Девочка по имени ЕваСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Небольшая и уютная Швеция сейчас считается самой толерантной из множества стран с разными политическими и экономическими режимами. Второй по величине город Швеции — Гётеборг, он расположился на берегах холодного, но безумно красивого пролива Каттегат и является главным портом страны, а также славится тем, что здесь находится резиденция самого епископа. Многие туристы со всего мира едут сюда, чтобы увидеть одно из самых старых зданий Европы — Крунхюсет, прогуляться по кучи древних и безусловно впечатляющих церквей, посетить исторические выставки, а также увидеть шестидесятидвухметровую Морскую башню и Морской центр, в котором работал глава исконно шведского семейства Аксель Зермерлёв. Вырезка из газеты Expressen:Преступник так и не был пойман. Прошел долгий и невероятно тяжёлый год для Евы Зермерлёв. В Гётеборге расположен самый крупный ботанический сад Швеции, где представлены цветы, травы и лесные растения со всего мира. Но несмотря на благополучность города, в нём расположен и большой детский дом, с не самым маленьким количеством сирот. — Ева, нам долго тебя ждать? — Раздался крик уже озверевшей от долгого ожидания воспитательницы. — Сейчас, я не могу найти свои носки, — пробормотала в ответ девочка, разгребая кучи грязного белья соседей по комнате. — Иди без них, или мы все опоздаем на экскурсию в этот ботанический сад!— Но на улице так холодно, и только что прошёл дождь, — она посмотрела в окно и увидела, как капли, катившееся с крыши, стучали по лужам на вымощенном около ста лет назад плиткой тротуаре. — Мне всё равно, глупая девчонка! Сейчас же выметайся на улицу, пока я тебе собственноручно не придушила!Ева впала в ступор и прижалась к стене. Молодая темноволосая воспитательница Алиша часто била детей, она была иммигранткой из Сирии, её брата посадили в тюрьму три года назад по подозрению в причастности к теракту, мать после этого тяжело заболела, а любимый парень, дело с которым близилось к свадьбе, бросил её. Она была сломлена, зла и разочарована в жизни. — Ты меня не поняла? Тебе показать, как я это делаю? — Сказала Алиша, направившись в её сторону. Ева была тихой и спокойной девочкой, поэтому ещё не попадала под её горячую руку. — Иди-ка сюда, мерзавка!Ева, лишь закрыв глаза, представила, как воспитательница не успевает добраться до неё, потому что на девушку падает шкаф. В ту же секунду девочка услышала громкий скрип и стук, а на её лицо брызнуло что-то тёплое. Она не хотела открывать глаза, потому что догадывалась, что произошло на самом деле. Но это нужно было сделать. — Боже, — прошептала Ева, когда увидела, что шкаф действительно упал на Алишу, пробив ей голову. — Что же я наделала? Я опять сделала это! — Прокричала девочка. Опять? Всё верно, ведь преступника, убившего её семью, так и не нашли, потому что это и была она. В ту ночь Ева узнала, что её выносила суррогатная мать, ведь Молли не могла иметь детей. Родители отнеслись к этому со всей серьёзностью, выбрав для процедуры лучшую клинику Германии. Девочка действительно родилась, как две капли воды похожая на папу — рыжие кучерявые волосы, веснушки, светлая кожа, пухлые губы ярко-кораллового цвета. Но маму Ева не устроила, ведь с возрастом она стала узнавать в девочке черты её настоящей матери: курносый нос, зелёные глаза, красивые брови, длинную шею и высокий рост. Молли сходила с ума, когда Еву называли красивой, ведь комплимент делался чужой, незнакомой ей девушке. Окончательно мама возненавидела Еву, когда после длительного курса реабилитации смогла забеременеть, тогда девочке было шесть. Младшая сестра была страшнее и глупее старшей. Её светлые волосики были жидкими, брови незаметными, глаза узкими и серыми, а шея короткой. Веснушки лишь уродовали её черты лица, особенно мамины тонкие бледные губы. Вдобавок ко всему прочему девочка, которую назвали Эбби, была склонна к полноте и имела массивные слегка кривые ноги. Однажды бабушка Нелли, мать Акселя, увидев на кривых зубах Эбби скобы, сказала:— Ну что ж, кому-то всё, кому-то ничего!