Чудовища в школеСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

С детства я обнаружил в себе способность к рисованию—это и послужило причиной моего поступления в художественную школу. После, я часто удивлял окружающих необычными картинами. Я не писал просто пейзаж, т. е он должен был быть обязательно не традиционный. Например, на одном из них, средь бела дня я нарисовал луну. А что ещё более странно на другой работе изображающей природу я нарисовал кружева спускающиеся прямо из облаков. Если я рисовал людей, то они были чем-то озабочены. Однажды я нарисовал узника обречённого на смертную казнь. Я нарисовал его лицо за миг до его смерти. Оно передавало все эмоции протекающие в одно мгновение. По одному взгляду можно было догадаться о всех его мыслях…Ещё я любил рисовать историю. Т. е не ту историю важных политических событий, великих сражений и битв, а историю обычных предметов, домов, комнат. Я умел по одной обстановке передать зрителю о том что тут произошло. Мне нравилось рисовать поминальный зал, со столом, на которой стоят каша с рисом и прочее. Здесь можно было добавить людей, чьи лица прибывали в бесконечной скорбе. Было у меня много необычных картин, которые всегда с жаром принимала публика. Но как и у всех творческих людей у меня наступил кризис, когда я не мог создать ничего нового. И это меня убивало. Мне срочно была нужно какая-то необычная обстановка, нечто ненормальное, блуждающее за пределами нашей психики. И вот, одна моя знакомая-риэлтор доносит до меня известие об одном доме, который уже пол года никак не могут продать. С этим домом связанна какая-то жуткая история, служащая причиной неудач риэлторов, бирущихся за это дело. Я попросил её узнать что конкретно там произошло и когда она передала это мне, я загорелся желанием немедленно туда попасть. Оказалось что в этом доме жила женщина с ребёнком-инвалидом. Муж их бросил, узнав что сын родился неспособный к ходьбе, но оставил шикарный двухэтажный дом и регулярно присылал деньги. Мать очень любила своего ребёнка, но и сильные женщины как известно плачут. Со временем такая жизнь начинала её тяготить, словно груз на плечах. И хотя у неё было достаточно денег и имелась служанка, она всё ровно не могла жить полноценной женской жизнью. Однажды одна оставила ребёнка(которому было уже 9лет)с няней и служанкой, а сама отправилась на свидание с каким-то мужчиной. Вернувшись, она застала сына кричащего во всё горло, лежащего по обыкновению в кровати и не реагирующего ни на няню, ни на служанку, усердно пытавшихся его успокоить. Он хотел что бы мама всегда была рядом и не на шаг его не оставляла. Ребёнок был избалованный: ему покупали все игрушки, которые он хотел и конечно же он считал что мать будет непременно по его капризу с ним вечно. И бедная женщина почувствовав себя бесконечно виноватой перед сыном на протяжении следующего года не покидала его не на миг. Поскольку ребёнок не мог ходить ему оборудовали механизм, суть которого состояла в верёвочке, весевшей над его кроватью-стоило ему только дёрнуть за неё, как в доме раздавался звон, говоривший о том, что мальчику что-то нужно. И после того раза, как мать оставила его, он буквально каждые пять минут стал дергать за нить что бы мать немедленно к нему пришла, а он убедился в том, что она дома и ни на кого его не променяет. И вот на протяжении года он все звонил и звонил… Тем самым раздрожая не только служанку, но и саму мать. Мать, у которой нервы были на исходе. Ей хотелось быть женщиной, притом она была достаточно молода. И спустя год мучений, она наконец решилась снова встретится с мужчиной. Думая «гори оно все огнём!». В этот раз она не нанимали няню, а оставила сына со служанкой:она хорошо знала мальчика и как с ним обращаться. И обе они понимали что будет, если он догадается о уходе матери. Но женщина сказала служанки «Если будет психовать—не обращай внимания», она так и сделала. По первому звону, когда к ребёнку поднялась не мать, а служанка он зарделся гневом и начал орать, служанка же ушла, закрыв дверь и по приказанию хозяйки не обращала внимания. Затем в доме каждую минуту раздавались звоны, которые были игнорированы. Через пять-шесть часов женщина вернулась счастливая и ободрённая. После очевидцы рассказывают следующее:«Из дома доносились крики и рыдания. Потом раздался какой-то звук, похожий на