Даже не вспомнятСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

В начале нулевых я подрабатывал в мелкой гостинице в Москве — вёл учёт постояльцев: за копейки, которых едва хватало на плохую еду, записывал ФИО въезжающих к нам, номер, где они селятся, и прочее. Однажды очередной наш посетитель, подойдя ко мне, попросил посмотреть список постояльцев за последний месяц и сообщить ему, нет ли там какого-то Максима с такой-то фамилией. Делать такое так-то не положено, однако посетитель — человек примерно моих младых лет — оправдался тем, что ищет внезапно пропавшего друга, так что я исполнил его просьбу. Никаких Максимов ни в последний месяц, ни даже в последние два у нас не останавливалось. Посетитель тут же приобрёл сокрушённое выражение лица, растерянно попрощался и хотел уходить. Но человек я добрый, к тому же на рабочем месте в отсутствие собеседников и вообще других людей было крайне скучно, потому я окликнул его и спросил, в чём дело. — Это долгая история, — нервная и натужная улыбка. — Да рассказывай, чё ты. Хоть выслушаю, — я был готов убивать время как угодно. Человек вздохнул и, присев рядом со мной у стойки, представился Алексеем и рассказал. Алексей и Максим были типичными «братанами», друзьями из разряда не разлей вода, скорешившимися в глубоком детстве. В противоположность тихому умнице Лёхе, Макс представлял всем знакомый типаж буяна, хулигана, весельчака и любимца женщин. До добра это его редко доводило, что и вылилось в конце концов крайне крупные неприятности: на втором курсе местного ВУЗа Макс умудрился перейти дорогу их криминальному авторитету. То ли взял в долг крупную сумму и, понятное дело, не смог отдать, то ли приударил за дочкой бандита, то ли что-то ещё, — но положение Максима тут же стало незавидным. Авторитет, какой-то жестокий дедуля старой закалки, пожелал видеть молодого человека исключительно мёртвым или на крайняк сильно покалеченным. У двери квартиры, где Макс жил со своей матерью, стали дежурить бритые люди в чёрных кожаных куртках, делающие впавшей в шок матери мрачные намёки; к ВУЗу ежедневно подъезжали тонированные «восьмёрки», откуда выгружались парни в спортивных костюмах, наблюдавшие за зданием и интересующиеся у прочих студентов, где же находится Макс. А Макс находился на квартире то у одного друга, то у другого, то у незнакомых бабулек-кошатниц, размышляя, как бы ему залечь на дно. В конце концов один из его многочисленных приятелей подсказал ему какую-то непонятную контору, и в один прекрасный день Макс буквально испарился, оставив в квартире Алексея, в которой он также скрывался, лишь записку. «Я в Москву. Перекантуюсь пару дней в%район_нейм, гостиница_нейм% [а других гостиниц с таким же названием, как у нас, в столице-таки нет]. Если всё получится — *** они меня достанут. Прости за суету. Максон». — Ну так, — перебил я рассказ Алексея, — может, планы его поменялись и в другом месте он на дно залёг. Или успели его цепануть бандиты ваши. Мой собеседник покачал головой. — Я не закончил. Не только записку Максим оставил. Когда Алексей выносил из своей квартиры мусор, из кучи пивных банок и упаковок от бичпакетов случайно выпал невзрачный бумажный прямоугольник, который был поднят и прочитан. Ничего, кроме надписи, сделанной на дешёвом монохромном принтере:«ИСЧЕЗНУТЬ? Залечь на дно? Хочет ли кто-то вас убить, недовольны ли вы своей нынешней жизнью, — если вам требуется срочно уйти с чужих глаз, мы поможем вам сделать это. Вы буквально испаритесь для всех, кто был в вашей уже прежней жизни. О вас даже не вспомнят! Так что будьте рассудительны! Цена договорная. Мы ждём вашего звонка!»