И подала Еве пакет, в котором лежали очередные обновки. — Старшая будет моделью, а младшая может быть домохозяйкой, как Молли, если, конечно, замуж выйдет! — Сказала Нелли, постукивая по плечу Акселя. Она некогда выступала против брака родителей Евы, поэтому извлекала максимальное удовольствие из сложившейся ситуации, ведь она была посвящена в тайну о суррогатной матери. Ева очень любила свою бабушку, именно поэтому на День Матери сделала подарок ей, а не Молли, за что та заперла её в холодной кладовке на целые сутки. Сам же Аксель никогда не заступался за родную дочь, словно забыв, что приёмная она только для его жены. Иногда он даже поддерживал Молли во время очередных скандалов, а после этого случая запретил Нелли появляться в их доме. Небольшая и уютная Швеция сейчас считается самой толерантной из множества стран с разными политическими и экономическими режимами. Второй по величине город Швеции — Гётеборг, он расположился на берегах холодного, но безумно красивого пролива Каттегат и является главным портом страны, а также славится тем, что здесь находится резиденция самого епископа. Многие туристы со всего мира едут сюда, чтобы увидеть одно из самых старых зданий Европы — Крунхюсет, прогуляться по кучи древних и безусловно впечатляющих церквей, посетить исторические выставки, а также увидеть шестидесятидвухметровую Морскую башню и Морской центр, в котором работал глава исконно шведского семейства Аксель Зермерлёв. Вырезка из газеты Expressen:Преступник так и не был пойман. Прошел долгий и невероятно тяжёлый год для Евы Зермерлёв. В Гётеборге расположен самый крупный ботанический сад Швеции, где представлены цветы, травы и лесные растения со всего мира. Но несмотря на благополучность города, в нём расположен и большой детский дом, с не самым маленьким количеством сирот. — Ева, нам долго тебя ждать? — Раздался крик уже озверевшей от долгого ожидания воспитательницы. — Сейчас, я не могу найти свои носки, — пробормотала в ответ девочка, разгребая кучи грязного белья соседей по комнате. — Иди без них, или мы все опоздаем на экскурсию в этот ботанический сад!— Но на улице так холодно, и только что прошёл дождь, — она посмотрела в окно и увидела, как капли, катившееся с крыши, стучали по лужам на вымощенном около ста лет назад плиткой тротуаре. — Мне всё равно, глупая девчонка! Сейчас же выметайся на улицу, пока я тебе собственноручно не придушила!Ева впала в ступор и прижалась к стене. Молодая темноволосая воспитательница Алиша часто била детей, она была иммигранткой из Сирии, её брата посадили в тюрьму три года назад по подозрению в причастности к теракту, мать после этого тяжело заболела, а любимый парень, дело с которым близилось к свадьбе, бросил её. Она была сломлена, зла и разочарована в жизни. — Ты меня не поняла? Тебе показать, как я это делаю? — Сказала Алиша, направившись в её сторону. Ева была тихой и спокойной девочкой, поэтому ещё не попадала под её горячую руку. — Иди-ка сюда, мерзавка!