выстрел пистолета и тишина…«Когда в дом приехала полиция они первым делом застали застрелянную служанку, лежащую у подножья лестницы. Поднявшись в спальню хозяйки, они застали её повешанной и что окончательно завершило адскую картину—бедный ребёнок-инвалид в попытках подняться упал и ударился головой об угол тумбочки. Тёмная кровь так и окутала детское тело. Следователи пришли к мнению, на которое указывали неопровержимые улики, что мать вернувшись домой застала сына мертвым и в порыве гнева застрелила служанку, а после повесилась сама, чувствуя свою бесконечную вину. Эта жуткая история потрясла весь город. Не удивительно, что дом никто не хочет покупать. Может я псих, но мне жутко хотелось нарисовать это место. С детства я обнаружил в себе способность к рисованию—это и послужило причиной моего поступления в художественную школу. После, я часто удивлял окружающих необычными картинами. Я не писал просто пейзаж, т. е он должен был быть обязательно не традиционный. Например, на одном из них, средь бела дня я нарисовал луну. А что ещё более странно на другой работе изображающей природу я нарисовал кружева спускающиеся прямо из облаков. Если я рисовал людей, то они были чем-то озабочены. Однажды я нарисовал узника обречённого на смертную казнь. Я нарисовал его лицо за миг до его смерти. Оно передавало все эмоции протекающие в одно мгновение. По одному взгляду можно было догадаться о всех его мыслях…Ещё я любил рисовать историю. Т. е не ту историю важных политических событий, великих сражений и битв, а историю обычных предметов, домов, комнат. Я умел по одной обстановке передать зрителю о том что тут произошло. Мне нравилось рисовать поминальный зал, со столом, на которой стоят каша с рисом и прочее. Здесь можно было добавить людей, чьи лица прибывали в бесконечной скорбе. Было у меня много необычных картин, которые всегда с жаром принимала публика. Но как и у всех творческих людей у меня наступил кризис, когда я не мог создать ничего нового. И это меня убивало. Мне срочно была нужно какая-то необычная обстановка, нечто ненормальное, блуждающее за пределами нашей психики. И вот, одна моя знакомая-риэлтор доносит до меня известие об одном доме, который уже пол года никак не могут продать. С этим домом связанна какая-то жуткая история, служащая причиной неудач риэлторов, бирущихся за это дело. Я попросил её узнать что конкретно там произошло и когда она передала это мне, я загорелся желанием немедленно туда попасть. Оказалось что в этом доме жила женщина с ребёнком-инвалидом. Муж их бросил, узнав что сын родился неспособный к ходьбе, но оставил шикарный двухэтажный дом и регулярно присылал деньги. Мать очень любила своего ребёнка, но и сильные женщины как известно плачут. Со временем такая жизнь начинала её тяготить, словно груз на плечах. И хотя у неё было достаточно денег и имелась служанка, она всё ровно не могла жить полноценной женской жизнью. Однажды одна оставила ребёнка(которому было уже 9лет)с няней и служанкой, а сама отправилась на свидание с каким-то мужчиной. Вернувшись, она застала сына кричащего во всё горло, лежащего по обыкновению в кровати и не реагирующего ни на няню, ни на служанку, усердно пытавшихся его успокоить. Он хотел что бы мама всегда была рядом и не на шаг его не оставляла. Ребёнок был избалованный: ему покупали все игрушки, которые он хотел и конечно же он считал что мать будет непременно по его капризу с ним вечно. И бедная женщина почувствовав себя бесконечно виноватой перед сыном на протяжении следующего года не покидала его не на миг. Поскольку ребёнок не мог ходить ему оборудовали механизм, суть которого состояла в верёвочке, весевшей над его кроватью-стоило ему только дёрнуть за неё, как в доме раздавался звон, говоривший о том, что мальчику что-то нужно. И после того раза, как мать оставила его, он буквально каждые пять минут стал дергать за нить что бы мать немедленно к нему пришла, а он убедился в том, что она дома и ни на кого его не променяет. И вот на протяжении года он все звонил и звонил… Тем самым раздрожая не только служанку, но и саму мать. Мать, у которой нервы были на исходе. Ей хотелось быть женщиной, притом она была достаточно молода. И спустя год мучений, она наконец решилась снова встретится с мужчиной. Думая «гори оно все огнём!». В этот раз она не нанимали няню, а оставила сына