День, когда ты умерлаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Шаг. Еще один шаг. И еще. Девочка в старомодной школьной форме, со свечой в бледной руке, поднимается по лестнице. Ночью старая школа живет своей жизнью. Двери кабинетов открываются и закрываются, в коридоре бросаются врассыпную от блуждающих огней странные тени. На краткий миг вспышка моргнувшего призрачного пламени освещает бледное, худое личико с копной черных, как смоль, вьющихся волос, обрамляющих его. Растрепанная челка закрывает один глаз, а второй, влажный и черный, сверкает как сама тьма. Там, где девочка проходит, все стихает. Призраки молчат. Так бывает каждую ночь, но только не теперь. «Человек, человек идет! Здесь человек!»Призраки обезумели от запаха живой крови и не желают подчиняться хранителю порядка в старой школе. Она тоже чувствует кровь, биение сердца, пульсацию сладковатой алой жидкости, бегущей по сосудам. Ей тоже хочется впиться в беззащитное существо острыми зубами. Вот почему в школе давно уже нет живого уголка, мышей и крыс, да и другие животные обходят здание стороной. Сегодня полнолуние, время охоты. Ночью тени обретают плоть. Их много. Полупрозрачные подростки ходят по школьным коридорам, сидят за партами, учатся у старших духов. Каждую ночь они живут почти так, как раньше, но только по полнолуниям они чувствуют себя по-настоящему живыми, когда в горло вливается горячая субстанция, пахнущая солью и ржавчиной и на вкус отдающая металлом. По опустевшему коридору идет девушка в матросской фуку. Рядом с ней - еще четверо. Но лидером все равно остается она. Уверенно школьница ведет своих товарищей прямо в клетку смерти. В школьных подвалах скребется в стены и завывает нежить. Стонет старая школа. Но ребята все списывают на ветер. Они не видят теней, мечущихся по темным стенам. «Человек, человек идет! В царстве мертвых живой человек!»Оно идет неслышно, студенисто перетекая своими осклизлыми, колыхающимися формами и оглашая коридоры душераздирающими воплями. За ним - кровавый след. В одном из кабинетов протяжно и тяжко плачет, стонет, воет, верещит призрачная женщина Банши с белами глазами и растрепанными волосами. У нее снова истерика. Так часто бывает перед охотой. Мертвые сходят с ума в ожидании. Девочка - подросток в старомодной форме идет перед страшным, бесформенным существом, не оглядываясь и ничего вокруг не видя своими мертвыми глазами. «Мэй идет. Здесь человек, Мэй. Живая кровь». На стене одной из подвальных комнат кровью начертан иероглиф «визг». Это ее имя. Рядом с ним кровавые отпечатки ладоней. Она - сама смерть, поселившаяся в древнем здании. Жестокая, беспричинная смерть, навеки связанная с этой школой. Пятеро живых стоят над последним пристанищем мертвецов. На полу множество разных имен; их много больше двух тысяч. Они образовывают спираль, в центре, которой два имени. Кавагути Химэй и Нагаи Юу. Они - предводители. Школьные легенды рассказывали о лучших друзьях, учившихся здесь пятьдесят лет назад, в классе 3-А. Говорят, Юу умер первым. Повесился в школьном подвале, в круглой комнате под сценой в актовом зале, устав от вечных издевок одноклассников. Его друг Химэй, не выдержав разлуки, последовала за ним. С того дня в коридорах поселилось нечто, не поддающееся объяснениям. «Живая кровь пришла. Сейчас будет пир! Кровь, живая кровь!»