E-mail Пароль
Забыли пароль?
Логин E-mail Пароль Подтвердите пароль
E-mail

Единственная непростительная вещьСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

  739   26 мин 53 сек
Проигнорировать незваного визитера и продолжить лежать не получилось – истошно затрещал будильник. Окруженный этими гадскими, несовместимыми со сном звуками, я сперва заткнул хронофор, затем пошаркал к двери. На лестничной площадке стояли два милиционера. Не представляясь, один из них попросил меня предъявить удостоверение личности. Мою сонливость как рукой сняло. Я пошагал в комнату, достал из письменного стола паспорт и отнес его стражам порядка. Все тот же милиционер небрежно заглянул в документ и спрятал его в кожаную папку. Мне сказали одеться и пойти с ними. Ошарашенно натягивая штаны и свитер, я, как любой умеренно законопослушный человек, не знал, что и думать. Даже причину своего задержания не стал выяснять. Под удивленные взгляды немногочисленных соседей, направлявшихся в такую хмурую рань на службу, меня молча проконвоировали в отделение милиции, находившееся в двадцати минутах ходьбы. Там меня ожидала долгая беседа со следователем. Первые полчаса я вообще не понимал, что делал в участке и чем мое существование могло привлечь внимание органов. Следователь – невысокий полуседой мужчина семитской внешности – расспрашивал меня, записывая все в блокнот и изредка похлебывая из заляпанной чашки, о том, где я работал, с кем жил, как часто покидал город, не состоял ли на психиатрическом учете. Я отвечал и шестым чувством осознавал, что к моему присутствию там все это имело мало отношения. На мои вопросы клался болт, хотя по закону я вроде как имел право узнать свой статус. Потом вдруг прозвучало Санино имя. Я сообщил, что мы друзья, и спросил, все ли с ним в порядке. Меня опять оставили без ответа. Чтобы совсем не быть терпилой, я изъявил желание попить и сделать полагавшийся мне звонок. Законник флегматично пододвинул в мою сторону дисковый телефон и кивнул на стоявший в углу кулер. Стакан воды лег в желудок тяжелым камнем, а начальник нашей конторы, чей номер я набрал, предсказуемо поворчал и велел взять из милиции справку. Следователь оставил со мной помощника и ненадолго вышел. Вернувшись и наполнив помещение кислым табачным запахом, он приступил наконец к делу. Оказалось, что служителей порядка заинтересовал мой прошумевший на весь город звонок. Они быстро отыскали организатора прошедшего рок-концерта, и Саня скрепя сердце меня им выдал. Еврей прям подчеркнул, что Саня сделал это очень неохотно, и у меня от такой новости немного поднялось настроение. Но на этом мои радости закончились. – Можно взглянуть на ваш мобильный?Понятых мне, видимо, не полагалось. – Он потерялся, – не обинуясь ответил я. – Потерялся, – протянул дознаватель, сделав в блокноте подозрительно длинную заметку. – Как любопытно. Да в чем же дело-то? Проори я в колонки «Хайль Гитлер», привлечение меня к ответственности еще можно было бы понять. Но так-то великое преступление совершено? Сане, выходит, тоже досталось?Законник оторвался от своих записей и впервые с начала нашего разговора посмотрел мне в лицо. – Я так понимаю, вы были знакомы с покойной Мириной Князевой?Знаете, оглядываясь спустя время назад, я проникался к правоохранителям невольным уважением. Как же быстро они определили, что я был дома у девушки в ту роковую ночь, когда ее не стало. Покойной… Помещение резко завибрировало у меня перед глазами, как отражение в дрожащем зеркале. – С Мирой? – промямлил я, не веря своим ушам. Следователь почесал остро выпирающий кадык:– Да, так ее называли близкие. Вы ведь относились к ее близким, верно?