Дым и шумСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

На-на-на-на. На-на-на. Дым и шум. Полсотни курящих людей. Кто-то разговаривает (громко), кто-то смеется (слишком громко), а кто-то как я, сидит один за столиком посреди этой вакханалии голосов и чувств. Я один и мне хорошо. То самое, что нужно сейчас, на самом деле. Если кто-то и может страдать от одиночества, то точно не я. Я всегда наслаждаюсь такими минутками. О, как же здорово ловить это ощущение никому не нужности. Так хиппово врубаться в себя и свои мысли. И вот, я сижу в этом подвале с начинкой бара. Одного из тех немногих, атмосферно-последних московских баров, где все еще можно курить. Уж не знаю, как хозяева справляются с ублюдочными российскими законами, но получается у них вроде неплохо. Тяжелый запах табака и перегара, изрыгаемого ртами посетителей. Бильярд в дальнем углу зала - пара громил играют на нем весь вечер без продыху, ну разумеется. На противоположной стене висит мишень дартса, а метающие дротики парни выглядят довольно изящно со всей своей выверенной техникой замаха и отточенным глазомером. Я словно попал в американскую тему 80-х. Тогда наслаждаться жизнью было еще не запрещено. И развлечение, идущее рука об руку с саморазрушением, имело большую популярность, нежели бесчеловечное желание посредственностей коптить воздух как можно дольше. Причем, даже тогда, когда все хоть сколько-нибудь приличные оправдания для существования индивида исчерпаны. - Как поживаешь, Саша? - он локализовался напротив меня словно из ниоткуда. И сидел теперь, глядел в мои глаза. - Неплохо, знаешь, - я пытался сдерживать удивление, но получалось слабо, - а раньше ты не появлялся в людных местах, Жутик. На-на-на-на. На-на-на. Дым и шум. Полсотни курящих людей. Кто-то разговаривает (громко), кто-то смеется (слишком громко), а кто-то как я, сидит один за столиком посреди этой вакханалии голосов и чувств. Я один и мне хорошо. То самое, что нужно сейчас, на самом деле. Если кто-то и может страдать от одиночества, то точно не я. Я всегда наслаждаюсь такими минутками. О, как же здорово ловить это ощущение никому не нужности. Так хиппово врубаться в себя и свои мысли. И вот, я сижу в этом подвале с начинкой бара. Одного из тех немногих, атмосферно-последних московских баров, где все еще можно курить. Уж не знаю, как хозяева справляются с ублюдочными российскими законами, но получается у них вроде неплохо. Тяжелый запах табака и перегара, изрыгаемого ртами посетителей. Бильярд в дальнем углу зала - пара громил играют на нем весь вечер без продыху, ну разумеется. На противоположной стене висит мишень дартса, а метающие дротики парни выглядят довольно изящно со всей своей выверенной техникой замаха и отточенным глазомером. Я словно попал в американскую тему 80-х. Тогда наслаждаться жизнью было еще не запрещено. И развлечение, идущее рука об руку с саморазрушением, имело большую популярность, нежели бесчеловечное желание посредственностей коптить воздух как можно дольше. Причем, даже тогда, когда все хоть сколько-нибудь приличные оправдания для существования индивида исчерпаны. - Как поживаешь, Саша? - он локализовался напротив меня словно из ниоткуда. И сидел теперь, глядел в мои глаза. - Неплохо, знаешь, - я пытался сдерживать удивление, но получалось слабо, - а раньше ты не появлялся в людных местах, Жутик.

