Чертовщина или морок на кладбищеСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Чертовщина на кладбище

В конце 1980-х, когда произошло событие, о котором я хочу рассказать, о биоэнергетике знали крайне мало, а уж о некроэнергетике — и того меньше. По рукам тогда ходили ксерокопии докладов некоего мифического института по исследованию аномальных явлений, специализирующихся на НЛО. Однако не буду, утверждать, что на волне газетно-журнального бума появились по-настоящему объективные статьи, основанные на реальных фактах. Большая часть из сенсационных публикаций высосаны из пальца, и это почти не скрывается. Единственный практический совет, который возможно почерпнуть из них, таков: остерегайтесь попадать в зону действия некроэнергетики. Иначе последствия могут быть самыми плачевными и непредсказуемыми…
Началось все очень обыденно. Осенью, в конце 80-х, ко мне заглянул в гости старый приятель — тоже Александр, мой тезка. За разговорами и чаем мы засиделись до позднего вечера. Потом он спохватился: пора ехать домой. Минут 20 мы простояли на остановке «Зорге» (Западный микрорайон Ростова), любуясь на круглую, как чайное блюдце, Луну. Ни троллейбуса, ни автобуса не было. Даже «тачки» куда-то запропастились. И тут мой тезка, помявшись, вдруг предложил:— А давай к моей бабушке сходим?— Ты что, спятил? — Я посмотрел на часы. — Двенадцатый час!— Да это совсем рядом! Постоим немного у могилы, помянем мысленно…
— Как это — «у могилы»? Она что, умерла!— Ну да. А похоронена во-о-он там. И он кивком показал в сторону Коммунистического проспекта. Ниже, за девятиэтажками, расположено старое кладбище, стиснутое вертолетным полем, садами и гаражным кооперативом…
— Слушай, — сказал я, — я твою бабушку даже не видел никогда… И вообще, что это тебя так разобрало?Он помолчал немного. Потом сказал:— Честно сказать, я сегодня на Западный не к тебе ехал, а чтоб на кладбище заглянуть. Да как-то с духом не собрался. Дело в том, что она ко мне вчера приходила…
Кожа у меня покрылась мурашками. — Саша, — сказал я. — Ты точно тронулся. — Я видел свою покойную бабушку так же ясно, как тебя сейчас, — сказал он. — Ты мне не веришь?— Ну как тебе сказать…
— Правильно. Я бы на твоем месте не поверил. В сверхъестественное никто не верит, пока сам не столкнется с какой-то чертовщиной…
Так вот, вчера вечером, часов в одиннадцать, в мою дверь постучали. В глазок я увидел пожилую женщину. Голова у нее была повязана шелковым цветастым платком, а лица ее я сразу не рассмотрел: лампочка на лестничной клетке светила ей в затылок. «Кто там?» — спросил я. И услышал в ответ:«Это я, баба Галя. Открывай, внучек!». Поначалу я ничего не понял. Даже подумалось: «Надо же, какое совпадение! Эту женщину зовут, как мою покойную бабушку по материнской линии. ». Сказал громко:«Вы ошиблись адресом». «Разве ты не узнаешь меня?» — удивилась женщина. Она отступила на шаг, чуть повернула голову, и свет упал на ее лицо. Это была она, моя бабушка, которая умерла много лет тому назад!Я там, под дверью, чуть не кончился. Ноги начали подламываться, а перед глазами поплыло. «Извините, не узнаю, — прохрипел я кое-как. — Вы ошиблись адресом. До свидания!»И, чтобы не упасть, прислонился к двери. «Я не могла ошибиться, — сказала моя покойная бабушка с легким недоумением. — Я у вас давно, правда, не была, но раньше ведь частенько заходила… Мама дома? Открывай, Андрюша!»Перед глазами у меня все уже не плыло, а мелькало. «Я ж говорю, вы ошиблись адресом, — сказал я из последних сил. — Да и меня не Андреем зовут…В полуобморочном состоянии побрел на кухню. Хлебнул воды прямо из чайника, проливая на грудь. Меня начало отпускать, но тут я вспомнил, что в свое время родители долго не могли выбрать, как меня назвать: Андреем или Александром. Наконец, они сошлись на Александре. А вдруг там — ты понимаешь, где? — я числюсь как Андрей?Полночи я думал. Все знают, к примеру, к чему снятся покойные родственники. А вот о чем может свидетельствовать усопший родственник, который пришел наяву?Или, возможно, у меня попросту крыша поехала? Я слышал, что зрительные и слуховые галлюцинации бывают весьма правдоподобными. Потом я немного успокоился. Я сообразил, что бабушка меня с собой никуда не звала, она просто пришла — так сказать, в гости, соскучившись по любимому и единственному внуку. Наверно, решил я, на характер галлюцинаций повлияло подсознательное чувство вины — я несколько лет на кладбище не был. А утром, на автобусной остановке, встретил соседа. Старый хрыч, чуть ли не в Первой Конной воевал.