Девочка идет по лестнице в подвал. Там, под школой, целый лабиринт. Но тем, кто уже полвека обитает здесь, трудно заблудиться. Жажда сильнее всех чувств. А биение живых сердец так соблазнительно... Бесформенная масса стекла по лестнице в подвал, распространяя удушающе сладкие эфирные пары, слегка фиолетовые в тусклом свете ламп. Нежить, чуя их, утихла и до поры до времени залегла в щели стен и пола. «Хватит голосить, Банши. Умолкни. Замолчите все. Я не слышу биения сердец за вашими голосами. Газогэ, если кто-то не покорится, можешь его убить». Все смолкло. Тишина. Темнота. Только стук сердца раскалывает ночь. Аки Манто, призрак из женского туалета, на половине предложения захлебнулся и стих. Туалетная Ханако, прогуливавшаяся с ним рука об руку, также не издала ни звука. Никто не смел противиться хранителю школьных легенд. Призрак в плаще с капюшоном безмолвно раскланялся перед подходящей к нему девочкой и растворился в одном из переходов. Все боятся ее. Рассвет еще не скоро; сейчас только полночь. Шаг. Еще один шаг. И еще. Смерть неслышно крадется по коридорам. Вот она уже совсем рядом с последней, круглой комнатой, что находится под сценой. Четверо уже ушли, но это не страшно. Одна девушка замешкалась - что ж, ее проблемы. Удушающая волна захлестывает ее со спины и когда она спадает, на полу остается только безжизненное тело. «Госпожа Мэй, пожелаете поохотиться сами?»Призрачная школьница принимает кубок с густой темной жидкостью из рук оборотня без лица. Пара глотков - и ложные личины расползаются, будто кожа с линяющей змеи. Хмыри с пронзительным визгом бросаются врассыпную, спешно просачиваются в щели. Шаг. Еще один шаг. И еще. Девочка в старомодной школьной форме, со свечой в бледной руке, поднимается по лестнице. Ночью старая школа живет своей жизнью. Двери кабинетов открываются и закрываются, в коридоре бросаются врассыпную от блуждающих огней странные тени. На краткий миг вспышка моргнувшего призрачного пламени освещает бледное, худое личико с копной черных, как смоль, вьющихся волос, обрамляющих его. Растрепанная челка закрывает один глаз, а второй, влажный и черный, сверкает как сама тьма. Там, где девочка проходит, все стихает. Призраки молчат. Так бывает каждую ночь, но только не теперь. «Человек, человек идет! Здесь человек!»Призраки обезумели от запаха живой крови и не желают подчиняться хранителю порядка в старой школе. Она тоже чувствует кровь, биение сердца, пульсацию сладковатой алой жидкости, бегущей по сосудам. Ей тоже хочется впиться в беззащитное существо острыми зубами. Вот почему в школе давно уже нет живого уголка, мышей и крыс, да и другие животные обходят здание стороной. Сегодня полнолуние, время охоты. Ночью тени обретают плоть. Их много. Полупрозрачные подростки ходят по школьным коридорам, сидят за партами, учатся у старших духов. Каждую ночь они живут почти так, как раньше, но только по полнолуниям они чувствуют себя по-настоящему живыми, когда в горло вливается горячая субстанция, пахнущая солью и ржавчиной и на вкус отдающая металлом. По опустевшему коридору идет девушка в матросской фуку. Рядом с ней - еще четверо. Но лидером все равно остается она. Уверенно школьница ведет своих товарищей прямо в клетку смерти. В школьных подвалах скребется в стены и завывает нежить. Стонет старая школа. Но ребята все списывают на ветер. Они не видят теней, мечущихся по темным стенам. «Человек, человек идет! В царстве мертвых живой человек!»Оно идет неслышно, студенисто перетекая своими осклизлыми, колыхающимися формами и оглашая коридоры душераздирающими воплями. За ним - кровавый след. В одном из кабинетов протяжно и тяжко плачет, стонет, воет, верещит призрачная женщина Банши с белами глазами и растрепанными волосами. У нее снова истерика. Так часто бывает перед охотой. Мертвые сходят с ума в ожидании. Девочка - подросток в старомодной форме идет перед страшным, бесформенным существом, не оглядываясь и ничего вокруг не видя своими мертвыми глазами. «Мэй идет. Здесь человек, Мэй. Живая кровь». На стене одной из подвальных комнат кровью начертан иероглиф «визг». Это ее имя. Рядом с ним кровавые отпечатки ладоней. Она - сама смерть, поселившаяся в древнем здании. Жестокая, беспричинная смерть, навеки связанная с этой школой. Пятеро живых стоят над последним пристанищем мертвецов. На полу множество разных имен; их много больше двух тысяч. Они образовывают спираль, в центре, которой два имени. Кавагути Химэй и Нагаи Юу. Они - предводители. Школьные легенды рассказывали о лучших друзьях, учившихся здесь пятьдесят лет назад, в классе 3-А. Говорят, Юу умер первым. Повесился в школьном подвале, в круглой комнате под сценой в актовом зале, устав от вечных издевок одноклассников. Его друг Химэй, не выдержав разлуки, последовала за ним. С того дня в коридорах поселилось нечто, не поддающееся объяснениям. «Живая кровь пришла. Сейчас будет пир! Кровь, живая кровь!»