Брошенная ГЭССтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Городок, где я когда-то родился и вырос, в своё время имел собственную ГЭС и снабжал себя и окрестности электроэнергией. Стояла она на местной речушке, когда-то полноводной, но теперь уже с довольно заросшими берегами и ставшей чуть уже. К тому времени, как я стал непоседливым школяром, ГЭС уже пару десятков лет стояла заброшенная. А так как она была на окраине, не имея уже удобных подходов, то была мало посещаема, да и к тому же имела дурную славу. Место было довольно уединённое, и парочка самоубийц облюбовала его для сведения счётов с земной жизнью. С тех пор и пошла о ней та самая дурная слава. На противоположном от города берегу, откуда к ней было подобраться ещё труднее, был старый заводской посёлок, где ещё проживало с десяток семей. Вот они-то и рассказывали, что иногда по ночам с реки слышен громкий то ли истерический плач, то ли хохот. А сквозь деревья, под обрывом, виден яркий свет в давно разбитых окнах машинного зала…«Брехня», - решили мы, и однажды летом, страдая от безделья, а лет нам, кажись, было по 12-13, решили мы исследовать данное гидротехническое сооружение, запасшись бутербродами и фонариками. Пошли вчетвером, своей неразлучной компанией. Добравшись на великах до бывшего баронского поместья, ставшего заводским клубом, пересекли уже пешком дубовую рощу и оказались на краю пологого спуска к станции. Лестница была демонтирована, пришлось спускаться: где - на ногах, где - на пятой точке. И вот мы перед мостом к ГЭС. Точнее, это был не мост, а верх плотины с шлюзами. Шум стоял дикий от падающей вниз воды и приходилось буквально кричать, чтобы услышать друг друга. Обошли здание и нашли вход с обратной стороны, тогда он ещё не был замурован. Внутри для пацанов был рай. Кругом хоть и пыльно-ржавое, но волнующее мальчишечью душу оборудование: кабели, шкафы, всякие вольтметры-амперметры, в общем, есть где разгуляться фантазии. Жаль, но похоже «святая святых» - пост управления - был демонтирован. Примерно в центре машинного зала, чуть смещённые к стене, торчали два генератора со снятыми крышками. Через них было видно, если посветить фонариком, что где-то внизу есть то, чем, собственно, этот генератор приводился в движение. Так мы открыли для себя наличие и более низких уровней здания. С устройством ГЭС, надо признать, никто особо знаком не был. Не найдя входа на нижние этажи или подвал, вновь вышли на улицу и уже у стены, перпендикулярной реке, увидели дверь, окантованную стальным уголком. Открыв дверь, сразу почувствовали как потянуло холодом, довольно сильно, это в разгар лета. Окон там не было, хотя эта часть здания находилась ещё над землёй, потому пришлось светить фонариком. Внутри было как-то мрачновато и пустовато, лишь сверху и куда-то в пол уходили то ли трубы, то ли валы тех генераторов. Были и следы от какого-то оборудования, видимо, тоже снятого. Возле стены обнаружилась ржавая крышка какого-то люка, который мы, потрудившись изрядно, открыли. Вниз вела выложенная камнем шахта, с вмурованными в стену стальными скобами, довольно ветхими на вид, дальше луч фонарика не брал, слышно было шум воды. Но поразительным было то, что стены этой шахты были покрыты толстым слоем инея. Поразмыслив, мы решили, что он никогда не тает из-за того, что находится вроде уже ниже уровня земли, эдакий холодильник. Вниз лезть никто не отважился, и я уже хотел отпускать крышку, напоследок посветив фонарём вниз. И тут показалось мне, что луч фонаря стал короче, что до этого шахта просматривалась гораздо ниже. Я даже удивиться не успел или кому-то сказать, но луч укорачивался на глазах, будто его обрезали. Причём фонарик не «сел», на стены светил всё так же ярко. Было ощущение, что тьма, которую не пробивал луч, поднимается вверх. Стены шахты переставали просматриваться вглубь. И знаете, накатил такой беспричинный страх, как бывает в кошмарном сне. Бросил я эту крышку, и мы, толкая друг друга, вылетели на улицу. Точно помню, что дверь никто не закрывал, но она захлопнулась за нами с довольно сильным звуком. Торчать там больше никому не хотелось, и мы, будто сговорившись, болтая о другом, тронулись обратно. Уже поднявшись в рощу, где шум не мешал говорить спокойно, всё же поделились впечатлениями. Как оказалось, друзья мои ломанулись оттуда не потому, что я побежал, а потому, что почувствовали беспричинный страх, будто в мозгу включили сигнал тревоги. Потом, на энное количество лет, мы забыли это приключение, пока станция сама не напомнила о нём. Случилось это лет на пять или шесть позже, уже в те времена, когда ушлые люди начали тырить отовсюду цветмет. Люди в ту пору стали уже осторожные, шёл, кажется, четвёртый год перестройки и до (тогда ещё) ментов донёсся слух о том, что по ночам в здании ГЭС горит огонь. Жители посёлка на берегу боялись, что там устроят пожар, и он по склону придёт к ним. Я там не был, пишу с чужих слов. Когда правоохранители добрались до станции с осмотром, то нашли там труп одного из местных забулдыг, видимо, решившего там чем-то разжиться. Городок, где я когда-то родился и вырос, в своё время имел собственную ГЭС и снабжал себя и окрестности электроэнергией. Стояла она на местной речушке, когда-то полноводной, но теперь уже с довольно заросшими берегами и ставшей чуть уже. К тому времени, как я стал непоседливым школяром, ГЭС