Детсад №13Страшные рассказы, мистические истории, страшилки

Меня зовут Александр, мне 31 и я не верю в паранормальное, мистику, судьбу, карты Таро и прочую ерунду. Я знаю, что у меня есть реальность, в которой надо очень вкалывать, чтобы заработать на еду и нормальную репутацию, и все. Больше не существует ничего. Раньше была любовь, в которую, кстати, я теперь тоже не верю. Незачем. Моя семья погибла в автокатастрофе четыре года назад. Моя любимая Леночка и мои славные Глеб и Варя. Детям было всего по четыре, когда несчастный случай лишил их жизни. Я уверен, что все оставшиеся мне годы, я буду винить себя, ибо я тогда не смог спасти своих близких. Я очень их любил. И люблю…Иногда я прихожу в тот детский садик, где когда-то играли мои дети. Это очень важное место для меня, оно хранит память. В этот раз я пришел прогуляться к садику где-то часов в восемь вечера. Уже стемнело и он, естественно, был закрыт. Я пару раз прошелся вокруг ограды детсада и, когда, решил возвращаться домой вдруг заметил в садике старушку. Ворота были заперты, никаких лазеек в заборе не имелось, так что проникновение какой-то странной, разгуливающей по вечерам в городе, бабульки было. мистическим? Не успел я подумать о мистике, как услышал тихий скрип открывающихся в сад ворот. Я вздрогнул скорее от неожиданности, чем от страха (хотя мне вдруг стало как-то не по себе) и огляделся: никакого сторожа или вообще человека, стоящего рядом и способного открыть ворота, не обнаружилось. Я пожал плечами и шагнул на территорию детсада, гонимый, видимо, одним лишь безумным интересом. Бабушки-лихой покорительницы детсадовских оград и след простыл. – Дожили, пожилые женщины ночью играют в прятки в детсадах, - проворчал я себе под нос и обернулся, дабы идти обратно. Буквально в метре от меня опять оказалась старуха, как будто из воздуха, ну правда. Не нравилось мне все это, совсем не нравилось. Внезапно незнакомка зашевелилась и подняла голову:- Твои дети хотят видеть тебя, - не смотря на то, что старуха была слепа, её белесые, без зрачков, глаза были широко раскрыты, и я готов был поклясться, что чувствую на себе ее пристальный взгляд. Что за чушь? Слепые люди не могут видеть. Меня пробрала дрожь. - Моих детей нет в живых уже несколько лет, - процедил я, стараясь не смотреть на старую ведьму. Именно ведьмой мне захотелось назвать ее после того, что она сказала. Разве имеет человек право насмехаться над чужим горем?- Иди за мной. иди за мной, - позвала меня старуха, оборачиваясь к серому, в лунном свете, зданию детского садика. Сгорбленная в три погибели, измученная жизнью бабушка, опирающаяся на такую же древнюю как она длинную палку, а не старую ведьму, увидел я, как только из моего поля зрения исчезли ее пустые глаза. Я двинулся за старухой, не имея понятия, куда и зачем мы идем. - Варечка хочет видеть тебя, Глеб хочет видеть тебя. Они ждут тебя, - то и дело повторяла старуха. – Варечка, Глеб. Варечка, Глеб…Тут, наконец, мне стало действительно страшно. Откуда она знает их имена? Остатки моего инстинкта самосохранения вкупе со здравым разумом кричали мне остановиться, вернуться домой и забыть эту прогулку, как страшный сон. Я, собственно, так и сделал. Остановился и обернулся: меня охватил холодный ужас. Прямо передо мной стояла целая толпа детей. Окровавленных детей с пустыми глазницами. Они источали неимоверный смрад разлагающихся трупов, и просто адский холод исходил от них. Я мог видеть трупных червей, мерзко копошащихся в волосах близко стоящих ко мне исчадий Ада. Сердце ушло в пятки, и, кажется, я забыл, как дышать. Я успел перебрать все ругательства в мыслях, и даже вспомнил пару молитв, пока остолбенело смотрел на, представившуюся