ДомоседСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Я только что переехал из старой московской хрущёвки в новый уютный дом. Здесь хорошо – всё новое, благоустроенное. Район хороший, магазины недалеко. И только одна мысль, связанная со старым местом, осталась со мной. Именно она заставила меня в первый день моего пребывания на новой квартире убедиться, что все мои соседи по этажу (разумеется, в заселённых квартирах) свободно могут войти в свою квартиру и выйти из неё. Даже после этого я продолжал вспоминать человека, который жил напротив меня когда-то…Там, в старом доме, в квартире №37, часто менялись жильцы. Люди очень скоро съезжали, умирали, сходили с ума либо получали тяжёлые травмы. За старой клеёнчатой дверью, которую почему-то никто никогда не менял, как будто поселилось некое проклятье, которое обрушивалось на всякого жильца… Мне всегда было интересно, откуда столько зла в этой квартире. Я много раз пытался узнать это у старушек-соседок, но те чаще всего крестились и отмахивались. Из того же, что они рассказывали, я никак не мог собрать общую картину: по одной истории, там жил офицер, производивший расстрелы политических преступников; по другой, это был некий интеллигент, покончивший с собой, в третий раз мне сообщили про маньяка-каннибала… Но каждый рассказ был откровенной ложью, которой и не пытались придать правдивости… За год до моего переезда в квартире поселился Жека. Это был двадцатисемилетний парень, носивший слегка не в меру длинные волосы, клочковатую русую бородёнку и очки. Вид у него из-за всего этого был как у священника, однако работал он программистом. С ним мы быстро нашли общий язык: Жека был общительным, хоть и скромным человеком. Я не забыл рассказать то, что знал о квартире. Но предостеречь Жеку мне не удалось. Первое время всё, казалось бы, идёт своим чередом: Жека ходил на работу, за продуктами, заходил иногда ко мне в гости, а я, бывало, заглядывал к нему… За месяц проживания Жека сменил-таки старую дверь на новую, металлическую. И вскоре после этого он вдруг перестал выходить из квартиры… Сначала я подумал, что он заболел и попросту не в силах выйти. Но на звонок он не ответил. На телефонный звонок он, впрочем, отозвался – сказал мне, что всё в порядке и что он теперь работает на дому. Вначале это объяснение на меня подействовало. Но через неделю я понял, что что-то не так: Жека не выходил купить еды. Чем же он там питается? Когда я позвонил в его дверь, за ней послышались шаркающие шаги – так он никогда не ходил – и шёпот: мол, иди домой и не тревожь меня. А как-то, выйдя на улицу, я увидел, что соседский сынишка возится с биноклем. Мне в голову пришла идея: я попросил мальчика на пару минут дать мне бинокль и посмотрел в окна Жеки на пятом этаже. Но увидеть мне ничего не удалось – шторы оказались наглухо задёрнуты. Однажды, возвращаясь домой, я вновь позвонил в дверь, но никакого ответа не получил. Терпение у меня было уже на пределе, и я приложил ухо к двери. Внутри кто-то всё же находился: слышались шаги, тихая музыка, кто-то чихнул… Я попытался заглянуть в замочную скважину, но с другой стороны в неё был вставлен ключ, и я ничего не увидел… Прошло ещё два месяца – Жека так ни разу и не вышел. Я вновь набрал его номер и соединился с ним. Голос в трубке мало напоминал жекин – какой-то сипловатый и булькающий. На просьбу впустить голос отвечал, что у него много работы, и к нему нельзя… Мысли путались в голове. Жека, видимо, сошёл с ума. Изводит себя голодом. Мутирует и ест сам себя… Стоп! Больше не могу я так! На этой мысли я набрал МЧС. Спасатели вскрыли металлическую дверь с большим трудом – дверь была как в сейфе. В квартире не было никого. Но когда я позвал Жеку, тот мерзкий голос прохрипел откуда-то из шкафа: «Уйдите! Уходите! Не до вас! Я занят!» . Но в шкафу никого не оказалось. Голос же зазвучал из ванной: «Вы мне ответите за дверь! Вон!» . Мы бросились в ванную, но и там никого не нашли. А искажённый до неузнаваемости жекин голос ругался словно откуда-то из комода… Нигде в квартире не было ни следа Жеки. Но когда спасатели, переполненные недоумением, удалялись, за дверью раздался громкий топот, она с грохотом захлопнулась, и разрезанный спасателями замок защёлкнулся. Как же это нечто, которым, похоже стал Жека, смогла закрыть испорченный замок? Я постарался больше не думать о Жеке. Он по-прежнему издавал какие-то слабые звуки жизнедеятельности за дверью, но никак больше не проявлялся… Я питал в себе фальшивую мысль о том, что он живёт нормальной жизнью, перестав лишь контактировать с этим миром, и тем берёг себя от бесплодных попыток вернуть его в мир людей. Так и подошло время переезжать… Теперь я живу далеко от того места, где остался Жека. Тот дом уже расселили и снесли. Я так и не знаю, что сталось с вещами Жеки – скорее всего, они оказались в куче мусора. Но иногда ночами во сне я вижу самого Жеку – таким, какой он был, когда въезжал. Я только что