уже пару десятков лет стояла заброшенная. А так как она была на окраине, не имея уже удобных подходов, то была мало посещаема, да и к тому же имела дурную славу. Место было довольно уединённое, и парочка самоубийц облюбовала его для сведения счётов с земной жизнью. С тех пор и пошла о ней та самая дурная слава. На противоположном от города берегу, откуда к ней было подобраться ещё труднее, был старый заводской посёлок, где ещё проживало с десяток семей. Вот они-то и рассказывали, что иногда по ночам с реки слышен громкий то ли истерический плач, то ли хохот. А сквозь деревья, под обрывом, виден яркий свет в давно разбитых окнах машинного зала…«Брехня», - решили мы, и однажды летом, страдая от безделья, а лет нам, кажись, было по 12-13, решили мы исследовать данное гидротехническое сооружение, запасшись бутербродами и фонариками. Пошли вчетвером, своей неразлучной компанией. Добравшись на великах до бывшего баронского поместья, ставшего заводским клубом, пересекли уже пешком дубовую рощу и оказались на краю пологого спуска к станции. Лестница была демонтирована, пришлось спускаться: где - на ногах, где - на пятой точке. И вот мы перед мостом к ГЭС. Точнее, это был не мост, а верх плотины с шлюзами. Шум стоял дикий от падающей вниз воды и приходилось буквально кричать, чтобы услышать друг друга. Обошли здание и нашли вход с обратной стороны, тогда он ещё не был замурован. Внутри для пацанов был рай. Кругом хоть и пыльно-ржавое, но волнующее мальчишечью душу оборудование: кабели, шкафы, всякие вольтметры-амперметры, в общем, есть где разгуляться фантазии. Жаль, но похоже «святая святых» - пост управления - был демонтирован. Примерно в центре машинного зала, чуть смещённые к стене, торчали два генератора со снятыми крышками. Через них было видно, если посветить фонариком, что где-то внизу есть то, чем, собственно, этот генератор приводился в движение. Так мы открыли для себя наличие и более низких уровней здания. С устройством ГЭС, надо признать, никто особо знаком не был. Не найдя входа на нижние этажи или подвал, вновь вышли на улицу и уже у стены, перпендикулярной реке, увидели дверь, окантованную стальным уголком. Открыв дверь, сразу почувствовали как потянуло холодом, довольно сильно, это в разгар лета. Окон там не было, хотя эта часть здания находилась ещё над землёй, потому пришлось светить фонариком. Внутри было как-то мрачновато и пустовато, лишь сверху и куда-то в пол уходили то ли трубы, то ли валы тех генераторов. Были и следы от какого-то оборудования, видимо, тоже снятого. Возле стены обнаружилась ржавая крышка какого-то люка, который мы, потрудившись изрядно, открыли. Вниз вела выложенная камнем шахта, с вмурованными в стену стальными скобами, довольно ветхими на вид, дальше луч фонарика не брал, слышно было шум воды. Но поразительным было то, что стены этой шахты были покрыты толстым слоем инея. Поразмыслив, мы решили, что он никогда не тает из-за того, что находится вроде уже ниже уровня земли, эдакий холодильник. Вниз лезть никто не отважился, и я уже хотел отпускать крышку, напоследок посветив фонарём вниз. И тут показалось мне, что луч фонаря стал короче, что до этого шахта просматривалась гораздо ниже. Я даже удивиться не успел или кому-то сказать, но луч укорачивался на глазах, будто его обрезали. Причём фонарик не «сел», на стены светил всё так же ярко. Было ощущение, что тьма, которую не пробивал луч, поднимается вверх. Стены шахты переставали просматриваться вглубь. И знаете, накатил такой беспричинный страх, как бывает в кошмарном сне. Бросил я эту крышку, и мы, толкая друг друга, вылетели на улицу. Точно помню, что дверь никто не закрывал, но она захлопнулась за нами с довольно сильным звуком. Торчать там больше никому не хотелось, и мы, будто сговорившись, болтая о другом, тронулись обратно. Уже поднявшись в рощу, где шум не мешал говорить спокойно, всё же поделились впечатлениями. Как оказалось, друзья мои ломанулись оттуда не потому, что я побежал, а потому, что почувствовали беспричинный страх, будто в мозгу включили сигнал тревоги. Потом, на энное количество лет, мы забыли это приключение, пока станция сама не напомнила о нём. Случилось это лет на пять или шесть позже, уже в те времена, когда ушлые люди начали тырить отовсюду цветмет. Люди в ту пору стали уже осторожные, шёл, кажется, четвёртый год перестройки и до (тогда ещё) ментов донёсся слух о том, что по ночам в здании ГЭС горит огонь. Жители посёлка на берегу боялись, что там устроят пожар, и он по склону придёт к ним. Я там не был, пишу с чужих слов. Когда правоохранители добрались до станции с осмотром, то нашли там труп одного из местных забулдыг, видимо, решившего там чем-то разжиться. Видимых причин смерти на теле не было, но как рассказывали, умер он будто бы от ужаса, настолько были искажены черты лица. Впоследствии, видимо, для предупреждения подобного, вход в здание станции был заложен кирпичом, а на окнах появились рамы с решётками. Потом была армия, а после я и вовсе покинул родной город и больше там не был. Так что не знаю, имелось ли ещё какое-то продолжение. Попробую залить фотографию станции, чтобы было более понятно написанное. Фотографию взял из блога одного из друзей детства, что пишет об истории города. Собственно, при просмотре блога и всплыла в памяти эта история. Вам решать, что за приключение мы пережили.