картину. Я вышел из оцепенения только когда цепкие пальцы старухи сжали мой локоть, и она с необычной для такой сухонькой старушонки силой, потянула меня за собой. Я готов был кричать от страха и отчаяния, которые поселились у меня в легких и животе, но мой язык не слушался, а губы не желали размыкаться; мне казалось, что я не иду, а лечу над землей, потому что я не чувствовал твердой поверхности под ногами; небо вдруг потемнело, луна и звезды внезапно скрылись за не пойми откуда взявшимися облаками, а проклятая старуха продолжала бормотать себе под нос имена моих детей. Перед глазами все плыло, сейчас я больше всего хотел, чтобы этот кошмар оказался просто страшным, очень страшным сном, но я никак не просыпался. Я не заметил, как мы оказались в темном помещении, которое освещалось одной единственной свечой, стоящей в центре. Стены помещения были сплошь изрисованы какими-то темного цвета знаками. Только хорошенько приглядевшись к «краске», я понял, что это кровь. Я кинулся к двери, но она исчезла, я попробовал кричать, но понял, что это совершенно бесполезно, так как мы находимся, скорее всего, в подвале. Я метался по небольшому помещению, гонимый страхом, разбил руки в кровь, пытаясь найти волшебным образом исчезнувшую дверь. Меня зовут Александр, мне 31 и я не верю в паранормальное, мистику, судьбу, карты Таро и прочую ерунду. Я знаю, что у меня есть реальность, в которой надо очень вкалывать, чтобы заработать на еду и нормальную репутацию, и все. Больше не существует ничего. Раньше была любовь, в которую, кстати, я теперь тоже не верю. Незачем. Моя семья погибла в автокатастрофе четыре года назад. Моя любимая Леночка и мои славные Глеб и Варя. Детям было всего по четыре, когда несчастный случай лишил их жизни. Я уверен, что все оставшиеся мне годы, я буду винить себя, ибо я тогда не смог спасти своих близких. Я очень их любил. И люблю…Иногда я прихожу в тот детский садик, где когда-то играли мои дети. Это очень важное место для меня, оно хранит память. В этот раз я пришел прогуляться к садику где-то часов в восемь вечера. Уже стемнело и он, естественно, был закрыт. Я пару раз прошелся вокруг ограды детсада и, когда, решил возвращаться домой вдруг заметил в садике старушку. Ворота были заперты, никаких лазеек в заборе не имелось, так что проникновение какой-то странной, разгуливающей по вечерам в городе, бабульки было. мистическим? Не успел я подумать о мистике, как услышал тихий скрип открывающихся в сад ворот. Я вздрогнул скорее от неожиданности, чем от страха (хотя мне вдруг стало как-то не по себе) и огляделся: никакого сторожа или вообще человека, стоящего рядом и способного открыть ворота, не обнаружилось. Я пожал плечами и шагнул на территорию детсада, гонимый, видимо, одним лишь безумным интересом. Бабушки-лихой покорительницы детсадовских оград и след простыл. – Дожили, пожилые женщины ночью играют в прятки в детсадах, - проворчал я себе под нос и обернулся, дабы идти обратно. Буквально в метре от меня опять оказалась старуха, как будто из воздуха, ну правда. Не нравилось мне все это, совсем не нравилось. Внезапно незнакомка зашевелилась и подняла голову:- Твои дети хотят видеть тебя, - не смотря на то, что старуха была слепа, её белесые, без зрачков, глаза были широко раскрыты, и я готов был поклясться, что чувствую на себе ее пристальный взгляд. Что за чушь? Слепые люди не могут видеть. Меня пробрала дрожь. - Моих детей нет в живых уже несколько лет, - процедил я, стараясь не смотреть на старую ведьму. Именно ведьмой мне захотелось назвать ее после того, что она сказала. Разве имеет человек право насмехаться над чужим горем?