Четыре маленьких солнцаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Мы, Домовые, стараемся лишний раз не отсвечивать перед людьми, времена не те. Это раньше было можно кукиш показать или кадку с печи столкнуть, а домочадцы только перекрестятся и попросят не бузить…Сейчас людишки слабые пошли и нервные. К примеру, вилку возьмёшь рассмотреть, ну да, повисла она в воздухе, и что? Так нет, крики, вопли, жена орёт, а её муж святого отца вызывает, чтобы святой водой окропил дом да ладаном окурил. На это я всегда спокойно смотрел, ну пошепчет батюшка заклинания – и хорошо, лишь бы дом в порядке был. А в остальном – как обычный домовой, по мелочам хулиганил иногда, не без этого. Когда жена сидела «онлайн», нравилось устраивать ей «не в сети». Бывало, ключи от машины у мужа стащу или фигу соседям покажу через вентиляцию. Только это было раньше, а сейчас – присматриваю за ними, если что-то ищут – нахожу сам и подбрасываю на видное место. Забочусь, как о детях малых. Спросите, почему я стал таким добрым?Потому что видел четыре маленьких ярких солнца в глазах…Случилось это 2-го июля 20… года. Муж читал книгу, о войне, уснул и оставил её раскрытой, а мне любопытно стало, о чём она, подкрался, глянул и……Мама, куда меня тянет? Последнее, что увидел – это открытую книгу, свой дом… Ой, это на меня летит? Бомба? Пошла отсюда, болванка тупая…3 июля 1944, 9-20 (передний край)- А я, когда вернусь, построю дом, самый красивый в деревне – мечтательно затянулся самокруткой Василий. - Хорошее дело, - пробурчал Семёныч, выкладывая гранаты на бруствер окопа, - только про Домового не забудь, это душа дома. - Так я его сейчас и найду – задорно рассмеялся солдат и, надвинув пилотку на глаза, встал и крикнул - эй, кто ко мне в будущий дом хранителем! Выходи!- Воздух! Ложись!3 июля 1944, 9-40 (передний край)- Пить…- Ты смотри, живой! – радостно загудели вокруг, - почти прямое попадание, а живой! Вылечишься – поставь свечку своему Домовому, спас он тебя, Василий. - Где я? Ничего не помню, – прохрипел красноармеец. - В окопе вы были, а Семёныч…, - эх, - перекрестился седой старшина. - Давайте носилки – теряя сознание, услышал солдат. 3 июля 1944, 10-00«Ничего не понимаю, куда я попал. Лес, лес? А мой дом, домочадцы, где я??»- Витаю, сынок - услышал я слева. - Дзень добры пану, - раздалось с другой стороны. 3 июля 1944, 10-01«Повернувшись, я увидел… - Домовые?»- Так, Пане – усмехнулся щеголеватый тип в конфедератке и продолжил с мягким ударением на предпоследний слог, - Я естэм Хованец, э, польски домовы. - А я Дамавик, белорусский домовой - улыбнулся бородатый дедок в «партизанке» и добавил, - ты, сынок, в Беларуси, деревня Водца, Кореличский район. - Дзисяй тшэцяго липца, то ест сегодня 3 июля по руски, 44 року. 3 июля 1944, 10-10«Это – шутки или розыгрыш? Вернусь, сожгу книгу». - Нет, сынок, книга не при чём, помнишь солдата, которого унесли, Василий звать, после войны он построит твой дом. - Пан мувиць, жэ тэн жолнеж, э, по войне построит дом, в ктурэм ты и поселишься. - А ты оказался здесь, чтобы спасти его жизнь, иначе – нет строителя, нет дома, значит, нет и Домового, наша судьба – спасать свой дом всегда и во все времена, для того и существуют открытые книги, - подмигнул Дамавик. 3 июля 1944, 10-15«Значит, бомба, которую я оттолкнул, была настоящая? Я закрыл и открыл глаза, ничего не изменилось: два Домовых стоят передо мной… Нет, что-то…, что-то не так, почему двое, здесь, в форме? Брр, прав был муж, когда… Стоп, муж, Василий… Точно! Отец мужа, жена его ещё свёкром называет, он же Васильевич!»- Гляжу, ты уже и сам понял, сынок, - улыбнулся Дамавик- Зобач, яки разумны хлопак. Добра нам змена пшыйдзе, Дамавик!3 июля 1944, 10-17«Почему я их сменить должен, мой дом – это мой дом. Дом! Почему они без домов?»- Да, сынок, мы без домов, - Дамавик смахнул слезы, - мой сожгли в Хатыни в 43. - Муй в Варшаве в 39 быу знишчоны, - Хованец тяжело вздохнул. - И по закону, если дом уничтожен, его Хранитель имеет право выбора: ждать новый или помочь людям в войне с уничтожителем домов. - И тэраз э, вся земля, ест наш дом, таки наш выбор и мы тутай не едны, э. не одни. 3 июля 1944, 10-25«Домовые без домов, помогающие воевать людям. И их много? Правильно, я помню, как-то муж смотрел по телевизору фильм о войне и там взрывались дома…»- Тэраз, э, сейчас мы обронцы войсковых будынкув, э, на русском, охранники военных сооружений, таких як блиндажи, палатки, доты. - Предупреждаем солдат об опасностях, налётах и обстрелах, а