внезапно раздражается:— Я вам что, базарная торговка? Живите уж, пока живётся. — Спасибо, — говорит Кирилл. Ему отчего-то трудно говорить. — Не за что, — она успокаивается так же быстро, как рассердилась. — В конце концов, рано или поздно, он вернётся ко мне. Я подожду. — Спасибо, — повторяет Кирилл, не в силах придумать ничего лучше. Смерть встаёт, опускает кота на пол (тот продолжает мурлыкать, но с готовностью спрыгивает с её рук), кивает коту, машет Кириллу — и уходит. Кирилл идёт открыть ей дверь, но в прихожей уже никого нет. Спохватывается: она ведь забыла своё зелёное пальто! Возвращается в комнату, и, конечно же, никакого пальто на стуле тоже нет, только кот, свернувшийся клубком, рыжий, похожий на маленького тигра, с жёлтыми глазами.