- Иди за мной. иди за мной, - позвала меня старуха, оборачиваясь к серому, в лунном свете, зданию детского садика. Сгорбленная в три погибели, измученная жизнью бабушка, опирающаяся на такую же древнюю как она длинную палку, а не старую ведьму, увидел я, как только из моего поля зрения исчезли ее пустые глаза. Я двинулся за старухой, не имея понятия, куда и зачем мы идем. - Варечка хочет видеть тебя, Глеб хочет видеть тебя. Они ждут тебя, - то и дело повторяла старуха. – Варечка, Глеб. Варечка, Глеб…Тут, наконец, мне стало действительно страшно. Откуда она знает их имена? Остатки моего инстинкта самосохранения вкупе со здравым разумом кричали мне остановиться, вернуться домой и забыть эту прогулку, как страшный сон. Я, собственно, так и сделал. Остановился и обернулся: меня охватил холодный ужас. Прямо передо мной стояла целая толпа детей. Окровавленных детей с пустыми глазницами. Они источали неимоверный смрад разлагающихся трупов, и просто адский холод исходил от них. Я мог видеть трупных червей, мерзко копошащихся в волосах близко стоящих ко мне исчадий Ада. Сердце ушло в пятки, и, кажется, я забыл, как дышать. Я успел перебрать все ругательства в мыслях, и даже вспомнил пару молитв, пока остолбенело смотрел на, представившуюся картину. Я вышел из оцепенения только когда цепкие пальцы старухи сжали мой локоть, и она с необычной для такой сухонькой старушонки силой, потянула меня за собой. Я готов был кричать от страха и отчаяния, которые поселились у меня в легких и животе, но мой язык не слушался, а губы не желали размыкаться; мне казалось, что я не иду, а лечу над землей, потому что я не чувствовал твердой поверхности под ногами; небо вдруг потемнело, луна и звезды внезапно скрылись за не пойми откуда взявшимися облаками, а проклятая старуха продолжала бормотать себе под нос имена моих детей. Перед глазами все плыло, сейчас я больше всего хотел, чтобы этот кошмар оказался просто страшным, очень страшным сном, но я никак не просыпался. Я не заметил, как мы оказались в темном помещении, которое освещалось одной единственной свечой, стоящей в центре. Стены помещения были сплошь изрисованы какими-то темного цвета знаками. Только хорошенько приглядевшись к «краске», я понял, что это кровь. Я кинулся к двери, но она исчезла, я попробовал кричать, но понял, что это совершенно бесполезно, так как мы находимся, скорее всего, в подвале. Я метался по небольшому помещению, гонимый страхом, разбил руки в кровь, пытаясь найти волшебным образом исчезнувшую дверь. В конце концов, я бросился к ведьме, которая все это время просто молча стояла возле одной из стен, я хотел ударить ее, но вместо этого мой кулак вновь встретил холодный камень. Старуха опять исчезла. – Отпусти меня, отпусти! Я ничего тебе не сделал! Отпусти!– кричал я, срываясь на хрип. Но ответом мне была гробовая тишина. Я прислонился к стене и сполз по ней на холодный, каменный пол. Мне захотелось забиться в угол и плакать. От страха, от отчаяния, от чувства беспомощности. Я был в ловушке, и я чувствовал, что сейчас что-то случиться. Что-то очень страшное и необратимое. Но вместо этого я услышал лишь короткое «мяу». Я даже подпрыгнул от неожиданности. Я ждал ведьму, призрака, дьявола, да кого угодно, только не кота. Кот оказался большим угольно-черным обладателем глаз разного цвета: правый – изумрудный, левый – золотистый. Все было бы очень даже нормально, если бы не. улыбка. Тонкие кошачьи губы кривила настоящая человеческая улыбка. Разве что клыки были чуть больше. Меня начало мутить. Я притянул ноги к себе и обхватил колени руками. Хитрое выражение на мордочке кошачьей нечисти сменилось недовольством. Кот перестал улыбаться, выгнул спину и зашипел, показывая когти. Спустя несколько секунд кот метнулся