Бертони ван дорт. Детское счастьеСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Я зашел в дом, где он жил. Снаружи его жилище больше походило на какое-то учреждение, чем на жилое место. Меня встретили не сразу - пришлось потоптаться у входа некоторое время. Хозяин дома показался мне весьма приятным человеком. Он был любезен, внимателен и учтив. Моя задача состояла в том, чтобы взять у хозяина дома интервью. Предложив мне для начала показать свой особняк, он устроил экскурсию. Я был весьма поражен его домом. Все в нем было так изысканно и тщательно подобрано, что я не мог не восхититься. Мы перешли к интервью, и я получил ответы на все интересующие меня вопросы. Уже подходя к выходу, я заметил одну дверь, за пределами которой мы так и не оказались. Он поспешно подал мое пальто и вежливо открыл входную дверь. Конечно же, любопытство взяло верх, и я спросил у него, что там находится. Однако хозяин дома выпроводил меня, сказав при этом довольно странную фразу: «Вам бы не помешало помолодеть лет на десять», сопроводив это мечтательной улыбкой. Я даже опешил. Меня просто выбила из колеи эта фраза. Как, а главное - зачем ему понадобился я, на десять лет моложе? Меня не переставал мучить этот вопрос всю дорогу в издательство. Сдав отчет о своей работе, я попросил еще немного времени для дополнительного расследования. Вернувшись к этому загадочному дому тем же вечером, я удивился незапертому входу. Свободно войдя в неизведанную ранее комнату, я и представить себе не мог, что скрывалось за той дверью. И лучше бы мне туда было не соваться, потому что в следующий же миг, когда я открыл ту дверь, передо мной открылась просто ужасная картина: на стенах в специальных сосудах, заполненных каким-то веществом, находились дети. Они не шевелились. Их лица выражали искреннюю радость, даже восторг. В потолок были вделаны те же колбы с желтоватой массой, в центре которых были дети. Подойдя к одной, стоявшей на полу, я пригляделся. Эта масса больше напоминала застывший воск, а ребенок внутри этой колбы был как будто бы залит ею. Эта субстанция была мутной, не такой плотной, как воск, но и не совсем прозрачной. Меня удивило, зачем хозяину дома понадобилось держать эти фигуры в отдельной комнате, да еще в таком количестве. Я проходил мимо этих неподвижных изваяний и не уставал поражаться, как сильно они походили на настоящих. На вид им было не больше десяти лет. И их выражения на лицах… У всех они были как живые, такие натуральные, реалистичные. Но одна статуя привлекла мое внимание больше всех. Она стояла отдельно, в специальном резервуаре с зеленой жидкостью. Подойдя ближе, меня ужаснуло то выражение лица и поза мальчика, в которой он застыл. Как будто он не хотел попадать сюда, прислонившись руками к стеклу изнутри. В его глазах я отчетливо увидел страх и отчаяние, передавшееся мне. Он словно безмолвно кричал, просил о помощи. У меня возникло ощущение, что он был действительно живым, запертым в этом ужасном сосуде навечно. Холодный пот прошиб меня от этих глаз, умоляющих о спасении. Эта жуткая картина вызвала во мне дикое желание как-то вмешаться и предотвратить то, что случилось с этим несчастным мальчиком. Только бы не видеть этих глаз! Эмоции и мысли заняли все место в сознании, и неожиданно возникшая тишина поначалу сбила меня с толку, когда я пришел в себя. И тут я осознал, что на какое-то мгновение перестал дышать. Что произошло, до меня дошло не сразу. Развернуться у меня почему-то не получалось. Все тело как будто сковало. И спустя какие-нибудь сотые доли секунд я почувствовал за спиной чье-то близкое присутствие. Это был он. Я знал это. Мне не нужно было возвращаться в этот дом. Панический страх завладел мной. Я услышал позади себя низкий, но по-прежнему ласковый и учтивый голос. С каждым новым словом он открывал передо мной свой секрет, который мне уже не хотелось знать. От каждого нового предложения у меня стыла кровь в жилах. Ужас от того, что я узнал, парализовал все мое существо. Это были вовсе не статуи. Со щемящим сердцем мне приходилось выслушивать то, как он заманивал беззащитных детей с помощью хитростей и уловок, как обещал им показать волшебный мир, куда стремятся попасть все дети. Мне было невыносимо слушать его, но я не мог ничего сделать. Мои руки точно одеревенели, безвольно повиснув