Нет, не верно. Запинаясь и экая, я рассказал ему все. Лишь умолчал о психоделике и домыслил свое незамедлительное отправление восвояси после посиделок с девушкой. А что еще оставалось делать, когда дальнейшие события начисто вылетели у меня из памяти? Законник слушал и торопливо записывал, отпуская то и дело язвительные комментарии: «И часто вы разъезжаете по ночам на велосипеде? Вот так взяла и впустила к себе незнакомого человека? Что, прям такая писаная красавица оказалась, что нужно было всем об этом рассказать?» Последняя реплика взбесила меня до зубного скрежета, но я не подал виду – не в моем положении было агриться. Составили протокол. Меня сфотографировали, сняли отпечатки пальцев. Дактилоскопия впоследствии, конечно же, подтвердила, что я был в Мириной спальне. Взяли анализ мочи – там нашли следы моего галлюциногена с длинным незапоминающимся названием. Меня на основании этого добротно попрессовали, но я солгал, что стебель продал мне незнакомый человек, и милиция в результате потеряла к личности драгдилера интерес. Обыскали квартиру, и хоть тут меня ничего не скомпрометировало. В отделение приглашали Мириных родителей. Точнее, мать и, как оказалось, отчима. Помню, каким ядовитым взглядом он впился в меня, просипев, что «никогда не видел этого урода». Мать девушки, убитая утратой явно больше мужа, лишь единожды взглянула в мою сторону и отрешенно покачала головой. Проигнорировать незваного визитера и продолжить лежать не получилось – истошно затрещал будильник. Окруженный этими гадскими, несовместимыми со сном звуками, я сперва заткнул хронофор, затем пошаркал к двери. На лестничной площадке стояли два милиционера. Не представляясь, один из них попросил меня предъявить удостоверение личности. Мою сонливость как рукой сняло. Я пошагал в комнату, достал из письменного стола паспорт и отнес его стражам порядка. Все тот же милиционер небрежно заглянул в документ и спрятал его в кожаную папку. Мне сказали одеться и пойти с ними. Ошарашенно натягивая штаны и свитер, я, как любой умеренно законопослушный человек, не знал, что и думать. Даже причину своего задержания не стал выяснять. Под удивленные взгляды немногочисленных соседей, направлявшихся в такую хмурую рань на службу, меня молча проконвоировали в отделение милиции, находившееся в двадцати минутах ходьбы. Там меня ожидала долгая беседа со следователем. Первые полчаса я вообще не понимал, что делал в участке и чем мое существование могло привлечь внимание органов. Следователь – невысокий полуседой мужчина семитской внешности – расспрашивал меня, записывая все в блокнот и изредка похлебывая из заляпанной чашки, о том, где я работал, с кем жил, как часто покидал город, не состоял ли на психиатрическом учете. Я отвечал и шестым чувством осознавал, что к моему присутствию там все это имело мало отношения. На мои вопросы клался болт, хотя по закону я вроде как имел право узнать свой статус. Потом вдруг прозвучало Санино имя. Я сообщил, что мы друзья, и спросил, все ли с ним в порядке. Меня опять оставили без ответа. Чтобы совсем не быть терпилой, я изъявил желание попить и сделать полагавшийся мне звонок. Законник флегматично пододвинул в мою сторону дисковый телефон и кивнул на стоявший в углу кулер. Стакан воды лег в желудок тяжелым камнем, а начальник нашей конторы, чей номер я набрал, предсказуемо поворчал и велел взять из милиции справку. Следователь оставил со мной помощника и ненадолго вышел. Вернувшись и наполнив помещение кислым табачным запахом, он приступил наконец к делу. Оказалось, что служителей порядка заинтересовал мой прошумевший на весь город звонок. Они быстро отыскали организатора прошедшего рок-концерта, и Саня скрепя сердце меня им выдал. Еврей прям подчеркнул, что Саня сделал это очень неохотно, и у меня от такой новости немного поднялось настроение. Но на этом мои радости закончились. – Можно взглянуть на ваш мобильный?