Ева, лишь закрыв глаза, представила, как воспитательница не успевает добраться до неё, потому что на девушку падает шкаф. В ту же секунду девочка услышала громкий скрип и стук, а на её лицо брызнуло что-то тёплое. Она не хотела открывать глаза, потому что догадывалась, что произошло на самом деле. Но это нужно было сделать. — Боже, — прошептала Ева, когда увидела, что шкаф действительно упал на Алишу, пробив ей голову. — Что же я наделала? Я опять сделала это! — Прокричала девочка. Опять? Всё верно, ведь преступника, убившего её семью, так и не нашли, потому что это и была она. В ту ночь Ева узнала, что её выносила суррогатная мать, ведь Молли не могла иметь детей. Родители отнеслись к этому со всей серьёзностью, выбрав для процедуры лучшую клинику Германии. Девочка действительно родилась, как две капли воды похожая на папу — рыжие кучерявые волосы, веснушки, светлая кожа, пухлые губы ярко-кораллового цвета. Но маму Ева не устроила, ведь с возрастом она стала узнавать в девочке черты её настоящей матери: курносый нос, зелёные глаза, красивые брови, длинную шею и высокий рост. Молли сходила с ума, когда Еву называли красивой, ведь комплимент делался чужой, незнакомой ей девушке. Окончательно мама возненавидела Еву, когда после длительного курса реабилитации смогла забеременеть, тогда девочке было шесть. Младшая сестра была страшнее и глупее старшей. Её светлые волосики были жидкими, брови незаметными, глаза узкими и серыми, а шея короткой. Веснушки лишь уродовали её черты лица, особенно мамины тонкие бледные губы. Вдобавок ко всему прочему девочка, которую назвали Эбби, была склонна к полноте и имела массивные слегка кривые ноги. Однажды бабушка Нелли, мать Акселя, увидев на кривых зубах Эбби скобы, сказала:— Ну что ж, кому-то всё, кому-то ничего!И подала Еве пакет, в котором лежали очередные обновки. — Старшая будет моделью, а младшая может быть домохозяйкой, как Молли, если, конечно, замуж выйдет! — Сказала Нелли, постукивая по плечу Акселя. Она некогда выступала против брака родителей Евы, поэтому извлекала максимальное удовольствие из сложившейся ситуации, ведь она была посвящена в тайну о суррогатной матери. Ева очень любила свою бабушку, именно поэтому на День Матери сделала подарок ей, а не Молли, за что та заперла её в холодной кладовке на целые сутки. Сам же Аксель никогда не заступался за родную дочь, словно забыв, что приёмная она только для его жены. Иногда он даже поддерживал Молли во время очередных скандалов, а после этого случая запретил Нелли появляться в их доме. Но до Рождества было уже недолго. Зима в Швеции нехолодная, ведь сравнительно тёплый морской воздух преобладает здесь большую часть года, поэтому снег, если и выпадает, то быстро тает. Мокрые хлопья сыплются медленно, создавая лужи на улицах старого портового города. Тучи закрывают луну, звезды и тёмно-синий бархат небосвода. Люди скитаются из одного торгового центра в другой, выбирая подарки. Промокший Санта сидит под искусственной елкой и на американский манер усаживает маленьких детишек к себе на колени, чтобы узнать их потаённые желания и проинформировать родителей. Нелли наконец-то выбила разрешение на прогулку с внучкой, и эта очаровательная девочка с огненными волосами и блестящими изумрудными глазами теперь гуляла по улицам Гётеборга в новой вязаной беретке, чёрном пальто и лаковых сапожках, маленькие квадратные каблучки которых цокали по старой тротуарной плитке. — Что же мне еще тебе купить? — Озадаченно спросила бабушка, смотря на витрину магазина с красивыми платьями. — Ты и так много для меня сделала, спасибо тебе огромное, — смущенно ответила Ева. — Молли купила для Эбби новое платье на Рождество?