Целитель из китайских трущобСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Фунаки пришёл с работы поздно. Его сразу поразила странная тишина в доме, так как обычно его 14-летний сын Дэнни кидался к нему даже в такой поздний час, вырывал из рук сумки и бегом нёс их на кухню, разбирая их и попутно сообщая об очередном родительском собрании, докладе и других школьных делах. И вообще его сын был шумным и активным. А теперь в доме была тишина. — Дэнни, ты спишь? — Позвал Фунаки. Мальчик не отозвался. Фунаки подошёл к его комнате, остановился у двери. — Дэнни-чан, я дома! — Сказал он, надеясь, что хоть на это его сын сердито крикнет: «Папа, я уже не ребёнок!», так как в Японии обращение «чан» или «тян» относится в основном к детям и молоденьким девушкам. Но и на это не было никакой реакции. Фунаки зашёл в комнату. Дэнни сидел за ноутбуком, расстреливая противников в «Контра-Страйк». Он был уже одет в домашнюю одежду, школьную форму он снял и повесил на стул, а постель уже была расстелена и приготовлена ко сну. Но в комнате он оказался не один. На кресле в углу сидел молодой темноволосый мужчина в строгом костюме. — Здравствуйте, я учитель Вашего сына по истории, Хаято Учияма. Сегодня Ваш сын упал в обморок на моём уроке, врач в медпункте оказал необходимую помощь, но мальчика пришлось везти в больницу, там выявили аневризму аорты, — сказал он. Фунаки побледнел. — Операцию уже назначили? — Спросил он. — В том-то и дело, что этот тип аневризмы оказался неоперабельным, — покачал головой Хаято Учияма. — Нет-нет, быть не может, операцию надо сделать, я никаких денег не пожалею, у меня денег с бизнеса хватит! — Вскрикнул Фунаки в отчаянии. — Мне очень жаль, но врач в больнице не ошибся, Фунаки-сан, – сказал господин Учияма, направившись к выходу из дома. На пороге он обернулся и тихо сказал, — не расстраивайтесь, с этим живут и ничего, у меня жена с тем же самым живёт. Фунаки закрыл за ним дверь и сел на кресло, в отчаянии откинувшись на его спинку и закрыв глаза. «За что? Почему именно мы? Почему именно мой сын?» — думал он. В памяти всплыли первые шаги Дэнни, первое слово, первый попробованный им лимон. Он тогда не понравился малышу, оказался слишком кислым, и личико Дэнни тогда забавно перекосилось от кислого вкуса. Они всегда жили только вдвоём. После того как мать запила, ушла в загул, оставив их одних, да так и не вернулась. Несмотря на хулиганистый характер Дэнни, у них столько всего хорошего было. А теперь всё перечёркнуто страшным диагнозом. Вздохнув, Фунаки поднялся. Нет, он не будет сдаваться. Он нужен своему сыну в это сложное для него время. С этими мыслями он направился в комнату к Дэнни. — Ну что? Всех перестрелял? — Поинтересовался он, посмотрев на монитор ноутбука. Мальчик молча кивнул и выключил ноутбук. Фунаки сказал ему:— Ну, ложись спать. Если есть какой-нибудь способ вылечить тебя, мы его найдём. А если ничего не получится, то я тебя всё равно не брошу. И Дэнни послушно лёг в постель. Фунаки видел, что он очень подавлен, и решил эту ночь посидеть около него. Когда Дэнни заснул, Фунаки вспомнил, как он увидел Дэнни в первый раз. Тогда он привёз в приют денежную помощь в размере 1. 000. 000 йен. Отдав деньги директору приюта, Фунаки решил пообщаться с детьми, и его внимание привлёк плачущий на коврике малыш, которого безуспешно пыталась успокоить девочка лет 12. Этот малыш и был Дэнни. Ему было тогда 9 месяцев. Молодой воспитатель, заметив, что Фунаки с интересом разглядывал и девочку, и малыша, пояснил, что ребёнка подкинули к их приюту неизвестные лица и ушли прежде, чем их успели заметить. Ночью пришли и положили под дверь приюта, а утром его обнаружила эта самая девочка. И малыша невозможно успокоить. Плачет всё время, засыпая лишь на час-полтора. И Фунаки решил его усыновить. Оформил все необходимые документы и забрал его, дав ему имя Дэнни, так как ребёнок оказался европейцем. Дома малыш ещё плакал около четырёх месяцев, а потом всё пришло в норму. Ребёнок даже ничем особенным не болел за всю свою жизнь, а тут, в 14 лет, этот страшный диагноз. Так, с этими тяжёлыми мыслями Фунаки просидел около спящего сына всю ночь. А дальше – боль, отчаяние, каждодневные посещения специалистов, обследования и везде один ответ: «Это не лечится». Так продолжалось два месяца. Через два месяца Фунаки решил