можем и спасти их жизни, отдав свои. Мы, Домовые, стараемся лишний раз не отсвечивать перед людьми, времена не те. Это раньше было можно кукиш показать или кадку с печи столкнуть, а домочадцы только перекрестятся и попросят не бузить…Сейчас людишки слабые пошли и нервные. К примеру, вилку возьмёшь рассмотреть, ну да, повисла она в воздухе, и что? Так нет, крики, вопли, жена орёт, а её муж святого отца вызывает, чтобы святой водой окропил дом да ладаном окурил. На это я всегда спокойно смотрел, ну пошепчет батюшка заклинания – и хорошо, лишь бы дом в порядке был. А в остальном – как обычный домовой, по мелочам хулиганил иногда, не без этого. Когда жена сидела «онлайн», нравилось устраивать ей «не в сети». Бывало, ключи от машины у мужа стащу или фигу соседям покажу через вентиляцию. Только это было раньше, а сейчас – присматриваю за ними, если что-то ищут – нахожу сам и подбрасываю на видное место. Забочусь, как о детях малых. Спросите, почему я стал таким добрым?Потому что видел четыре маленьких ярких солнца в глазах…Случилось это 2-го июля 20… года. Муж читал книгу, о войне, уснул и оставил её раскрытой, а мне любопытно стало, о чём она, подкрался, глянул и……Мама, куда меня тянет? Последнее, что увидел – это открытую книгу, свой дом… Ой, это на меня летит? Бомба? Пошла отсюда, болванка тупая…3 июля 1944, 9-20 (передний край)- А я, когда вернусь, построю дом, самый красивый в деревне – мечтательно затянулся самокруткой Василий. - Хорошее дело, - пробурчал Семёныч, выкладывая гранаты на бруствер окопа, - только про Домового не забудь, это душа дома. - Так я его сейчас и найду – задорно рассмеялся солдат и, надвинув пилотку на глаза, встал и крикнул - эй, кто ко мне в будущий дом хранителем! Выходи!- Воздух! Ложись!3 июля 1944, 9-40 (передний край)- Пить…- Ты смотри, живой! – радостно загудели вокруг, - почти прямое попадание, а живой! Вылечишься – поставь свечку своему Домовому, спас он тебя, Василий. - Где я? Ничего не помню, – прохрипел красноармеец. - В окопе вы были, а Семёныч…, - эх, - перекрестился седой старшина. - Давайте носилки – теряя сознание, услышал солдат. 3 июля 1944, 10-00«Ничего не понимаю, куда я попал. Лес, лес? А мой дом, домочадцы, где я??»- Витаю, сынок - услышал я слева. - Дзень добры пану, - раздалось с другой стороны. 3 июля 1944, 10-01«Повернувшись, я увидел… - Домовые?»- Так, Пане – усмехнулся щеголеватый тип в конфедератке и продолжил с мягким ударением на предпоследний слог, - Я естэм Хованец, э, польски домовы. - А я Дамавик, белорусский домовой - улыбнулся бородатый дедок в «партизанке» и добавил, - ты, сынок, в Беларуси, деревня Водца, Кореличский район. - Дзисяй тшэцяго липца, то ест сегодня 3 июля по руски, 44 року. 3 июля 1944, 10-10«Это – шутки или розыгрыш? Вернусь, сожгу книгу». - Нет, сынок, книга не при чём, помнишь солдата, которого унесли, Василий звать, после войны он построит твой дом. - Пан мувиць, жэ тэн жолнеж, э, по войне построит дом, в ктурэм ты и поселишься. - А ты оказался здесь, чтобы спасти его жизнь, иначе – нет строителя, нет дома, значит, нет и Домового, наша судьба – спасать свой дом всегда и во все времена, для того и существуют открытые книги, - подмигнул Дамавик. 3 июля 1944, 10-15«Значит, бомба, которую я оттолкнул, была настоящая? Я закрыл и открыл глаза, ничего не изменилось: два Домовых стоят передо мной… Нет, что-то…, что-то не так, почему двое, здесь, в форме? Брр, прав был муж, когда… Стоп, муж, Василий… Точно! Отец мужа, жена его ещё свёкром называет, он же Васильевич!»- Гляжу, ты уже и сам понял, сынок, - улыбнулся Дамавик- Зобач, яки разумны хлопак. Добра нам змена пшыйдзе, Дамавик!3 июля 1944, 10-17«Почему я их сменить должен, мой дом – это мой дом. Дом! Почему они без домов?»- Да, сынок, мы без домов, - Дамавик смахнул слезы, - мой сожгли в Хатыни в 43. - Муй в Варшаве в 39 быу знишчоны, - Хованец тяжело вздохнул. - И по закону, если дом уничтожен, его Хранитель имеет право выбора: ждать новый или помочь людям в войне с уничтожителем домов. - И тэраз э, вся земля, ест наш дом, таки наш выбор и мы тутай не едны, э. не одни. 3 июля 1944, 10-25«Домовые без домов, помогающие воевать людям. И их много? Правильно, я помню, как-то муж смотрел по телевизору фильм о войне и там взрывались дома…»- Тэраз, э, сейчас мы обронцы войсковых будынкув, э, на русском, охранники военных сооружений, таких як блиндажи, палатки, доты. - Предупреждаем солдат об опасностях, налётах и обстрелах, а можем и спасти их жизни, отдав свои.