— Ну да, даже два: одно на дневной поход в ресторан, второе для вечернего ужина с гостями. — К вам опять приезжают родственники Молли?— Да, кузены с их детьми. — Будь готова к их злым взглядам, дорогуша. А сейчас нужно пойти и выбрать тебе самое прекрасное платье в этом салоне, — сказала Нелли, обнимая её за плечи. — Спасибо, правда, спасибо огромное, — прошептала девочка. — Отплатишь мне, когда станешь моделью или актрисой и будешь зарабатывать кучу денег, милая, — сказала, широко улыбаясь, бабушка. Они почти сразу обнаружили то, что искали. Это было платье, верх которого состоял из чёрного бархата, а низ из персиковой парчи. Рукава фонариком и никаких лишних деталей, кроме небольшого бантика на пришитом поясе. Ева, надев его, вышла из примерочной и пару раз повернулась вокруг своей оси, тогда пышная юбка стала подниматься, а ткань играла на свету, отливая цветом, похожим на волосы девочки. — Вам нужно, просто необходимо его взять! — Восхитилась продавщица. Нелли как-то неодобрительно посмотрела на неё и сказала:— Я и сама знаю, оно будто сшито специально для неё. Упакуйте платье и эти замечательные замшевые туфельки тридцать второго размера. После этих слов Ева бросилась в объятья бабушки и принялась целовать её в щеки. — Дорогуша, ты же знаешь, что я не в восторге от всех этих телячьих нежностей! — Держа её за голову, сказала бабушка. Нелли была деловитой рыжеволосой женщиной худого телосложения. Ей было шестьдесят четыре года, но выглядела она моложе, потому что всегда хорошо следила за собой. Аксель был её единственным ребёнком, которого она, как говорят многие женщины, родила для себя. Нелли часто говорила, что не смогла его достойно воспитать, поэтому он не знает себе цены и ведёт себя, как последний мерзавец. Особенно её разочаровал его выбор супруги, потому что Молли действительно являлась далеко не самой красивой и умной девушкой. Её небольшой рост, полные кривоватые ноги, жидкие волосы, кривые зубы и очень уж тонкие губы были ничем по сравнению с полным отсутствием вкуса и редчайшей глупостью. Домой Ева вернулась поздно и, воспользовавшись тем, что Молли занята готовкой, скрылась на втором этаже. Утро обещало быть не самым лёгким. Кузены Молли — Анна и Ларс, с которым была его жена Клара, приехали почти одновременно, стрелка указывала около двух часов дня. У Анны был сын Филипп, застенчивый и плаксивый, а вот у Ларса и Клары было трое детей: две девочки Анетт и Хелен и мальчик Лукас; они буквально крушили всё на своем пути. Если рассказывать о них подробно, то можно заметить, что сын Анны был похож на своего отца, который, кстати говоря, бросил девушку беременной. И с тех самых пор она не рискнула ни разу завести новые отношения. Филипп был высоким, темноволосым крепким мальчиком двенадцати лет. Сама же Анна один в один была похожа на свою сестру Молли, и это неудивительно, ведь они были двойняшками. Ларс, их старший брат, был страшным даже для мужчины сорока лет. У него была огромная блестящая лысина, по краям которой всё еще рос жидкий белый пушок. Неизвестно зачем, но он отпускал светлую козлиную бородку. Его живот напоминал бочку, стоящую на тонких кривых опорах, каковыми являлись его ноги. Клара же была во всём обычной девушкой: русые волосы, средний рост, серые глаза и худое бледное лицо. Но вот её характер являлся чем-то ужасным. Она имела привычку осуждать и высмеивать людей в их присутствии, поэтому её редко приглашали в какие-либо компании. Их дети были похожи на Ларса, поэтому сразу было видно, что Эбби их двоюродная сестра. Те же жидкие светлые волосы, тонкие губы, бледные серые глаза, низкий рост и кривые ноги, вот только веснушек у них не было.