- Времена меняются, - якобы многозначительно ответил он. Официантка подошла к нашему столику и обратилась к нему: «Здравствуйте, что-нибудь выбрали?»Мои глаза округлились, ведь чертов Жутик, до сего момента, был лишь у меня в голове. И я разговаривал с ним, когда разговаривать было не с кем. Такой вот воображаемый друг. Только он не был веселым монстриком, которого придумывают себе дети. Он был полной копией меня, за исключением тех моих внутренних недостатков, о которых мне было доподлинно известно. Этакое зеркало, в котором ты выглядишь кайфово, даже если ты конченный моральный урод. - Виски с колой, пожалуйста, - ответил он официантке, та удалилась. Он вернул свой взор на меня и снова произнес, - времена меняются, верно, хах?Официантка принесла коктейль как-то очень быстро. Обычно они все слишком заняты и про меня почему-то забывают. Вероятно, я не выгляжу *******, который будет скандалить из-за каждой мелочи. То ли дело вот он, сидящий напротив. В его глазах читалось какое-то снисходительное презрение ко всему окружающему. И окружающее в ответ прогибалось, как только могло. - Спасибо, - поблагодарил официантку Жутик, закурил сигарету из моей пачки и начал, - помню, как в детстве я сдирал этикетки с бутылок Кока-Колы. Знаешь, там были всякие акции, типа «собери 30 баллов, получи бокал в подарок»? Помнишь?- Угу, - хмуро ответил я (еще бы я не помнил). - Так представляешь, я лазил целыми днями по улицам и разыскивал эти бутылки. Срывал с них этикетки и относил родителям. А они ходили и действительно меняли все эти фантики на бокалы, футболки и прочую ерунду. И знаешь, о чем теперь я подумал?- Знаю, - я привстал и перегнулся через стол, чтобы мое лицо было ближе к этому наглецу, - ты сделал вывод, что в Кока-Колу-то веришь больше, чем в государство. Кола, по крайней мере, тебя никогда не *********. - Хахаха, ну зачем же так грубо?- Эту шутку я придумал пару лет назад. Думаешь, сможешь поразить меня? Я ведь сам тебе её рассказал. Как и вообще всё, что творилось в моей голове. Ты - мой воображаемый зверёк. И если ты думаешь, что сможешь придумать что-то новенькое самостоятельно, значит, у меня раздвоение личности. - Будешь коктейльчик? - улыбнулся Жутик, повернув загнутую трубочку в мою сторону. - Пошел ты, - я встал с места и пошел в туалет, мне хотелосьпроблеваться. Сортир не отличался чистотой. т. е. он был не настолько застран, чтобы сравнить его с вокзальным. Но и хлорочкой тут, прямо скажем, не пахло. Все три кабинки были заняты. В двух кряхтели мужики, тужась, что есть мочи и пытаясь как следует просраться. В третьей кого-то трахали. Судя по голосу, девушку. И опять же, судя по голосу, она была не против. Не очень понимаю, как можно ******* в общественном туалете, где и до стен дотронуться страшно. Тем не менее, та парочка была другого мнения. Ну и флаг им в руки (или куда там им еще можно его засунуть). Пришлось блевать в раковину. Ничего не поделаешь. Раз-два-буэээ. Готово. Умываюсь водой из под крана, заодно рукой сгоняю остатки блевотины к дырке слива. Поднимаю глаза на зеркало перед собой. - Знаешь, Саш, а мы с тобой даже чем-то похожи, - говорит Жутик. - *****! - Его глаза смотрели на меня из-за стекла. Словно он - моё отражение, - какого хера происходит?Через секунду уже я снова блюю в раковину, а Жутик просто пялится на меня из зеркала и улыбается. Этой своей ****** надменной улыбочкой. Когда желудок слегка успокоился, я снова смог поднять на него глаза. Он стоял, уже не улыбаясь в 32, теперь он был серьёзен. - Ты назвал меня Жутиком еще в детстве. И это как-то прижилось. Но времена-то меняются, да?- Почему ты это повторяешь? - я совсем не был уверен, что меня не вывернет снова. - Забудь, - он посмотрел куда-то в сторону, - знаешь, Саша, у тебя с головой не все в порядке. - У меня всё нормально, мерзкая тварина, единственная моя проблема - ты. И то, воображаемая. - Ты правда все еще не понял? - Жутик снова обнажил свои беленькие зубы, - «воображаемый» тут совсем не я. - Ага, а моя мама - тираннозавр. - С чувством юмора у тебя всегда было так себе, - он снова посмотрел куда-то в сторону, - ладно, мне пора. Не знаю, свидимся ли. - Чао, - оскалился я. Жутик развернулся и ушел из туалета по ту сторону зеркала. С тех пор я его не видел. Я его больше не видел. Но сегодня я все еще обращаюсь к нему в случаях, когда сам являюсь единственным своим собеседником. Вот только он не отвечает. Больше он не отвечает мне. И помимо всего прочего, есть одна мысль которая сверлит мой разум. Мысль, не дающая мне спать по ночам. И поэтому я раз за разом задаю ему этот вопрос. Вопрос, на который он не дает ответа. Скажи мне, Жутик, кто же из нас действительно «по ту сторону» зеркала?