Бабушкин рассказ. Ужасы войныСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Как всегда, повествование буду вести от ее лица. «Вот ты говоришь, что вы там истории про колдовство да нечисть всякую рассказываете друг другу. В жизни моей, внучка, было всякое: и с нечистью я встречалась, и колдовство своими глазами видела, и видела такие изуверства одних людей над другими, что из ума выжить можно! Это я про войну, будь она проклята! Столько крови людской напрасно пролила! Столько душ невинных загубила! Столько бесов в мир выпустила! Да, да, я про тех, которые в человека вселяются, да съедают его изнутри. А человек все их богомерзкие прихоти исполняет. Все фашисты были одержимые. Иначе как можно оправдать их зверства?Вот когда мы у тетки в войну жили, вошли в село немцы. И сразу же расквартировались по лучшим хатам. Нарушать их покой было запрещено под угрозой расстрела. Всю скотину было велено сдать. За укрывательство хотя бы курицы - расстрел! У соседей через дом в семье было девять человек: дед Степан с бабкой Марфой, их сноха Ольга, да ее шестеро ребятишек. Старшей Анне шел шестнадцатый год. Она была, как тогда у нас говорили, «дурничка» (дурочка), безобидная, всегда улыбчивая, да с малыми, как ровня, играла. И на всю эту ораву была одна-единственная тощая коровенка. А как без кормилицы жить? Вот и решила Ольга ночью свести эту корову подальше в лес, чтоб целее была. Да не успела. Поймали ее. Нет, не немцы, а полицаи. Это те, кто от веры нашей православной отказался и к нечистому прильнул, лишь бы жизнь свою никчемную подольше прожить. Корову у Ольги забрали, а всю ее семью приговорили к смерти. Нет, это был не просто расстрел. Это была показательная, жуткая казнь, на которую согнали всех от стара до млада. Отворачиваться нельзя было, иначе, да, да, правильно - расстрел!Деда с бабкой привязали в одних рубахах к столбу, а тот столб и их самих облили керосином и подожгли. До сих пор помню этот запах горелого мяса с керосином! Ольгу и Аннушку нагими выгнали на улицу. Каждую держали трое нелюдей (один - руки, и на каждую ногу по одному), а один насильничал на глазах у всей деревни! Потом они менялись местами. Прости Господи, как они их только не насильничали и что они делали с ними! И душили, и резали тела ножами, чтоб шевелились и выгибались. Такой вопль стоял по округе, что, казалось, даже солнце померкло. А потом их, растерзанных, каждую замотали в колючую проволоку и протащили вокруг деревни, прицепив к мотоциклам. Когда мотоциклы подъехали обратно, в проволоке были лишь какие-то грязные ошметки мяса и костей. А вот ребятишек «пожалели»: подвесили всех за ноги вниз головой и шагов с 30 начали кидать в них камни, соревнуясь на меткость. Несколько селян попытались выскочить и закрыть своим телом малышей, но были расстреляны. Когда «спортсмены» устали, в живых остались только двое из пяти ребятишек, их-то и «пожалели» и отпустили. У детей были выбиты зубы, поломаны ребра, по всему телу огромные рваные кровавые раны… А эти звери только усмехнулись, и на ломаном русском сказали, что так будет с каждым, кто будет сопротивляться. Потом разошлись по своим квартирам пить, жрать и упиваться своими бесовскими деяниями. Ребятишек забрали соседи. Тетка ходила к ним лечить. Оба мальчишки выжили, только на всю жизнь остались калеками. А вот те нелюди, которые казни учиняли, через несколько дней ВСЕ сгорели разом ночью заживо в хатах, в которых квартировали. Когда разбирались, говорили, что они из домов выбраться не могли, хотя потом, как оказалось, все двери были не заперты. Как так могло получиться - непонятно, будто морок на них кто навел. Только перед этим в одну из ночей тетка, мамка и я ночью разом проснулись оттого, что кто-то скребется в окно. А как глянули, так и обмерли: за окном стоят Ольга с Анной, как живые, только Аннушка не улыбается больше и глаза грустные. Мгновенье посмотрели они на нас и пропали, будто их и не было. Мы потом всю ночь в молитвах просидели. А позже среди селян поползли слухи, что Ольга с дочерью в окна домов заглядывают - своих убийц ищут. И, видимо, нашли…»Тут бабушка громко вздохнула и сказала: «Поздно уже. Негоже покойников на ночь поминать. Спать надо. Помолись перед сном, а то, не приведи Господь, чего приснится!». Встав из-за стола, бабушка перекрестилась три раза и пошла к себе в комнату. Я убрала со стола и тоже отправилась на боковую. Лежа в кровати, я все думала об этой истории, представляла, каково это было видеть маленькой девочке, сколько боли и ужаса пришлось пережить… Потом, по совету бабушки, я прочитала «Отче наш» и попросила упокоения для душ всех невинно погибших в этой ужасной войне! Во сне мне ничего не приснилось. А, может, оно и к лучшему…