Понятых мне, видимо, не полагалось. – Он потерялся, – не обинуясь ответил я. – Потерялся, – протянул дознаватель, сделав в блокноте подозрительно длинную заметку. – Как любопытно. Да в чем же дело-то? Проори я в колонки «Хайль Гитлер», привлечение меня к ответственности еще можно было бы понять. Но так-то великое преступление совершено? Сане, выходит, тоже досталось?Законник оторвался от своих записей и впервые с начала нашего разговора посмотрел мне в лицо. – Я так понимаю, вы были знакомы с покойной Мириной Князевой?Знаете, оглядываясь спустя время назад, я проникался к правоохранителям невольным уважением. Как же быстро они определили, что я был дома у девушки в ту роковую ночь, когда ее не стало. Покойной… Помещение резко завибрировало у меня перед глазами, как отражение в дрожащем зеркале. – С Мирой? – промямлил я, не веря своим ушам. Следователь почесал остро выпирающий кадык:– Да, так ее называли близкие. Вы ведь относились к ее близким, верно?Нет, не верно. Запинаясь и экая, я рассказал ему все. Лишь умолчал о психоделике и домыслил свое незамедлительное отправление восвояси после посиделок с девушкой. А что еще оставалось делать, когда дальнейшие события начисто вылетели у меня из памяти? Законник слушал и торопливо записывал, отпуская то и дело язвительные комментарии: «И часто вы разъезжаете по ночам на велосипеде? Вот так взяла и впустила к себе незнакомого человека? Что, прям такая писаная красавица оказалась, что нужно было всем об этом рассказать?» Последняя реплика взбесила меня до зубного скрежета, но я не подал виду – не в моем положении было агриться. Составили протокол. Меня сфотографировали, сняли отпечатки пальцев. Дактилоскопия впоследствии, конечно же, подтвердила, что я был в Мириной спальне. Взяли анализ мочи – там нашли следы моего галлюциногена с длинным незапоминающимся названием. Меня на основании этого добротно попрессовали, но я солгал, что стебель продал мне незнакомый человек, и милиция в результате потеряла к личности драгдилера интерес. Обыскали квартиру, и хоть тут меня ничего не скомпрометировало. В отделение приглашали Мириных родителей. Точнее, мать и, как оказалось, отчима. Помню, каким ядовитым взглядом он впился в меня, просипев, что «никогда не видел этого урода». Мать девушки, убитая утратой явно больше мужа, лишь единожды взглянула в мою сторону и отрешенно покачала головой. Меня отвезли к их дому, чтобы я показал следствию, как все происходило. В тот день накрапывал мелкий холодный дождь, а с моря, видневшегося вдали свинцовым пятном с бегавшими по нему белыми линиями-волнами, дул колкий ветер. Очаровавшая меня накануне улица оказалась грязной, раздолбанной и предельно унылой. Потрясенный таким поворотом событий, я успел мысленно попрощаться со свободой, но ареста за всеми разбирательствами, как ни странно, не последовало. С меня взяли подписку о невыезде и потребовали дважды в неделю являться в участок, что я исправно делал на протяжении месяца. А потом дело закрыли. В нашу последнюю встречу следователь известил меня, что неестественную смерть Миры доказать не удалось, и, внимательно проследив за моей реакцией, сообщил, что я волен ступать на все четыре. Я потерял работу. Не знаю, за вынужденные ли прогулы, или же начальство как-то прознало о том, что меня негласно подозревали в убийстве, но заявление по собственному я написал. Без особых огорчений, так как работа все равно была достаточно говенной; я и до этого подумывал о поисках новой, не желая провести молодость в офисном кубе. Когда внешние раздражители отступили, я погрузился в тяжелые мрачные мысли, редко покидавшие даже во сне. Только тогда я разом ощутил всю горечь произошедшей трагедии. Кто-то