Девочка идет по лестнице в подвал. Там, под школой, целый лабиринт. Но тем, кто уже полвека обитает здесь, трудно заблудиться. Жажда сильнее всех чувств. А биение живых сердец так соблазнительно... Бесформенная масса стекла по лестнице в подвал, распространяя удушающе сладкие эфирные пары, слегка фиолетовые в тусклом свете ламп. Нежить, чуя их, утихла и до поры до времени залегла в щели стен и пола. «Хватит голосить, Банши. Умолкни. Замолчите все. Я не слышу биения сердец за вашими голосами. Газогэ, если кто-то не покорится, можешь его убить». Все смолкло. Тишина. Темнота. Только стук сердца раскалывает ночь. Аки Манто, призрак из женского туалета, на половине предложения захлебнулся и стих. Туалетная Ханако, прогуливавшаяся с ним рука об руку, также не издала ни звука. Никто не смел противиться хранителю школьных легенд. Призрак в плаще с капюшоном безмолвно раскланялся перед подходящей к нему девочкой и растворился в одном из переходов. Все боятся ее. Рассвет еще не скоро; сейчас только полночь. Шаг. Еще один шаг. И еще. Смерть неслышно крадется по коридорам. Вот она уже совсем рядом с последней, круглой комнатой, что находится под сценой. Четверо уже ушли, но это не страшно. Одна девушка замешкалась - что ж, ее проблемы. Удушающая волна захлестывает ее со спины и когда она спадает, на полу остается только безжизненное тело. «Госпожа Мэй, пожелаете поохотиться сами?»Призрачная школьница принимает кубок с густой темной жидкостью из рук оборотня без лица. Пара глотков - и ложные личины расползаются, будто кожа с линяющей змеи. Хмыри с пронзительным визгом бросаются врассыпную, спешно просачиваются в щели. Они не могут смотреть на черную принцессу, настолько страшен для глаз простой нежити ее свет. «Пожалуй, да. Мне жаль их, но мой народ голоден». Безликое, бесформенное существо рядом с ней сбрасывает свой плащ и преклоняется перед властительницей ночи. Он - красивый высокий парень лет пятнадцати, с темными волосами и невероятно глубокими глазами, как у самой госпожи школьной нечисти. Девушка, ровесница безликого, медленно подает ему руку. «Юу, ты идешь со мной? Сегодня будет много жертв... »Прислужники принцессы мононоке визжат и кричат, опьяненные запахом крови в кубке и словами своей хозяйки. Один он стоит молча. Как будто разум затуманен тяжелым раздумьем. Девушка нетерпеливым жестом отсылает своих вассалов. Их дело - загнать добычу для госпожи, пока та подготовится к короткой, но упоительной борьбе. Хозяйка тьмы подходит к юноше и обеспокоенно заглядывает в его темные, блистающие аметистовым пламенем зрачки. «Юу, ты как? Я знаю, что тебе их жаль. Но я не могу иначе. А то ночные духи совсем распоясаются и будут убивать всех и все». «Разве мы поступаем не так же, госпожа Мэй?»Девушка тычется носом в его шею. Она снова чувствует себя ребенком. «Вообще-то я просто Химэй. Уже не школьница. Все еще твой друг. Я очень горевала, когда ты покончил с собой». Юноша задумчиво поглаживает свою госпожу по волосам. Химэй. Он видел, как она умерла. Девочка готовилась к этому неделю. Она принесла с собой нож. Юу видел лезвие, вскрывшее голубоватые нежные вены, видел, как она сидит прямо на холодных камнях, такая невинная и трогательно маленькая и рисует окровавленными пальцами по полу иероглифы. «Ка-ва-гу... На-га-и... » Он видел - и не мог помочь, не мог остановить горячий алый поток, хлещущий из разрезанных запястий. Юу терзала жажда. Впрочем, она не молчит и