Беглецы из концлагеря для феноменовСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Дэн был в отчаянии. Ещё только сегодня днём у него было всё – дом, семья, работа, хорошая жизнь. И вот теперь всё кончилось. Разом. Его враги просто пришли, схватили его, когда он дома был один, а охранник находился в это время в магазине. Дэн сам его послал в магазин за разной мелочью – хлебом, колбасой, для машины кое-какие запчасти прикупить и для дома какую-нибудь бытовую химию. Ведь охранник у него был толковый, за чем угодно в любой магазин его пошлёшь – всё принесёт и ничего не перепутает. И вот днём Дэн опять послал своего охранника в магазин, а враги, видно, того и ждали – дождались, пока охранник на мощном «хаммере» скроется за углом, ворвались в дом, оглушили ударом биты по голове. А очнулся он уже здесь, на этой развалюхе, которую сложно назвать кроватью, еле прикрытый этими рваными тряпками, которые ему теперь вместо постели. От горя и отчаяния Дэн зарыдал. Беспомощно, как покинутый всеми ребёнок. Ему больше ничего не оставалось, кроме как рыдать над своей загубленной жизнью. Ему было всего двадцать три года, и он думал, что он один тут, в провонявшей табаком и ещё какой-то гадостью комнате, и поэтому плакал, не стесняясь и не опасаясь, что его услышат. Но его услышали. С развалюхи, стоящей в противоположном углу комнатушки, приподнялся широкоплечий крепыш лет сорока пяти. Было видно, что его не так давно били – под глазом был синяк, а левый угол губ оказался разбит до крови. — Парень, а тебя-то за что сюда? — Спросил он. — Я не знаю, — всхлипнул Дэн. — Как тебя зовут? — Спросил крепыш. Дэн назвал ему своё имя. Мужчина улыбнулся настолько, насколько ему это позволял разбитый рот. — Хорошее имя. По крайней мере, для европейца. А меня Фунаки зовут. Масаши Фунаки. Я японец. Вообще сюда стащили многих, из разных стран, – ответил мужчина. — Зачем стащили? Почему? — Немного успокоившись, спросил Дэн. От того, что японец был спокоен, хоть и избит, и ему стало немного спокойнее. Он вспомнил, что у японцев обычно спокойный характер. — Люди ненавидят нас – тех, у кого есть Сила. Любой феномен, будь то способность видеть в темноте, рентгеновское зрение или левитация, вариант может быть любой, это проявление Силы. И людям всё равно, что некоторые из имеющих Силу о своей Силе даже не подозревают. Они решили уничтожить всех, кто её имеет, и по всему миру начали создавать такие вот концлагеря. Ты же помнишь из истории, что в сороковых годах тоже убивали всех, кто отличается хоть чем-то, а евреев особенно. И содержали их в концлагерях до уничтожения. В сороковых годах в концлагерях содержали евреев, а в современных концлагерях содержат нас, — пояснил Фунаки. — Как жить-то хочется! А можно поинтересоваться, что за Сила у тебя? — Вздохнул Дэн. Фунаки успокаивающе похлопал его по плечу:— У меня способность чувствовать порталы в другие миры, а также временные петли и временные водовороты. Ты не волнуйся. Мы сбежим из этого концлагеря вместе. Мы сбежим сегодня ночью, когда нас и остальных пленников поведут на расстрел. Спи пока. Потом когда нас и других пленных поведут на расстрел, я помогу тебе сбежать. Дэн вздохнул и повернулся на другой бок. Засыпая, он почувствовал, что две сильные руки бросили на него ещё какое-то тряпьё поверх того, что служило ему «одеялом». Дэн вздрогнул слегка и тут же словно издалека услышал голос Фунаки:— Спи, спи. Я школу выживания прошёл и могу спать без всяких тряпок, а тебе с моим тряпьём теплее будет. Вскоре Дэн уснул. Проснулся он от лязга оружия за дверью, криков, мольбы, ругани. Фунаки тоже уже не спал. — Пленников из соседних камер уже выгоняют на расстрел. Скоро и за нами придут. Не бойся, мы сможем сбежать, — шепнул он, прислушиваясь. Но вот дверь распахнулась с тяжёлым грохотом. Ворвались два надзирателя со свастикой на рукаве. Схватив Дэна и Фунаки и заломив руки им за спину, их повели к остальным пленникам, которых уже начали