вдоль тела. Он поведал мне о том, какими счастливыми были дети, узнав о предстоящем путешествии, и что их ждало в волшебной стране. Он рассказывал про каждого ребенка, про его желания, чего бы ему хотелось найти в этом мире. Кто-то хотел научиться летать, кто-то найти себе друга, у кого-то умерла мама, и он надеялся встретиться с ней там. Дети в своих желаниях так непосредственны, так открыты и искренни. Мое сердце сжималось, представляя, как он обманывал этих невинных созданий. Он объяснил мне причину своих действий. Он любил приходить сюда, в свою «комнату расплаты». Так он ее окрестил. Расплата была невероятна, просто немыслима. Чем провинились дети? Он медленно проговаривал слова, отвечая на мой неозвученный вопрос. Так медленно, что я мог бы не выдержать этого. Я зашел в дом, где он жил. Снаружи его жилище больше походило на какое-то учреждение, чем на жилое место. Меня встретили не сразу - пришлось потоптаться у входа некоторое время. Хозяин дома показался мне весьма приятным человеком. Он был любезен, внимателен и учтив. Моя задача состояла в том, чтобы взять у хозяина дома интервью. Предложив мне для начала показать свой особняк, он устроил экскурсию. Я был весьма поражен его домом. Все в нем было так изысканно и тщательно подобрано, что я не мог не восхититься. Мы перешли к интервью, и я получил ответы на все интересующие меня вопросы. Уже подходя к выходу, я заметил одну дверь, за пределами которой мы так и не оказались. Он поспешно подал мое пальто и вежливо открыл входную дверь. Конечно же, любопытство взяло верх, и я спросил у него, что там находится. Однако хозяин дома выпроводил меня, сказав при этом довольно странную фразу: «Вам бы не помешало помолодеть лет на десять», сопроводив это мечтательной улыбкой. Я даже опешил. Меня просто выбила из колеи эта фраза. Как, а главное - зачем ему понадобился я, на десять лет моложе? Меня не переставал мучить этот вопрос всю дорогу в издательство. Сдав отчет о своей работе, я попросил еще немного времени для дополнительного расследования. Вернувшись к этому загадочному дому тем же вечером, я удивился незапертому входу. Свободно войдя в неизведанную ранее комнату, я и представить себе не мог, что скрывалось за той дверью. И лучше бы мне туда было не соваться, потому что в следующий же миг, когда я открыл ту дверь, передо мной открылась просто ужасная картина: на стенах в специальных сосудах, заполненных каким-то веществом, находились дети. Они не шевелились. Их лица выражали искреннюю радость, даже восторг. В потолок были вделаны те же колбы с желтоватой массой, в центре которых были дети. Подойдя к одной, стоявшей на полу, я пригляделся. Эта масса больше напоминала застывший воск, а ребенок внутри этой колбы был как будто бы залит ею. Эта субстанция была мутной, не такой плотной, как воск, но и не совсем прозрачной. Меня удивило, зачем хозяину дома понадобилось держать эти фигуры в отдельной комнате, да еще в таком количестве. Я проходил мимо этих неподвижных изваяний и не уставал поражаться, как сильно они походили на настоящих. На вид им было не больше десяти лет. И их выражения на лицах… У всех они были как живые, такие натуральные, реалистичные. Но одна статуя привлекла мое внимание больше всех. Она стояла отдельно, в специальном резервуаре с зеленой жидкостью. Подойдя ближе, меня ужаснуло то выражение лица и поза мальчика, в которой он застыл. Как будто он не хотел попадать сюда, прислонившись руками к стеклу изнутри. В его глазах я отчетливо увидел страх и отчаяние, передавшееся мне. Он словно безмолвно кричал, просил о помощи. У меня возникло ощущение, что он был действительно живым, запертым в этом ужасном сосуде навечно. Холодный пот прошиб меня от этих глаз, умоляющих о спасении. Эта жуткая картина вызвала во мне дикое желание как-то вмешаться и предотвратить то, что случилось с этим несчастным мальчиком. Только бы не видеть этих глаз! Эмоции и мысли заняли все место в сознании, и неожиданно возникшая тишина поначалу сбила меня с толку, когда я пришел в себя. И тут я осознал, что на какое-то мгновение перестал дышать. Что произошло, до меня дошло не сразу. Развернуться у меня почему-то не получалось. Все тело как будто сковало. И спустя какие-нибудь сотые доли секунд я почувствовал за спиной чье-то близкое присутствие. Это был