скажет: мол, глупо скорбеть о том, кого встретил единожды и с кем тебя ничего не связывает. Однако я не мог с собой совладать. Пока я усиленно трясся за свою шкуру, Мирина смерть воспринималась мной почти безоценочно, как очередная данность этого нелепого хаотичного мира. Теперь же меня захлестнуло понимание, что этого человека нет и никогда больше не будет. Еще вчера жил и претендовал в твоем уме на звание родственной души – а сегодня закопан в землю, окончательно и бесповоротно. И в этой назойливо ноющей тоске мне не давал покоя один закономерный вопрос. Действительно ли я уехал к себе после появления Мириных родных, или могло случиться так, что я вернулся позже и вломился к девушке повторно: еще более непрошено, чем в первый раз? Самое страшное, что найти на это ответ мне было проще простого. 6В семнадцать лет я сделал умопомрачительное открытие. Переживая раз за разом события из прошлого, я чувствовал себя в проекции все увереннее, пока вдруг не обнаружил, что мог брать там свое тело под контроль! Стоило однажды отклониться на пару шагов от предначертанного направления, произнести произвольную фразу, и в дальнейшем это получалось у меня так же непринужденно, как езда на велосипеде. И если вы думаете, что удивительнее всего в этой ситуации оказались другие люди из воспоминаний, которые продолжали, как заводные куклы, разговаривать и взаимодействовать с порожним местом, где я недавно находился, то вы глубоко ошибаетесь. Я увидел там кое-что куда более невероятное. Впервые я повстречал это в воспоминании о своей первой девушке, с которой мы в один прекрасный день крупно разругались и больше с тех пор не общались. Она потом уехала учиться за рубеж, и шанс воссоединиться был безвозвратно утерян. Я еще тешил себя надеждой, что мог как-то влиять на прошлое, и мне хотелось поговорить с прежней Алиной, сказать ей что-нибудь такое, что сделало бы нашу предстоявшую ссору невозможной или хотя бы не столь безобразной. Глядишь, вернулся бы в настоящее – а мы там все еще вместе. Вот это был бы сюрприз. Было решено воссоздать в памяти фрагмент нашей вечерней прогулки к ее дому. Мы около часа шли туда из города, болтая о чем попало и стесняясь взяться за руки. Была поздняя осень, стояли глубокие сумерки под багряным небом. По бокам от нас с Алиной ярко горели фонари, за ними в пропитанном влагой воздухе уютно мерцали разноцветными квадратами окна новостроек. Девушка весело посвящала меня в подробности своих школьных будней, а я периодически поддакивал ей, изображая интерес к этому рассказу. И вот я снова там. Я решительно останавливаюсь, а моя спутница шагает не моргнув глазом дальше, разговаривая с пустым пространством возле себя. Я догоняю ее, пытаюсь что-то объяснить, но она не замечает перемену моего поведения и безразлично перебивает, продолжая сыпать словами как из мешка горохом. Я дотрагиваюсь до ее лица – Алинина кожа твердая и холодная, как камень. Волосы, одежда – тоже. Отчаявшись, я преграждаю девушке дорогу, но она с нулевыми усилиями оттесняет меня в сторону. Схватить ее за руку, да даже поставить подножку не получается по той же причине. Это явно не живой человек, которым я когда-то дорожил, а программа, робот, подчиняющийся строго установленному алгоритму и не способный отклониться от него ни на йоту. И я, провожая взглядом одиноко удаляющуюся, выглядящую сумасшедшей Алину, лишаюсь всяких надежд изменить ход времени. Мне досадно и горько, хочется вернуться в реальный мир, одеться и пойти развеяться в ночь. Но я почему-то остаюсь в дурацком воспоминании и иду гулять там. Направляясь назад, достигаю ближайшего перекрестка и сворачиваю в сторону. Поблизости больше не ходит транспорт, не видно спешащих по домам прохожих, отсутствуют даже птицы и