Внизу необычного объявления был указан короткий телефонный номер по типу используемых всякими конторами и службами. Ни названия организации со столь странными услугами, ни каких-либо других контактов указано не было. В начале нулевых я подрабатывал в мелкой гостинице в Москве — вёл учёт постояльцев: за копейки, которых едва хватало на плохую еду, записывал ФИО въезжающих к нам, номер, где они селятся, и прочее. Однажды очередной наш посетитель, подойдя ко мне, попросил посмотреть список постояльцев за последний месяц и сообщить ему, нет ли там какого-то Максима с такой-то фамилией. Делать такое так-то не положено, однако посетитель — человек примерно моих младых лет — оправдался тем, что ищет внезапно пропавшего друга, так что я исполнил его просьбу. Никаких Максимов ни в последний месяц, ни даже в последние два у нас не останавливалось. Посетитель тут же приобрёл сокрушённое выражение лица, растерянно попрощался и хотел уходить. Но человек я добрый, к тому же на рабочем месте в отсутствие собеседников и вообще других людей было крайне скучно, потому я окликнул его и спросил, в чём дело. — Это долгая история, — нервная и натужная улыбка. — Да рассказывай, чё ты. Хоть выслушаю, — я был готов убивать время как угодно. Человек вздохнул и, присев рядом со мной у стойки, представился Алексеем и рассказал. Алексей и Максим были типичными «братанами», друзьями из разряда не разлей вода, скорешившимися в глубоком детстве. В противоположность тихому умнице Лёхе, Макс представлял всем знакомый типаж буяна, хулигана, весельчака и любимца женщин. До добра это его редко доводило, что и вылилось в конце концов крайне крупные неприятности: на втором курсе местного ВУЗа Макс умудрился перейти дорогу их криминальному авторитету. То ли взял в долг крупную сумму и, понятное дело, не смог отдать, то ли приударил за дочкой бандита, то ли что-то ещё, — но положение Максима тут же стало незавидным. Авторитет, какой-то жестокий дедуля старой закалки, пожелал видеть молодого человека исключительно мёртвым или на крайняк сильно покалеченным. У двери квартиры, где Макс жил со своей матерью, стали дежурить бритые люди в чёрных кожаных куртках, делающие впавшей в шок матери мрачные намёки; к ВУЗу ежедневно подъезжали тонированные «восьмёрки», откуда выгружались парни в спортивных костюмах, наблюдавшие за зданием и интересующиеся у прочих студентов, где же находится Макс. А Макс находился на квартире то у одного друга, то у другого, то у незнакомых бабулек-кошатниц, размышляя, как бы ему залечь на дно. В конце концов один из его многочисленных приятелей подсказал ему какую-то непонятную контору, и в один прекрасный день Макс буквально испарился, оставив в квартире Алексея, в которой он также скрывался, лишь записку. «Я в Москву. Перекантуюсь пару дней в%район_нейм, гостиница_нейм% [а других гостиниц с таким же названием, как у нас, в столице-таки нет]. Если всё получится — *** они меня достанут. Прости за суету. Максон». — Ну так, — перебил я рассказ Алексея, — может, планы его поменялись и в другом месте он на дно залёг. Или успели его цепануть бандиты ваши. Мой собеседник покачал головой. — Я не закончил. Не только записку Максим оставил. Когда Алексей выносил из своей квартиры мусор, из кучи пивных банок и упаковок от бичпакетов случайно выпал невзрачный бумажный прямоугольник, который был поднят и прочитан. Ничего, кроме надписи, сделанной на дешёвом монохромном принтере:«ИСЧЕЗНУТЬ? Залечь на дно? Хочет ли кто-то вас убить, недовольны ли вы своей нынешней жизнью, — если вам требуется срочно уйти с чужих глаз, мы поможем вам сделать это. Вы буквально испаритесь для всех, кто был в вашей уже прежней жизни. О вас даже не вспомнят! Так что будьте рассудительны! Цена договорная. Мы ждём вашего звонка!»Внизу необычного объявления был указан короткий телефонный номер по типу используемых всякими конторами и службами. Ни названия организации со столь странными услугами, ни каких-либо других контактов указано не было.