со служанкой:она хорошо знала мальчика и как с ним обращаться. И обе они понимали что будет, если он догадается о уходе матери. Но женщина сказала служанки «Если будет психовать—не обращай внимания», она так и сделала. По первому звону, когда к ребёнку поднялась не мать, а служанка он зарделся гневом и начал орать, служанка же ушла, закрыв дверь и по приказанию хозяйки не обращала внимания. Затем в доме каждую минуту раздавались звоны, которые были игнорированы. Через пять-шесть часов женщина вернулась счастливая и ободрённая. После очевидцы рассказывают следующее:«Из дома доносились крики и рыдания. Потом раздался какой-то звук, похожий на выстрел пистолета и тишина…«Когда в дом приехала полиция они первым делом застали застрелянную служанку, лежащую у подножья лестницы. Поднявшись в спальню хозяйки, они застали её повешанной и что окончательно завершило адскую картину—бедный ребёнок-инвалид в попытках подняться упал и ударился головой об угол тумбочки. Тёмная кровь так и окутала детское тело. Следователи пришли к мнению, на которое указывали неопровержимые улики, что мать вернувшись домой застала сына мертвым и в порыве гнева застрелила служанку, а после повесилась сама, чувствуя свою бесконечную вину. Эта жуткая история потрясла весь город. Не удивительно, что дом никто не хочет покупать. Может я псих, но мне жутко хотелось нарисовать это место. Передать всё буйство эмоций происходивших в этом доме. К тому же, мне сказали, что там все осталось на своих местах. Благодаря моей знакомой-риэлторши, мне удалось попасть в этот дом. Я договорился с ней на неделю проживания в этом доме, что бы полностью погрузиться в эту атмосферу, почувствовать предметы и успеть завершить картину. Дом находился немного за городом, так что ехать мне пришлось 20км. Район хороший, дома во круге однотипные, все шикарные, но не один из них не влечёт меня как этот. Войдя в дом, я не увидел ничего, чтобы говорило о смертях случившихся здесь недавно. После я с нетерпением отправился рассматривать детскую. Почему-то когда мне сказали что все осталось на своих местах, я рассчитывал, что лужа крови так и осталась на полу и все такая же тёмная. И только когда я её не обнаружил до меня дошла нелепость моей мысли и я улыбнулся. Над кроватью, как и у меня в воображении весела бордовая верёвочка. Я подошёл к ней, слегка дотронулся и дёрнул—в доме раздался звон. Затем я обошёл все комнаты, в том числе и спальню хозяйки:мне надо было познакомиться с местом и я решил отдать весь первый день этому занятию. Осмотрев всё я выбрал комнату, в которой намеревался спать—это была гостиная. Она показалась мне самой уютной, при том самой большой. Я постелил себе на диване постель и утомившись от всего провалился спать. Ночью меня разбудил какой-то звук, немного погодя я понял что это то самый звон, который звучит только если дёрнуть за веревочку. Это было очень странно, что я даже испугался, но это как будто ещё больше задело мою творческую личность и я почувствовал вдохновение. Мне представилось что в доме блуждают призраки и в голове сразу родился образ, что мальчик сейчас там, лежит на кровати и дёргает за верёвочку. А может он завет меня? Как бы не были жутки мои мысли мне страстно захотелось рисовать. Я не пошёл на верх проверять детскую, может испугался –не знаю. Я поставил холст и начал рисовать. Потом я понял что хочу нарисовать именно комнату ребёнка, и поднялся вмести с холстом на верх. Дверь в детскую была открыта, как я её и оставил. Комната была достаточно большая, так что холст легко поместился в ней. И я начал рисовать. Когда я рисую, меня не существует в реальности, я ничего не замечаю во круг себя. Но то, как хлопнула дверь не заметить было невозможно. Я вышел что бы проверит окно, будучи решительно уверен, что это сквозняк. Увидев что оно закрыто я задумчиво побрёл обратно. Но не успел я зайти, как вновь раздался звон. Верёвочка колыхалась, я продолжил рисовать. Я ни стал рисовать ничего кроме детской, наверное потому что только историю этой комнаты можно было передать полноценно, не рисуя трупов. А вот кровь я все токи нарисовал. И уже после, когда моя картина висела на выставке я заметил, что верёвочка на моём рисунке не колышется и это символизировало пустоту, то что её больше ни кто не коснётся, ни кто ни кого не позовёт, что история на этом закончилась.