разгоняемая ветром опавшая листва. Прямо как в «Grand Theft Auto», где вся движуха происходит исключительно вокруг главгероя. То есть где-то там по-прежнему идет и разговаривает сама с собой в окружении вечерней городской суеты Алина; я же бреду в то место, которое видел в реальности лишь мимоходом и которое выполняло роль не более чем фоновой декорации к нашему променаду. Улица мертва, и единственный звук на ней создают мои шаги. Дорога делает впереди поворот. По мере моего приближения к нему я неожиданно замечаю в полутьме за углом дома нечто неописуемо странное. Там притаилась неестественная, разительно выделяющаяся на фоне всего остального… щель. Громадная щель безотносительной пустоты, в которую достаточно резко переходит фасад здания передо мной. И чем ближе я подхожу, тем шире она становится, полностью занимая все пространство слева и бесконечно распространяясь оттуда в остальные стороны. Это сюрреалистичное, фантастическое зрелище поражает меня до глубины души. Я от природы не очень сообразительный (путешествовать в прошлое хотел, ага), но в тот момент сразу понял, что нечаянно наткнулся на своего рода «слепую зону» – область проекции, которую мозгу было попросту нечем заполнить. Я ведь за этим углом никогда в реальности не был, и мне неоткуда было знать, какой за ним открывался вид. Вот если бы я действительно переместился в описываемые время и место, то мог бы, бесспорно, пойти куда мне заблагорассудится, и о каких-либо выпавших в никуда частях пространства не было бы речи. Да и об этой «лангольерской» безжизненности тоже. Абсолютная пустота (еще один мой термин) была напрочь лишена цвета и объема, хотя ахроматичной или плоской тоже не являлась. Она вроде не была освещена, но и с темнотой ничего общего не имела. В пустоте ровным счетом ничего не происходило – я всматривался в нее до посинения, чтобы убедиться в этом. И при всем том статичной ее тоже нельзя было назвать. Она не издавала различимых звуков, однако мне всегда казалось, что из нее исходили какие-то неосязаемые вибрации. Одним словом, до крайности противоречивая штука – будто куски другого измерения, воспринимавшиеся не органами чувств (понятное дело), а непосредственно мозгом, на уровне переживаний. Вспомнить и представить, как пустота выглядела, я сейчас не могу, хотя видел ее десятки раз. Находясь вне «слепой зоны», дотронуться до пустоты было нельзя – рука свободно протягивалась в нее и ничего не ощущала. А зайти туда я пока не решался. В пустоте не было ничего особо зловещего, но она устойчиво напоминала мне беспредельно глубокий и широкий океан. Даже если в бесконечном океане и можно поплескаться на поверхности да понырять, осознание того, что вокруг тебя и под тобой неисчерпаемый объем воды, должно ужасать, если не сказать больше. Мне был известен загородный тоннель под железной дорогой: темный, узкий, в меру длинный. Я видел его всего раз, и то издалека – на другом конце лишь брезжило крошечное пятнышко утреннего света. Когда я возвращаюсь в это воспоминание и захожу внутрь, мне не становится холоднее, воздух не приобретает запах сырости, не появляются сквозняк и эхо. Являвшиеся серыми у входа стены, пол и округлый свод делаются беспросветно-черными. За моей спиной постепенно утихают звуки природы. Я подхожу к концу каменного коридора и замечаю впереди некое подобие объемной смотровой площадки, бесформенное и до рези в глазах яркое. Оказывается, именно в него превратился тот клочок солнца на противоположном входе. А вокруг «площадки», на которую я боязливо захожу, простирается во все края безграничная и всеобъемлющая пустота. Я тогда почувствовал себя персонажем неоконченного рисунка, которому удалось выглянуть за границы наброска и увидеть там чистый, ничем не занятый лист.