Лукас был самым страшным мальчиком, какого только видела Ева. Его огромные лошадиные зубы выпирали изо рта и имели неприятный жёлтый цвет, бровей и ресниц вовсе не было на его лице, а волосы сложились на голове мелкими завитушками, как у овцы. Ему было десять, но он был почти на год младше Евы, его сестрам восемь и семь. — Мы идем гулять по Гётеборгу, а затем в ресторан, а ты остаёшься дома, — сказала Анетт, показав Еве язык. — Ну что ж, удачи, — прошептала девочка. — Какая же ты костлявая, прямо как скелет, — поморщившись, сказала Клара. — Мне страшно на тебя смотреть. Странно, что твои волосы ещё не выпали, но поверь, скоро ты начнешь выгребать их из ванной после очередного приёма душа. И как же ты живешь с таким ростом, Ева? Ты сейчас ростом почти с мать, а какой же ты будешь через год-другой?— Не знаю, высокой и худой, как бабушка Нелли, наверное. — Ну, Нелли не такая высокая, а вот что она костлявая, ты верно заметила, — вмешался Аксель и все продолжили одеваться. — Так, смотри мне тут, чтоб был порядок, и вынь индейку из духовки примерно через два часа, ты должна будешь понять, когда она приготовится. А ещё погладь платье Эбби, а то я не успела. Не дай бог, ты что-нибудь забудешь, — сказала Молли, грозя ей пальцем. — Нет-нет, я запомнила, — лучше было не злить её. Все сидели за большим обеденным столом, сложив руки для молитвы. Еву посадили между Филиппом и Лукасом. Первый жаловался на то, как всё невкусно, второй щипался и колол её вилкой. Она весело проводила время, ничего не скажешь! Молли постелила новую белую скатерть и достала самые красивые тарелки. Каждое блюдо было украшено как-то по-особенному. Золотистая зажаренная индейка лежала на большой белой тарелке, на её лапках одеты аккуратные папильотки, а сверху она посыпана ароматной красной специей. Под ней ковёр из запечёных овощей, источающих сладковатый запах. На столе много салатов: один неприметный овощной, от него пахнет оливковым маслом и помидорами, другой с морепродуктами и пахнет травами, добавленными в сметанный соус, третий мясной, поэтому и пахнет мясом. Молли запекла в духовке большую рыбу, её красное мясо отлично пропеклось, а сырная начинка растаяла и немного вытекла на тарелку. На десерт всем должны были подать черничный пирог. — Ну, а теперь можно есть, — сказал Аксель, и все принялись расстилать салфетки на колени. Первый, кто потянулся за едой, а именно за мясным салатом, был Ларс. Молли же первым делом налила себе полный бокал крепкого винного напитка, её примеру последовала и Анна, но налила не так много, Клара же выпила больше всех. Лукас продолжал щипать Еву где-то около ребёр, и каждый раз она вздрагивала. «Какой же он дурак», — думала девочка. Тем временем у всех на тарелках уже лежало достаточно много разновидностей еды, и только Ева пила кислый клюквенный морс. Через час с небольшим всех детей отправили играть в детскую. В этот момент взрослые уже выглядели немного пьяными, особенно Клара и Молли. — Мама говорит, что у тебя только кожа да кости, — прошептал Еве на ухо Лукас. — А я хочу проверить, правда ли это!В эту же секунду мальчик схватил Еву сзади и принялся щупать, но она быстро оттолкнула его. — Ты больной? И вообще, я твоя сестра, если ты этого не помнишь!— Никакая ты мне не сестра, — ответил Лукас, и на его лице растеклась довольная улыбка. — Думай, как хочешь, но я всё равно считаю тебя братом. — Ты не поняла, это я не из-за неприязни к тебе говорю, хотя ты меня и бесишь. Просто мама нам сказала, что тебя вроде как удочерили и просто не хотят тебе признаваться. — Такого не может быть! — Прокричала Ева. — А зачем мне тебе врать? Я, может, и люблю издеваться над людьми, но про такое всё-таки не шутят. — Он прав, — вмешался в разговор Филипп. — Мне мама тоже нечто такое говорила. Типа папа твой родной, а мама какая-то другая женщина. Вот они тебя и удочерили. — Поэтому они тебя и не любят! — Крикнула с другого конца комнаты Анетт. — Потому что у них только одна родная дочь и это Эбби. А ты приёмыш!— Приёмыш! Приёмыш! Приёмыш! — Закричали все, а Эбби кинула в Еву пластмассового пупса. На глаза девочки накатились слёзы, а гнев словно пожирал её изнутри, он пульсировал в висках и отдавал в затылок, у неё перехватило дыхание, руки немного тряслись. Нелли называла это истерикой и говорила в такие момент: «Поплачь или покричи, не держи всё в себе, а то так и убить кого-нибудь можно». Но Ева молчала, сжав руки в кулаки. Ей нужно было спросить всё напрямую у матери, и она направилась к ней. — Мама! Мама!— Что тебе? Мы же вас попросили всего лишь пару часиков там одним посидеть, а вы тут… — не успела договорить Молли. — Я ваша неродная дочь?— Что, прости? Так, слушай, не забивай мне голову!