он. Я знал это. Мне не нужно было возвращаться в этот дом. Панический страх завладел мной. Я услышал позади себя низкий, но по-прежнему ласковый и учтивый голос. С каждым новым словом он открывал передо мной свой секрет, который мне уже не хотелось знать. От каждого нового предложения у меня стыла кровь в жилах. Ужас от того, что я узнал, парализовал все мое существо. Это были вовсе не статуи. Со щемящим сердцем мне приходилось выслушивать то, как он заманивал беззащитных детей с помощью хитростей и уловок, как обещал им показать волшебный мир, куда стремятся попасть все дети. Мне было невыносимо слушать его, но я не мог ничего сделать. Мои руки точно одеревенели, безвольно повиснув вдоль тела. Он поведал мне о том, какими счастливыми были дети, узнав о предстоящем путешествии, и что их ждало в волшебной стране. Он рассказывал про каждого ребенка, про его желания, чего бы ему хотелось найти в этом мире. Кто-то хотел научиться летать, кто-то найти себе друга, у кого-то умерла мама, и он надеялся встретиться с ней там. Дети в своих желаниях так непосредственны, так открыты и искренни. Мое сердце сжималось, представляя, как он обманывал этих невинных созданий. Он объяснил мне причину своих действий. Он любил приходить сюда, в свою «комнату расплаты». Так он ее окрестил. Расплата была невероятна, просто немыслима. Чем провинились дети? Он медленно проговаривал слова, отвечая на мой неозвученный вопрос. Так медленно, что я мог бы не выдержать этого. Мне и хотелось и не хотелось это знать. В детстве его мать всячески издевалась над ним, и однажды она совершила поступок, окончательно изменивший его жизнь. Пригласив в дом несколько человек, она ушла на некоторое время, оставив маленького мальчика наедине со взрослыми. Они жестоко изнасиловали, а потом избили его, а когда вернулась мать, то с отвращением посмотрела на его еле живое хрупкое тело. В ее взгляде было презрение: именно он отнял у нее то лучшее, что она могла дать своему возлюбленному; именно из-за него возлюбленный покинул ее. Чудом выживший мальчик вырос, и теперь он мог сполна показать своей матери всю «прелесть детского счастья». Все это он делал лишь для того, чтобы навечно сохранить счастливое детство, ведь в десять лет прервалось его собственное. Ему пришлось повзрослеть именно в эти годы, чтобы выжить. Взрослая жизнь - губительна и ужасна для ребенка, поэтому он и пытался оградить всех этих детей от серьезных последствий. Это был его способ выразить свое желание не прекращать детям наслаждаться детством. Неподалеку от испуганного окаменевшего мальчика я заметил еще один сосуд с зеленым веществом. В нем я разглядел женщину, смотрящую с нескрываемой ненавистью и отвращением сквозь стекло. Это была она, та женщина, что искалечила жизнь своему сыну, впоследствии погубившему столько невинных жизней. Подойдя к своей матери, он улыбнулся. В его улыбке читалась вся та невысказанная боль, которую он испытывал в детстве и с которой жил до сих пор. Склонив голову набок, он прикрыл глаза и погрузился в молчание, продлившееся несколько минут. Я узнал, почему тот мальчик находился в зеленом веществе, а не желтом, как остальные. Зеленый - цвет отчаяния. Его лицо исказилось этой гримасой потому, что он стал невольным свидетелем этой жуткой тайны, случайно попав сюда без разрешения. Ведь он был последней жертвой до сего дня. ;Только сейчас я осознал, что дышать стало труднее, ведь раньше я не замечал зелени, распространявшейся вокруг моего тела. Когда уровень жидкости поднялся до моих губ, я понял, что больше не смогу ими пошевелить. Я не мог теперь говорить, только слышать, видеть и дышать. Этот человек поместил меня в прозрачную капсулу, обездвижив перед этим специальным транквилизатором. Постепенно вещество наполняло сосуд, в котором я оказался. И когда у меня осталась возможность только приглушенно слышать, я уловил последние в своей жизни слова, сказанные им. «Если бы ты был моложе на десять лет, ты бы обрел это счастье… Навечно… Я не убийца. Но ты знаешь мой секрет». Застывшая фигура человека с окаменевшим навеки лицом навсегда осталась стоять в одном ряду с испуганным мальчиком и презрительно смотрящей женщиной; вместе с детьми, чья жизнь прервалась в комнате, наполненной их мечтами и фантазиями о несбыточном счастье. И у каждого оно было свое.