увезти Дэнни на обследование в Китай, может, там что-нибудь скажут, посоветуют. Собрал необходимые документы, оформил визу. Оставшиеся до поездки дни Фунаки волновался, думал, что там скажут. В самолёте Фунаки сообщил бортпроводнику, что его сын болен, и им выбрали удобное место, и весь полёт бортпроводник время от времени подходил к ним и спрашивал о самочувствии мальчика, предлагал воду, лекарства, если вдруг у Дэнни начинала болеть голова. Так что долетели они нормально. А в Китае в клинике им вдруг сказали то же самое: «Это не лечится». Фунаки вернулся в гостиницу, одел сына и повёз его на прогулку в кресле-коляске. Фунаки пришёл с работы поздно. Его сразу поразила странная тишина в доме, так как обычно его 14-летний сын Дэнни кидался к нему даже в такой поздний час, вырывал из рук сумки и бегом нёс их на кухню, разбирая их и попутно сообщая об очередном родительском собрании, докладе и других школьных делах. И вообще его сын был шумным и активным. А теперь в доме была тишина. — Дэнни, ты спишь? — Позвал Фунаки. Мальчик не отозвался. Фунаки подошёл к его комнате, остановился у двери. — Дэнни-чан, я дома! — Сказал он, надеясь, что хоть на это его сын сердито крикнет: «Папа, я уже не ребёнок!», так как в Японии обращение «чан» или «тян» относится в основном к детям и молоденьким девушкам. Но и на это не было никакой реакции. Фунаки зашёл в комнату. Дэнни сидел за ноутбуком, расстреливая противников в «Контра-Страйк». Он был уже одет в домашнюю одежду, школьную форму он снял и повесил на стул, а постель уже была расстелена и приготовлена ко сну. Но в комнате он оказался не один. На кресле в углу сидел молодой темноволосый мужчина в строгом костюме. — Здравствуйте, я учитель Вашего сына по истории, Хаято Учияма. Сегодня Ваш сын упал в обморок на моём уроке, врач в медпункте оказал необходимую помощь, но мальчика пришлось везти в больницу, там выявили аневризму аорты, — сказал он. Фунаки побледнел. — Операцию уже назначили? — Спросил он. — В том-то и дело, что этот тип аневризмы оказался неоперабельным, — покачал головой Хаято Учияма. — Нет-нет, быть не может, операцию надо сделать, я никаких денег не пожалею, у меня денег с бизнеса хватит! — Вскрикнул Фунаки в отчаянии. — Мне очень жаль, но врач в больнице не ошибся, Фунаки-сан, – сказал господин Учияма, направившись к выходу из дома. На пороге он обернулся и тихо сказал, — не расстраивайтесь, с этим живут и ничего, у меня жена с тем же самым живёт. Фунаки закрыл за ним дверь и сел на кресло, в отчаянии откинувшись на его спинку и закрыв глаза. «За что? Почему именно мы? Почему именно мой сын?» — думал он. В памяти всплыли первые шаги Дэнни, первое слово, первый попробованный им лимон. Он тогда не понравился малышу, оказался слишком кислым, и личико Дэнни тогда забавно перекосилось от кислого вкуса. Они всегда жили только вдвоём. После того как мать запила, ушла в загул, оставив их одних, да так и не вернулась. Несмотря на хулиганистый характер Дэнни, у них столько всего хорошего было. А теперь всё перечёркнуто страшным диагнозом. Вздохнув, Фунаки поднялся. Нет, он не будет сдаваться. Он нужен своему сыну в это сложное для него время. С этими мыслями он направился в комнату к Дэнни. — Ну что? Всех перестрелял? — Поинтересовался он, посмотрев на монитор ноутбука. Мальчик молча кивнул и выключил ноутбук. Фунаки сказал ему:— Ну, ложись спать. Если есть какой-нибудь способ вылечить тебя, мы его найдём. А если ничего не получится, то я тебя всё равно не брошу. И Дэнни послушно лёг в постель. Фунаки видел, что он очень подавлен, и решил эту ночь посидеть около него. Когда Дэнни заснул, Фунаки вспомнил, как он увидел Дэнни в первый раз. Тогда он привёз в приют денежную помощь в размере 1. 000. 