переехал из старой московской хрущёвки в новый уютный дом. Здесь хорошо – всё новое, благоустроенное. Район хороший, магазины недалеко. И только одна мысль, связанная со старым местом, осталась со мной. Именно она заставила меня в первый день моего пребывания на новой квартире убедиться, что все мои соседи по этажу (разумеется, в заселённых квартирах) свободно могут войти в свою квартиру и выйти из неё. Даже после этого я продолжал вспоминать человека, который жил напротив меня когда-то…Там, в старом доме, в квартире №37, часто менялись жильцы. Люди очень скоро съезжали, умирали, сходили с ума либо получали тяжёлые травмы. За старой клеёнчатой дверью, которую почему-то никто никогда не менял, как будто поселилось некое проклятье, которое обрушивалось на всякого жильца… Мне всегда было интересно, откуда столько зла в этой квартире. Я много раз пытался узнать это у старушек-соседок, но те чаще всего крестились и отмахивались. Из того же, что они рассказывали, я никак не мог собрать общую картину: по одной истории, там жил офицер, производивший расстрелы политических преступников; по другой, это был некий интеллигент, покончивший с собой, в третий раз мне сообщили про маньяка-каннибала… Но каждый рассказ был откровенной ложью, которой и не пытались придать правдивости… За год до моего переезда в квартире поселился Жека. Это был двадцатисемилетний парень, носивший слегка не в меру длинные волосы, клочковатую русую бородёнку и очки. Вид у него из-за всего этого был как у священника, однако работал он программистом. С ним мы быстро нашли общий язык: Жека был общительным, хоть и скромным человеком. Я не забыл рассказать то, что знал о квартире. Но предостеречь Жеку мне не удалось. Первое время всё, казалось бы, идёт своим чередом: Жека ходил на работу, за продуктами, заходил иногда ко мне в гости, а я, бывало, заглядывал к нему… За месяц проживания Жека сменил-таки старую дверь на новую, металлическую. И вскоре после этого он вдруг перестал выходить из квартиры… Сначала я подумал, что он заболел и попросту не в силах выйти. Но на звонок он не ответил. На телефонный звонок он, впрочем, отозвался – сказал мне, что всё в порядке и что он теперь работает на дому. Вначале это объяснение на меня подействовало. Но через неделю я понял, что что-то не так: Жека не выходил купить еды. Чем же он там питается? Когда я позвонил в его дверь, за ней послышались шаркающие шаги – так он никогда не ходил – и шёпот: мол, иди домой и не тревожь меня. А как-то, выйдя на улицу, я увидел, что соседский сынишка возится с биноклем. Мне в голову пришла идея: я попросил мальчика на пару минут дать мне бинокль и посмотрел в окна Жеки на пятом этаже. Но увидеть мне ничего не удалось – шторы оказались наглухо задёрнуты. Однажды, возвращаясь домой, я вновь позвонил в дверь, но никакого ответа не получил. Терпение у меня было уже на пределе, и я приложил ухо к двери. Внутри кто-то всё же находился: слышались шаги, тихая музыка, кто-то чихнул… Я попытался заглянуть в замочную скважину, но с другой стороны в неё был вставлен ключ, и я ничего не увидел… Прошло ещё два месяца – Жека так ни разу и не вышел. Я вновь набрал его номер и соединился с ним. Голос в трубке мало напоминал жекин – какой-то сипловатый и булькающий. На просьбу впустить голос отвечал, что у него много работы, и к нему нельзя… Мысли путались в голове. Жека, видимо, сошёл с ума. Изводит себя голодом. Мутирует и ест сам себя… Стоп! Больше не могу я так! На этой мысли я набрал МЧС. Спасатели вскрыли металлическую дверь с большим трудом – дверь была как в сейфе. В квартире не было никого. Но когда я позвал Жеку, тот мерзкий голос прохрипел откуда-то из шкафа: «Уйдите! Уходите! Не до вас! Я занят!» . Но в шкафу никого не оказалось. Голос же зазвучал из ванной: «Вы мне ответите за дверь! Вон!» . Мы бросились в ванную, но и там никого не нашли. А искажённый до неузнаваемости жекин голос ругался словно откуда-то из комода… Нигде в квартире не было ни следа Жеки. Но когда спасатели, переполненные недоумением, удалялись, за дверью раздался громкий топот, она с грохотом захлопнулась, и разрезанный спасателями замок защёлкнулся. Как же это нечто, которым, похоже стал Жека, смогла закрыть испорченный замок? Я постарался больше не думать о Жеке. Он по-прежнему издавал какие-то слабые звуки жизнедеятельности за дверью, но никак больше не проявлялся… Я питал в себе фальшивую мысль о том, что он живёт нормальной жизнью, перестав лишь контактировать с этим миром, и тем берёг себя от бесплодных попыток вернуть его в мир людей. Так и подошло время переезжать… Теперь я живу далеко от того места, где остался Жека. Тот дом уже расселили и снесли. Я так и не знаю, что сталось с вещами Жеки – скорее всего, они оказались в куче мусора. Но иногда ночами во сне я вижу самого Жеку – таким, какой он был, когда въезжал. Вот он в той самой злополучной тридцать седьмой квартире, с которой и был стёрт с лица Земли…