выстраивать в колонну. Дэн был в отчаянии. Ещё только сегодня днём у него было всё – дом, семья, работа, хорошая жизнь. И вот теперь всё кончилось. Разом. Его враги просто пришли, схватили его, когда он дома был один, а охранник находился в это время в магазине. Дэн сам его послал в магазин за разной мелочью – хлебом, колбасой, для машины кое-какие запчасти прикупить и для дома какую-нибудь бытовую химию. Ведь охранник у него был толковый, за чем угодно в любой магазин его пошлёшь – всё принесёт и ничего не перепутает. И вот днём Дэн опять послал своего охранника в магазин, а враги, видно, того и ждали – дождались, пока охранник на мощном «хаммере» скроется за углом, ворвались в дом, оглушили ударом биты по голове. А очнулся он уже здесь, на этой развалюхе, которую сложно назвать кроватью, еле прикрытый этими рваными тряпками, которые ему теперь вместо постели. От горя и отчаяния Дэн зарыдал. Беспомощно, как покинутый всеми ребёнок. Ему больше ничего не оставалось, кроме как рыдать над своей загубленной жизнью. Ему было всего двадцать три года, и он думал, что он один тут, в провонявшей табаком и ещё какой-то гадостью комнате, и поэтому плакал, не стесняясь и не опасаясь, что его услышат. Но его услышали. С развалюхи, стоящей в противоположном углу комнатушки, приподнялся широкоплечий крепыш лет сорока пяти. Было видно, что его не так давно били – под глазом был синяк, а левый угол губ оказался разбит до крови. — Парень, а тебя-то за что сюда? — Спросил он. — Я не знаю, — всхлипнул Дэн. — Как тебя зовут? — Спросил крепыш. Дэн назвал ему своё имя. Мужчина улыбнулся настолько, насколько ему это позволял разбитый рот. — Хорошее имя. По крайней мере, для европейца. А меня Фунаки зовут. Масаши Фунаки. Я японец. Вообще сюда стащили многих, из разных стран, – ответил мужчина. — Зачем стащили? Почему? — Немного успокоившись, спросил Дэн. От того, что японец был спокоен, хоть и избит, и ему стало немного спокойнее. Он вспомнил, что у японцев обычно спокойный характер. — Люди ненавидят нас – тех, у кого есть Сила. Любой феномен, будь то способность видеть в темноте, рентгеновское зрение или левитация, вариант может быть любой, это проявление Силы. И людям всё равно, что некоторые из имеющих Силу о своей Силе даже не подозревают. Они решили уничтожить всех, кто её имеет, и по всему миру начали создавать такие вот концлагеря. Ты же помнишь из истории, что в сороковых годах тоже убивали всех, кто отличается хоть чем-то, а евреев особенно. И содержали их в концлагерях до уничтожения. В сороковых годах в концлагерях содержали евреев, а в современных концлагерях содержат нас, — пояснил Фунаки. — Как жить-то хочется! А можно поинтересоваться, что за Сила у тебя? — Вздохнул Дэн. Фунаки успокаивающе похлопал его по плечу:— У меня способность чувствовать порталы в другие миры, а также временные петли и временные водовороты. Ты не волнуйся. Мы сбежим из этого концлагеря вместе. Мы сбежим сегодня ночью, когда нас и остальных пленников поведут на расстрел. Спи пока. Потом когда нас и других пленных поведут на расстрел, я помогу тебе сбежать. Дэн вздохнул и повернулся на другой бок. Засыпая, он почувствовал, что две сильные руки бросили на него ещё какое-то тряпьё поверх того, что служило ему «одеялом». Дэн вздрогнул слегка и тут же словно издалека услышал голос Фунаки:— Спи, спи. Я школу выживания прошёл и могу спать без всяких тряпок, а тебе с моим тряпьём теплее будет. Вскоре Дэн уснул. Проснулся он от лязга оружия за дверью, криков, мольбы, ругани. Фунаки тоже уже не спал. — Пленников из соседних камер уже выгоняют на расстрел. Скоро и за нами придут. Не бойся, мы сможем сбежать, — шепнул он, прислушиваясь. Но вот дверь распахнулась с тяжёлым грохотом. Ворвались два надзирателя со свастикой на рукаве. Схватив Дэна и Фунаки и заломив руки им за спину, их повели к остальным пленникам, которых уже начали выстраивать в колонну. Затем всех повели куда-то, подталкивая