Это было ещё никакой не странностью, не проблемой. Мало ли какие какие заведения «для своих» могли оказывать услуги и пожёстче, чем залечь на дно в то время, когда ещё не было этого вашего тёмного интернета. — Проблема была в том, — почти усмехнулся Алексей, — что о Максе и вправду даже не вспомнили. Он испарился. Решив, что дружба дружбой, а и так убитую горем мать своего кореша надо ввести в курс дела, Алексей нанёс ей визит, однако с удивлением обнаружил, что никакого сына у неё на самом деле-то нет. Ну, по её словам. Ещё вчера нервно грызущая ногти и едва не плачущая женщина преспокойно хлопотала у плиты и объясняла Алексею, что всю жизнь детей она не имела. Бесплодие-де. Сначала горевали с мужем, но затем свыклись. Усыновить — не-еет, против был муженёк-то. Ну а потом помер он, царствие ему. Дальше — больше. Максима не помнили его многочисленные однокурсники, знакомые, приятели, лучшие друзьях, бывшие и настоящие девушки. Нынешняя (то есть уже прошлая) пассия его, бывшая влюблённой в молодого человека по уши, изумлённо хлопала накрашенными веками, выслушивая слова о её парне, которого у неё никогда не было. Ну, по её словам. — Ты чё, Лёх? Ты Мишу что ли в виду имел? Из Максов только дядю из шиномонтажа знаю, братан. Я бы на твоём месте водку не пил, или что ты там потребляешь. Пей пиво, оно полезней. — Алексей, я понимаю, скоро сессия, все на нервах, но не до такой же степени, чтоб людей тут выдумывать. Вы серьёзно что ли? Попейте таблеток, у Тамары Анатольевны в кабинете вот возьмите. — Лешёнька, дорогой, я, конечно, та ещё дура, но целого человека за день забыть не смогла бы. Не было никогда никакого Макса, кончай придуриваться. Максим больше не значился ни в списке студентов ВУЗа, ни даже на учёте в местном отделении милиции, где он был тем ещё завсегдатаем. Дежурный мент, выслушав нервную речь Алексея о человеке, которого он никогда не знал, предложил ему провериться на наркотики. А Алексей помнил, как не раньше месяца назад этот мент по-дружески болтал с Максом, вновь загремевшим в отделение за хулиганство. «На людей-то что бросаешься, бандюган, а?». Отличник факультета, у которого Макс постоянно списывал работы, выдавал «Н-не зн-наю». Ручные гопники городского авторитета, буквально охотящиеся на Максима, мигом исчезли с улиц. Связаться с самим авторитетом Лёша не мог, но он тогда уже знал, что старый вор в законе не вспомнил бы ни о каком молодом студяге, которого он хотел убить. Телефон залёгшего на дно не отвечал на звонки; номер пропал из телефонной базы. Какой именно из знакомых переставшего существовать человека посоветовал ему загадочную контору по ликвидации прежней жизни, Алексей также не смог узнать. — Отовсюду исчез, — бормотал собеседник. — Из памяти, из списков всех. Объявление-то то я выкинул после прочтения: дурак. Не знаю, снял бы кто трубку, позвони я туда, или вместе с Максом эта лавочка испарилась б. Ну и вот последней зацепкой вы были: у вас он хотел остановиться. Но и отсюда…С две-три минуты мы молчали. Я поглядывал на раскисшее лицо Алексея и пытался вспомнить симптомы различных психических расстройств. — Не понимаю только, — продолжил вдруг он, — почему я его помню. Друг лучший? Так мать родная его забыла. Может, потому что объявление конторы этой ****** увидел? Не знаю. ******…Мы вновь замолкли. Я зачем-то просмотрел журнал постояльцев ещё раз. Понятное дело, ничего я не нашёл. — Ладно. Пойду. Спасибо, что выслушал, — Алёша удалился, оставив меня размышлять, реально ли пропал во всех смыслах его друг, или это он поехавший. Уходя, Алексей оставил мне номер своего мобильника и адрес электронной почты — я даже не знаю, зачем. Но я их сохранил. Через некоторое время я всё ж заклеймил загадочного посетителя нашего хостела душевнобольным и позабыл об этой истории. Но человек я добрый и даже сердобольный и поэтому спустя пару месяцев всё же позвонил ему разузнать, что да как, как самочувствие, разыскал ли друга. Однако набранный мною номер не существовал, как и ящик емэйла. Удалил почему-то, должно быть. Или же Максиму удалось действительно надёжно исчезнуть.