— Скажи ты ей уже, — вмешалась Клара. — Эта дура предпочитает горькую правду!Молле помолчала несколько секунд, а потом закричала так, будто всю жизнь хотела это сказать. — Да! Ты это хотела услышать? Это?— Поэтому вы меня постоянно ругаете? — Со злостью в голосе пробормотала Ева. — Да! Потому что я тебя никогда не любила! И никогда полюбить не смогу! Ты нам чужая, ты нам никто!— А кто же мои родители?— Какая-то малолетка, которой на жизнь денег не хватало, и этот идиот, — указав на Акселя, ответила ей Молли. — Ты хоть знаешь, сколько ты ей боли причинила? — Схватив её за руку, прокричала Анна. — Ты хоть знаешь, что ты ей жизнь испортила своим жалким существованием? И сейчас собираешься испортить Рождество? Какая же ты мерзкая тварь! Наверное, как твоя непутёвая мамаша. — Давайте успокоимся, девочки? — Сказал Ларс. — Мы так редко собираемся, милые мои. Отпустите эту гадкую девчонку, и пусть идёт себе. А лучше вообще выкиньте её за дверь, — в ту же секунду Анна крепко сжала руку Евы. — Знаешь, Молли? Я бы сдала её в детский дом. Это лучшее наказание для такой мерзавки. Там над ней изрядно поиздеваются. Прямо так же, как она над тобой эти одиннадцать лет! — Подойдя ближе, уверенно сказала Клара. — Нет, не надо! — Взвыла Ева. — Я больше так не буду, я буду хорошей!— Ты права. Вы просто не представляете все, как мне это надоело! Не могу уже видеть её лицо каждый день, не могу слышать её голос! Так будет лучше, если я сдам её в детский дом, лучше для всех. — Мамочка, прошу, не надо! Мама, я обещаю, что я буду слушаться тебя! — Вновь закричала Ева. — Да не мамочка она тебе, — наконец вмешался Аксель. — Молли, иди приляг, разберемся завтра, на трезвую голову, — обняв жену за плечи, сказал он. — Но почему меня не любишь ты, ты же мой настоящий папа? — Удивлённо спросила девочка. — Ребенка от нелюбимой женщины полюбить невозможно. В детдоме тебе и вправду будет лучше. А теперь иди в детскую, Ева. — Каждый день ты мучила меня своими красивыми глазами и густыми волосами, своими идеально ровными ногами! Почему, почему всё это не досталось моей настоящей дочери? Почему этот милый ребенок должен ходить в скобах и всю жизнь страдать от полноты? Почему?— Ей всего этого не досталось, потому что это не имела её мать, — тихо произнесла Ева, после чего Молли ударила её ладошкой по щеке. Ещё более сильный гнев прокрался в голову девочки, лицо щипало от удара, и боль словно отдавала в сердце. Как же ей хотелось, чтобы все они чувствовали это. Ева взглянула на стол и мысленно представила, как она поднимает его, это, конечно, было невозможно, и бьёт вначале Молли, затем Клару, потом Анну, а обломки швыряет в Акселя или Ларса. Девочка напряжённо смотрела на стол, как вдруг он стал медленно отрываться от пола. Всё выше и выше взмывал он, тарелки падали, а в конце упала и скатерть. Все смотрели, не отводя взгляд. — Мои блюда! — Закричала Молли. — Как это происходит? — Подойдя к своей жене, спросил Аксель. — Это твоя выходка, мерзавка?