прикладами. Уследить сразу за всеми пленными надзирателям, видимо, было сложно, так как они скоро перестали обращать внимание на Дэна и Фунаки и вообще, наверное, решили, что они самые спокойные тут, кроме того, вряд ли сбегут со связанными сзади руками. И поэтому всё своё внимание обратили на самых шумных в начале колонны, требующих отпустить их, и остальных. Пока надзиратели пытались пресечь попытку мятежа в начале колонны, Фунаки шепнул Дэну:— Падай на дорогу. Притворимся мёртвыми, — и, толкнув Дэна плечом, упал рядом. Вскоре один из надзирателей вернулся и подошёл к упавшим. — Эй, двое умерли! — Крикнул он остальным. Ему ответил один из пресекавших мятеж:— Ну и пусть валяются на корм стервятникам, помоги с этими справиться!Надзиратель отошёл от них и догнал ушедшую далеко колонну. Когда крики, ругань и щёлканье плетей затихли вдали, Дэн и Фунаки пошевелились и сели. Фунаки сразу же нащупал связанными сзади руками какой-то острый камень, торчащий из песка, и начал перетирать об него верёвку. Вскоре ему удалось освободиться. И тогда он вытащил из-за пояса нож и разрезал верёвку, стягивающую сзади руки Дэна. — Ну вот. Пойдём теперь, — сказал он.

Дэн встал и пошёл за ним. Ему было всё равно, куда и зачем идти, лишь бы опять не попасться в плен. Так, разминая затёкшие руки, они шли около часа. Вскоре Фунаки замер. Он стоял, словно прислушиваясь к чему-то. Дэн тоже остановился, но ничего не услышал. — Где-то находится временной коридор. Идём, Дэнни. Там нас не найдут, — сказал Фунаки. Спустя час из каких-то колючих кустов на них выскочил с тявканьем шакал. — Самец. Значит, где-то поблизости нора, а в ней самка с детёнышами. Идём дальше, не будем его беспокоить, он сам отстанет, когда поймёт, что мы не угрожаем его семейству, — шепнул Фунаки Дэну, заметив, что он смотрит на шакала с опаской. И правда, когда они пошли дальше, шакал отстал от них минут через двадцать. Через два часа пути перед ними вдруг широко открылась переливающаяся всеми цветами радуги дыра. — Это портал, — сказал Фунаки, подтолкнув Дэна вперёд. Войдя, они оказались в сияющем коридоре, стены, пол и потолок которого состояли словно из тысяч огней, светящихся, сталкивающихся друг с другом, перегоняющих друг друга. Фунаки шёл спокойно, словно ему все эти явления были привычны, а Дэн завороженно разглядывал все эти огни. Сколько они шли, Дэн не мог определить, так как казалось, что тут времени не существует совсем. Навстречу попадались машины и люди, многих из которых Дэн узнавал, вспомнив по учебникам истории, а кого и не узнавал совсем. Фунаки, заметив, что Дэн разглядывает всё попадающееся навстречу с интересом, пояснил:— Это всё, что затянул в себя коридор. И многие из тех, кого ты видишь, затеряны во времени. Бывает, что даже из Бермудского Треугольника сюда попадают. А кого ты не знаешь, те из будущего, в нашем времени они ещё не родились. А вон там и Амелия Эрхарт. Фунаки показал на молодую женщину в форме лётчика двадцатых или тридцатых годов. Она подошла к ним, спросила, не знают ли они, где выход. — Извините, ничем не можем помочь, сами блуждаем, — ответил ей Фунаки. Женщина вздохнула и пошла дальше. Дэн посмотрел ей вслед с нарастающим чувством потерянности и одиночества. Фунаки дружески хлопнул его по плечу, заверив, что это всё-таки лучше, чем мучиться в плену или быть расстрелянным лишь за то, что не такой, как все. — Выберемся как-нибудь, не волнуйся, друг. Держись, Дэнни, — ободряюще сказал Фунаки. Вдруг откуда-то из-за поворота или из смежного коридора на них выскочил огромный рычащий ящер. — Это тираннозавр! — Крикнул Дэн, мгновенно вспомнив, что когда-то по истории им рассказывали, что эти гигантские хищники были опасны из-за своего роста и строения челюстей. Чудовище бросилось на них. Фунаки сразу же оттолкнул Дэна подальше от ящера за какую-то машину годов примерно тридцатых, а сам кинулся в бой с страшным гигантом, имея при себе только нож. Дэн сидел, спрятавшись за этой