Чертовщина на кладбище

В конце 1980-х, когда произошло событие, о котором я хочу рассказать, о биоэнергетике знали крайне мало, а уж о некроэнергетике — и того меньше. По рукам тогда ходили ксерокопии докладов некоего мифического института по исследованию аномальных явлений, специализирующихся на НЛО. Однако не буду, утверждать, что на волне газетно-журнального бума появились по-настоящему объективные статьи, основанные на реальных фактах. Большая часть из сенсационных публикаций высосаны из пальца, и это почти не скрывается. Единственный практический совет, который возможно почерпнуть из них, таков: остерегайтесь попадать в зону действия некроэнергетики. Иначе последствия могут быть самыми плачевными и непредсказуемыми…
Началось все очень обыденно. Осенью, в конце 80-х, ко мне заглянул в гости старый приятель — тоже Александр, мой тезка. За разговорами и чаем мы засиделись до позднего вечера. Потом он спохватился: пора ехать домой. Минут 20 мы простояли на остановке «Зорге» (Западный микрорайон Ростова), любуясь на круглую, как чайное блюдце, Луну. Ни троллейбуса, ни автобуса не было. Даже «тачки» куда-то запропастились. И тут мой тезка, помявшись, вдруг предложил:— А давай к моей бабушке сходим?— Ты что, спятил? — Я посмотрел на часы. — Двенадцатый час!— Да это совсем рядом! Постоим немного у могилы, помянем мысленно…
— Как это — «у могилы»? Она что, умерла!— Ну да. А похоронена во-о-он там. И он кивком показал в сторону Коммунистического проспекта. Ниже, за девятиэтажками, расположено старое кладбище, стиснутое вертолетным полем, садами и гаражным кооперативом…
— Слушай, — сказал я, — я твою бабушку даже не видел никогда… И вообще, что это тебя так разобрало?Он помолчал немного. Потом сказал:— Честно сказать, я сегодня на Западный не к тебе ехал, а чтоб на кладбище заглянуть. Да как-то с духом не собрался. Дело в том, что она ко мне вчера приходила…
Кожа у меня покрылась мурашками. — Саша, — сказал я. — Ты точно тронулся. — Я видел свою покойную бабушку так же ясно, как тебя сейчас, — сказал он. — Ты мне не веришь?— Ну как тебе сказать…
— Правильно. Я бы на твоем месте не поверил. В сверхъестественное никто не верит, пока сам не столкнется с какой-то чертовщиной…
Так вот, вчера вечером, часов в одиннадцать, в мою дверь постучали. В глазок я увидел пожилую женщину. Голова у нее была повязана шелковым цветастым платком, а лица ее я сразу не рассмотрел: лампочка на лестничной клетке светила ей в затылок. «Кто там?» — спросил я. И услышал в ответ:«Это я, баба Галя. Открывай, внучек!». Поначалу я ничего не понял. Даже подумалось: «Надо же, какое совпадение! Эту женщину зовут, как мою покойную бабушку по материнской линии. ». Сказал громко:«Вы ошиблись адресом». «Разве ты не узнаешь меня?» — удивилась женщина. Она отступила на шаг, чуть повернула голову, и свет упал на ее лицо. Это была она, моя бабушка, которая умерла много лет тому назад!Я там, под дверью, чуть не кончился. Ноги начали подламываться, а перед глазами поплыло. «Извините, не узнаю, — прохрипел я кое-как. — Вы ошиблись адресом. До свидания!»И, чтобы не упасть, прислонился к двери. «Я не могла ошибиться, — сказала моя покойная бабушка с легким недоумением. — Я у вас давно, правда, не была, но раньше ведь частенько заходила… Мама дома? Открывай, Андрюша!»Перед глазами у меня все уже не плыло, а мелькало. «Я ж говорю, вы ошиблись адресом, — сказал я из последних сил. — Да и меня не Андреем зовут…В полуобморочном состоянии побрел на кухню. Хлебнул воды прямо из чайника, проливая на грудь. Меня начало отпускать, но тут я вспомнил, что в свое время родители долго не могли выбрать, как меня назвать: Андреем или Александром. Наконец, они сошлись на Александре. А вдруг там — ты понимаешь, где? — я числюсь как Андрей?Полночи я думал. Все знают, к примеру, к чему снятся покойные родственники. А вот о чем может свидетельствовать усопший родственник, который пришел наяву?Или, возможно, у меня попросту крыша поехала? Я слышал, что зрительные и слуховые галлюцинации бывают весьма правдоподобными. Потом я немного успокоился. Я сообразил, что бабушка меня с собой никуда не звала, она просто пришла — так сказать, в гости, соскучившись по любимому и единственному внуку. Наверно, решил я, на характер галлюцинаций повлияло подсознательное чувство вины — я несколько лет на кладбище не был. А утром, на автобусной остановке, встретил соседа. Старый хрыч, чуть ли не в Первой Конной воевал.