Ева не стала ничего отвечать, лишь мысленно направила стол на родителей. Она не просто отпустила его, а силой вдавила в их тела. Тёплая кровь брызнула на её лицо; никто не смог даже закричать, ведь у них был испуг. Ева подняла кресло и швырнула массивную конструкцию в Ларса, тумбочка ударила по голове Анну, а стеклянный небольшой стол угодил в лицо Клары. Еву уже было не остановить, она не контролировала себя. Дети сидели в детской и занимались своими делами, но вдруг дверь распахнулась. Перед ними стояла Ева, на лице и платье которой были брызги свежей крови. Её зелёные глаза светились, как огни. Это вызывало ещё больший страх. — Сейчас проверим, сколько костей у тебя, Лукас, — сказала она.

Он не успел ничего ответить, лишь вопросительно посмотрел на неё. Ева подняла свою же кровать в воздух и прижала ею Филиппа и Лукаса к стене, в эту же секунду тяжёлый комод обрушился на головы Анетт и Хелен. Тела мальчиков не выдержали, кости рёбер хрустели. Первым сдался Филипп, а затем струйка крови вытекла из рта Лукаса. Осталась только маленькая Эбби. Ева подняла её в воздух и, держа под потолком пару секунд, швырнула в стену. Услышав хруст её костей и звук удара, девочка пришла в себя. — Боже, что я наделала? — Спросила Ева, закрыв глаза. — Я теперь убийца. Она была умной, поэтому придумала тот самый план. Девочка поставила всю уцелевшую мебель на свои места, занесла в дом молоток и топор, затем обмазала их кровь своих родственников и стерла отпечатки. Позвонив в службу спасения, Ева лишь бросила телефон на пол и громко закричала, что они должны приехать. Затем она поднялась в спальню и притворилась, что спит. Гениально. «Они ни в чём меня не заподозрят, »- думала она. — «Я всего лишь маленькая девочка, а ветхий шкаф сам свалился на Алишу. Так оно и было, так все и должны считать». — Что-то много смертей крутится вокруг вас, маленькая мисс, — сказал следователь— Я заметила, — пробормотала Ева. В эту секунду в комнату зашел мужчина в штатском. Он был просто огромным. Его татуировка, идущая от шеи к бритой голове, и чёрно-белый костюм пугали Еву. «Неужели он знает, что я владею телекинезом!», — подумала она. — Здравствуйте, Ева, я друг вашей настоящей матери, можете называть меня Альф. Сейчас она ждет вашего прибытия в Германии, я обещал вас сопроводить. — Вы не имеете права! — Прокричал следователь. В тот же миг Альф достал пистолет из-за спины, а в кабинет вошли ещё четыре человека. — Мы имеем право на всё, — прошептал он перед тем, как выстрелил ему в голову. Кровь опять брызнула Еве в лицо, но на этот раз она чувствовала спокойствие. Вырезка из газеты Expressen:Постскриптум— Я покажу тебе твою новую комнату, Ева, — сказала ей ужасно худая бледная девушка высокого роста. — Можешь мне доверять. И зови меня Кара. — Хорошо. Но кто все эти дети, живущие в этом доме?— Они такие же, как ты. Результаты генной инженерии, — ответила она, убирая с огромных серых глаз прядь чёрных недлинных волос. — То есть я не одна такая?— Безусловно нет.