ко мне с молниеносной быстротой и мое лицо, будто обожгла безумная боль. Я заорал так, что, наверное, услышал соседний квартал, если отсюда вообще кто-то что-то мог услышать. Черная тварь вцепилась когтями в мое лицо, раздирая кожу, царапая глаза, губы, досталось даже шее. Я кое-как отодрал обезумевшее животное от себя, вскочил и пнул его ногой, на что ответом был тихий смех, доносящийся из. стен? потолка? из ниоткуда? Кот превратился в горстку пепла. Опять мертвая тишина. А может все же лучше сумасшедший улыбающийся кот? Меня то и дело прошибал холодный пот, я трясся как осиновый лист, меня пару раз вырвало от сильного перенапряжения и пережитого страха. И в заключение ко всему я был весь перепачкан собственной кровью, у меня опух и сильно болел левый глаз, которому досталось больше всего от дьявольского отродья. Я стал атеистом четыре года назад, но сейчас, я опять молился. Мне пришлось, потому что другого не оставалось. Я не видел другого выхода и надеялся, что Небеса сжалятся надо мной, хотя это и было до ужаса глупо. На второй минуте молитвы в подвале вдруг вспыхнуло еще с десяток свечей, не меньше. Я инстинктивно поднял руки, защищаясь от внезапного яркого света. Прямо передо мной возникла сгорбленная фигурка ненавистной старухи. Я вжался в стену, будто надеясь на то, что камень сможет защитить меня. У ног ведьмы вертелся тот самый черный кот, который несколько минут назад пытался лишить меня зрения. Только сейчас я заметил, что правый бок животного ободран почти до кости и гниющие внутренности буквально вываливаются наружу. Кота это, видимо, не особо беспокоило, а я в очередной раз попрощался с остатками ужина. - Они ждут тебя, ждут тебя. - все громче повторяла обезумевшая старуха. В подвале поднялся какой-то неимоверный гул. Казалось, будто сотни и тысячи высоких голосов вторят ведьме. Я зажал уши, не в силах больше слушать этот дьявольский хор. В центре вспыхнуло огромное пламя, поднимающееся до самого потолка, который оказался очень высоким. Необычно высоким для подвала. Тем временем голоса стали еще громче, а старуха двинулась прямо в огонь, вокруг коего устроили сумасшедшие пляски какие-то темные существа. Темные – это в прямом смысле. Тени. Они кидались прямо в костер с неистовым криком и поднимались вверх черными языками пламени. Действо, происходящее вокруг, было Хаосом. Определения точнее не подыщешь. Я же в это время словно парализованный страхом, вжался спиной в стену и просто наблюдал за происходящим. Видимо, запас адреналина кончился. Или может быть это все проделки ведьмы. Я действительно не мог пошевелиться. Старуха исчезла в огне и на какие-то пару секунд я почувствовал небольшое облегчение, хотя и понимал, что вряд ли ведьма может вот так просто умереть в разгаре веселья нечисти. Бешено колотящееся сердце сделало двойное сальто, когда из пламени вместо старухи показались две маленькие детские фигурки. – Глеб и Варя. – прошептал я, не веря своим глазам. Я перестал слышать безумный вой теней и дьявольский хор тоже стих, когда дети вышли из огня и направились ко мне. Они шли медленно, волоча ноги и глядя в пол. Я чувствовал, как из внезапно наступившей темноты за мной наблюдают сотни глаз. Некоторые из них кроваво-красные, другие черные или белесые, как у слепой старухи, но все они пустые – не человеческие. Я почувствовал какую-то необъяснимую радость, когда увидел моих детей. Они казались мне живыми и здоровыми, что само по себе было очень странно. Как только они подошли чуть ближе, я понял, как сильно ошибался: зеленоватая кожа, вся в ранах и струпьях, одежда, испачканная давно засохшей кровью и зияющие черные дыры вместо глазниц. У меня пересохло в горле, и я почувствовал, как