машиной, и прислушивался к тому, как его друг и товарищ по несчастью Фунаки дерётся с чудовищем. Сколько длился бой, Дэн не мог определить, но вот зверь был повержен. Он вышел из укрытия и увидел, что Фунаки лежит без сознания, на боку у убитого зверя. Он был весь в страшных ранах, его кровь текла потоками, смешиваясь с кровью тираннозавра, вытекающей из горла чудовища, в котором торчал нож. Дэн кинулся к другу. — Фунаки, Фунаки… — как заведённый повторял он, пытаясь перевязать товарищу раны разорванной на полосы его и своей рубашкой. Фунаки очнулся и застонал, когда Дэн попытался перевязать ему руку, держащую нож, эта рука оказалась изгрызана до костей. — Ты не поможешь мне? Раны слишком тяжёлые, — прохрипел он. — Нет, Фунаки, ты не можешь умереть, мы же с тобой затеряны во времени и умереть не можем! — В отчаянии вскрикнул Дэн. — Мне жаль, Дэнни, но и такое иногда бывает. Ты уже не сможешь мне помочь… возьми… мой нож… он тебе пригодится… для защиты… расскажи обо мне… и об…, — кашляя кровью, Фунаки силился договорить, но силы вскоре покинули его, и он умер у Дэна на руках. И Дэн закрыл ему глаза своей рукой, затем взял нож из мёртвой руки Фунаки. Затем, не выдержав, разрыдался громко, отчаянно. Проходивший мимо мужчина в ярко-красном плаще и сияющих латах приблизился, затем сел рядом. Дэн поднял голову и узнал этого мужчину. Это оказался Ода Нобунага, один из японских полководцев, живших, как Дэн помнил из японской истории, где-то в шестнадцатом веке. Но, во-первых, Дэн знал уже, что во временном коридоре можно встретить кого угодно, а во-вторых, от горя и отчаяния у него не было сил ни реагировать, ни удивляться. — Он погиб, как настоящий самурай. Его родители гордились бы им, — помолчав, сказал Ода Нобунага. — Что же мне делать теперь, Нобунага-сан? — Спросил Дэн. Ему было уже всё равно, кому выплакиваться и к кому кидаться за помощью. Ведь Фунаки это всё равно не вернуло бы. — Не плачь. Ты же мужчина. Да, надо что-то делать. Насчёт похорон тебе волноваться не придётся, я заберу его в свой шестнадцатый век в Эпоху Воюющих Государств. Там и похороню. Скажу, что это один из моих самураев-новичков, и похороню по японским традициям. Я сейчас просто сплю и потому могу вернуться, просто проснувшись, – сказал Ода Нобунага. — В Эпоху Сенгоку? — Всхлипнув, спросил Дэн, подумав, что, наверное, это так переводится. — Да, по-японски это звучит именно так, — ответил Ода Нобунага. Затем показал на внезапно открывшийся в стене коридора проход. — Смотри, там виден какой-то город, — произнёс он. Дэн взглянул туда, куда он указывал. Он разглядел небоскрёбы, токийскую телебашню и ещё кое-какие здания. — Токио, — произнёс он. — Что? Поясни, пожалуйста, — сказал Ода Нобунага, заворачивая тело Фунаки в свой плащ. Дэн ответил:— Так выглядит Токио в моём времени. 2016 год. И у нас это уже столица, а Киото уже не столица. Ода Нобунага слегка подтолкнул его к проходу:— Тогда иди, пока выход не закрылся. Не волнуйся, я позабочусь о похоронах твоего друга. Дэн шагнул в проход. И сразу же его чуть не сбил нёсшийся прямо на него чёрный «пежо». Машина резко затормозила, а из неё выскочил мужчина в шикарном пиджаке. — Всё в порядке? — Спросил он. Дэн не ответил. Его сейчас занимала только одна мысль – он столько пережил, выбрался кое-как, потерял друга, но всё-таки выбрался. — У тебя, наверное, шок. Садись в машину, — приказал мужчина после короткого осмотра. Дэн покорно сел. Мужчина привёз его в больницу. Дэна сразу же начали осматривать врачи, задавали вопросы ему и мужчине, объяснившему, что Дэн выскочил прямо перед его машиной из ниоткуда. И Дэн наконец-то почувствовал себя в безопасности. Когда его отправили в палату, он покорно позволил врачу сделать ему укол снотворного и впервые заснул без всяких опасений за свою жизнь. Теперь он был в безопасности. Но обо всех своих приключениях он решил никому пока не говорить, решив, что расскажет, когда будет для этого подходящее время.