теперь. По ночам призраки обретают тела. А в преддверии охоты запах госпожи становится еще более соблазнительным и сладким, чем обычно. Он приятно щекочет ноздри, отчего резко расширяются черные дыры зрачков. Юу берет ее лицо в свои ладони. Хозяйка нежити молча улыбается. «Моя госпожа, у вас самые прекрасные волосы. Можно я заплету их, Мэй? Или нет, не так. Химэй, день, когда ты умерла, стал моим самым страшным и самым прекрасным днем. Химэй, я хочу тебя поцеловать». Губы двоих живых мертвецов встречаются. Они долго стоят на месте, пока гармонию давно иссохших сердец не разрушает истерический вопль Банши. Химэй с трудом отрывается. Сегодня полнолуние. Жестокая, страшная для людей ночь, лишь одна из множества подобных. Принцесса призраков виновато улыбается. Пора идти. Жертвы в западне и убить их будет совсем не сложно. Школьникам некуда бежать. Они в тупике, а вокруг кишит нежить. Хмыри то и дело пытаются укусить, а Содемоги цепляется за рукава и громко требует повернуться. Но вот все стихает. Идет королева ночи и ее самый верный вассал. Толпа подобострастно шелестит. «Королева, королева Мэй идет. Дорогу королеве». Мертвецы теснятся, стараются коснуться своего божества, но та идет спокойно и ровно, словно ничего не видя своими пронзительно черными глазами. Юноша в черном плаще и с мечом в руке отгоняет чересчур назойливых призраков, исхитряющихся подойти поближе чтобы поцеловать бархатную туфельку или край черного одеяния королевы. Рука же ее - изящная, тонкая, бледная, вся в алмазах, аметистах, сапфирах, в черной узкой перчатке - недосягаемое счастье для ночных обитателей древней школы. Повелительница школьной нечисти подходит к жертвам и целую минуту их рассматривает. Она не слепая и прекрасно видит, как цепляются друг за друга робкий мальчик и девочка - лидер. И мертвое сердце ёкает. Юу. Они так же шли рука об руку всю жизнь. Смерть принесла избавление и вечный союз. Химэй делает шаг вперед и обнимает этих двоих. Они не издают ни звука. Королева мертвецов сломала им шеи. Быстрая и легкая смерть нежити не по душе. Толпа недовольно гудит. Ну что ж. Сейчас начнется настоящая Охота, где тело ударяется о камни, увлекаемое чудовищной силой, кричит, захлебывается собственной кровью, бьется в ужасных мучениях и, приняв поцелуй корлевы, наконец умирает. Принцесса Мэй медленно подходит к двоим оставшимся. Им не уйти. Кровавое отражение во влажных зрачках пропитано ужасом. Королева ночи чувствует животный страх и упивается им сколько возможно. Еще ничего не произошло - а она уже предвкушает, как сладостно стекают по рукам горячие капли живой крови. Самый темный час - перед рассветом. Это час торжества призраков, когда духи в старинных зданиях пируют в отсутствие чужаков. Нежить уже догрызает кости и спешит расползтись по темным щелям и подземным норам, чтобы залечь туда до поры до времени. Завтра луна войдет в полную силу. Эта трапеза - лишь прелюдия к большому кровавому пиру. Однако, даже принцессе мононоке необходимо отдыхать. Она на своем любимом месте, в центре круглой комнаты. Перед ней - любимый друг, их руки соединены в немом восхищении, вокруг вспыхивают голубоватым плазменным светом блуждающие огоньки. Перед рассветом все становятся прежними, а плоть так сильно прилипает к костям, что очень больно освобождаться от нее. Она сползает, как гниль с трупа, обнажая желтоватый скелет и голый череп. Только здесь все происходит значительно быстрее. Так повторяется ночь за ночью. Кто-то сдается сразу, без борьбы и рассыпается костным прахом. Кто-то идет дальше несмотря на мучения, причиняемые лучами солнца. Сюда, под землю, свет не проникнет никогда. Но призракам хватает боли и без него. Королева прислоняется к стене и растворяется в древней каменной кладке. На улице гуляет ветер, а люди винят в его жалобных стонах неупокоенные души. Но на сегодня все кончено. Ну а завтра - до завтра еще нужно дожить...