по моим щекам текут слезы. Призрак моей Варечки держал в руках ее любимую плюшевую игрушку – черного кота с разорванным правым боком. Дети остановились, сверля меня пустым взглядом. В воздухе повисла мертвая тишина. Слышны были лишь мои всхлипы и просьбы о пощаде. Я еще надеялся на что-то, я не знал на что. Я просто ждал чуда, хорошего чуда, которое смогло бы меня спасти. Но чуда не происходило, а Глеб, только что находившийся в трех метах от меня вдруг оказался рядом и я упал на колени перед ним. Вернее меня внезапно потянуло вниз с неистовой силой, и я был не в состоянии сопротивляться. – Простите меня… Пожалуйста, простите, - я цеплялся за жизнь, вымаливая прощение у призрака. На бледных губах мальчика появилась улыбка. Та самая теплая, дружелюбная улыбка, которой обладал когда-то мой сын. Глеб дотронулся до моей щеки детскими холодными пальчиками и еще раз улыбнулся. Спустя секунду он лишил меня глаз. Я кричал, пока не охрип, я чувствовал, как кровь заливает лицо и мучился от безумной, пронзительной боли, волнами прокатывающейся по всему телу; я слышал громкий смех своих детей и вой теней. Теперь я желал лишь смерти, я знал, что умру от потери крови или от болевого шока, а если нет, то каким-нибудь иным способом, но обязательно здесь. В этом грязном, злосчастном подвале, что стал пристанищем своры нечисти. Я никогда не выберусь отсюда. Н И К О Г Д А. Словно ответом на мои отчаявшиеся мысли стал громкий скрип, открывающейся совсем рядом со мной двери, и порыв холодного ветра, ворвавшийся в помещение. Неужели Небеса сжалились надо мной? Я кое-как поднялся, опираясь на стену и скользя в собственной луже крови, наощупь двинулся в выходу. На несколько мгновений я забыл о боли, о том, что меня окружает дьявольское отродье, я только хотел скорее выбраться отсюда. Запас адреналина все-таки не кончился. Я слышал позади голоса и смех, спиной чувствовал холодные взгляды, и меня пробрала дрожь, как только я думал о том, что они сделают со мной, если вернут обратно. Так страшно мне не было еще никогда. Но, не смотря на мои страхи, я выбрался на улицу и, не веря своему счастью, бросился вперед. Меня одолевала чудовищная слабость, кружилась голова и меня знобило. Но больше всего меня пугало то, что я могу умереть прямо здесь из-за потери крови, выбравшись из логова нечисти, но не добежав до ближайшей больницы или человека. Я ничего не видел и думал, что, наверное, никогда не смогу привыкнуть к вечной темноте. Но теперь я знал точно – я хочу жить, я побывал в самом Аду и выбрался оттуда живым, теперь я не должен так просто встретить смерть. Я бежал по улице и кричал, надеясь на то, что меня услышат и помогут, хотя, судя по моему внешнему виду, ко мне могли подойти разве что сотрудники психбольницы. Вдруг меня окликнул мужской голос. Страх немного отпустил и адреналин перестал выделяться, поэтому теперь я чувствовал боль намного сильнее. Кажется, мужчина находился в нескольких метрах от меня, и я двинулся к нему, шагая медленно, выбирая куда ступить. Теперь я действительно верил в то, что спасся и мне помогут. Я буду слеп, но я буду жить еще много лет. Жить и вспоминать эту ночь с содроганием. Возможно, меня будут мучать кошмары или галлюцинации, но это все пустяки. Лекарства и психолог помогут. Я готов был плакать от счастья, на моих исцарапанных губах появилась еле заметная измученная улыбка. Я БУДУ ЖИТЬ. Многие люди не спали этой ночью: в вечернем выпуске новостей передали, что прямо напротив детсада №13 огромный камаз сбил мужчину примерно тридцати лет. Личность пока не удалось установить, так как машина буквально размазала человека по шоссе. Как утверждают свидетели, за рулем автомобиля никого не было.