Увидал меня и сразу бочку стал катить:«Ни днем, ни ночью покоя нет!». «Вы это о чем?» — спросил я. «Ночью спать надо, а не гостей принимать!» — начал орать он еще громче. А мне, сам понимаешь, снова дурно стало. Весь день я порывался отпроситься с работы и побывать на кладбище — проверить, цела ли могилка. К вечеру решился, но…
Давай сходим, а? Прямо сейчас. На дороге тем временем показался автобус, уютно освещенный изнутри. Мой тезка на него даже не посмотрел. Он смотрел на меня. Идти, конечно, не хотелось. И без всяких там оживших бабушек кладбище находится в жутком месте. Там можно хоть из пушки палить — никто не почешется. А с другой стороны, Саша был в состоянии, близком к истерике. Пока не завидит, что и могилка цела, и земля не разрыта, не успокоится. Еще в самом деле рехнется…
Справедливости ради должен заметить, что полдороги тезка болтал как заведенный, — пока мы шли по Зорге и лавировали между панельными девятиэтажками. Фонтан красноречия стал иссякать, когда мы, пройдя дома, спустились в балку. Справа и слева высились покосившиеся заборы садов. По дну балки журчал ручеек. Мысль, что мы единственные люди в радиусе полутора километров, доставляла почти физическое неудобство. — Ты уверен, что мы отыщем могилу в этой полутьме? — поинтересовался я. Моего намека Саша не понял. — Обязательно найдем, — сказал он. — Я все ориентиры помню. Пара пустяков. — Ну-ну, — сказал я. Интуиция подсказывала, что все будет не так просто. Сады закончились. Мы поднялись на холм. Позади нас были видны контуры девятиэтажек. В некоторые окнах горел свет. Слева простиралось вертолетное поле, справа и слева из темноты выступали очертания надгробий и крестов. Грунтовая дорога, по которой мы шли, пересекала кладбище, деля его на две неравные части. По закону подлости, искать сашкину бабку нам предстояло как раз в большей части. — Очень странно, — сказал вдруг мой спутник, — что я ее так хорошо помню. Она умерла более 20-ти лет назад, а последняя фотография «испортилась» лет 5 назад. — «Испортилась?» — переспросил я. На секунду мне показалось, что Сашка пожалел, что заговорил об этом. — Ну да, — вяло сказал он. — Видишь ли, моя бабушка была если не ведьма, то что-то очень близкое к этому. Что она вытворяла, на ночь лучше не рассказывать. Фотографироваться она не любила. Впрочем, фотопленка ее также «не любила». Как-то ей понадобилась фотография на пропуск, так бабушка раз 10 ходила в ателье фотографироваться — кадровичка не находила сходства между оригиналом и теми снимками, которые она приносила. А после смерти бабушки фото начали портиться: желтеть, выцветать…
В Средневековье ее сожгли бы на костре. — Тогда не было фотографий, — возразил я. — И без фото поводов нашлось бы достаточно. По наследству кое-что перешло к моей маме. Как-то раз она торговку на рынке сглазила. Торговка была слишком наглая и развязная. Ну, ма ей и пожелала: «Чтоб ты все продала. »Через пару дней шла через рынок, торговка ее вспомнила. Оказывается, за весь день она ничего не продала — покупатели словно обходили ее стороной, хотя лука на рынке было мало. — М-да, — сказал я. — Такие байки хороши тем, что концов не найти. Ищи-свищи ту торговку. — Почему же, бывало и при свидетелях…
Чашечку она как-то взглядом разбила — человек шесть это видели. У нас был ремонт, мы перетаскивали мебель из одной комнаты в другую и сели перекурить. Тут появляется ма — очень не в духе. «Куда сервиз поставили? — сказала она. — Ведь разобьется же. ». А сервиз у нас был роскошный, чешский фарфор. Отец сказал:«На шкафу стоит. И хорошо стоит — не упадет…«Какое там хорошо!» — возмутилась ма и кивнула в сторону шкафа. Чашка, которая стояла к нам ближе, вдруг дернулась, упала на бок и покатилась, описывая полукруг. Когда шкаф закончился, упала и разбилась…