000 йен. Отдав деньги директору приюта, Фунаки решил пообщаться с детьми, и его внимание привлёк плачущий на коврике малыш, которого безуспешно пыталась успокоить девочка лет 12. Этот малыш и был Дэнни. Ему было тогда 9 месяцев. Молодой воспитатель, заметив, что Фунаки с интересом разглядывал и девочку, и малыша, пояснил, что ребёнка подкинули к их приюту неизвестные лица и ушли прежде, чем их успели заметить. Ночью пришли и положили под дверь приюта, а утром его обнаружила эта самая девочка. И малыша невозможно успокоить. Плачет всё время, засыпая лишь на час-полтора. И Фунаки решил его усыновить. Оформил все необходимые документы и забрал его, дав ему имя Дэнни, так как ребёнок оказался европейцем. Дома малыш ещё плакал около четырёх месяцев, а потом всё пришло в норму. Ребёнок даже ничем особенным не болел за всю свою жизнь, а тут, в 14 лет, этот страшный диагноз. Так, с этими тяжёлыми мыслями Фунаки просидел около спящего сына всю ночь. А дальше – боль, отчаяние, каждодневные посещения специалистов, обследования и везде один ответ: «Это не лечится». Так продолжалось два месяца. Через два месяца Фунаки решил увезти Дэнни на обследование в Китай, может, там что-нибудь скажут, посоветуют. Собрал необходимые документы, оформил визу. Оставшиеся до поездки дни Фунаки волновался, думал, что там скажут. В самолёте Фунаки сообщил бортпроводнику, что его сын болен, и им выбрали удобное место, и весь полёт бортпроводник время от времени подходил к ним и спрашивал о самочувствии мальчика, предлагал воду, лекарства, если вдруг у Дэнни начинала болеть голова. Так что долетели они нормально. А в Китае в клинике им вдруг сказали то же самое: «Это не лечится». Фунаки вернулся в гостиницу, одел сына и повёз его на прогулку в кресле-коляске. Надо было отвлечься, размяться, подумать, как же теперь жить. За этими размышлениями Фунаки не заметил, как добрался до района трущоб. Здесь к нему подошла молодая женщина, платье её оказалось грязным и ветхим, волосы были в грязи, а за юбку держалось несколько таких же грязных малышей. Она попыталась заговорить с Фунаки, и он, видя, что женщина от него не отстаёт, рассказал ей про свою беду. Женщина повела его за собой куда-то вглубь трущоб, подошла к какой-то хибаре, собственноручно сделанной из кусков фанеры, и зашла с ним внутрь. Там оказалось грязно, пахло сыростью, а на грязном рваном матраце сидел юноша лет двадцати, он оказался таким же на первый взгляд неприглядным, как и женщина, а его глаза смотрели прямо на Фунаки, пронизывая его насквозь. — Это мой брат, — пояснила женщина. — Ещё в 10 лет, когда в него ударила молния, он открыл в себе дар лечить любого, от кого отказались врачи. Ему подвластны даже раковые опухоли. Фунаки не хотелось отдавать своего сына на лечение какому-то жителю трущоб, но выхода у него не было. Немного помявшись, Фунаки согласился. По просьбе юноши он положил Дэнни на матрац перед ним и отошёл. Парень предупредил его, что если мальчик будет плакать, это нормально, и что бы ни происходило, это всё тоже в порядке вещей, а затем, сев возле головы Дэнни, юноша взял её в свои руки, слегка сжал и начал произносить какие-то мантры. Дэнни закричал и заплакал, его лицо напряглось, а из носа пошла пена вперемешку с кровью. Спустя минут десять тело Дэнни задымилось, его начало перегибать и перекручивать сразу во всех суставах. Не в силах на это смотреть, Фунаки отвернулся. Примерно через час все эти явления закончились. Дэнни лежал обессилевший от крика и тяжело дышал. Юноша поднял его, посадил на кресло-коляску, подставленную Фунаки и сказал, что теперь всё будет хорошо. Фунаки вспомнил о том, что за свои старания шаманы и целители денег не берут, но ему хотелось хоть как-то отблагодарить этого юношу за попытку помочь. И Фунаки дал ему немного еды. Выйдя из трущоб, Фунаки повёз сына в больницу и попросил ещё одно обследование. Когда его провели, то Фунаки заметил, что врачи явно чем-то удивлены. Спросив, в чём дело, Фунаки узнал, что обследование не показало никаких следов аневризмы, его сын теперь был совершенно здоров, хоть ещё днём аневризма была. Фунаки почувствовал, что отчаяние, впивающееся все эти дни в его сердце своими холодными когтями, наконец-то отпускает его. Про странного парня в трущобах, вылечившего его сына, Фунаки решил не говорить, так как знал, что ему не поверят. Когда ночным рейсом Фунаки со своим сыном вернулись назад в Японию, то Дэнни после этой ночи проспал целых два дня, а через двое суток утром ворвался в комнату Фунаки с радостным:— Доброе утро, папа! Тебе сегодня надо на работу или нет?И Фунаки подмигнул ему, хлопнув по плечу, так как знал, что больше опасаться за жизнь Дэнни по поводу аневризмы ему не придётся, ведь её убрал тот целитель из трущоб, и теперь Дэнни мог вести активную и интересную жизнь здорового 14-летного мальчика, а всё страшное, в том числе и тот диагноз, вскоре забылось, как кошмарный сон.