3 июля 1944, 10-33«Мы бессмертны, мы души домов, мы не можем умереть, это бред!»- Вот зараз дам по мягкому месту, хоть ты и мал ещё, сынок - рассердился Дамавик, - какой бред? Это правда!- Пан, мы мамы, э, имеем возможность ахвяры, то ест жертвы. - Посмотри вправо, видишь, перед высоткой деревья склонили головы? Там вчера погиб Рарашек, Домовой из Чехии, его дом сожгли под Прагой, он не пустил наших солдат в атаку, собой подорвав минное поле. Добры был Рарашек, заводной, вот как ты, - улыбнулся Дамавик. - И кеды, э, когда Пан зобачыць таке, э, пшэпрашам, як то по руски – когда увидишь таки дерэвья, ктуры склонили маковки…- Это могила твоего собрата, поклонись ей, добра? – Дамавик обнял меня за плечи и заглянул в глаза…3 июля 1944, 10-40«Мне показалось, что на меня смотрит маленькое солнце». 3 июля 1944, 10-42 (передний край)- Товарищ капитан, прибыл связной отряда им. Кутузова, партизаны вышли на заданный рубеж и готовы к атаке. - Отлично, через 15 минут начинаем, сигнал – две красных ракеты. - Здоровеньки булы, шановни добродии!- Знакомься, это Хатний дидко, украинский Домовой из Киева, а несётся к нам твой земляк – Домовой из Сталинграда. - Всем привет, готовьтесь, начинается. О, земеля, ты извини, нам переговорить нужно, мы отойдём, - скороговоркой просипел прибежавший. 3 июля 1944, 10-47«Мама дорогая, четыре Домовых! Пока они отошли, что-то обсудить, я незаметно вытер слёзы, никогда не плакал. Что со мной… Надеюсь, не заметили, не хочу выглядеть слабаком перед ними». 3 июля 1944, 10-57 (передний край)- В атаку, за мной, УРА!- Пора и нам, - неспешно встал Дамавик, - будем прощаться, сынок!3 июля 1944, 11-00«Как прощаться? Я не хочу, я не маленький и пойду с ними!»- Нельзя тебе, земеля, - обнял меня Домовой, - ты молодец, спас дом, скоро вернёшься к нему. А нам пора туда, где бой, видишь, слева, у опушки партизаны поддерживают атаку наших. - Эх и гарно козак там з кулемёта вражину стелить, - рассмеялся Хатний дико. - Нашей крови, - гордо вскинул нос Домовик. - А то, Панове, нашэй огольнэй крви. - Ну што, брацця, повоюем за ридну зэмэльку? – лихо махнул чубом Хатний дидко. 3 июля 1944, 11-05«Стыдно как, слезы потекли сами по себе, я почувствовал, что вижу последние минуты жизни моих новых друзей». - Мужчина не должен стыдиться слез. Не переживай, земеля, за нас. Скоро появятся немецкие танки, если их не остановить, атака захлебнётся и многие погибнут. Мы решили, что наш выбор – спасти людей. 3 июля, 11-07«И того лихого пулемётчика?»- Нет, он останется на опушке с нами, ну, бывай, земляк…- Будзь здровы, Пан. - Удачи тоби, не журыся. - И не обижай домочадцев, сынок, они у тебя хорошие. 3 июля, 11-10Они медленно уходили, потом одновременно остановились, обернулись и помахали мне рукой. 3 июля 1944, 11-12На опушку выехали четыре танка, но пулемётчик бил, не останавливаясь. Башня головного лениво повернулась, рявкнула и там, откуда строчил пулемёт, взметнулась земля. Она ещё не успела осесть, как из воронки вылетели четыре ярких маленьких солнца, которые стремительно, разделившись в воздухе, накрыли каждый «свою» цель. Раздался оглушительный взрыв…3 июля 20…, 11-15Пол, стол, книга, я дома!3 июля 20…, 11-16Но радости возвращения почему-то не было, а перед моими глазами стояли молодой партизан - пулемётчик и склонившие верхушки деревья…Заключение. 3 июля 1944 года в бою у деревни Водцы пал смертью храбрых партизан отряда имени Кутузова партизанской бригады имени Суворова Гавдей Николай Андреевич. Ему было 22 года. Когда его нашли, он лежал, сжимая в руках изувеченный пулемёт, на губах застыла улыбка, а в невидящих глазах светились маленькие солнца, их было четыре…