— М-да, — сказал я. — Слава Богу, я за тобой чертовщины пока не замечал. Далеко еще?— Нет, мы уже почти пришли. Вот аллея, напротив ивы. Бабушкина могила седьмая по счету. Аллея была узкая, заросшая травой. Я шагнул вперед, старательно отсчитывая: «Первая… вторая…Зацепившись руками за ржавую ограду, оглянулся и обнаружил, что иду я, оказывается, уже один. — Э, а ты чего? — негромко окликнул я. — Посмотри, пожалуйста, сам, — сказал Саша. Он стоял у ивы и нервно курил — красный огонек то становится ярче, то тускнел. — Я подожду тут. — На могилке хоть табличка есть? — спросил я. — Как фамилия твоей бабушки?

Он ответил, и я отправился дальше. На седьмой ограде остановился. В памяти всплыла сценка из какого-то американского боевика: гнилая рука с окровавленными пальцами выныривает из-под земли и хватает за ногу…
Не без содрогания я открыл калитку и зашел. Как и ожидалось, свежей земли или разрытой не было, дерн не поврежден. Щелкнув зажигалкой, я осветил табличку. Фамилию разобрать было трудно, но она явно была не той. — Саш! — крикнул я. — Ты уверен, что бабкина могила именно седьмая?— Черт! — сказал он, подойдя ко мне. — И оградка совсем другая…
— Может, не седьмая, а шестая или, к примеру, восьмая?— Я точно помню. Седьмая. — Может, тут несколько ив?Этого Саша не знал, и мы прогулялись по грунтовке через кладбище, аж до гаражей кооператива, освещенных прожекторами. Ив больше не было, зато на обочине мы обнаружили несколько берез, тополей и даже один кипарис. На всякий случай (а вдруг Сашку подводит память?) мы проверили и их. Без каких-то результатов. На часах уже была половина третьего. Мне надоело с умным видом ходить-бродить между оград, продираться сквозь заросли чертополоха и бурьяна и рассматривать таблички на крестах с таким усердием, словно от этого зависит спасение души. Кроме того, я чувствовал сильную усталость. — Я ж тебе говорил, — пробормотал я. — Ничего мы не найдем в этой темноте. Мой тезка уныло кивнул. — А я еще где-то сигареты обронил, — сказал он. — Полпачки. Жалко. Не сговариваясь, мы повернули обратно — в мир пустых асфальтовых улиц и ритмичного перемигивания светофоров. Я шел, погруженный в мысли, и, наверно, потому не заметил то, отчего щеки у Саши вдруг покрылись смертельной бледностью. Честно говоря, я заметил это, когда мы вышли на проспект, пустынный и залитый светом натриевых ламп. — Что-то мне паршиво, — признался Саня. — Съел, наверно, что-то несвежее. Потом я остановил тачку, и мы сперва поехали ко мне. — Может, зайдешь? — предложил я. — Полежишь немного. Что-то мне твой вид не нравится. — Ничего страшного. Через 10 минут я дома буду. И когда я уже вылез из салона, он вдруг спросил негромко:— Ты ничего не слышал и не видел?— Где? Когда?— Ну… когда мы обратно шли. — Нет. А что?— Ничего. Мало ли что примерещится в полнолуние…
Я подождал немного, но он больше ничего не сказал. Я пробормотал: «Пока. » — и захлопнул дверцу. Такси почти сразу тронулось с места. Смутно помню, как я поднялся на третий этаж. Снова навалилась усталость. Меня шатало, перед глазами плыло. Кое-как добравшись до дивана, лег и сразу отключился, а проснулся от телефонного звонка. Было раннее утро, за окном расцветала сизая мгла. Чувствуя себя разбитым и усталым, как будто не спал, я посмотрел на часы (начало седьмого) и снял трубку. Женский голос, взволнованный и какой-то сдавленный, извинился за столь ранний звонок и спросил, не было ли у меня вчера Саши. Несколько напрягшись, я понял, что разговариваю с сашкиной женой. — Он был у меня весь вечер, — сказал я. — Потом взял тачку и поехал домой. — Во сколько это было?— Ну-у… Я подумал немного. Мысли путались. — Часа в три приблизительно. А что?— Его до сих пор нет…