Итак, пустота возникала только в тех местах, которые я никогда не видел в жизни, но куда заглядывал в проекции. Если бы я, скажем, посетил свою комнату и не стал смотреть в окно, а потом воспроизвел этот эпизод в памяти и все-таки глянул наружу, моему взору представилась бы вполне знакомая картина. Мозг «подкачивал» в таких случаях информацию из других воспоминаний. Определил я эту закономерность тем же «оконным» методом. Однажды мать упомянула, что во дворе утром снесли старую водонапорную башню, установленную там задолго до моего рождения. Это была отличная возможность проверить мою теорию. Я зашел в материну комнату, на улицу не глазел. Позже я вернулся в это воспоминание и обнаружил за окном всю ту же накренившуюся вышку с прямоугольным баком. Она не исчезла из проекции и после того, как я побывал по-настоящему на улице и убедился в ее отсутствии там. Только когда я посмотрел из окна в действительности, увидев вместо башни бетонное основание с торчащими из него обрезками труб, вышка сменилась им и в описываемом воспоминании. Еще интереснее то, что если в реальности я, предположим, видел со спины неизвестного мне человека, а в воспоминании обходил его, незнакомцу или незнакомке «подрисовывалось» какое-никакое лицо – в зависимости от моих догадок относительно их внешности, возраста, а иногда и пола. Открытый в проекции шкаф, содержимое которого являлось для меня загадкой, стабильно оказывался пустым. Неизведанное помещение – тоже, и его размеры редко совпадали с реальными. На мольберте у уличного художника стояла картина, изображавшая местный пейзаж со случайного виденного мною ракурса, причем всегда в стиле Федора Васильева. За каким-нибудь гаражом находилось продолжение близлежащих кустов, забора, тропинки и тому подобного, хотя в действительности там могло быть что угодно.
Автор: Николай Васильев
Источник: creepypasta.com.ru
В жизни каждого человека происходили необъяснимые, страшные, жуткие события или мистические истории. Расскажите нашим читателям свои истории! Поделиться своей историей
Комментарии:


Оставить комментарий:
Имя* Комментарий*
captcha
обновить
Введите код с картинки*


#38347
Я живу один и ложась спать, вслух произнес сам себе "Спокойной ночи". Кто-то тут же шепотом добавил: "И сладких снов".

Случайная история

Фонд
Сегодня такой чудесный день! Темная машина подъезжает к своему пункту назначения. Дмитрий открывает дверь и смотрит вдаль. Еще один день... Еще один день в фонд...


Феникс
По прибытии в Токио Ивана уже встречали. На Тойоте, на взлетной полосе. Из автомобиля вышел японец средних лет.- Разрешите представиться - произнес он, почти бе...


Категории

Аномалии, аномальные зоныБольница, морг, врачи, медицина, болезниВампирыВанная комната, баня, банникВедьмы, колдуны, магия, колдовствоВидения, галлюцинацииВызов духов, спиритический сеансВысшие силы, ангелы, религия, вераГолоса, шаги, шорохи, звуки и другие шумыГородские легендыДвойникиДеревня, селоДомовой, барабашка, полтергейстДороги, транспорт, ДТПЗа дверьюЗаброшенные, нехорошие дома, места, зданияЗагробный мир, астралЗаклинания, заговоры, приворотыЗвонки, сообщения, смс, телефонЗеркала, отраженияИнопланетяне, НЛО, пришельцы, космосИнтернет, SCP, страшные игры и файлыИстории из лагеря, детства, СССРКладбище, похороны, могилыКлоуныКуклы, игрушкиЛес, леший, тайгаЛифт, подъезд, лестничная площадкаЛунатизм, лунатикиЛюдоедыМаньяки, серийные убийцыМертвец, покойники, зомби, трупыМистика, необъяснимое, странностиМонстры, существаНечисть, черти, демоны, бесы, дьяволНечто, нектоНочь, темнотаОборотниОккультные обряды, ритуалыПараллельные миры, реальность и другое измерениеПодземелья, подвалы, пещеры, колодцыПоезда, железная дорогаПорча, сглаз, проклятиеПредсказания, предчувствия, гадания, пророчестваПризраки, привидения, фантомы, духиПроклятые вещи, странные предметыРазноеРеальные истории (Истории из жизни). Мистика, ужасы, магия.СмертьСнежные люди, йетиСны, сновидения, кошмары, сонный параличСолдаты, армия, войнаСумасшедшие, странные людиТени, силуэтыТрагедии, катастрофыТюрьма, зекиУтопленники, русалки, водоемы, болотаФотографии, портреты, картиныЦыганеШколаЯсновидящие, целители