Все выяснилось в течение ближайшего часа. Как оказалось, прямо в такси, на заднем сиденье, Сашке стало совсем плохо. Обхватив руками живот и почти мыча от боли, он свалился на резиновый коврик в проходе. У таксиста хватило ума без промедления доставить его в больницу. Язвенное прободение желудка и внутреннее кровотечение чуть не отправили Сашку в гости к любимой бабушке. К счастью, операция прошла удачно. Он лишился четверти желудка, но зато остался жив. Спустя несколько дней, когда доступ в больницу разрешили, я увидал его — бледного, небритого, с четко обозначившимися скулами. Поболтали о том о сем…
А когда я был уже в дверях, Сашка вдруг сказал:— Больше не ходи туда. Плохое место. — Может, ты, в конце концов, скажешь, что услышал там или увидел? — спросил я. Он долго молчал. Потом все-же сказал;— Когда мы возвращались, слева я вроде бы услышал… шаги. Как будто кто-то брел параллельно нам. А пару раз… не буду утверждать это со всей определенностью… мне показалось, будто я заметил силуэт, скользнувший между крестами. Силуэт этот принадлежал кому-то тучному, грузному, как… как… как моя покойная бабушка. Последнюю фразу он сказал шепотом, прерывающимся от волнения. Меня словно обдало холодком. — Ну, выздоравливай быстрей, — сказал я напоследок.

Чтобы хоть что-то сказать. В то время среди знакомых у меня был один чудак, который обожал с парой металлических рамок обследовать квартиры друзей и знакомых, выискивая участки отрицательных и положительных полей. Не припомню, чтобы кто-то последовал его советам по расстановке мебели. Абсолютно неожиданно мне пришло в голову зарядить этого фанатика во благое дело. Не потому, что я верил в экстрасенсорику. Попросту мне было любопытно узнать, чем все закончится. Михаил Петрович (так звали фанатика-энтузиаста) согласился сразу, не раздумывая. Его столько раз называли «шизофреником» или, в лучшем случае, «шарлатаном», что он был готов обожествлять любого, обратившего на него внимание. В ближайшую субботу, ясным солнечным днем, мы отправились на кладбище. Рядом с ивой я остановился и сказал:— То место приблизительно здесь. — Очень возможно, — заметил Михаил Петрович, доставая из сумки свои причиндалы. Не без доли здорового скепсиса я стал наблюдать, как он крутится на одном месте, держа рамку перед собой на вытянутых руках, слегка вихляет из стороны в сторону, для уточнения направления. Потом Михаил Петрович сказал: «Ого-го. » — и медленно пошел вперед, не разбирая дороги, прямо через заросли бурьяна. Я стал ждать результата, сидя у ивы и покуривая. Ждать довелось недолго. Докурив сигарету, я хотел было подкурить другую и услыхал радостно-возбужденное:— Здесь! Это здесь!— Ну-ну… сказал я. Прикинув, как проще до него добраться, увязшего среди оград и крестов, я вошел в аллею, которая начиналась… напротив ивы. По дороге чисто машинально я стал считать могилы: «Первая… Вторая… Третья…Михаил Петрович стоял у седьмой, и на лице его был безумный восторг. — Чертовски сильное поле! — сказал он. — Я смог бы засечь его, наверно, с автобусной остановки!— Вы не ошиблись? — спросил я. — Ошибиться невозможно, — заявил он. — Даже слепой заметит солнце — если не по свету, то по жару!Медленно, как во сне, я открыл калитку и зашел внутрь, хотя еще издали разглядел надпись на табличке, прикрепленной к кресту. Краска была старая, она местами облупилась, но все равно фамилия, имя и отчество сашкиной бабушки можно было прочесть легко. Ну как после этого не поверить в чертовщину?